Публичное и часное право

Однако, несмотря на активность в исследовании частного и публичного права, разработать единую научную концепцию их соотношения в механизме нормативно-правового регулирования основных сфер общественных отношений до настоящего времен и так и не удалось. Представляется, что слабая продуктивность этих исследований имеет свои причины.

Продолжают вестись дискуссии о теоретической и практической значимости, а проще говоря, о целесообразности исследования проблемы соотношения частного и публичного права. Эти дискуссии носят нередко весьма острый характер, приобретая иногда даже политический оттенок. В позициях оппонентов чувствуется традиционное противостояние так называемых хозяйственников и классических цивилистов, истоки и сущность политико-правовых пристрастий которых были профессионально препарированы О.С. Иоффе. Сегодня первые уверены, что представление о большой значимости проблемы разделения права на публичное и частное является ошибочным. Его теоретическое обоснование ничего не дает для системно-структурного изучения права. Попытки же его воплощения в практическую действительность являются стратегически опасными, обеспечивающими возможность для крупных финансово-промышленных структур превращать экономическую власть в политическую. Вторые с не меньшей категоричностью утверждают, что в современных условиях, когда, с одной стороны, Российское государство, пытался освободиться от тоталитарного прошлого и не в силах этого сделать, регулярно посягает на свободу и частную жизнь своих граждан, а с другой, - когда частный эгоизм заглушает ростки основ существования сплоченного общества, национальную идею, общественную нравственность, мораль, объявление проблемы соотношения частного и публичного права, "не имеющей практического значения", может быть сделано и поддержано только невежественными или недобросовестными людьми.

Существование различных и даже несовместимых точек зрения объясняется сложностью и многогранностью природы и самого феномена права, попытки вполне определенно предугадать будущее и тенденцию развития которого вряд ли осуществимы, что не означает их бесплодности. Как справедливо отмечал М.М. Агарков, нам доступно установить лишь некоторые возможности развития права. В связи с этим неизбежно возникает вопрос о ценности тех общественных начал, между которыми идет борьба. Вопрос о ценности важен как при полной победе одного из начал, так и при компромиссе между ними. В первом случае та или иная оценка определит наше отношение к совершенствующемуся факту, а во втором - поможет установить желательные пределы для каждого из них. Кроме того, политический оттенок соотношения частного и публичного права не может быть исключен из дискуссий по данной проблеме, поскольку право как социальный феномен объективно находится в тесной структурно-функциональной связи с политикой. Причем характер и степень этой связи особенно наглядно обнаруживаются как раз в контексте разделения права на частное и публичное. Данное обстоятельство позволяет предположить, что существующее в научной среде противостояние по наиболее принципиальному вопросу проблемы частного и публичного права может быть не только смягчено, но и даже обращено во благо при условии преодоления недостатков проводимой в данной сфере политики государства, прежде всего проявляющихся в принимаемых законах и подзаконных актах. Они, к сожалению, нередко демонстрируют неопределенность, невнятность, непоследовательность, а то и противоречивость в использовании и сочетании публичных и частных начал нормативно-правового регулирования различных сфер общественных отношений.⁸

Консолидация и повышение продуктивности усилий правоведов по созданию научно обоснованной концепции сочетания публично- и частноправового регулирования общественных отношений требуют также преодоления ряда мифов и стереотипов, которые нередко становятся отправной точкой исследования данной проблемы.

Например, существует миф о том, что деление права на частное и публичное носит локальный характер, поэтому не является необходимым атрибутом мирового правопорядк.

При этом, аргументируя данную позицию, ее сторонники говорят почему-то не об объективной картине структуры права, а о субъективном отношении к его дуализму, отмечая, что во многих странах деление права на частное и публичное "не признается", "не приводится" и т.п. Между тем доктринальное отношение к праву далеко не всегда адекватно отражает его генезис, сущность, закономерности функционирования и тенденции развития. Частное и публичное право существует объективно, независимо от используемых способов его институирования, потому что факт и чески всегда существуют различные формы собственности, частные и публичные лица, институты и общественные отношения.

Необоснованное ограничение проблемы взаимодействия частного и публичного права региональными рамками значительно обедняет фактологическую базу проводимых исследований, снижая возможность выявления закономерностей взаимодействия публично- и частноправовых элементов нормативного регулирования, противоречит объективным тенденциям и направлениям сближения национальных правовых систем в условиях глобализации. Узкий региональный подход к проблеме взаимодействия частного и публичного права с неизбежностью ведет к негативным практическим результатам, когда, например, в российскую уголовно-процессуальную систему имплементируются частноправовые элементы англосаксонской правовой системы без должного учета особенностей взаимодействия в ее рамках публичных и частных начал.

