Маршруты путешествия Афанасия Никитина

 

К тогдашней столице Персии Афанасий Никитин следует обычным путем через Кум, Саву и Султанию. Ни времени в пути, ни длительности остановок на этом участке Никитин не называет. Вероятно, останавливался он ненадолго, а пути не только через Малую Азию, но и через Северную Персию были знакомы на Руси.

 

Об облике Тебриза путешественник не оставил записей, но мы можем найти описание Тебриза в книге Л. С. Семнова: «В середине XV в. Тебриз, густонаселенный город, лежал на пересечении важных караванных путей. Сюда поступали лучшие ткани, изготовленные в городах Персии, жемчуг Персидского залива, шелк-сырец из Гиляна и Закавказья, шерстяные ткани Алеппо и Бруссы, западноевропейские ткани, краски и пряности Индии. Но еще более знаменит город был мастерами-ремесленниками, изготовлявшими ткани из шелка, шерсти и хлопка, шали, ковры, сафьян, изделия из-серебра и меди, ювелирные, а также оружие.»1 В Тебризе Никитин на долго не задерживается, так как хочет встретиться с Узуп Хасан-Беком, но в городе его нет, поэтому Афанасий Никитин едет к нему в ставку. «...а из Тебриза пошел в ставку Узун Хасан-бека.»2 Десять дней провел Никитин в ставке шаха Персии, он узнал что между Персией и Османской империей идет война и об этом записал: «Узун Хасан-бек на турецкого султана послал двора своего сорок тысяч рати. Они Сивас взяли. А Токат взяли да пожгли, и Амасию взяли, да много сел пограбили, и пошли войной на караманского правителя»3 Забегая вперед скажем, что прибывание в ставке персидского шаха втянуло Никитина в круг внешнеполитических дел.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Крым

Осенью 1474 г. Афанасий Никитин подошел к черноморскому побережью Малой Азии. И вошел в Трабзон. И подкралась беда к Афанасию Никитину. В Трабзоне, который входил в состав Османской Империи, у купца сначала произвели обыск, а затем отобрали все имущество, об этом мы можем догадаться по записи Никитина: «На корабль приидох и сговорил о налоне дати золотой от своеа главы до Кафы, а золотой есми взял на харчь, а дати в Кафе».1 То есть Никитин взял взаймы и пообещал отдать по прибытии в Крым.

 

Так путешественник спустился на воду Черного моря. Черное море встретило Никитина непогодой. Сперва все складывалось благополучно, и с попутным ветром корабль, на котором находился путешественник, дошел до мыса Чам, лежащего между Трабзоном и Синопом. И здесь-то начались бедствия. Казалось, все ветры дули в лицо путешественнику. Буря погнала корабль обратно почти до самого Трабзона, неподалеку от которого, в Платане, корабль оказался запертым в гавани. Дважды на протяжении двух недель корабельщики пытались вывести суда в открытое море, но всякий раз их встречал резкий северный ветер. Писал Никитин «...и тут встретил нас сильный ветер северный и погнал корабль назад к Трабзону. Из-за ветра сильного, встречного стояли мы пятнадцать дней в Платане. Из Платаны выходили в море дважды, но ветер дул нам навстречу злой, не давал по морю идти. (Боже истинный, боже покровитель!) Кроме него - иного бога не знаю.»2

 

Но все же Никитин переплыл море, но оказался никак планировал в Кафе (Феодосия), а в Балаклаве. Оттуда пошли они в Гурзуф и стояли там 5 дней. Только после вынужденной стоянки в Гурзуфе, Никитин направился в Кафу. Если бы Афанасий Никитин возвращался на 2 года раньше, его положение оказалось бы безвыходным. В 1472 году Иван III враждовал с крымским ханом  поэтому торговые пути между Крымом и Российским государством отсутствовали. В 1474 году по прибытии Никитина в Кафу, вражда еще существовала, поэтому Никитин провел зиму 1474-1475 годов в Кафе. Но весной торговля восстановилась и Никитин отплыл со своими спутниками в государство Российское. На этом его записи заканчиваются со словами: «Милостию божией прошел я три моря. Аминь!» 3

 

Дальнейшее путешествие не описывается, но точно известно, что Никитин умер в 1475 году близ города Смоленска, на русской земле. Спутники Афанасия Никитина привезли в Москву тетради — рассказ об Индии и «хождении» за три моря и передали его московскому дьяку, а затем в 1489 году записи были воспроизведены в летописном своде.

