Основные факты о курильской проблеме: российская интерпретация

Критики данной позиции указывают на то, что СССР еще до вступления в войну с Японией стремился к территориальным захватам. Это была типично сталинская политика, направленная на агрессию. Поэтому, резюмируют свою позицию некоторые авторы, в отношении Курил СССР осуществлял свои агрессивные империалистические внешнеполитические цели, а не выступал за реализацию ответственности Японии за развязывание второй мировой войны.

Общая точка зрения советских и российских авторов состоит в том, что при определении права (или его отсутствия) СССР (России) на Южные Курилы имеют значение прежде всего такие документы, как Ялтинское соглашение 1945 г. и Потсдамская декларация 1945 г. (заявление глав правительств Соединенных Штатов, Соединенного Королевства и Китая от 26 июля 1945 г.). Япония заявила, что не считает подписанный в Ялте документ обязательным для себя. Позиция США сводится к тому, что Ялтинское соглашение не является документом, имеющим правовые последствия. Напротив, традиционная советская позиция состоит в безусловной обязательности Ялтинского соглашения как международного документа, определяющего судьбу послевоенного мира. По мнению сторонников данной точки зрения, возражения Японии, что она не являлась участником Ялтинской конференции, а потому ее решение недействительны для Токио, не могут быть приняты всерьез. Япония действительно не участвовала и не могла участвовать в разработке Ялтинских соглашений по той простой причине, что они были заключены государствами либо воевавшими, против нее, либо принявшими обязательство вступить с ней в войну. Сторонники этой точки зрения указывают также на обязательство великих держав безусловно удовлетворить указанные в соглашениях требования Советского Союза после победы над Японией. СССР выполнил свои обязательства по Ялтинскому соглашению,  вступив в войну с Японией в сроки, согласованные с другими участниками конференции. Поэтому права СССР на Курильские острова существуют с момента победоносного окончания войны.

В последние годы такой подход к трактовке Ялтинского соглашения подвергся серьезной критике. Ялтинское соглашение, пишет Пунжин, «частично легитимировало» полную советскую оккупацию курильского архипелага. Таким образом, после второй мировой войны «у СССР возникло не непосредственно право на Курильские острова, а право требовать от США и Великобритании их передачи. Следовательно, Ялтинское соглашение не было документом, который предоставлял правовой титул на Курильские острова. …Условия соглашения направлены в будущее, представляют собой те положения, которые должны .быть включены в документы, фиксирующие итоги войны, т. е. должны быть осуществлены сторонами совместно после окончания второй мировой войны, но определенно не являются правовым основанием для односторонних действий, не лают правового титула на Курильские острова».

Одна из основных точек зрения состоит в том, что если Япония официально заявляет, что не будет руководствоваться положениями Ялтинской декларации, поскольку не участвовала в Ялтинской конференции, то в отношении Потсдамского документа эти возражения невозможны. Токио принял условия Потсдамской декларации в результате подписания акта о капитуляции. Между тем, как подчеркивают российские авторы, условия Декларации включали в себя «принцип, по которому определение послевоенных территориальных пределов этой страны (т. е. Японии) вверялось союзникам. Последние же должны исходить из имевшихся на этот счет соглашений между ними, в том числе и соглашения, подписанного в Ялте».

Критики данной позиции обращают внимание на то, что в Потсдамской декларации не было ссылок на Ялтинское соглашение и что в Потсдаме никак не решался вопрос о статусе Курильских островов. Кроме того, проблема Курил, утверждают авторы, скептически относящиеся к традиционной советской точке зрения на данный вопрос, не может рассматриваться через призму Ялтинской декларации. Основа аргументации в данном случае сводится к утверждению, что Южные Курилы были получены Токио правомерным путем, а не захвачены в результате алчности Японии. В. Еремин поставил вопрос несколько шире, заявив, что оккупация Южных Курил никоим образом не должна расцениваться как следствие итогов войны, независимо от того, была ли эта оккупация согласована с союзниками или нет. Данный автор утверждает, что “нигде в международном праве не предусмотрена правомерность отторжения победителем части территории побежденного”

Основные баталии вокруг курильской проблемы так или иначе связаны с Сан-Францисским мирным договором 1951 г. До раскола СССР советские авторы обращали определенное внимание на историческую обстановку, складывавшуюся в мире во время подготовки текста договора. В частности, Прохоров и Шевчук отмечали, что обострение международной ситуации и советско-американских отношений достигло чрезвычайно высокого уровня с началом войны в Корее и вступления в нее США. В ходе острой полемики по вопросам содержания и процедуры подготовки договора американская сторона, фактически монополизировавшая работу по составлению его текста, пошла на нарушение достигнутых ранее межсоюзнических договоренностей. Она, в частности, исключила из окончательного проекта формулировку о признании Японией прав СССР на перешедшие к нему территории».

