Система разделения властей в правовом государстве

 

Полагаем, что одной из решающих причин, определивших необходимость проведения судебно-правовой реформы в нашей республике, является то, что система органов юстиции, сформи­рованная в основном в условиях тоталитарного режима, не в сос­тоянии выполнять функции, присущие юстиции в правовом го­сударстве. Даже в нынешнем состоянии органы юстиции все еще восприимчивы к диктату преобладающей политической силы и не могут гарантировать беспристрастности рассмотрения тех или иных правовых вопросов. Они никак не могут выйти из-под «опеки» местных органов управления.

 

Возьмем, к примеру, суд. Свобода личности нуждается в квалифицированной, беспристрастной судебной защите. Однако суд сохраняет свое место в прежней системе правоохранитель­ных органов, главным образом, в качестве учреждения караю­щего, лишенного функциональной гибкости. В уголовном про­цессе, в частности, суд выполняет несовместимые по своему содержанию функции следствия, обвинения, защиты и разреше­ния дела. Он одновременно добывает и исследует доказатель­ства, восполняет пробелы следствия, возбуждает уголовные дела, оглашает обвинительные заключения, возвращает уголов­ные дела на дополнительное расследование и т.д. Реабилитиру­ющая функция еще не получила необходимого развития в дея­тельности суда, который ориентирован прежде всего на выводы обвинительного заключения и доводы государственного обви­нителя. Принцип состязательности сторон еще не стал реаль­ностью в судебном разбирательстве. Таким образом, суд нельзя еще рассматривать в качестве независимого арбитра в споре равноправных сторон.

 

Необходимо отметить, что в настоящее время численность работников судебных органов в республике не соответствует ре­альным общественным потребностям. Так, на 1 миллион белорусского населения в 90-е годы приходится в 2,5—3 раза меньше судей, чем в развитых странах с аналогичной системой права. Например, в ФРГ на 1 миллион жителей приходится 220 судей и это при том, что в западных государствах суды имеют несравнен­но более высокую организационно-техническую оснащенность, а судьи гораздо более весомый социальный статус1.

 

Все это говорит о необходимости принципиального перес­мотра системы судебных органов республики и организации их работы. Представляется, что стержневым вопросом судебно-правовой реформы является вопрос о месте и роли Министер­ства юстиции в правовом государстве. Международный опыт свидетельствует о том, что без достаточно сильного Министерства юстиции с широкими полномочиями нельзя рассчитывать на ус­пешное функционирование всей правовой системы в обществе.

 

23 апреля 1992 г. Верховный Совет Республики  Беларусь принял постановление  «О концепции судебно-правовой рефор­мы в Республике Беларусь».

 

Во втором разделе этого документа, который называется «Судебная власть и судебная организация», высказана принципи­альная мысль о необходимости превращения суда из рядового государственного учреждения, придатка административно-командной системы, проводника партийно-государственной по­литики и «органа борьбы с преступностью» в независимый и са­мостоятельный орган государства — орган правосудия. Назначе­ние суда в государстве и обществе — быть гарантом прав и свобод личности, справедливости, законности, демократии, граж­данского мира и согласия. Остальные органы системы юстиции, решая свои чрезвычайно важные и сложные задачи, выполняют тем не менее обслуживающие по отношению к суду функции.

 

Вот почему созданию авторитетного правосудия, способно­го стать реальным противовесом законодательной и исполни тельной властям, должна послужить коренная перестройка су­дебной системы республики.

 

Говоря о необходимости такого преобразования, прежде всего подразумевают:

 

1) переход  к рассмотрению основной части судебных дел судьями единолично (предлагается именовать их мировыми судьями);

 

2)  создание  суда присяжных для рассмотрения  небольшой части уголовных дел  по желанию обвиняемого, когда  ему угро­жает мера наказания  в виде смертной казни;

 

3)  рассмотрение  остальных дел профессиональным  колле­гиальным судом с приданием  ему прав апелляционной инстанции.

 

Такая модель судебной системы с возможными вариация­ми получает все большее признание среди ученых-правоведов и практиков.

 

В систему органов государственного контроля и надзора входит Прокуратура (ст. 125) и Комитет государственного кон­троля (ст. 129).