Значение путешествий Афанасия Никитина в истории географических открытий

 

Афанасий Никитин был простым русским купцом, который занимался торговлей в Тверском княжестве. Но для России и всего мира он стал первым европейцем, который побывал в Индии и составил ее подробное описание.

 

В XV веке Европа рвалась к индийским богатствам, но на суше ее отделял от Индии мощный «мусульманский щит», а следуя дальним морским путем вокруг Африки, португальцы добрались до индийских портов на несколько десятилетий позже Никитина — лишь в конце 1490-х годов. Гораздо позже там обосновались французы и англичане.

 

Документы того времени не дают возможности определить, имело ли путешествие Никитина какое-либо практическое продолжение, удалось ли установить торговые связи с индийцами. Лишь через столетие английские торговцы вновь попытаются пройти в Индию «русским путем»; окажется, что он исключительно труден, а морской маршрут, открытый португальцами, безопаснее и надежнее. Еще через триста лет могучая Российская империя узрит свой государственный интерес в том регионе, начнет посылать туда разведывательные экспедиции, а затем войска, и остановится на северных рубежах Индии, столкнувшись носом к носу с британскими отрядами.

 

В ту пору начнут вспоминать о фантастической звезде странствий, которая вела русского купца в глубь Востока, и помянут отважного человека добрым словом…

 

Афанасий Никитин был одним из первых европейцев, который правдиво и подробно рассказал о далёкой Индии. Он пересёк Каспийское, Аравийское и Чёрное море. Затем 3 года он странствовал по Индии. По древнему караванному пути Афанасий Никитин добрался до Персии, до города Ормуза, где пересекались торговые пути из Индии, Китая, Египта, Малой Азии.

 

Культурные контакты Руси с представителями народов, населяющих пространства полуострова Индостан, не стали регулярными после возвращения Афанасия Никитина. Индия так и осталась на долгие столетия трудно досягаемой экзотической страной.

 

 

 

 

 

 

Значение «Хождение за три моря» в литературе

 

«Хождение за три моря» является памятником древнерусской литературы. Что же в нем такого интересного?

 

Этот жанр - жанр хождений – описаний средневековых путешествий – начал свое развитие с хождений паломнических. Самым ранним образцом произведений древнерусской очерковой литературы было описание путешествия к святым местам, совершенного в начале XII веке. Когда возникла древнерусская литература, основной разновидностью этого жанра были именно паломнические хождения. В дальнейшем появились рассказы о путешествиях, осуществлявшихся купцами (гостями), дипломатами и первопроходцами, открывавшими для московских государей пространства Сибири и Дальнего Востока. Цель и маршрут путешествия являлись отражением общей тональности и содержании произведений. Поскольку в те времена самым важным было то, к какой религии принадлежит путешественник, настроение авторов менялось в зависимости от созвучия увиденного их убеждениям. Тверской купец Афанасий Никитин попал в земли, населенные мусульманами и индуистами. Для древнерусского путешественника, оказавшегося в одиночестве в инакомыслящей среде, это обстоятельство стало серьезным испытанием. Вообще перемещения в пространстве в средние века требовали от человека немалого мужества и решительности. Ведь человек в Древней Руси не обладал достаточными географическими познаниями, не было и развитых путей сообщения, существовала слабая информированность о событиях, происходящих даже в не очень отдаленных землях, - все это превращало средневековые странствия в своего рода подвиг. Отсюда рождается причина записей, чтобы не забыть родной язык и родную веру в иноязычных странах, Никитину пришлось вести записи (одна из причин).

