Условия правомерности необходимой обороны

Вместе с тем в  ряде случаев приготовление к  совершению тяжкого или особо  тяжкого преступления может создавать  реальную угрозу посягательства на охраняемые законом интересы (проникновение  преступника в жилище с целью  убийства, причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилования и др.) и, следовательно, возникает право на необходимую оборону.

Таким образом, утверждения  отдельных авторов о возможности  необходимой обороны во всех случаях  приготовления к совершению преступления не могут быть признаны состоятельными.

Право на необходимую  оборону утрачивается после того, как посягательство было предотвращено  или фактически окончено, и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность  наступает на общих основаниях.

Эти положения распространяются и на все случаи посягательств, указанных  ч. 1 ст. 37 УК РФ. Вместе с тем судебная практика допускает возможность  необходимой обороны и в случае фактического окончания посягательства, когда обороняющемуся не был ясен момент его окончания. Такая ситуация может сложиться вследствие того, что психика обороняющегося ещё находится под непосредственным влиянием совершённого посягательства и поэтому лицо неправильно оценивает обстановку, не замечает, что посягательство прекратилось.

Интересным и важным представляется правовая оценка случаев, связанных с переходом оружия или других предметов, используемых при посягательстве от посягающего  к обороняющемуся с использованием последним перешедшего оружия или  предметов. При всей сложности подобных случаев вопрос о правовых последствиях обороны должен решаться на общих основаниях, т.е. с учётом того, осуществлялись оборонительные действия против лица, прекратившего посягательство или не прекратившего и ясен ли был для обороняющегося момент окончания посягательства.

Если изъятие у посягающего  орудия посягательства заставляет его  отказаться от продолжения посягательства, то с того момента исчезает и юридическое  основание для необходимой обороны  и её продолжение не может оцениваться по правилам ст. 37 УК РФ.

Третьим условием правомерности  необходимой обороны, относящимся  к посягательству, является его действительность. Иначе говоря, опасность посягательства для правоохраняемых интересов  должна быть объективно существующей, а не воображаемой.

В судебной практике встречаются  случаи, когда лицо прибегает к  защите и наносит вред другому  лицу при отсутствии реальной, объективно существующей опасности, так как  оно ошибочно полагает наличие такого опасного посягательства. Такую защиту в юридической литературе и в судебной практике принято называть мнимой обороной, которая обычно является результатом фактической ошибки относительно оценки характера поведения потерпевшего, его личности, конкретной обстановки и ряда других конкретных обстоятельств сложившейся ситуации.

Мнимая оборона не служит действительной защитой конкретных общественных отношений, так как  она направлена не против реального, а против мнимого посягательства. Исходя из этого причинение вреда  лицу в условиях мнимой обороны является объективно всегда общественно опасным.

Судебная практика выработала три варианта уголовно-правовой оценки причинения вреда в состоянии  мнимой обороны с позиций учения о фактической ошибке и её влиянии  на вину и уголовную ответственность.

Во-первых, в тех случаях, когда обстановка происшествия давала лицу основания полагать, что совершается реальное посягательство, и лицо, применившее защиту, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, оно должно быть освобождено от ответственности за причинённый вред, так как действовало в состоянии необходимой обороны.

Во-вторых, если лицо превысило  пределы защиты, допустимой в условиях реального посягательства, оно подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны.

В-третьих, если лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать, действия такого лица надлежит квалифицировать по статье УК РФ, предусматривающих ответственность за причинение вреда по неосторожности.

Учёные неоднозначно относятся к выделению действительности посягательства в качестве одного из обязательных условий правомерности  необходимой обороны.

На наш взгляд, выделение  признака действительности посягательства вполне уместно и оправданно. Действительность посягательства указывает на то, что оно существует в реальности. Посягательство может быть наличным, но не действительным, а лишь воображаемым при так называемой мнимой обороне. Этот признак, кроме того, даёт возможность отграничить необходимую оборону от мнимой обороны и правильно квалифицировать содеянное.

Понятие "мнимая оборона" и "превышение пределов необходимой  обороны" исключают друг друга, так  как, где есть мнимая оборона, там  нет и не может быть превышения пределов необходимой обороны. Содеянное в состоянии мнимой обороны, как справедливо указывают многие российские учёные, должно квалифицироваться по правилам о фактической ошибке. И это необходимо регламентировать в уголовном законодательстве.

