Правовая природа исполнения приказа

Поэтому, не всегда совершенное правонарушение можно однозначно отнести к группе грубых дисциплинарных проступков или к преступлениям против военной службы. В свою же очередь, юридические санкции, применяемые за совершение преступлений, значительно отличаются от санкций, которые применяются за совершение дисциплинарных проступков. Отличие заключается как в карательной силе воздействия на правонарушителя, т.е. в том объеме ограничения прав и свобод, который на него возлагается, так в силе воспитательного воздействия, соответствующего принципам уголовного права.

Несмотря на признаки, правонарушения весьма разнообразны.7 Предопределяется это различным содержанием общественных отношений, подвергающихся посягательству со стороны правонарушителей, многообразием субъектов, характером мотивов и целей их поведения, особенностями жизненных ситуаций и т.д. Такое широкое разнообразие противоправного поведения позволяет классифицировать их по самым различным основаниям.

Наиболее распространённой и социально значимой является классификация правонарушений в зависимости от степени их социальной опасности. В связи с этим все правонарушения подразделяются на преступления и проступки.

Преступления отличаются максимальной степенью общественной опасности. Они посягают на наиболее значимые, существенные, интересы общества, охраняемые от посягательства уголовным законодательством. Объектами преступного посягательства являются общественный и государственный строй, существующая система хозяйства, разнообразные формы собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права граждан.

В связи с повышенной общественной опасностью преступлений закон устанавливает за их совершение наиболее суровые меры наказания. В отличие от других видов правонарушений перечень преступных деяний, предусмотренных уголовным законом, исчерпывающий и расширительному толкованию не подлежит.

Критерии, по которым определяется степень общественной опасности правонарушения, могут быть различными. Это и значимость регулируемого правом общественного отношения ставшего объектом противоправного посягательства, и размер причинённого ущерба. Если он значителен, то деяние законодательством признаётся, как правило, преступлением, если нет – проступком. Важным критерием определения степени общественной опасности правонарушения является способ, время и место совершения противоправного деяния, личность правонарушителя. Проступки, в отличии от преступлений, не выражают общественной опасности самой личности.

Проступки отличаются меньшей степенью общественной опасности, совершаются в различных сферах общественной жизни, имеют разные объекты посягательства и правовые последствия. В этой связи они классифицируются на гражданские, административные, дисциплинарные, правонарушения.

Отграничения преступлений против военной службы от дисциплинарных проступков всегда имело большое значение для практического применения военного законодательства. Данное обстоятельство можно рассмотреть на примере ст. 332 УК РФ «Неисполнение приказа».

Принято, что под понятием неисполнения приказа во всех трех проявлениях охватываются: а) невыполнение действий, предписанных приказом; б) совершение действий, запрещенных приказом; в)ненадлежащее исполнение приказа.

Умысел за неисполнение приказа может возникнуть сразу по его получении или по истечении какого-то времени. Неисполнение приказа по неосторожности имеет место тогда, когда подчиненный, получив приказ начальника, вследствие небрежности или недобросовестного отношения к службе требования приказа не выполняет или выполняет их ненадлежащим образом. Не менее сложной, с нашей точки зрения, является проблема отграничения уголовно наказуемого неисполнения приказа и аналогичного деяния, образующего дисциплинарный проступок.

Решением этой проблемы занимались многие ученые. Например такие как, Сидоренко В.Н., Зателепин О.К., Девятко А.Ю.

Так Сидоренко В.Н. в своей диссертации «Уголовная ответственность военнослужащих за неисполнение приказа» раскрывает сущность этой проблемы. При изучении данной проблемы Сидоренко В.Н. считает, что в основу такого разграничения, должна быть положена ч. 2 ст. 14 УК РФ: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки  какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». Как следует из цитируемого положения, единственным критерием разграничения уголовно наказуемого деяния и иного правонарушения выступает общественная опасность, а точнее, ее малозначительность. 8

Общественная опасность выступает в качестве одного из обязательных признаков преступления и представляет собой причинение вреда или угрозу причинения вреда охраняемым уголовным законом социальным ценностям.

