Новый курс Горбачева: перестройка или катастрофа

бюрократическая номенклатура, никогда бы не допустили каких-либо изменений, которые могли бы хоть как-то угрожать ее монополистическому господству.¹

         Эти предположения также оказались  ложными. Все основные политические реформы Горбачева, проведенные в период с 1985 по 1990 гг.,                             

обсуждались и ратифицировались верховными органами коммунистической

 

¹ Коэн С. Можно ли было реформировать советскую систему.// Свободная мысль.-2005.-№1.-С.8.

 

                                                        6

номенклатуры, такими как Политбюро, ЦК, Всесоюзной партийной конференцией, двумя партийными съездами. Эти органы даже проголосовали за отмену практики назначения на все важнейшие политические посты – в пользу выборов. В процессе воспроизведения данных реформ эти структуры сами по себе раскололись, раздробились, стали плюралистическими, как и Советы.

          Сторонники того, что Советский  Союз не мог быть реформирован, считают, что разрешенная Горбачевым  еще до 1989 г. относительная свобода слова, политической деятельности и выборов должна была заставить массовые антисоветские настроения смести всю систему как незаконную и заменить ее чем-то совершенно другим, сильно отличающимся.

          За это объяснение сразу же ухватились Ельцин и его союзники, когда топтали оставшиеся в истории следы горбачевской «перестройки» и разбирали на части Союз. Многие западные ученые и специалисты, особенно американские, считают, что последние годы существования СССР были временем «нарастающей революции снизу». Исходя из этого, рядовые граждане страны Советов отвергли социализм, совершив как бы «массовое внутреннее дезертирство» и «величайшую в истории бескровную революцию с целью устранения советского режима». Но антисоветской революции снизу, на самом деле, никогда не было, по крайней мере, в России. В 1989-1991 гг. произошел рост народной поддержки демократических и рыночных преобразований, а так же протестов против диктата КПСС, коррупции и злоупотреблений в партийно-государственном аппарате и экономического дефицита. Но данные социологических опросов показывают, что большинство Советского народа по-прежнему было против рыночного капитализма и поддерживало основные ценности советской системы. Они были за государственное регулирование рынка, государственную собственность на землю, контроль над ценами, гарантию занятости,                                

бесплатное  образование и здравоохранение. Подавляющее большинство было за социализм. 76% всего советского населения  проголосовало за сохранение Союза всего за 9 месяцев до его развала.¹

           Утверждение о том, что антисоветская  «Августовская революция» предотвратила попытку государственного переворота является неверным. На самом деле никакого сопротивления путчу оказано не было.

          После этого не остается никаких оснований утверждать, что советская система была нереформируемой. Но если изучить перемены, которые произошли в Советском Союзе в период «перестройки», то сразу будет понятно, что система была реформируемой. Опять же для этого необходимо четко понимать, что такое реформа и советская система.

          Реформа – это изменение, которое ведет к улучшению жизни людей, обычно это происходит за счет расширения рамок их политической или

 

¹ Коэн С. Можно ли было реформировать советскую систему.// Свободная мысль.-2005.-№1.-С.

9-10.

                                                         7

экономической свободы. Реформа не может быть революцией, она медленно, пошагово вносит изменения  в систему. Советской системой в  западной советологической литературе принято считать: официальную и непреложную идеологию; особо авторитарную правящую коммунистическую партию; партийную диктатуру во всем, что имеет отношение к политике, с опорой на силу политической полиции; общенациональную пирамиду псевдодемократических Советов; монополистический контроль государства над экономикой и всей значимой собственностью; многонациональную федерацию или Союз республик, являвшийся в действительности унитарным государством, управляемым из Москвы.                                                        

           Политическая история страны показывает, что для того, чтобы реформированная система продолжала оставаться советской в ней должны были присутствовать в той или иной форме четыре основных элемента: национальная социалистическая идея, которая могла бы дальше чтить память о событиях и людях 1917 года и том изначальном ленинском движении, которое до 1918-го называло себя социал-демократическим; система Советов как конституционный источник политического суверенитета; государственная форма собственности в сочетании с частной экономикой и пакет социальных прав и гарантий; союз России с четырнадцатью советскими республиками.¹

         Таким образом, становится ясно, что жить по-старому просто невозможно, необходимо полностью изменить систему. Политика перестройки и гласности, объявленная руководством страны во главе с М. С.                                           

Горбачевым, привела с середины 80-х гг. к  резкому обострению межнациональных  отношений и подлинному взрыву национализма в СССР.

