Фритредерство в таможенной политике России

    Протекционизм Н. С. Мордвинов рассматривал с общеэкономических позиций, в то время как официальная защита протекционизма министром финансов графом Канкриным диктовалась главным образом фискальными соображениями. Канкрин был противником запретительного тарифа, поскольку он приводил к снижению дохода от таможенных пошлин.¹²

    Основной  идеей теории свободной торговли является указание на то, что свобода  внешней торговли залог наилучшего использования производительных средств  страны: она всегда обеспечивает максимум народного производства. На этой неправильной, как мы постараемся показать, идее покоится доказательная сила большинства  аргументов фритредеров против протекционизма; критикуя таможенные пошлины, как средство защиты от применяемых синдикатами  дешевых продаж за границу, или указывая на то, что пошлины не могут содействовать  повышению заработной платы и  привлечению в страну иностранных  капиталов, они постоянно возвращаются к этой основной своей идее. Поэтому  в основу критики теории свободы  торговли должен быть положен анализ этого их утверждения.¹³

    Фритредерская политика наносила существенный вред нарождавшейся промышленной буржуазии. Государство, как утверждали представители буржуазии, оказывало поощрение изделиям других стран, а собственные предприятия его должны были закрыться; земледелие без рынка, промышленность без охраны могут заглохнуть, деньги уйдут за границу, самые солидные предприниматели не смогут этого выдержать.

    На тарифную политику, несомненно, оказывали существенное влияние и фискальные соображения правительства, которым оно придавало особенное значение в периоды трудного финансового положения страны. В 1822 г. был введен строго запретительно-протекционистский тариф. Такое направление таможенной политики сохранилось до середины XIX в.— до принятия тарифа 1850 г., несмотря на то что тариф 1822 г. подвергался многочисленным изменениям (в 1824, 1825, 1826, 1830, 1838, 1841, 1845 гг.), в которых запретительные статьи в целях увеличения таможенных доходов заменялись другими, предусматривающими высокое обложение товаров. 
Насколько возросли пошлины в первой половине в., видно из того, что в начале века они редко превышали 15 % стоимости импорта, в 20-х годах — 27 %, в 30-х же годах этот процент поднялся до 45 и в 40-х годах опять снизился до 30. Большие таможенные пошлины на ввозимые товары были одной из причин огромных прибылей, получаемых капиталистами. 
Несмотря на такую резко выраженную протекционистскую политику, ввоз товаров не только не снижался, но за исключением отдельных лет систематически увеличивался. Наметившееся некоторое ослабление протекционистской политики в 40-х годах завершилось под давлением дворянства введением тарифа, согласно 725 статьям которого были понижены пошлины и протекционистская политика правительства становилась более умеренной.

    Фритредерские тенденции особенно были усилены в тарифе 1857 г. Любопытно, что введению его предшествовала дискуссия о внешней торговле, начатая либеральным экономистом И. В. Вернадским, точка зрения которого была поддержана также профессором Н. Бунге. Протекционистские принципы в дискуссии защищали А. Шипов (основатель журнала «Вестник 
промышленности»), славянофилы и др. В тарифе 1857 года делались значительные уступки в пользу дворянства: он еще больше снизил пошлины, а число запрещенных к ввозу товаров уменьшилось.¹⁴

    Свободный ввоз, говорят фритредеры, не может  повредить стране. Правда, иностранная  конкуренция может погубить отдельные  отрасли производства, которые могли  существовать только благодаря таможенной охране, но, уменьшая производство одних, свободная торговля всегда увеличивает  производство каких-нибудь других товаров. Иначе быть не может; для того, чтобы  ввозить товары из-за границы, мы должны сами что-нибудь вывозить за границу. Если увеличивается наш ввоз, то должен увеличиться и наш вывоз. А  для того, чтобы больше вывозить, мы должны и больше производить.

    Если  при свободе торговли мы начинаем усиленно ввозить чугун, который  раньше производили дома, то для  того, чтобы иметь средства для  оплаты этого ввоза, мы должны вывозить какой-нибудь другой товар, например, сукно. Если раньше мы не были в состоянии  вывозить этот товар, так как цена его была слишком высока, то теперь, как раз благодаря усилению ввоза, мы должны получить возможность к  этому. Усиленный ввоз чугуна, вызывая  первоначально отлив денег за границу, повысит их ценность внутри страны. Общий уровень цен понизится, и сукно подешевеет. А это откроет  для сукна внешние рынки и  заставит нас расширить производство этого товара. Таким образом, сокращение производства чугуна должно сопровождаться увеличением производства сукна  или какого-нибудь другого товара.