Безусловно, что любое неисполнение приказа причиняет вред порядку подчиненности. Однако данный порядок защищается не только нормами уголовного права, но и нормами военного законодательства. Так, например, п. 6 ст. 28.5 ФЗ «О статусе военнослужащих» среди грубых дисциплинарных проступков называет нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими (т.е. любые неуставные формы взаимоотношений между военнослужащими как при наличии, так и при отсутствии отношений подчиненности между ними, в том числе и неисполнение приказа, отданного в установленном Уставом ВС РФ порядке). Такое же положение содержится и в Приложении 7 к ст. ст. 10, 80, 81 Дисциплинарный устав Вооруженных Сил  Российской Федерации9. Однако неисполнение далеко не любого приказа влечет за собой причинение существенного вреда интересам службы, как обязательного признака уголовно-наказуемого деяния, предусмотренного ст. 332 УК РФ.

Практически всегда должны признаваться в качестве преступления неисполнение приказов, предписывающих выполнение работ (например, по обслуживанию техники, уборке помещений и территории), заступление в наряд и несение специальных видов службы, выполнение специальных обязанностей. Неисполнение подчиненным указанных требований всегда влечет за собой причинение существенного вреда интересам службы в виде снижения боевой готовности части подразделения, существенного нарушения распорядка дня и срыва выполнения плановых мероприятий, подрыва авторитета конкретных командиров и начальников, нарушения законных прав военнослужащих, в том числе в виде увеличения нагрузки других военнослужащих, исполнения общих и специальных обязанностей другими военнослужащими вместо виновного и др.

Неисполнение боевых приказов, учитывая значение содержащихся в них требований, всегда причиняет существенный вред интересам службы, проявляющийся в снижении уровня боеготовности и боеспособности воинских частей (подразделений).

Так, полковник С., являясь заместителем командира бригады по тылу – начальником тыла, отказался в присутствии других военнослужащих выполнить приказ (боевое распоряжение) командира бригады об убытии вместе с другими офицерами части к месту временной дислокации оперативной группы (Чеченская Республика) для проверки боевой готовности, проведения инженерного дооборудования места временной дислокации оперативной группы, а также согласования мероприятий всестороннего обеспечения группы.10

Краснодарским гарнизонным военным судом С. Правомерно осужден по ч.1. ст. 332 УК РФ.

В этом деле суд правильно установил наличие существенного вреда интересам службы, который выразился в снижении уровня боеготовности и боеспособности оперативной группы, что проявилось, в частности, в значительном увеличении сроков выполнения боевой задачи по обеспечению боевой готовности находящейся на боевом дежурстве оперативной группы.

Вместе с тем, по нашему мнению, не посягают на охраняемый уголовным законом порядок подчиненности приказы, которые носят общий характер, направлены на соблюдение общеуставных (общих) требований и порядка поведения конкретного военнослужащего (привести в порядок форму одежды, вести себя надлежащим образом, подойти к офицеру, встать в строй и т.п.), если при этом в ходе неисполнения такого приказа не затрагиваются права и законные интересы других военнослужащих, интересы военной службы, связанные с обеспечением боевой готовности и выполнения различных задач отдельным подразделением либо воинской частью. Осуждение за неисполнение таких приказов является с нашей точки зрения, неправомерным, поскольку содеянное может образовать состав лишь дисциплинарного проступка.

Однако анализ судебной практики военных судов свидетельствует о том, что содержание приказов, неисполнение которых повлекло за собой осуждение военнослужащих, включало в себя предписание совершения действий, которые правоприменитель даже при прежней формальной конструкции неисполнения приказа (Закон 1958 г. «Об уголовной ответственности военнослужащих») относил к малозначительным: привести внешний вид в порядок и встать в строй (приговор Белогорского гарнизонного суда от 13 сентября 2005 г. по делу рядового М.); прочитать в слух статьи 30-42 прежнего УВС ВС РФ (приговор Владивостокского гарнизонного военного суда от 19 июля 2005 г. об обсуждении военнослужащего войсковой части 20446 матроса Г.) и др.11

Безусловно, что даже такие деяния посягают на авторитет конкретного командира (начальника). Именно такое последствие признавалось в качестве существенного вреда интересам службы в перечисленных приговорах. Однако если такое неисполнение приказа осуществляется один на один с начальником, оно не может повлечь причинение существенного вреда интересам службы в виде подрыва авторитета конкретного начальника перед подчиненными, так как эти подчиненные отсутствуют.