Раскрытию понятия, места, роли и взаимодействия частного и публичного права в механизме нормативного регулирования в значительной степени препятствует и миф об универсальности и неоспоримости сложившейся системы отраслей права. В результате найти достойное место частному и публичному праву в конструкции этой системы оказалось весьма трудной задачей. Предпринимая многочисленные попытки решить эту задачу, исследователи ведут утомительную дискуссию о дифференциации существующих отраслей права на частные и публичные, приходя к логическому выводу о том, что в чистом виде таких просто не существует, а все они в той или иной мере носят комплексный характер. В этом контексте частное и публичное право характеризуется как "способы традиционного распределения правового материала", "результат мотивов поведения субъектов", "сферы, зоны права", отражающие "начала права, связанные с разумом и смыслом", "структурные образования в системе права", "самостоятельные ветви правового регулирования", "крупномасштабное, обобщенное, структурно организованное множество правовых средств" и т.д. Нетрудно заметить, что используемые для характеристики частного и публичного права эпитеты ни чего не дают для раскрытия их места и роли в системе права, поскольку не несут в себе никакой юридической нагрузки. Между тем исследования генезиса и эволюции права дают основания для рассмотрения частного и публичного права в качестве объективно сложившихся и существующих отраслей системы права с присущими им специфическими методами нормативного регулирования общественных отношений. Различные комбинации их соотношения дают нам комплексные отрасли законодательства, содержащие как публично-правовые, так и частноправовые элементы, различные пропорции которых зависят от особенностей регулируемой сферы общественных отношений⁹.

Использование предлагаемого подхода к рассматриваемой проблеме снимает многие до сих пор дискутируемые вопросы, в том числе связанные с содержанием и структурой системы права, комплексными и некомплексными отраслями права, с существованием предпринимательского права и его соотношением с гражданским правом. Но главное достоинство указанного подхода состоит в том, что он открывает возможность предметного исследования механизма взаимодействия частного и публичного права, результатом которого являются комплексные отрасли законодательства. Оптимизация такого взаимодействия сегодня обоснованно рассматривается в качестве основной тенденции эволюционного развития национальных правовых систем и мирового правопорядка в целом. В научной литературе эта тенденция характеризуется как "новое соотношение", "меняющееся соотношение", "переплетение", "взаимопроникновение", "интеграция", "трансформация" частного и публичного права. В некоторых работах встречается категория "когеренция", которая, впрочем, чаще используется для характеристики взаимодействия национальных правовых систем в условиях глобализации.

Представляется, что наиболее адекватно рассматриваемый процесс взаимодействия частного и публичного права отражает категория "конвергенция", которая была с успехом использована на рубеже 50-60-х гг. XX столетия Дж. Гелбрейтом, Р. Ароном, П. Сорокиным, Я. Тинбергеном и другими для создания теории "синтеза" капиталистической и социалистической систем. Конвергенция частного и публичного права не означает утрату их специфики как отраслей системы права. Речь идет об объективном процессе проникновения публичного права в сферы частноправового регулирования и наоборот. При этом критерием оптимального взаимодействия частного и публичного права в рамках их конвергенции в современных национальных правовых системах и в цивилизованном секторе мирового правопорядка выступает принцип приоритета и защиты прав и свобод человека, нашедший, как известно, нормативное закрепление и в Конституции РФ (ст. 2).

Социально-правовой основой научного обоснования современной теории конвергенции частного и публичного права должны стать исследования особенностей их соотношения и взаимодействия на различных исторических этапах бытия права. Эти исследования с большой степенью вероятности позволяют предположить, что конвергенция частного и публичного права может быть рассмотрена как общая закономерность, проявляющаяся в различной степени и в специфических формах на всех цивилизационных витках спиралевидного развития права.

В этом контексте в качестве наиболее предпочтительных аспектов разработки проблемы можно выделить следующие: сущность конвергенции частного и публичного права (конвергенция частного и публичного права в системе категорий правового развития, частное и публичное право как элементы конвергенции, генезис и эволюция конвергенции частного и публичного права); содержание и формы конвергенции частного и публичного права (понятие содержания и форм конвергенции частного и публичного права, формы взаимопроникновения частного и публичного права); особенности конвергенции частного и публичного права в условиях глобализации (глобализация как новый этап эволюции конвергенции частного и публичного права, сущностные особенности конвергенции частного и публичного права в условиях глобализации, содержательные и формальные особенности конвергенции частного и публичного права в условиях глобализации).

