Автор работы: Пользователь скрыл имя, 03 Марта 2014 в 15:43, реферат
Джон Остин (1911-1960). Английский философ, представитель лингвистической философии. Основную цель исследования видел в прояснении выражений обыденности языка. Внёс вклад в разработку теории речевого акта.
В основе философской концепции Остина лежит мысль о том, что главной целью философского исследования является прояснение выражений обыденного языка. Он подверг критике фундаментализм факта (который отстаивал Альфред Айер), поскольку никогда нельзя быть уверенным в своих же собственных ощущениях. Прилагательное «истинный», по Остину, не должно применяться ни к предложениям, ни к суждениям (propositions), ни к словам.
Введение ………………………………………………………………...… 3
Биография ………………………………………...…………….………… 4
Проблемы. Концепции. Идеи. Мысли .……………………….…………. 6
Теория речевых актов ………………………………………………… 13
Список литературы ……………………
Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«ЧЕЛЯБИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ КУЛЬТУРЫ И
ИСКУССТВ»
ИНСТИТУТ ЗАОЧНОГО ОБУЧЕНИЯ
Кафедра Социально-культурной деятельности
Реферат
по дисциплине: Философия
на тему: Английский философ Джон Лэнгшо Остин
Выполнила:
студент гр. Е 202 СКД
Раёва Екатерина Сергеевна
Преподаватель:
Варкентин Л.И.
г.Челябинск, 2014г.
Содержание
Введение.
Джон Остин (1911-1960). Английский философ, представитель лингвистической философии. Основную цель исследования видел в прояснении выражений обыденности языка. Внёс вклад в разработку теории речевого акта.
В основе философской концепции Остина лежит мысль о том, что главной целью философского исследования является прояснение выражений обыденного языка. Он подверг критике фундаментализм факта (который отстаивал Альфред Айер), поскольку никогда нельзя быть уверенным в своих же собственных ощущениях. Прилагательное «истинный», по Остину, не должно применяться ни к предложениям, ни к суждениям (propositions), ни к словам. Истинными являются высказывания (statements). Другая проблема, находившаяся в центре внимания Остина, это возможность познания «чужих сознаний» и его отражение в языке. Остин считает, что вера в существование сознания других людей естественна; обоснований требует сомнение в этом.
Кроме того, язык не просто описывает реальность, но и влияет на нее посредством перформативных высказываний, таковых как обещание, предупреждение или приказание. Единый речевой акт представляется Остину как трехуровневое образование:
Биография.
Получил образование в Шрусбери-скул и Бейллиол-колледже Оксфордского университета. В 1933 был избран членом совета Олл-Соулз-колледжа, в 1935 – Модлин-колледжа.
Родился в Ланкастере (Англия) 26 марта 1911. Получил образование в Шрусбери-скул и Бейллиол-колледже Оксфордского университета. В 1933 был избран членом совета Олл-Соулз-колледжа, в 1935 – Модлин-колледжа. В 1952–1960 – профессор моральной философии в Оксфорде. Свои теории Остин рассматривал как инструментарий, который может и должен быть использован в различных сферах деятельности в целях получения наилучших результатов. Типичный пример предложенной им процедуры анализа содержится в Ощущении и ощущаемом (Sense and Sensibilia , 1962), критическом исследовании философского употребления выражений, относящихся к чувственному восприятию.
Остин выбирает в качестве эталона «обыденный язык» и анализирует различия между иллюзией и галлюцинацией, различные типы зрительных феноменов, которые объединяются словом «иллюзия» (мираж, камуфляж, отражение), а также вопрос о том, что является иллюзией, а что нет (например, то, что палка кажется изогнутой в воде, – не иллюзия, а подлинное восприятие). Тщательно различаются употребления слов «выглядит», «является», «кажется», а также многочисленные употребления слова «реальный», неотъемлемые от того, что в конкретном контексте имеется в виду под «нереальным»: выкрашенные волосы, утиный манок и блестки, напоминающие алмазную россыпь, – все эти вещи «нереальны» по-разному. Остина интересовала не истинность или ложность разнообразных теорий чувственного восприятия, но осмысленность или неосмысленность выдвигавшихся формулировок. По его словам, правильный подход состоял бы в «рассечении волоса еще до того, как он начал расти». Остину принадлежит также известное различение перформативных и констатирующих предложений.