Такие деяния, характеризующиеся малозначительностью и отсутствием направленности на причинение существенного вреда интересам службы, безусловно, следует расценивать как дисциплинарные проступки, влекущие за собой применение лишь мер дисциплинарного воздействия.

Также, общественная опасность преступления находит свое выражение и в степени общественной опасности, представляющей из себя количественную характеристику, которая выражается в виде и размере причиненного вреда, обстановке и способе совершения преступления, форме вины, неизменности мотивации и иных обстоятельствах.

В связи с этим, при определенных обстоятельствах, неисполнение приказов, выражающихся в общеуставных (общих) требованиях к конкретному подчиненному, может образовывать состав уголовно наказуемого деяния.

Так, правомерно приговором Курильского гарнизонного военного суда от 9 ноября 2005 г. были признаны уголовно наказуемыми действия военнослужащего войсковой части 714436 рядового Г., выразившихся в отказе от выполнения приказа офицеров в части о сгибании-разгибании рук в упоре лежа в ходе физической зарядки. Указанные действия, совершенные в присутствии других военнослужащих части, повлекли существенный вред интересам службы в виде отказа от выполнения этого упражнения всеми военнослужащими и, как следствие – срыва планового мероприятия – физической зарядки12.

Приговором Калужского гарнизонного военного суда от 29 августа 2005 г. обоснованно был осужден военнослужащий войсковой части 3694 рядовой Ч., который отказался встать в строй для убытия в составе подразделения для выполнения работ по аэродромно-техническому обеспечению, т.е. фактически отказался от выполнения работ, чем причинил существенный вред интересам службы13.

Так, по уже проводившемуся делу в отношении А. органы предварительного следствия в обоснование наличия в содеянном существенного вреда интересам службы указали, что в результате неисполнения приказа вечерняя поверка проходит 7-8 минут дольше установленного распорядком дня времени, в результате чего  было сокращено время военнослужащих на вечерний туалет, а отбой личного состава произведен на 10 минут позже установленного времени. При таких обстоятельствах вряд ли правомерно признавать существенным вредом интересам службы части, срыв распорядка дня, нарушение прав на личную гигиену и сон. В данном случае «смещение» вечерних мероприятий распорядка дня на 10 минут следует признать малозначительным вредом интересам службы.

В ряде случаев обстановка неисполнения приказа и иные обстоятельства также могут влиять на степень общественной опасности содеянного и, соответственно, влечь за собой причинение существенного вреда интересам службы, позволяющего квалифицировать содеянное как уголовно наказуемое неисполнение приказа.

Так, правомерно был осужден приговором Уссурийского гарнизонного военного суда от 11 июля 2005 г. рядовой переменного состава в/части 54705 (дисциплинарная воинская часть) Х., который, отбывая наказание за предыдущее преступление, в ходе физической зарядки в присутствии рядовых переменного состава открыто отказался выполнить приказ офицера части выйти из строя и подойти к начальнику. Такие обстоятельства отказа, безусловно свидетельствуют о совершении преступления, т.к. указанными действиями Х. был причинен существенный вред интересам службы, отбывающих наказание, нарушение дисциплины, как средства воспитательного воздействия на осужденных военнослужащих, содержащихся в дисциплинарной воинской части и т.п.14

Кроме того, законодательная конструкция ч. 3 ст. 332 УК РФ позволяет утверждать, что при причинении только существенного вреда интересам службы в случае небрежного либо недобросовестного отношения к службе, содеянное (т.е. при наличии неосторожной формы вины) следует расценивать исключительно в качестве дисциплинарного проступка, ответственность за который должна наступать в соответствии с требованиями ДУ ВС РФ.15

Для наступления уголовной ответственности за неисполнение приказа, совершенного умышленно, требуется, чтобы деянием был причинен существенный вред, а для совершенного по неосторожности - наступление тяжких последствий. Под существенным вредом в теории уголовного права признается серьезное нарушение распорядка дня в подразделении, части, затруднении выполнения конкретных задач боевой подготовки, срыв выполнения поставленных боевых задач, нарушение законных прав военнослужащих, причинении материального ущерба. При этом размер причиняемого материального ущерба и характер нарушенных прав военнослужащих, либо граждан не уточняется и решается индивидуально в зависимости от обстоятельств дела.