В последнее время внимание к такому фактору, как обстановка, создавшаяся в результате «холодной войны», стало в российской литературе скорее исключением, чем правилом. Только, пожалуй, А. Арбатов и Б. Макеев высказали мнение, что если бы не «холодная война», то присоединение Южных Курил к СССР было бы легитимировано в результате соблюдения союзниками ялтинских обязательств. Однако вина в создавшемся положении должна быть возложена исключительно на СССР. «И если бы не имперский кретинизм Сталина, отказавшегося подписать вместе с США Сан-Францисский мирный договор с Японией в 1951 г., — утверждают эти ученые, — то в правовом отношении южнокурильский казус был бы, скорее всего, урегулирован»12.

В принципе ни у кого не вызывает сомнения, что Сан-Францисский договор не разрешил окончательно ситуации вокруг Южных Курил. Наиболее очевидные проблемы, связанные с этим договором, заключаются в том, что в тексте документа не указано, к кому переходят Курильские острова и часть острова Сахалин вместе с прилегающими к нему островами, от которых отказалась Япония. В соответствии с документом союзные державы определялись как государства, находившиеся в войне с Японией и подписавшие и ратифицировавшие договор. Отсюда ряд авторов делают вывод, что поскольку СССР не подписал договор, то он не имеет никаких прав в связи с ним. В целом же Сан-Францисский договор «оставил открытым вопрос о правомерности владения СССР Курильскими островами».

Как и в других случаях, диапазон позиций советских и российских авторов по данному вопросу оказался достаточно велик. Подавляющее большинство их утверждает, что Сан-Францисский мирный договор в ст. 2 абсолютно точно зафиксировал отказ Японии от Курильских островов. По мнению С. Благоволина, Япония по Сан-Францисскому договору отказалась от всех  спорных островов. К. Черевко разделяет это мнение, указывая при этом, что японская позиция в отношении спорных островов изменилась позднее подписания мирного договора. Прохоров и Шевчук подчеркнули, что отказ Японии от Курильских островов носит абсолютный характер и не связан с участием или неучастием СССР в этом договоре.

В целом по данному вопросу в России в настоящее время существует практически полное единодушие между всеми участвующими в обсуждении проблемы Южных Курил. Реальные разногласия начинаются при обсуждении, что входит в понятие «Курильские острова». Советская сторона всегда исходила из того, что Курильские острова включают в себя северные, центральные и южные Курильские острова, а также малые Курилы (Шикотан и Хабомаи). Этого же мнения придерживается в настоящее время часть политического спектра Российской Федерации, как правило ассоциируемая с националистическими кругами. Вместе с тем ее так или иначе поддерживают и некоторые другие политики и исследователи. К. Черевко указывает на то, что после подписания мирного договора Япония приняла некоторые акты, подтверждающие советскую точку зрения на состав Курильских островов, от которых Токио официально отказался в Сан-Франциско. Исключение было сделано лишь относительно островов Хабомаи. Согласно одному из принципов международного права, отраженному, в частности, в ст. 45 Венской конвенции о праве международных договоров, при реализации того или иного соглашения учитывается правовое поведение сторон. Между тем Япония, напоминает данный автор, в связи с вступлением в силу Сан-Францисского мирного договора в своих внутренних правовых актах действовала исходя из признания, что в состав Курильских островов входят и Кунашир, и Итуруп, и Шикотан. Так известно, что до ноября 1961 г. департамент по гражданским делам министерства юстиции Японии в своих внутренних документах острова Кунашир, Итуруп и Шикотан включал в понятие «Курильские острова», а гряду островов Хабомаи — в состав Японии. Отсюда, видимо, вытекает в определенной мере распространенный в России подход к определению позиции Японии в отношении Южных Курил. Скажем, О. Румянцев высказал мнение, что по Сан-Францисскому мирному договору Япония отказалась от всех прав и претензий на Курильские острова, за исключением островов Хабомаи.

Иная точка зрения сводится к тому, что Япония всегда считала Хабомаи и Шикотан частью Хоккайдо, а острова Итуруп и Кунашир — частью Курильских островов. Таким образом, отказ Японии на Сан-Францисской мирной конференции от Курил подразумевает и отказ от Итурупа и Кунашира. Дополнительную солидность этой позиции придает ссылка на позицию США, зафиксированную в ряде документов в 1946—1956 гг. Согласно известным документам, американские власти исходили из разделения Курильских островов, с одной стороны, и Хабомаи и Шикотана, составляющих «неотъемлемую часть Хоккайдо», — с другой.

    Между тем официальная  японская позиция по данному  вопросу состоит в настоящее время в том, что Шикотан и Хабомаи являются частью острова Хоккайдо, а Кунашир и Итуруп не включаются в понятие «Курильские острова». Этой же точки зрения придерживаются некоторые российские авторы. Другие ограничиваются подчеркиванием, что японская сторона никогда не считала Шикотан, Хабоман, Итуруп и Кунашир входящими в понятие Курильские острова, и потому этот вопрос может решаться не так, как это было традиционно принято в СССР13. По словам Зайцева, Росина и Загорского, на сегодня существует лишь один юридический акт, распространяющий понятие Курилы на ныне спорные острова Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итурул и включающий их в состав СССР, — это решение Президиума Верховного Совета РСФСР от 1946 г. о создании Южно-Сахалинской области. По мнению данных специалистов, «ни односторонние юридические акты, ни длительность фактического владения, равно как и упоминавшийся выше исторический аспект, не рассматриваются международным правом в качестве достаточного основания при определении принадлежности территорий».