С 1952 – профессор Оксфордского университета. Основные сочинения: «Истина» (1950), «Поводы для извинений» («Просьба простить») (1957), «Философские статьи» (1961), «Чувство и восприятие» (1962), «Как делать вещи из слов» (посмертно восстановленный и изданный в 1962 курс лекций О. памяти Джеймса, прочитанный в 1955 в Гарвардском университете) и др. (О. не закончил ни одной книги и не опубликовал ни одной статьи в философской периодике. Так, из 10 текстов посмертного сборника «Философские статьи» 4 были опубликованы в сборниках статей, 1 являет собой запись радиовыступления, 5 – это доклады на заседаниях ученых сообществ.) В рамках собственной программы разработки оснований лингвистической философии О. проанализировал логическую структуру повседневного языка.
Как и Ощущение и ощущаемое , две другие работы Остина, в которых собраны его лекции и статьи, – Философские работы (Philosophical Papers , 1 961) и Как делать вещи со словами (How to Do Things with Words , 1962) – были опубликованы посмертно. Умер Остин в Оксфорде 8 февраля 1960.
Проблемы. Концепции. Идеи. Мысли.
В основе концепции Остина лежит идея, что главной целью филос. исследования является прояснение выражений обыденного языка. Взгляды О. не носят систематического характера. Многие его выступления были направлены против неверного, т.е. нарушающего логику, употребления слов и целых фраз отдельными философами, но основной вклад О. в науку состоит в проницательных замечаниях об употреблении таких терминов, как «знать» и «истинный». О. подверг критике широко распространенную в аналитической философии теорию «чувственных данных». Общее филос. возражение против возможности знать ощущения др. людей иногда принимает форму вопроса о степенях уверенности.
Остин считает, что на самом деле никогда нельзя быть уверенным в своих же собственных ощущениях. Мы можем не только их неправильно назвать или обозначить, но и испытывать неуверенность относительно них и более основательным образом. Например, мы можем просто быть недостаточно знакомы с данным ощущением, чтобы позволить себе уверенно судить о нем, или мы можем пытаться «распробовать» свое ощущение более полно. Общее филос. возражение против всех претензий на знание, согласно О., выражено в следующем рассуждении: знание не может быть ошибочным, а «мы, по-видимому, всегда или практически всегда подвержены ошибкам». Прилагательное «истинный», по О., не должно применяться ни к предложениям, ни к суждениям (propositions), ни к словам. Истинными являются высказывания (statements). Фактически можно сказать, что высказывание истинно, когда историческое положение дел, с которым оно соотносится посредством разъясняющих соглашений, однотипно тому положению дел, с которым употребленное предложение соотносится посредством описательных соглашений. Всякая попытка сформулировать теорию истины как образа оказывается неудачной вследствие чисто конвенционального характера отношения между символами и тем, к чему эти символы относятся. О. считает, что многие фразы, рассматриваемые часто как высказывания, вообще не должны характеризоваться как истинные или ложные; как, напр., формулы в исчислении, определения, исполнительные фразы, оценочные суждения, цитаты из литературных произведений.
Другая проблема, стоявшая в центре внимания О., — возможность познания «чужих сознаний». Он надеялся, что в результате его деятельности возникнет новая дисциплина, являющаяся симбиозом философии и лингвистики, — «лингвистическая феноменология». Джон полагал, что познание сознания других людей включает особые проблемы, но, подобно познанию любого др. вида, оно основывается на предшествующем опыте и на личных наблюдениях. Предположение о том, что это познание переходит от физических признаков к фактам сознания, ошибочно. О. считает, что вера в существование сознания других людей естественна; обоснований требует сомнение в этом.