 

Тверской купец оказался в Индии до появления там представителей западноевропейских государств. Морской путь в Индию был открыт португальцем Васко да Гама в 1498 – 1502 гг., т.е. на несколько десятилетий позже, чем достиг индийских берегов русский торговый гость.

 

Практическая цель, толкнувшая Афанасия на столь рискованное предприятие, не была достигнута, однако результатом странствий этого талантливого человека стало появление первого реального описания далекой страны, всегда волновавшей воображение человека Древней Руси, ведь о сказочно богатой Индии рассказывалось в легендах и литературных произведениях, в том числе в таких текстах, как «Александрия» и «Сказание об Индии богатой». Человек XV века своими глазами увидел экзотические земли и талантливо рассказал о них своим соотечественникам.

 

 

Желая поведать другим то, что повидал сам, А.Никитин вел путевые записки, которым придал литературную форму и дал заглавие. "Хождение за три моряя». Судя по ним, он внимательно изучал жизнь, быт и занятия народов Персии и Индии, обратил внимание на государственный строй, управление, религию (описал поклонения Будде в священном городе Парвате), рассказал об алмазных копях, торговле, вооружении, упомянул экзотических животных – змей и обезьян, таинственную птицу «гукук», якобы предвещавшую смерть и др. Его записки свидетельствуют о широте кругозора автора, дружественном отношении к чужим народам и нравам тех стран, где он побывал. Деловитый, энергичный купец и путешественник не только искал товары, нужные русской земле, но внимательно наблюдал и точно описывал быт и нравы.

 

Записи Афанасия Никитина свидетельствуют о начитанности автора, владении им деловой русской речью и в то же время очень восприимчивого к чужим языкам. Он привел в своих записках много местных – персидских, арабских и тюркских – слов и выражений, дал им русское толкование.

 

«Хождение за три моря» дошло до наших дней в двух сводах конца XV века, в составе летописей Львовской и Софийской II.

 

В научный оборот сочинения Афанасия Никитина ввел Н.М. Карамзин. В VI томе «Истории государства Российского», в главе VII , читаем: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века. Может быть, Иоанн и не сведал о сем любопытном странствии: по крайней мере, оно доказывает, что Россия в XV в. имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещенных, но равно смелых и предприимчивых; что индейцы слышали об ней прежде, нежели о Португалии. Голландии, Англии. В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш Тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара и беседовал с жителями о догматах их веры».1 Нашел он их в библиотеке Троицы Сергиева монастыря.

 

Почему же Афанасий Никитин назвал свое произведение «Хождением за три моря»? Автор сам дает нам ответ на этот вопрос: «Се написах свое грешное «Хождение за три моря», 1-е море Дербеньское (Каспийское), дория Хвалитьскаа; 2-е Индейское (Индийский океан), дория Гундустанская; 3-е море Черное, дория Стембольская».2

 

Свои записи Никитин вел с самого начала путешествия. В них он описывал увиденное в странах и городах, в которых побывал. В записях больше всего описана Индия. Ведь о красоте и богатстве этой страны ходили легенды. Живо и интересно описал он и природу экзотической Индии.

 

