Соучастие в преступлении

К сожалению, эта концепция  периодически появляется в учебниках  по Общей части уголовного права (учебники 1988 и 1994 годов). Эта концепция  имела определенные основания в  уголовном законодательстве до 1958 года. Однако в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых в 1958 году. и в изданных вслед за ними Уголовных кодексах союзных республик, а также в ныне действующем уголовном законодательстве она не имеет достаточного основания[7].

В законодательном определении  понятия соучастия как умышленного  совместною участия двух и более лиц в совершении преступления термин «умышленное» вовсе не случайно помещен на первом месте. Это означает, что он имеет вполне определенное отношение к каждому из последующих терминов этой формулы закона, в том числе и к указанному в законе минимуму соучастников, состоящих из двух лиц. Отсюда с очевидностью следует, что предписание закона об умышленной совместности участия в преступлении в равной мере относится к каждому из них, в том числе и к исполнителю преступления, ибо он по прямому указанию закона (ст. 33 УК) тоже является соучастником преступления. Это. в свою очередь, должно означать только одно: в каком бы сочетании с другими соучастниками ни выступал исполнитель (с организатором, подстрекателем, пособником или с другим исполнителем-соисполнителем), для него остается единое и непреложное требование закона, чтобы он действовал так же умышленно совместно, как и иные соучастники. Поэтому признаки взаимной осведомленности и согласованности в очерченном выше смысле не могут не быть на стороне исполнителя преступления.

Характерно, что при изложении  приведенной концепции ее сторонники пользуются либо надранными примерами, либо вообще их не приводят. Это вполне естественно, ибо судебно-следственная практика исходит и основана на действующем  уголовном законе, которому эта концепция  не соответствует.

Другое дело, что ситуации, на которых основываются сторонники концепции «минимальной» субъективной связи, конечно, не всегда и во всем безразличны для уголовного закона, однако даже значительное их сходство в отдельных случаях с соучастием в преступлении не должно служить  основанием для их отождествления. Квалификация таких случаев, как  соучастие в преступлении, свидетельствовала  бы о возрождении аналогии уголовного закона, о переносе специальных положений  закона об ответственности за соучастие  в преступлении на деятельность, специально и прямо им не предусмотренную. Становится поэтому очевидно, что усилия сторонников  рассматриваемой концепции должны быть нацелены не на отождествление случаев  с соучастием в преступлении, на которых они основываются,  а  на  создание  в  законе специальной  нормы, предусматривающей ответственность в таких случаях (вне рамок института соучастия).

Наряду с виновным отношением соучастников преступления к содеянному на стороне каждого из них могут присутствовать определенные мотив и цель. При этом необходимо иметь в виду, что мотивы и цели у соучастников преступления могут и не совпадать. 

2. Виды соучастников  преступления

Правильное представление  о каждом из видов соучастников —  исполнителе (соисполнителе), подстрекателе, пособнике и организаторе имеет  большое значение. Если выяснение  обязательных признаков соучастия  в преступлении служит его отграничению от иных, смежных с ним форм преступной деятельности, то правильное представление  о каждом из названных видов соучастников, о присущих им особенностях позволяет  избежать их смешения и ошибок при квалификации содеянного ими.

Согласно части второй ст. 34 УК исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление. Это означает, во-первых, что в содеянном лицом должны быть признаки объективной стороны деяния, предусмотренные диспозицией статьи Особенной части УК, во-вторых, в виновном отношении лица к содеянному должно найти прямое отражение то обстоятельство, что оно совместно с другими (другим) соучастниками выступило в данном конкретном случае именно как исполнитель (соисполнитель) преступления.

Правильное уяснение обоих  отмеченных обстоятельств зависит  от специфики содержания тех признаков, с помощью которых в диспозициях  статей Особенной части УК описываются  деяния, а в ряде случаев и их последствия. Так, например, деяние лица, выразившееся в организации незаконного  вооруженного формирования, согласно части первой ст.208 УК, квалифицируется  как исполнительская деятельность без ссылки на часть третью ст. 33 УК, где дается определение преступного  образа поведения организатора преступления.