 

На необходимость реформирования действующей системы юстиции указывает также то, что суды, прокуратура, органы дознания и предварительного следствия не в состоянии обеспе­чить надлежащую охрану законности и правопорядка. Число выявленных преступлений в Республике Беларусь намного пре­высило стотысячную отметку и продолжает расти. Особенно тревожит тот факт, что год от года набирает темпы подростко­вая преступность. Наступает наркомания. В республике появи­лись вооруженные банды. Стали практиковаться заказные убийства.

 

Однако едва ли стоит перекладывать ответственность за положение дел на работников правоохранительных органов. Они           л

 

в буквальном смысле слова завалены работой. Так, у следователей органов МВД в производстве находится зачастую по 20 и более уголовных дел. Меньшее количество их у следователей прокура­туры, но они ведут дела повышенной сложности и общественной опасности, на расследование которых требуется гораздо больше времени. Судьям приходится ежемесячно разрешать по 50 и бо­лее дел и материалов.

 

Суды и правоохранительные органы до сих пор связаны по­казателями отчетности. По ним проводится оценка работы суда, следственных органов, прокуратуры и даже адвокатуры. Преж­няя административно-командная система предопределила прио­ритет ценностей: сначала показатель, потом — человек.

 

Не обеспечена процессуальная самостоятельность следова­теля. Являясь штатным сотрудником органов внутренних дел, государственной безопасности или прокуратуры, он подчинен своим непосредственным начальникам и обязан выполнять ве­домственные приказы и инструкции. Не свободен следователь и от прокурорского влияния. Если это следователь прокуратуры, то у него существует служебная зависимость от прокурора как начальника. В отношении следователей органов внутренних дел и государственной безопасности прокурор осуществляет «надзор за исполнением законов». При этом полномочия прокурора в указанной сфере достаточно широки, что позволяет ему при не­обходимости вмешиваться в процесс расследования, выносить по делу обязательные для следователя решения, а в некоторых слу­чаях даже отстранять следователя от производства предваритель­ного следствия.

 

Таким образом, в настоящее время управление следствием ведется с использованием тех же ведомственных методов, кото­рые применяются для руководства и другими службами правоох­ранительных органов. Наличие в них параллельных структур предварительного следствия ведет лишь к увеличению управ­ленческого аппарата, к формально-бюрократическому решению вопросов о подследственности преступлений, к снижению эф­фективности расследования. Поэтому результатом правовой ре­формы в этом направлении должно стать создание независимого Следственного комитета, который будет единственным в респуб­лике органом предварительного следствия. Его создание, по мне­нию многих, обеспечит процессуальную самостоятельность сле­дователей, повысит их правовой и социальный статус.

 

1 В настоящее  время при МВД Республики Беларусь создан Следственный комитет, но он осуществляет свою деятельность в рамках системы орга­нов внутренних дел.

 

Проблемы формирования правового государства в Респуб­лике Беларусь мы не случайно начали рассматривать с поли­тико-правовых аспектов. Они неплохо разработаны в юридичес­кой науке, более понятны и более восприимчивы социальными слоями посттоталитарного общества.

 

Наши размышления будут неполными без краткой характе­ристики процесса формирования гражданского общества в стране, наличие которого является важнейшим условием фун­кционирования правового государства.

 

Во втором вопросе мы конспективно дали характеристику гражданского общества. Дополняя сказанное, подчеркнем, что в классическом варианте гражданское общество складывалось вне и помимо государства, заполняя ячейки, свободные от государ­ственно-властного воздействия. Оно во многом противостояло государству, отвоевывало у него пространство для самоорганиза­ции и ставило пределы вмешательства в свою жизнь. При тота­литаризме ячеек, не занятых государством, практически не оста­ется. И потому становление гражданского общества во многом будет результатом государственной деятельности, что, естествен­но, не может не наложить отпечаток на ход и конечный продукт этого процесса.

 

Основу гражданского общества составляют различные формы собственности. Если при тоталитаризме они сохранились, гражданское общество может восстановиться относительно лег­ко. Ему просто не надо мешать. Гораздо сложнее переход от «со­циалистического» тоталитаризма, характеризуемого единством власти и собственности. Частная собственность здесь может воз­никнуть только в результате широкомасштабной приватизации. Как следствие, приватизация вызывает глубокую трансформа­цию государственной власти, ибо отторгает ее от распоряже­ния всей собственностью страны. После приватизации подме­нять собственника уже не удастся. С ним надо будет считаться, создавать для него разумные и приемлемые «правила игры», пе­реходить от силовых к правовым методам воздействия. Делать все это власть не научилась и поэтому легко может потерять кон­троль над социальными процессами. Инстинкт самосохранения диктует удержание «командных высот» в экономике.