    Это утверждение фритредеров нельзя признать правильным; мы не станем, конечно, отрицать того, что при прочих равных условиях усиление ввоза должно сопровождаться увеличением вывоза. Но отсюда нельзя заключать, что увеличение вывоза должно сопровождаться расширением производства экспортируемых товаров. Страна может больше вывозить при тех же самых и даже при сокращающихся размерах производства. Она может усиленно вывозить за счет сокращения туземного потребления.

    Положим, усиленный ввоз чугуна действительно требует увеличения вывоза сукна; но для того, чтобы страна могла это сделать, ей вовсе не нужно увеличить и производство сукна. При тех же размерах производства у ней может оказаться больше сукна для экспорта. Свободный ввоз чугуна, приводя к гибели или, во всяком случае, к сокращению чугунолитейного производства, сокращает доходы лиц, существовавших от этого производства: спрос их на товары и в частности на сукно сокращается; на руках у суконных фабрикантов остаются товары, которые на внутреннем рынке они уже не в состоянии разместить и которые они вынуждены продавать заграницу.

    Фритредеры  не считаются с возможностью этого: они думают, что такое сокращение чугунолитейного производства не поведет  к сокращению внутреннего спроса на сукно; если уменьшится спрос лиц, участвующих в этом производстве, то увеличится спрос лиц, участвующих  в каком-нибудь другом производстве, которое должно развиться, благодаря  наплыву в него освободившегося  в чугунолитейном производстве капитала и труда. Отмена таможенных пошлин приводит не к сокращению, а только к иному распределению производства.

    Уничтожение таможенных пошлин, приводя к сокращению охранявшейся раньше отрасли производства, освобождает занятые здесь средства производства; капитал и труд уходят отсюда и переходят к какому-нибудь другому занятию, притом такому, которое  не нуждается в тепличной атмосфере  таможенных пошлин. Капитал и труд сосредоточиваются в таких производствах, в которых страна имеет какие-нибудь преимущества по сравнению с ее иностранными конкурентами; таким образом, при  свободе торговли производительные средства страны получают наилучшее  использование.

    Всякое  искусственное поощрение какой-нибудь отдельной отрасли производства непременно отвлекает капитал и  труд от какой-нибудь другой отрасли, а  потому направляет их от более производительного  к нуждающемуся в охране, а, следовательно, менее производительному занятию. Протекционизм всегда уменьшает  общие размеры производства.¹⁵

    К середине 19 в. фритредерство полностью победило в Великобритании; вместе с отменой законодательных ограничений импорта зерна, сырья и промышленных товаров были ликвидированы и др. протекционистские ограничения. Были сохранены только фискальные пошлины. Тенденции Фритредерство проявились и в торговой политике Франции в период Второй империи (1852—70), Германии, России (в 50—60-е гг. 19 в.) и других стран. Однако в большинстве капиталистических стран по-прежнему преобладал протекционизм. Последний особенно усилился в эпоху империализма.

    Попытки возродить фритредерство путём заключения двусторонних и многосторонних соглашений, предпринимавшиеся в 20—30-х гг. 20 в. под эгидой Лиги Наций, в силу острых межимпериалистических противоречий не увенчались успехом, а его неприемлемость в условиях государственно-монополистического капитализма пытался теоретически доказать Дж. М. Кейнс. Однако в современных условиях некоторые принципы фритредерство осуществляются на практике в рамках замкнутых интеграционных группировок (ЕЭС, ЕАСТ и др.). Внутри них ликвидация таможенных барьеров между государствами служит орудием подчинения не только мелкого и среднего, но подчас и крупного капитала гигантским монополиям, а также укрепляет позиции последних в борьбе с конкурентами, не входящими в эти группировки. В 60—70-х гг. в капиталистическом мире наблюдается усиление пропаганды отдельных сторон Фритредерство правительства крупных империалистических стран (США, ФРГ и др.) выступают с лозунгом “либерализации условий торговли”, под прикрытием которого стремятся создать благоприятные условия для расширения экономической экспансии своих монополий.¹⁶

    Последствия роста протекционистских тенденций можно проследить по ситуации перед Второй мировой войной. Великая депрессия 1929-1933 гг. стимулировала борьбу по отгораживанию рынков. В известном смысле инициировали эту борьбу США, приняв в 1930 г. (печально известное, как они сами стали позже отмечать) тарифное законодательство Смута-Хаули. Ответом было возведение торговых барьеров практически всеми развитыми странами, включая государства их «сферы влияния». Как следствие – обострение межгосударственных противоречий и резкое сокращение объемов мировой торговли.