Аналогично тому, согласно ст. 150 УК, подстрекательские действия становятся исполнительскими действиями лица, совершившего вовлечение несовершеннолетнего  в преступную деятельность.

В отдельных случаях для  наличия исполнительского действия достаточно установления в содеянном  лицом хотя бы части признаков  деяния, описанного в диспозиции статьи Особенной части УК. Так, если на стороне соучастника изнасилования  установлено содействие совершению этого преступления путем применения насилия к потерпевшей, то он должен быть признан исполнителем (соисполнителем) независимо от того, совершал он лично  половой акт или нет.

Виновное отношение исполнителя  к содеянному включает в себя осознание  общественно опасного характера  своего поведения  и присоединяющегося к нему поведения другого соучастника, предвидение общего результата от сложения усилий (интеллектуальный элемент умысла) и согласованность волеизъявления с волеизъявлением другого соучастника (волевой элемент умысла).

В специальной и учебной  литературе исполнителем преступления, состав которого рассчитан на специального субъекта, вполне обоснованно признается только лицо, обладающее признаками специального субъекта преступления. Например, исполнителем должностного подлога (ст. 292 УК) может быть только должностное лицо.  Ответственность других соучастников, не обладающих этими признаками, согласно ст. 34 УК, может иметь место только как подстрекателей, пособников или организаторов этих преступлений.

Подстрекателем   признается  лицо,   склонившее   к   совершению преступления (часть четвертая ст. 33 УК).

Подстрекательские действия с точки зрения развития процесса причинения всегда предшествуют во времени  действию (бездействию) исполнителя  преступления. Внутренний механизм связи  подстрекателя и исполнителя  заключается в том, что подстрекатель  своими действиями всегда вызывает решимость  у исполнителя на совершение преступления. При этом важно подчеркнуть, что  речь идет не о преступлении вообще, но о вполне определенном и конкретном преступлении.

Арсенал средств воздействия  на исполнителя у подстрекателя  весьма многообразен: подкуп, просьба, приказ, поручение, угрозы, физическое насилие и т.п. Однако главное  заключается не в продолжении этого перечня средств подстрекательства, а в том, что подстрекательство должно быть всегда там, где, с одной стороны, лицо возбудило в другом решимость совершить конкретное преступление, предусмотренное Особенной частью УК, а с другой — такая решимость проявилась в подготовке либо совершении этого преступления. Только при этих условиях использование любого из названных средств может быть признано подстрекательством. Виновное отношение подстрекателя к содеянному в принципе сходно с виновным отношением исполнителя преступления. Различия состоят в том, что сознанием подстрекателя охватываются подстрекательские действия как составляющая общих с исполнителем усилий и имеет место желание достичь результата посредством деяния исполнителя. Организатором признается  лицо,  организовавшее  совершение  преступления  или руководившее его совершением (часть третья ст. 33 УК). Организатор как инициатор и вдохновитель преступления — фигура, близкая к подстрекателю, но, несомненно, более значительная. Для того чтобы организовать преступную группу в любой из известных ее разновидностей, ему приходится, вербуя участников преступления, вступать с ними в контакт, подговаривать; убеждать, подкупать, шантажировать и т.п., т.е. в арсенале организатора могут оказаться все средства, которыми обычно владеет и подстрекатель. Однако организатор, в отличие от подстрекателя, не ограничивается одним лишь склонением к преступлению других его участников. Организатор планирует преступление, распределяет роли его участников, руководит их действиями и таким образом создает уверенность в благополучном исходе преступного дела в целом.

Даже там, где действуют  только исполнитель и организатор, последний идет все же дальше подстрекателя. В таких случаях, кроме обычных  для подстрекателя средств воздействия  на исполнителя, организатор должен именно организовать деятельность исполнителя  — спланировать его действия сообразно  с обстановкой, в условиях которой  намечено осуществить преступление, снабдить необходимыми средствами, показать, где и как лучше замести  следы преступления.

В отдельных случаях организаторские  действия могут выразиться в создании самой обстановки, в условиях которой  осуществляется преступление в соответствии с отведенной для каждого соучастника  ролью.