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что система права делится на публичное и частное со времен Древнего Рима. Римский юрист Ульпиан считал, что публичное право выражает интересы государства, а частное - интересы частных, отдельных лиц. Разделение отраслей по критерию - чьи интересы охраняют и защищают отрасли права - характерно для государств, принадлежащих романо-германской правовой семье. В англосаксонской правовой семье и семье религиозного права нет деления отраслей на частное и публичное.

Публичное право - охраняет общегосударственные (публичные) интересы, это сфера власти и подчинения. В публичном праве защита интересов осуществляется в соответствии с обязательным предписанием закона должностными лицами (конституционное право, административное, финансовое, уголовное, уголовно-процессуальное и др.). Нормы публичного права отличаются императивностью и односторонним волеизъявлением субъектов.¹⁰

Частное право - выражает и защищает интересы и потребности людей, частных лиц по инициативе заинтересованных субъектов; это сфера свободы и частной инициативы, что выражается диспозитивным содержанием правового регулирования и свободным волеизъявлением субъектов при реализации своих прав (гражданское право, семейное, трудовое и др.).

Публичное и частное право отличаются по характеру налагаемых санкций: если санкции публичного права носят в большинстве случаев карательный характер, то частное право основано на правовосстановительных санкциях.

Необходимо учитывать, что такое разделение весьма условно, ибо даже применительно к частным нормам имеет место вмешательство государства.

Система права характеризуется разделением на отрасли материального и процессуального права.

Отрасли материального права регулируют предметные отношения, т.е. базовые, составляющие основу системы права. Процессуальное право характеризуется тем, что регулирует процесс реализации, воплощения в жизнь норм материального права.

К отраслям материального права относятся - гражданское право, уголовное, административное, семейное и др. К отраслям процессуального права относятся - конституционно-процессуальное право, гражданско-процессуальное право, уголовно-процессуальное, арбитражно-процессуальное, административно-процессуальное и др.

Процессуальное право регламентирует юридические процедуры, устанавливая порядок применения норм материального права и направлено на достижение конкретного юридического результата.

Материальное право, выступая регулятором общественных отношений, облекает их в правовые нормы, которые в итоге становятся основой позитивного права. Однако нельзя преуменьшать регулятивную роль норм процессуального права, поскольку посредством таких норм обеспечивается соблюдение принципов права и порядок осуществления, реализации норм материального права.

2. Публичное и частное право в уголовно процессуальном праве

Проблема соотношения частного и публичного обвинения в уголовном праве актуализируется состоянием современной уголовной политики и уголовного законодательства, которые не удовлетворяют государство и общество и соответственно находятся в процессе постоянного реформирования. Частное (и частно-публичное) обвинение является традиционным институтом как уголовно-процессуального, так и уголовного права. В первом случае регулируется процедурная сторона частного и частно-публичного обвинения; во втором этот институт рассматривается с материальной стороны как право на реализацию уголовной ответственности.

Приводимые далее соображения опираются на следующие допущения:

- отсутствуют содержательные различия между частными и публичными интересами, зато принципиально различны интересы истинные и ложные, законные и незаконные, долговременные и краткосрочные и пр.;

- отнесение интересов к публичным или частным преимущественно лежит в сфере передаваемой компетенции публичной власти; интерес, реализуемый публичной властью, объявляется публичным, а интерес, реализуемый (полностью или нет) частным лицом, - частным;

- механизм действия уголовного закона нуждается в легитимной рационализации; это может быть расширение пределов частного (и частно-публичного) обвинения, возможно, сопровождаемое созданием института уголовно-правового иска, основанного на праве требовать осуществления уголовного преследования и вести его.¹¹

Разделение публичного и частного обвинения в уголовном праве и уголовном процессе устанавливает содержание компетенции, передаваемой гражданам публичной власти в данной сфере, т.е. является средством распределения компетенции.

Частное или частно-публичное обвинение по своему уголовно-правовому содержанию означает, что заинтересованное лицо (потерпевший или иное лицо либо организация) вправе самостоятельно оценивать степень виновности, и в особенности общественную опасность деяния, не лишая, однако, это деяние свойства противоправности. Тем самым по существу оно вправе решать, является ли деяние преступлением, признаки которого образуют основание уголовной ответственности, или нет. Таким образом, из общей компетенции публичной власти, в частности органов, имеющих право возбуждать уголовное дело, изымается (хотя и не окончательно) право на принятие решения о возможности уголовного преследования и реализации уголовной ответственности. Это, конечно, в современном обществе имеет место в ограниченных пределах и в целом затрагивает прерогативы правоохранительной власти, можно сказать, в незначительной степени. Важно, однако, существование начала, позволяющего: