Следствие и дознание

 Автор убежден,  что дифференциация – это свидетельство наличия как упрощенных производств, так и производств с более сложными процессуальными формами. При этом дифференциация процессуальной формы расследования возможна лишь в рамках единого УПК, при соответствии ее единым принципам, для решения единых задач.

 Диссертант в работе  указывает, что научно обоснованная  дифференциация форм досудебного  производства должна основываться  на наиболее значимых для уголовного  процесса критериях. В основе  деления должны лежать две  группы оснований: первая группа – уголовно-правовые; вторая – уголовно-процессуальные. Единственным критерием уголовно-правового основания является тяжесть совершенного преступления. И поскольку по степени тяжести все преступления подразделяются на четыре группы в УК РФ, рассматриваемое основание имеет важнейшее значение при дифференциации форм предварительного расследования. К уголовно-процессуальным основаниям следует отнести следующие: сложность установления фактических обстоятельств дела; наличие определенных свойств у лица, в отношении которого ведется производство, или у лица, пострадавшего от преступления; особая общественная значимость конкретного преступления; мнение лица, пострадавшего от преступления, и интересы лица, в отношении которого ведется производство.

 Диссертант делает обоснованный вывод о том, что в борьбе с преступностью необходима не унифицированная сложная процессуальная форма производства по всем уголовным делам до их судебного разбирательства, а рациональное сочетание традиционной процессуальной формы предварительного расследования по сложным делам с более упрощенной, простой процессуальной формой по остальным делам. При этом упрощение процессуальной формы предварительного расследования должно происходить не за счет законности, а в интересах законности, так как дифференциация форм предварительного расследования позволяет учитывать как интересы уголовного судопроизводства, так и особенности дела. С учетом того, что РФ является членом Совета Европы, необходимо учитывать и нормы международного права относительно упрощения досудебного производства.

 В заключение автор  указывает, что в настоящее  время существует очевидная необходимость  в создании самостоятельной процессуальной  формы предварительного расследования,  существенно упрощенной по сравнению  с ныне действующими его формами. Различаться же процессуальные формы предварительного расследования должны не по названию, а по процессуальному режиму деятельности, а также по степени их сложности.

^ Глава вторая «Становление  и развитие форм предварительного  расследования в России, СНГ и зарубежных странах» включает четыре параграфа.

В первом параграфе «Становление формы предварительного исследования преступлений дореволюционной России»  комментируется процесс зарождения и развития процессуальной формы  расследования, дается периодизация ее развития.

 В работе указывается,  что в послепетровский период  процесс развития полицейского  аппарата шел медленно и непоследовательно.  До начала XIX в. основным органом  борьбы с преступностью по-прежнему  оставалась общая полиция. Деятельность полиции дознанием не называлась. Основным средством «розыска» оставались пытки, меры психического и физического воздействия на подозреваемых. Производство слагалось из ряда формальных действий, безусловно обязательных для сторон. Доказательства носили характер формальных подтверждений. В ряду их стояли признание, послухи, поле (судебный поединок), крестное целование и поличное. Лишь при правлении Александра I состоялась полная отмена пыток.

 Автор акцентирует  внимание на том факте, что  по Своду законов Российской империи производство делилось на три части – следствие, суд и исполнение. Следствие являлось первой стадией уголовного судопроизводства. Оно подразделялось на предварительное и формальное. Предварительное следствие было направлено на создание своего рода информационной базы для производства формального следствия. По Своду в ходе формального следствия необходимо было «привести все обстоятельства дела в такую ясность и полноту», чтобы у суда не было ни малейших затруднений или сомнений для постановления по делу приговора. В рамках этого производства необходимо было собрать и записать в установленном порядке доказательства, входящие в предмет доказывания. Нормы Свода законов, относящиеся к формальному следствию, недостаточно регламентировали деятельность в этом направлении. Лишь некоторые этапы были прописаны. Разделив следствие на предварительное и формальное, законодатель никак не обосновывал такое разграничение. Автор доказывает, что процессуальная форма исследования (расследования) преступлений стала зарождаться с петровских времен.

 Создание института  судебных следователей освободило  полицию от осуществления несвойственной  ей следственной функции. На  полицию возлагалось обнаружение  противозаконных деяний и лиц,  виновных в их совершении. Учреждение 1860 г. сохранило за полицией предварительное следствие, передав формальное следствие новому органу – судебным следователям.

20 ноября 1864 г. издаются «Судебные  уставы», включающие и «Устав  уголовного судопроизводства», который  разделил уголовное разбирательство на предварительное и окончательное. Причем первое производилось негласно, письменно, не знало сторон и равноправности их.

 В отличие от терминологии  Свода законов Российской империи  1835 г. формальное следствие стало  именоваться предварительным следствием, а то, что именовалось предварительным следствием, получило термин «дознание». Именно Устав уголовного судопроизводства 1864 г. впервые употребляет термин «дознание» в значении стадии, этапа предварительного исследования уголовного дела. Дознание играло вспомогательную роль, выполняло обеспечительную функцию. Оно подготавливало почву для деятельности следователя и для начала судебного производства. Дознание отличалось от предварительного следствия, с одной стороны, по юридическому характеру, качеству, глубине и обширности собираемых данных, а с другой – по органам его производства, по поводам, порядку и объему мер, предоставляемых законом органам дознания. Дознание собирало не доказательства, а только сведения о них, которые не имели судебного характера и которые могли быть добыты судебным органом, производящим предварительное следствие. По Уставу на предварительное следствие возлагалась задача «собрать и сохранить все фактические данные, могущие иметь значение для всестороннего освещения дела на суде».