2.2 Условия правомерности  необходимой обороны, относящиеся к защите

Первое условие состоит  в том, что защита допустима при  отражении общественно опасного посягательства на определённый круг общества. Первый Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. допускал оборону лишь при  посягательстве на "личность и права обороняющегося или других лиц" (ст. 49). В действующем уголовном законодательстве (ст. 37 УК РФ 1996 г.) в качестве объектов защиты указываются не только личность и права обороняющегося или других лиц, но и охраняемые законом интересы общества и государства.

Однако следует иметь  в виду, что не во всех случаях  объекты, названные в законе, могут  быть защищены путём реализации права  на необходимую оборону.

Вряд ли может вызвать  сомнение недопустимость необходимой  обороны против некоторых интересов  правосудия и, в частности, против преступлений, связанных с ложным доносом (ст. 306 УК РФ), устным разглашением данных предварительного следствия (ст. 310 УК РФ) и ряда других.

Спорным является вопрос о возможности защиты чести и  достоинства путём применения необходимой обороны. Одни авторы считают возможной необходимую оборону против посягательства на честь и достоинство гражданина, другие – отрицают эту возможность.

Представляется, что необходимая  оборона допустима против посягательств  на честь и достоинство, если они связаны с посягательствами на телесную неприкосновенность (например, против оскорбления действием) или происходят путём распространения сведений в печатном или рукописном виде (например, против попытки публично вывесить написанные или напечатанные клеветнические сведения).

Несмотря на достаточную  ясность законодательного определения  круга защищаемых при необходимой  обороне объектов, некоторые авторы ограничивают применение её только случаями защиты от насильственных преступлений. Бесспорно, необходимая оборона возможна в указанных случаях, но она возможна и в случаях посягательства на имущество. Никаких изъятий действующее законодательство в этой части не содержит.

Актуальной, но также  дискуссионной является проблема о  допустимости защиты личности, жилища, материальных ценностей и других правоохраняемых объектов от общественно опасных посягательств путём применения различных технических устройств, приспособлений и механизмов.

Действующее уголовное  законодательство не регламентирует подобные случаи, в судебной практике они решаются по-разному. Вместе с тем, с учётом остроты криминальной ситуации в стране роста числа краж с проникновением в жилища, дачи, хозяйственные постройки и другие помещения, эта проблема заслуживает пристального внимания и своего законодательного решения.

В учебной и монографической  литературе она либо лишь упоминается, либо высказываются прямо противоположные  мнения. Так, М.И. Якубович отрицает возможность  наличия устройств, так как они  могут причинить вред любому невиновному  человеку.

"Не подпадают под  признаки необходимой обороны  факты использования специальных  защитных устройств, приспособлений, устанавливаемых гражданами для  обеспечения сохранности своего  имущества от предполагаемых, возможных  посягательств… Необходимой обороны  здесь нет, поскольку отсутствует общественно опасное посягательство. К тому же такие приспособления, вещества и т.п. могут причинить весьма серьёзный вред не только потенциальному правонарушителю, но и любым другим законопослушным гражданам", – считает Р.Р. Галиакбаров.

Иную позицию занимают А.Б. Сахаров, В.Ф. Кириченко, И.Э. Звечаровский, С.Ф. Милюков и другие, считая, что  причинение вреда при защите праоохраняемых объектов с помощью технических  средств может и должно рассматриваться  по правилам необходимой обороны при соблюдении условий её правомерности.

Эта позиция представляется вполне обоснованной. Конечно, при определённых условиях технические средства защиты, действующие автономно, могут причинить  вред невинному, законопослушному гражданину. Однако и при других способах обороны возможно причинение вреда указанным лицам, но это не является причиной для отрицания в принципе всех иных способов осуществления необходимой обороны.

Обычно в нормальных условиях общежития использование  технических устройств при защите правоохраняемых объектов не создаёт угрозы причинения вреда третьим лицам, т.е. законопослушным гражданам. Законопослушные граждане не ломают двери, не срывают замки и не бьют стёкла в окнах в целях проникновения в чужое жилище, дачи, бытовые сооружения и гаражи для совершения преступлений.