         

                                                        

Вопрос  №2: Успехи и поражения реформ Горбачева: конец коммунистического эксперимента в России.

 

         Так хорошо начавшаяся перестройка  в 1985 уже к концу 80-х гг. потерпела крах. Становилось понятно, что политическая система не  претерпит никаких изменений. Эпоха гласности, свободы слова, политических свобод постепенно зашла в тупик. В обществе царил хаос. Партия раскололась на два фронта. Многие коммунисты покинули партию, в стране начал назревать экономический кризис. Было много внешних и внутренних факторов, которые способствовали этому.                                     

         Выясним, какие из главных компонентов старой советской системы были реформированы именно при Горбачеве?

          К началу 1990-х гг. царившие в стране десятилетиями жесткие догмы сталинизма, а затем ленинизма уступили свое место социал-демократическим

 

¹ Коэн С. Можно ли было реформировать советскую систему.// Свободная мысль.-2005.-№1.-С.

9-10.

                                                        8

и другим убеждениям, которые мало чем  отличались от либерально-демократических. То, что раньше считалось полной ересью - сейчас стало официальной идеологией страны, одобренной Съездом народных депутатов и очередным съездом КПСС. Теперь, официальная идеология не являлась обязательной даже для таких областей, как образование и официальная коммунистическая печать. Снятие старых идеологических запретов было важным условием для осуществления серьезных преобразований внутри страны. Эта реформа не была поверхностной или непоследовательной. Западные специалисты всегда понимали роль идеологии в советской системе, а некоторые даже считали эту роль определяющей. Возможно это преувеличение, но идеология действительно имела немаловажное значение. Точно так же, как горбачевское радикальное «новое мышление» в международных делах проложило дорогу к реформированию советской внешней политики в конце 1980-х гг., снятие старых идеологических запретов было необходимым условием для осуществления глубоких преобразований внутри страны. Я считаю, что снятие старых идеологических запретов – это правильный шаг в реформе Горбачева, но он породил недоверие общества к существующему социалистическому строю и внес разлад в общество.

     Другой, еще более значимой реформой стала ликвидация монополии коммунистической партии в политической жизни, особенно в таких областях, как подбор руководящих кадров, общественные дискуссии и разработка политики. Масштаб этих демократических изменений был настолько велик,                                                     

что уже к 1990 г. — когда было фактически покончено с цензурой,                                                    

утвердились свободные выборы, свобода политических организаций и создан настоящий парламент, — что некоторые западные ученые назвали их «революцией» внутри системы. Диктатура партии, сложившаяся при Ленине, была краеугольным камнем советской политики. В «командно-административной системе» общенациональный партийный аппарат был главнокомандующим и всесильным администратором. В течение пяти лет, система, подверженная различным переменам, постепенно перестала быть коммунистической.

         Реформа везде проходила по-разному: от быстрой демократизации в столичных городах России и западных республиках Балтии до совсем небольших изменений в среднеазиатских партийных диктатурах. Даже там, где демократизация достигла значительных успехов уход коммунистической партии с политической сцены не был полным. КПСС оставалась очень внушительной политической организацией в стране, потому что насчитывала несколько миллионов членов. КГБ не претерпел  каких-либо изменений, хотя                                                             

политические  заключенные были выпущены на свободу, было пристальное внимание к правам человека, а сами органы безопасности стали объектом

 

 

 

                                                          9   

растущего общественного  внимания. Менялось перераспределение власти от коммунистической партии к институту президентства, парламентом и Советам на местах. Горбачев на съезде партии в 1990 г. заявил: «Пришел конец монополии КПСС на власть и управление». Организованная оппозиция, десятки потенциальных партий, массовые демонстрации, забастовки, бесцензурные публикации — все то, что подавлялось и запрещалось в течение 70 лет, было узаконено и быстрыми темпами распространялось по стране. Он также заметил, что Советский Союз превратился в «самое политизированное общество в мире». Я считаю, что многопартийность – это неплохо, хотя бы потому что партия активизирует свою работу.¹

          Россия и прежде бывала глубоко политизирована, но никогда еще этот процесс не происходил при поддержке правящего режима или во благо конституционного правления. Конституционализм и законность вообще были характерными чертами политических реформ Горбачева.

          В этом и кроется уникальность политических реформ Горбачева.  Ведь процесс перехода страны от диктатуры к демократии проходил в рамках существовавшей (1977-го г.) и постепенно совершенствовавшейся конституционной процедуры.

          Но почему же при видимых очевидных успехах так часто упоминают о провале реформ Горбачева? Ответ заключается в том, что КПСС, этот оплот старой системы, которая якобы оказалась нереформируемой. Советская система и КПСС – это практически одно и то же, следовательно, одно не могло существовать без другого - это единый организм.                    

         К концу 1980-х гг. КПСС представляла собой огромное государство, состоявшее из четырех связанных между собой общностей: относительно небольшой руководящий орган — пресловутый аппарат, контролирующий всю партию и собственно бюрократическое государство; назначаемая аппаратом многочисленная номенклатура, представители которой занимали все важные посты в советской системе; примерно 19 миллионов рядовых членов; и две скрывающиеся в тени тайные политические партии — реформистская и консервативная, зародившиеся в «монолитной» однопартийной системе в 1950-е годы. Соответственно все эти компоненты КПСС по-разному реагировали на реформы Горбачева.²

         Невозможно сказать был или не был реформируем партийный аппарат? Насчитывалось около 1800 функционеров в центральных органах в Москве, но благодаря политике Горбачева, он был лишен большинства своих прав и привилегий. Главный штаб аппарата, Секретариат ЦК, фактически прекратил свою деятельность, партийные комитеты в министерствах были                                                             

распущены или утратили влияние, а на более  низком государственном 

 

  ¹ Коэн С. Можно ли было реформировать советскую систему.// Свободная мысль.-2005.-№1.-С.9.

  ² Елисеева Н.В. Советский проект реформирования СССР. Перестройка. // Вест. Моск. Ун-та. – Сер.12.-Политические науки.-2005.-№5.- С.6.

                                                         10  

уровне  их власть перешла в руки избираемых Советов. Полномочия,

десятилетиями осуществлявшиеся ЦК и Политбюро, торжественно были переданы новому советскому парламенту и президенту. Контроль и влияние аппарата существенно снизились даже внутри самой партии. В 1990-м г. его глава — генеральный секретарь, прежде выбиравшийся тайно партийным аппаратом, стоявшим во главе страны, — впервые был избран открыто на общесоюзном съезде партии.

           Говорить о нереформируемости партийно-государственной номенклатуры в целом бессмысленно, потому что представители ее верхушки абсолютно по-разному отреагировали на горбачевские реформы и разошлись в разных направлениях. В 1990 году их можно было встретить в любой части политического спектра — от левых до правых. Многие оказались в авангарде борьбы с «перестройкой». Но и почти все ведущие советские и постсоветские реформаторы 1980-х и 1990-х годов также вышли из номенклатуры, в том числе Михаил Горбачев, Борис Ельцин и многие из их окружения. После 1991-го представители старой советской номенклатуры составили основу политической, административной и собственнической элит посткоммунистической России. А представитель ее более молодого поколения, Владимир Путин, впоследствии стал первым президентом России в XXI веке.