 Анализируя практику и историческое  законодательство, диссертант приходит  к выводу, что предварительное  расследование являлось самым  проблемным и вместе с тем  очень трудно поддающимся улучшению  местом судопроизводства. В числе  недостатков предварительного расследования автор отмечает малую самостоятельность следователей, медлительность производства и др.

 В подтверждение тезиса о  медлительности производства предварительного  следствия приводятся данные  о сроках следствия. В 1889 г.  в производстве следователей находилось 122 600 дел. Из них следствие длилось до 6 месяцев по 21 000, более 6 месяцев по 5 300 делам, более года – по 2 500 делам. Следовательно, многие уголовные дела рассматривались в длительные сроки, при том что ст. 295 УУС обязывала предварительное следствие производить «со всевозможною скоростью, не останавливая производство в табельные или воскресные дни, если обстоятельства дела того требуют».

Второй параграф «История развития форм расследования преступлений в  советский и постсоветский период» посвящен исследованию законодательных памятников, проектов законов, содержащих сведения о процедуре предварительного расследования.

 Анализ законодательства  и изучение практики приводят  диссертанта к выводам о том,  что Декреты о суде № 1 и  № 2 последовательно отменяли  Судебные уставы 1864 г. и вводили  новые нормы, определяющие в  том числе и порядок производства  по уголовным делам. Эти нормы, как и УУС, устанавливали досудебное и судебное производство, производимое в процессуальной форме.

25 мая 1922 г. был принят  первый УПК РСФСР, который был  введен в действие с 1 июля 1922 г. Общую направленность УПК  1922 г. определял Устав 1864 г. Кодекс был разработан с учетом всего того положительного, что было в Уставе уголовного судопроизводства. На основе дореволюционного опыта в УПК 1922 г. проводилось четкое процессуальное разделение дознания и предварительного следствия. В задачи дознания входило не просто поиск и сохранение следов преступления, но и обнаружение преступника.

 Диссертант акцентирует  внимание на том, что основным  органом дознания была милиция.  Орган дознания передавал следователю  не только материал об установленном  факте преступления, но и самого подозреваемого, что снимало со следователя обязанность выполнять розыскные функции. Единственным видом расследования являлось предварительное следствие. Потому оно обязательно производилось по большинству уголовных дел, в том числе по всем сложным делам и по делам о наиболее опасных видах преступлений (ст. 110 УПК).

15 февраля 1923 г. был  принят новый УПК РСФСР. Кодекс  никак не изменил сферу распространения  процессуальной формы. Были лишь  уточнены процессуальные полномочия  органов дознания в зависимости от характера уголовных дел. К концу 20-х гг. грань между дознанием и предварительным следствием стала стираться, по причине того что новая редакция УПК РСФСР 1923 г. закрепила в качестве форм предварительного производства дознание и предварительное следствие. Причем на следователя было возложено непосредственное руководство дознанием.

27 октября 1960 г. был  принят УПК РСФСР, который был  веден в действие 1 января 1961 г.  Анализ законодательства рассматриваемого  этапа приводит автора к выводу, что в 1966 г. в УПК РСФСР впервые было введено производство в протокольной форме по делам о хулиганстве (ст. 206 УК). В 1977 г. протокольное производство было распространено на дела о мелком хищении государственного или общественного имущества (ст. 96 УК). В 1985 г. законодатель значительно расширил перечень преступлений, по которым была установлена протокольная форма, и существенно совершенствовал порядок производства. Таким образом, важнейшей формой производства по делам о незначительных преступлениях выступало производство в протокольной форме. При протокольном производстве малыми процессуальными силами и средствами удавалось достигать таких же результатов, как и при производстве предварительного расследования.

 Автор указывает,  что советскому уголовному процессу по УПК 1960 г. были известны три формы предварительного расследования – предварительное следствие, дознание и досудебное производство в протокольной форме. Протокольную форму многие ученые рассматривали в качестве упрощенной процедуры предварительного производства. Законодательство не проводило принципиального различия между дознанием и предварительным следствием, формам придавалось одинаковое процессуальное значение. Однако между дознанием и следствием имелось определенное различие. На протяжении многих лет существования советского государства процессуальные формы предварительного расследования принципиально не изменялись.

 Автор указывает,  что на определенных этапах  исторического развития изменение  экономических, социальных и общественных отношений общества неизбежно влекло за собой и изменение порядка предварительного исследования преступлений. В данное понятие вкладывалось различное содержание. Процессуальная форма в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве развивалась в направлении сокращения громоздких процедур досудебного производства. На этом фоне эффективной формой сокращенного производства по делам о незначительных преступлениях выступала протокольная форма расследования. В качестве самостоятельной ускоренной и упрощенной формы УПК РСФСР 1923 г. впервые закрепил дознание.

 Диссертант указывает,  что сравнительно-правовой (компаративный)  и исторический анализ уголовно-процессуального  законодательства свидетельствует  о перманентной дифференциации  процессуальной формы в двух основных направлениях: а) ускорение (упрощение) уголовного судопроизводства и б) усиление гарантий прав личности по отдельным категориям уголовных дел. Поиск оптимальной формы предварительного расследования – это установление взвешенного баланса между названными положениями.

 Отечественная история  в полной мере свидетельствует,  что наиболее существенные корректировки  форм предварительного расследования  осуществлялись после широкомасштабных  судебных реформ. При этом в  основе совершенствования отдельных правовых институтов уголовного судопроизводства всегда лежала идея поиска компромисса между оптимизацией процедур и соответственно форм предварительного расследования, повышением его эффективности и усилением гарантий прав всех участников данного производства.

Третий параграф «Порядок и организация предварительного расследования преступлений в некоторых  странах СНГ» посвящен досудебному  производству некоторых государств – участников СНГ.