Бесспорно и то, что  технические устройства, приспособления направлены против предполагаемого  посягательства, которое лишь ожидается  в будущем. Когда же посягательство происходит непосредственно, то в этот момент лицо, установившее защитное устройство, может и не знать о факте посягательства. Однако норма, закреплённая в ст. 37 УК РФ, не конкретизирует способ защиты при необходимой обороне и не требует непосредственного физического воздействия самого обороняющегося на посягающего. В связи с этим можно сделать вывод, что акт необходимой обороны будет осуществлён не в момент установки защитного устройства, а тогда, когда это устройство сработает, и, таким образом, условие наличности посягательства при осуществлении необходимой обороны с помощью защитительных устройств присутствует.

Никому не запрещено  заблаговременно готовиться к необходимой  обороне против предполагаемого  посягательства. Такая подготовка не может рассматриваться как преждевременная  защита, если вред преступнику причиняется во время совершения им общественно опасного посягательства. Отрицая в этих случаях наличие необходимой обороны и признавая виновными на общих основаниях лиц, защищающих свою собственность, а иногда и личность, "сложившаяся судебная практика более обеспокоена созданием гарантий не для правомерно обороняющегося, а для неправомерно посягающего". Следует закрепить в законодательном порядке право граждан на установку технических устройств и приспособлений для защиты собственности, жилища и т.п. от общественно опасных посягательств.

Вторым условием правомерности  необходимой обороны, относящейся  к защите, является требование, суть которого состоит в том, что потерпевшим  может быть только посягающий. Это  условие прямо вытекает из текста самого закона (ч. 1 ст. 37 УК РФ), котором указано, что защита осуществляется путём причинения вреда посягающему. Вред, причиняемый посягающему, по своему характеру может быть как физическим, так и имущественным. Причём он может быть большим, чем предотвращённый, и тот, который был достаточен для предотвращения посягательства.

Более того, в соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ, если посягательство было сопряжено с насилием, опасным  для жизни обороняющегося или  другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, то возможно причинения фактически любого по тяжести и объёму вреда посягающему.

Государство в целом  заинтересовано в том, чтобы лицо, осуществляющее право необходимой  обороны, находилось максимально выгодных условиях. Это выражается, в частности, в том, что причинение большего вреда посягающему, чем тот, который мог бы быть причинён последним, является допустимым.

Необходимая оборона  как активная форма отражения  и пресечения посягательства не может  быть сведена к простому противодействию  путём парирования ударов, оттаскиванию нападающего и т.п. Она выражается в самых различных активных действиях обороняющегося – в причинении вреда здоровью, в лишении жизни, уничтожении и повреждении имущества, лишении свободы и др.

Заключение

Институт необходимой обороны по российскому уголовному праву предоставляет гражданам самые широкие юридические возможности по защите охраняемых законом объектов, однако эффективное использование гражданами своих прав затруднено, во-первых, высокой степенью абстрактности законодательных формулировок, а во-вторых, ошибками в правоприменительной деятельности. Норма закона о необходимой обороне должна быть сформулирована таким образом, чтобы была доступна для понимания каждым человеком, иными словами, каждый должен знать, какой именно вред посягающему лицу он может причинить в том или ином случае. Что касается правоприменительной практики, то все её многочисленные ошибки сводятся в конечном итоге к неоправданно узкой, ограничительной трактовке права на необходимую оборону, когда невиновное лицо привлекается к ответственности за превышение пределов необходимой обороны, а лицо, виновное в нём, привлекается к ответственности за убийство либо умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Институт необходимой обороны не должен сковывать проявление гражданской инициативы по противодействию общественно опасным посягательствам, а, наоборот, должен вести к её активизации. Не подлежит сомнению, что от совершенства института необходимой обороны в значительной степени зависит успех в борьбе с преступностью в нашем государстве.

Библиографический список

1. Нормативно-правовые  акты

1. Уголовный кодекс  РФ

2. Федеральный закон  от 14 марта 2002 г. № 29-ФЗ "О  внесении изменений в статью 37 Уголовного кодекса Российской  Федерации" // Российская газета. 2002. 19 марта.

2. Монографии

1. Бородин С.В. Ответственность  за убийство. Квалификация и наказание  по российскому праву. М., 1994.