Подстрекатель, какие бы действия он ни совершал, имеет своей  целью вызвать решимость исполнителя  совершить преступление, укрепить эту  решимость, не дать ей погаснуть, а все  остальное уже не его дело. Организатор  же, помимо этого, связывает свою миссию с перспективой развития преступного  дела в целом, а его фигура стоит  над процессом совершения преступления от начала и до конца.

Практика показывает, что  деятельность организатора всегда связана  хотя бы с примитивным планированием  того, где, когда и как создать  минимум благоприятных условий  или когда и как использовать ту либо иную ситуацию для совершения преступления.

Например,

Ш. вместе с И., у которой он проживал, решил ограбить магазин. Дело было проведено в соответствии с планом, по которому Ш.,оставшись в лесу в условленном месте, стал ждать. И. же пошла в магазин и уговорила продавца пойти с ней вместе в лес, к Ш. Когда И. привела продавца в лес, Ш. набросился на свою жертву и убил ее, после чего, испугавшись проезжавшего неподалеку мотоциклиста, Ш. и И. скрылись с места преступления, забыв забрать у убитой ключи от магазина. Ш. в данном случае выступил не только исполнителем, но и организатором убийства и разбойного нападения. Поведение И. по своему характеру явилось пособничеством содеянному Ш[8].

Виновное отношение организатора включает в себя сознание общественно  опасного характера своей собственной  многоплановой деятельности, а также  подготовленной и направляемой им деятельности исполнителя (исполнителей) преступления, предвидение общественно опасных  последствий (интеллектуальный элемент  умысла) и желание их наступления  от совокупных усилий (волевой элемент  умысла).

Плодом деятельности организатора (организаторов) нередко может быть многочисленное и сложное по структуре  преступное формирование. В подобных случаях в соответствии со ст.ст. 33, 35 УК лицо (или лица), создавшее организованную группу или преступное сообщество либо руководившее ими, несет ответственность за организацию и руководство этими формированиями, а также за все совершенные каждым из них преступления, если они охватывались его умыслом.

Пособником   признается   лицо,   содействовавшее   совершению преступления советами, указаниями, предоставлением средств или устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем (часть пятая ст. 33 УК).

Пособник присоединяет свои усилия к деятельности других (другого) после возникновения у них  намерения и решимости на совершение определенного преступления, оказывая при этом существенную помощь в его  осуществлении.

Указанные в законе формы  пособничества различаются по двум признакам: а) по признаку интеллектуального  содействия и б) признаку физического  содействия совершению преступления. К первым относятся: совет, указания, заранее данное обещание укрыть преступника, орудия и средства совершения преступления и т.п.

Совет, указание могут иметь  место как до начала, так и во время совершения преступления. Заранее данное обещание укрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, его следы и предметы, добытые преступным путем, по прямому смыслу закона всегда должно иметь место до начала совершения преступления. При этом необходимо иметь в виду, что определяющим моментом при установлении факта соучастия является само обещание как таковое, которое дано до начала совершения преступления. Что же касается выполнения обещанных действий, то они обычно следуют после окончания преступления и поэтому для обоснования наличия соучастия могут иметь лишь доказательственное значение.

К физическому пособничеству (в отличие от интеллектуального) относятся: предоставление средств  либо устранение препятствий для  совершения преступления.

От подстрекателя пособник отличается тем, что он своим поведением не возбуждает решимости у другого  соучастника на совершение преступления, а лишь укрепляет такую решимость, так как она возникает до совершения пособничества.

От организатора пособник отличается тем, что не выступает  в качестве инициатора и вдохновителя преступления и его деятельности несвойственны многоплановость  и иные, описанные выше, особенности  преступного образа поведения организатора.

Необходимо отметить, что  ни пособнические, ни подстрекательские, ни организаторские действия не могут  рассматриваться как исполнительские  действия, если они не являлись согласно диспозиции статьи Особенной части  УК непосредственным совершением описанного в ней преступления, и нет основания считать их непосредственным участием в его совершении совместно с другими соисполнительскими действиями.