    Период  после Второй мировой войны характеризовался усилением позиций сторонников  свободной торговли. В 90-х годах  вновь во внешнеторговой сфере произошел  всплеск протекционистских тенденций  – антидемпинговые законы, увеличение количества квот и т. п. Можно утверждать, что сегодня основной тенденцией мирового хозяйственного развития является либерализация международной торговой политики. Но проводя внешнеэкономическую политику, государства пытаются найти баланс между либерализацией и протекционизмом.¹⁷

    С начала XIX в. постепенно окрепло российское фритредерство. Почву для него подготовили первый русский перевод «Богатства народов» (1802-1806), профинансированный правительством Александра I, переводы сочинений Бентама и Сэя, влияние первого петербургского академика (с 1804 г.) по разряду политэкономии Андрея (Генриха) Шторха, появление печатного органа — «Духа журналов». Шторх в 1815 г. издал в Петербурге, но на французском языке, 6-томный курс политической экономии — в основном компиляцию с почти буквальным заимствованием положений Тюрго, Смита, Бентама, Сэя и других авторов. На русском языке сочинение Шторха, использовавшего для иллюстрации многие примеры из жизни России, не было издано по цензурным соображениям: автор резко критиковал крепостное право!¹⁸

    Кратковременный успех российского фритредерства  — либеральный таможенный тариф 1819 г. — был сменен линией на усиление протекционизма, проводившейся с 1822 г. до середины XIX в.¹⁹

    К. Маркс и Ф. Энгельс вскрыли порочность утверждений фритредеров о соответствии принципов свободной торговли интересам рабочего класса. Они показали, что введение свободной торговли должно привести к дальнейшему обострению противоречий между буржуазией и пролетариатом. В ходе классовых боев (особенно в 1842) значительную часть чартистов убедилась в антипролетарском и демагогическом характере политики фритредерской буржуазии и отмежевалась от агитации фритредерства.

    В 1840-х гг. под влиянием пропаганды фритредерства и под растущим давлением народных  масс правительство вынуждено было сначала снизить, а затем и полностью отменить пошлины на хлеб, а также ликвидировать протекционистские пошлины на другие товары. Одновременно были отменены и другие ограничения меркантилистского характера. Это означало полную победу принципов свободной торговли, закрепивших в политическом плане победу промышленной буржуазии над земельной аристократией. В 1850-х гг. фритредеры составили особую политическую группировку в парламенте, вошедшую позднее в Либеральную партию. Фритредеры вели активную пропаганду космополитических идей, отражавшую стремление английской промышленной буржуазии к укреплению своих позиций на мировом рынке и усилению экономической эксплуатации колоний.²⁰

    Свобода торговли может сделать невозможным  существование в стране промышленности. Это бывает тогда, когда иностранные  производители обладают какими-нибудь особыми преимуществами, которые  позволяют им предлагать более дешевые  и лучшие товары, чем туземные производители. Такие преимущества иностранной  промышленности могут вызываться самыми разнообразными причинами и прежде всего более благоприятными для  производства естественными условиями. Обилие сырья, дешевизна двигательной силы, обусловленная, например, богатством и удобным расположением залежей  каменного угля, или какие-нибудь другие природные условия могут  создать такое преимущество. При  таких преимуществах на стороне  иностранцев, промышленность не в силах  выдерживать иностранной конкуренции, и только какие-нибудь искусственные  меры могут уравнять шансы обделенной природою страны.

    Кроме этого, превосходство иностранной  промышленности может объясняться  и условиями совершенно иного  порядка. Промышленности какой-нибудь страны может быть гибельна иностранная  конкуренция, например, потому, что  объединенные в картели иностранные  производители получают возможность  за счет высоких цен внутри страны искусственно удешевлять свой экспорт. Другой причиной превосходства иностранной  промышленности может явиться дешевизна  труда. Наконец, нужно еще  указать  на то, что преимущество иностранной  промышленности может заключаться  только в том, что ей приходится иметь  дело с молодой, только что начинающей развиваться, промышленностью.

    Когда у иностранной промышленности имеется  какое-нибудь такое преимущество, тогда  необходимо или помириться с гибелью  отечественной промышленности, или  установить таможенные пошлины; затрудняя  ввоз иностранных товаров, они дают возможность развиваться отечественной  промышленности.