Не менее важный правовой акт, связанный с курильской проблемой, — Совместная декларация СССР н Японии 1956 г. Оценивая этот документ, С. Филатов высказал мнение, что эта Декларация носит, безусловно, обязывающий характер для Российской Федерации. В конкретном политическом контексте это означает признание необходимости передать Японии два острова, указанных в Декларации. Это мнение в принципе разделяется большинством выступавших по этому поводу. Вместе с тем С. Михайлов, заместитель председателя Комитета Верховного Совета по международным делам и внешнеэкономическим связям, председатель подкомитета по азиатскотихоокеанскому региону, отмечал, что этот документ был подписан и ратифицирован с грубейшими нарушениями Конституции СССР и Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Отметим здесь также то, что руководитель администрации Президента Ю. Петров подчеркнул в 1992 г., что заявление правительства СССР от 1960 г. дезавуировало советско-японскую декларацию от 1956 г. Особняком стоит высказанное С. Пунжиным мнение, что ня Совместная декларация 1956 г., ни памятные записки Советского правительства 1960 г. правовой статус Курил не затрагивают, а отражают лишь разное отношение к проблеме и разные пути ее разрешения. Данные документы не изменили принадлежности Южных Курил. Что касается обещания передачи Шикотана и Хабомаи, то оно с самого начала не носило окончательного характера и обусловливалось заключением мирного договора. В целом, по мнению Пунжина, Япония обладает законными правами на острова Шикотан и Хабомаи, которые должны быть ей переданы без всяких условий. Что касается островов Итуруп и Кунашир, то Советский Союз не обладает правовым титулом на них, поскольку Ялтинское соглашение ему такого титула не предоставило, а лишь частично легимизировало его притязания на них. Сан-Францисский договор также оставил открытым вопрос о правовом титуле на эти территории.

В принципе дискуссия по интерпретации Совместной Декларации 1956 г. носит чрезмерно суженный характер. Из попыток выйти за рамки общего русла обсуждения отметим точку зрения В. Гайдара, который рассматривает вытекающую из Декларации 1956 г. готовность Японии к подписанию мирного договора с СССР :при условии передачи Токио двух островов как отказ от иных территориальных претензий к Москве, в частности от претензий 'на острова Кунашир и Итуруп. Принципиально важно, по мнению Гайдара, отсутствие в Декларации 1956 г. указаний на законность японских притязаний на Хабоман и Шикотан. Обещание Москвы передать острова трактовалось как акт доброй воли со стороны СССР, идущего навстречу пожеланиям Японии.

Обсуждение последующих в хронологическом порядке документов по курильской проблеме в России практически отсутствует, если не считать, конечно, эмоциональных высказываний по поводу двух памятных записок Советского правительства японскому в 1960 г. Решение СССР отказаться от обязательств, взятых на себя в Декларации от 1956 г., подвергалось критике российскими специалистами, считающими его неправовым, поскольку в ней не были зафиксированы условия, позволяющие сторонам отказаться от взятых обязательств. Однако, по мнению В. Гайдара, учитывая конфронтационный характер отношений между СССР и США в 1960 г., следует признать, что у советской стороны были основания рассматривать вступление Токио в военно-политический союз с Вашингтоном как акцию, противоречащую процессу подготовки к подписанию мирного договора, в увязке с которым формулировалось и обязательство СССР передать Японии острова   Хабомаи и Шикотан. Вместе с тем он подчеркивает, что у Москвы не имелось юридических оснований отказываться от взятых на себя в Декларации обязательств.

В 1992—1993 гг. большинство зафиксированных в прессе мнений политиков и специалистов сводилось к тому, что Россия должна будет выполнить взятые на себя в Декларации от 1956 г. обязательства и передать Японии Хабомаи и Шикотан. Как уже отмечалось, эту позицию поддерживали и некоторые структуры исполнительной власти. В этих условиях противники передачи островов прибегли к ссылкам на внутреннее законодательство России. Так, российская оппозиция подчеркивала, что Декларация о суверенитете России предполагает проведение всенародного референдума по всем вопросам изменения территории Российской Федерации.

В какой-то степени тема внутреннего законодательства была развита О. Румянцевым, который выступил против намерения исполнительной власти принимать решения по курильской проблеме, игнорируя Конституцию Российской Федерации. Он подчеркнул, что оспариваемые Японией острова административно включены в Сахалинскую область, на их территории действуют органы государственной власти и управления России.   Между тем по Конституции Российской Федерации территория страны целостна и неотчуждаема (ст. 80), территории края, области не могут быть изменены без их согласия (ст. 84—9). Кроме того, Румянцев повторил приведенное выше положение: согласно п. 6 Декларации о государственном суверенитете России «территория Российской  Федерации не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путем референдума».