Оказавшись в Индийской стране, прежде всего, Афанасий поразился внешнему облику ее жителей: «и люди ходят все наги, а голова не покрыта, а груди голы, а власы в одну косу заплетены, а все ходят брюхаты, а дети родятся на всякый год, а детей у них много. А мужики и женкы все нагы, а все черны».1  Также его поразил облик местного князя и его окружения. Одеяние вооруженных княжеских и боярских слуг составляет одна набедренная повязка, все они крепки телосложением и волос не бреют. Их вооружение – щиты, мечи, дротики, кинжалы, сабли и луки со стрелами. Интересным и необычным показалось Афанасию Никитину то, как поселяют в Индии купцов. «Гостям» отводят особое подворье. Хозяйки варят им еду, стелют им постель и «спят с гостьми».2 Следует заметить, что за годы странствий Афанасий познакомился с рядом восточных языков и употреблял тюркские, персидские, и арабские слова и целые фразы, пересыпая ими свои записки. Изобилен деталями рассказ русского путешественника о торжественной процессии, которую он наблюдал во время мусульманского праздника — курбана байрама. Местный султан выезжает в окружении множества подданных в город. Шествие включает в себя 300 одетых в доспехи слонов, 1000 коней, 100 верблюдов, несколько сотен трубачей. Исходя из информации самого Афанасия, можно заключить, что кони достаточно редки и дороги в Индии, поэтому демонстрация огромного количества породистых лошадей, вероятно, должна была воплощать всю мощь власти и богатство правителя.

 

Также в записях Никитина описана скульптура «Шива». А как известно, в Древней Руси отсутствовала скульптура. Объекты трехмерной пластики вызывали живейший интерес у русских путешественников в Европе и Царьграде. Достаточно долго для изображения этих диковин не были выработаны языковые приемы и способы запечатления. Отсутствовали и специальные термины. Любопытно, что статую Шивы, который «руку правую поднял высоко да простеръ»3, Афанасий сравнивает со статуей византийского императора Юстиниана, разрушенной в XVI в.

 

В древнерусских путевых записках нередко передавались местные легенды и предания. В паломнических хожениях заметны следы апокрифических сказаний, ведь их создатели опирались не только на свои личные впечатления, но и наследовали книжную традицию, а также прислушивались к устной информации, исходившей от местных жителей или более информированных путешественников. Несмотря на то, что Афанасий Никитин оказался в иноверческой среде, он тоже отразил в своих записках две местные индийские легенды. Так, в городе Аланд, где погребен мусульманский святой шейх Алаеддин, по сведениям Афанасия, обитает птица Гукук, которая летает ночью и кричит.  Вторая легенда отражает миф о Ханумане, обезьяньем царе, персонаже древнеиндийского эпоса, также Никитин повествует, что из-за этой легенды индусы подбирают детенышей обезьян и дрессируют их.

 

Записки Афанасия Никитина содержат сведения о религиозных обрядах и обычаях местных жителей. Вот как он описывает намаз: «А намаз же их на восток, по-руськыи. Обе руки подымают высоко. Да кладут на темя, да ложатся ниць на земле, да весь ся истягнет по земли, то их поклоны».1 Еще одна из сторон наблюдений, зафиксированных в тексте хождения, может быть названа климатической. Автор, основываясь на собственных впечатлениях, предлагает землякам некую сводку климатических особенностей важнейших торговых центров ближнего Востока.

 

Исходя из самого текста можно заключить, что Афанасий Никитин был человеком смелым, упорным и доброжелательным. Испытал ли он разочарование, ведь купеческие мечты не сбылись? Индийских товаров на Русь он не привез. Насколько радость возвращения и разнообразие впечатлений могли скрасить сомнения человека, не сумевшего выполнить свои коммерческие обязательства? Об этом можно только гадать. Для истории же древнерусской литературы гораздо важнее появление в XV в. удивительного произведения, которое обессмертило имя тверского купца, поставило его в один ряд с выдающимися первооткрывателями и путешественниками.

 

То обстоятельство, что Афанасий не писал о святых местах, как это делали паломники, придало его сочинению особое звучание. Автор «Хождения» не руководствовался церковными текстами, а опирался на собственные впечатления от многоликой действительности. То есть выбор объектов описания не был задан заранее. Сочинение тверского купца совершенно лишено какой бы то ни было официальности. Все совершенное им от начала до конца, готовилось и осуществлялось на собственный страх и риск. Поэтому все, что вошло в его путевые записки, следует расценивать как памятные записи любознательного человека.