 

Но если интересам государства приватизация явно не отве­чает, то отдельные его представители, владея рычагами государ­ственной власти, приобрели собственность и тем самым обеспе­чили себе переход в слой частных собственников. Отсюда можно сделать вывод: в условиях посттоталитаризма государственная власть является одним из главных инструментов первоначально­го накопления капитала.

 

Накопленный наукой и практикой опыт позволяет утвер­ждать, что в Беларуси, как и в некоторых других республиках бывшего СССР, приватизация может пойти по следующей систе­ме координат: с одной стороны, сохранится государственный контроль над значительным объемом собственности, а с дру­гой — личное обогащение чиновников. Поэтому процесс фор­мирования гражданского общества будет затянут и весьма далек от требований социальной справедливости и экономи­ческой целесообразности.

 

Аналогично идет или же будет идти и становление дру­гих институтов гражданского общества: свободы слова, печати, собраний, митингов, объединений. Разумеется, наличие необходимых рамок для реализации указанных свобод необходи­мо в любом, самом демократическом гражданском обществе. Однако, будучи «дарованными» государством, они не воспри­нимаются как неотъемлемые права личности, а поэтому защи­щаются и сдерживаются не правовыми, а административными средствами.

 

Вместе с тем либерализация экономики и политики создает некоторые возможности для появления подлинно частного, не связанного с государством бизнеса, подлинно независимых, не пользующихся государственным финансированием прессы, об­щественных объединений и т.д. Если такие структуры, возник­нув, устоят перед соблазном перебраться под «государственное крыло» и выживут, обратное движение к тоталитаризму станет невозможным. Они составят зародыш гражданского общества — постоянного оппонента государства.

 

В заключение нельзя не сказать о том, что утверждение принципов правового государства в нашей стране как встречало, так и продолжает встречать сопротивление. На наш взгляд, это объясняется тем, что внедрение подобных принципов невозмож­но без полного отказа от командно-административных методов руководства обществом, без преодоления правового нигилиз­ма, волюнтаризма и субъективизма. Это может стать реаль­ностью лишь в условиях установления полной конституционной законности и обеспечения строгой юридической ответственнос­ти, что противоречит устремлениям бюрократических, коррумпи­рованных, мафиозных структур.

 

В теоретическом отношении серьезным препятствием на пути формирования правового государства является то, что со­ветская юридическая наука долгое время считала неприемлемой даже саму идею создания подобной державы, поскольку эта идея возникла еще в период европейских буржуазно-демократических революций. Такой подход отражал и до сих пор отражает нега­тивное отношение к тем общечеловеческим ценностям, которые складывались тысячелетиями в сфере государственных правовых отношений.

 

Сейчас стало ясно, что без добротной теории, а также без участия правоведов в правотворческом процессе практика риску­ет пойти по неверному пути. Без глубокой научной экспертизы и широкого обсуждения не должен приниматься и проводиться в жизнь ни один правовой акт.

 

История показала, что юридическая наука призвана сегод­ня, основываясь на идеалах гуманизма и общечеловеческих цен­ностях, выработать новое, демократическое правовое мышление как составную часть культуры, в центре которой стоят человек, его права и интересы. Прочными юридическими и организацион­ными гарантиями должно быть обеспечено право каждого чело­века на демократию. Альтернативы этому нет.

 

Нет сомнения, что пройдет немало времени, пока идея пра­вового государства воплотится в действительность. Закрепление в статье первой Конституции Республики Беларусь принципа правового государства следует трактовать не как достигнутое завоевание, а как цель, которая должна определять организацию и функционирование всей государственной системы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

 

 

Смысл и содержание идеи правового государства у одних мыслителей, политических и общественных деятелей зачастую расходились со смыслом и содержанием его у других мыслителей и государственных деятелей. Если у одних, например, идея такого государства ассоциировалась в конечном счете с частной собственностью, богатством определенных классов и слоев, с использованием в различных формах чужого труда, то у других все выглядело как раз наоборот.