Важное место в ранних работах Остина занимало различение понятий перформативного и констатирующего высказываний. Под первым он понимал высказывание, являющееся исполнением некоторого действия («Я обещаю, что...»), под вторым — дескриптивное высказывание, способное быть истинным или ложным. В дальнейшем эти идеи были преобразованы в теорию речевых актов (см.: Языка употребления). Единый речевой акт представляется Остину, как трехуровневое образование. Речевой акт в отношении к используемым в его ходе языковым средствам выступает как локутивный акт; в отношении к манифестируемой цели и ряду условий его осуществления — как иллокутивный акт; в отношении к своим результатам — как перлокутивный акт. Главным новшеством О. в этой схеме является понятие иллокуции, т.к. локуцией всегда занималась семантика, а перлокуция была объектом изучения риторики.
Он не дает точного определения понятию иллокутивного акта, он только приводит примеры: вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т.п. О. пытается обнаружить отличительные признаки иллокуции. В дальнейшем Ф. Стросон свел замечания О. к четырем признакам, из которых главными являются признаки целенаправленности и конвенциональности.О. считал, что в отличие от локутивного в иллокутивном акте конвенции не являются собственно языковыми. Однако ему не удалось объяснить, в чем состоят эти конвенции. О. принадлежит и первая классификация иллокутивных актов. Он полагал, что для этой цели нужно собрать и классифицировать глаголы, которые обозначают действия, производимые при говорении, и могут использоваться для экспликации силы высказывания — иллокутивные глаголы. С т.зр. современного уровня развития лексической семантики классификация О. выглядит довольно грубым приближением к сложной структуре данного объекта исследования. Теория «речевых актов» оказала большое влияние на современную лингвистику и логику.
Остин не считал, что осмысление «обычного языка» являет собой путь прояснения философских проблем: «...наш обычный запас слов воплощает все различения, которые люди сочли нужным провести, и все связи, которые они сочли нужным установить на протяжении жизни многих поколений». С его точки зрения, различения обычного языка более здравы, нежели «любое различение, которое мы с вами соблаговолим измыслить, посиживая днем в своих креслах». Согласно предположению О., философия в статусе традиционной родоначальницы наук в ближайшее время инициирует новую науку о языке, как недавно она продуцировала математическую логику. С точки зрения Остина, проблема является философской постольку, поскольку она запутанна, – как только люди достигают ясности относительно какой-то проблемы, она «перестает быть философской и становится научной».
Философские взгляды Остина расходились с рядом подходов неопозитивизма. В частности, О. подвергает критике теорию «чувственных данных» Айера. По О., тезис о том, что то, что мы «непосредственно воспринимаем, суть чувственные данные» и идея, согласно которой предложения о чувственных данных суть безусловные основания знания, – ошибочны. В первом случае он предлагает разграничить классическую «иллюзию» и «обман». Во втором – О. утверждает, что предложений одновременно безусловных по своей природе, непосредственно верифицируемых и доказательных в силу собственной очевидности – не бывает и быть не может. Остин предложил своеобразный симбиоз философии и лингвистики – «лингвистическую феноменологию», в границах которой логические явления предлагалось рассматривать без отвлечения от их непосредственного содержания. По О., такая дисциплина должна изучать способы употребления естественного языка: если элементарным предметом «лингвистической феноменологии» служит «утверждение» (statement), то соответствующим предметом логики является «предложение» (proposition). Последнее, согласно О., состоит из слов, первое же – «делается с помощью слов».
Согласно мысли Остина, каждое «утверждение», произносимое кем-то, есть акт производства, который представляет собой своеобразное историческое событие, а именно – высказывание конкретным говорящим определенного «предложения», относимого к реципиенту (аудитории) с указанием на конкретное положение или же какую-то историческую ситуацию. Повседневное употребление слов «истинно или ложно» соответствует, таким образом, по О., «утверждению», а не «предложению». «Предложение» не может считаться истинным или ложным, поскольку оно посредством дескриптивной конвенции всякий раз сопоставлено типам событий. «Утверждение» же, посредством демонстративной конвенции, соответствует с известной долей неопределенности исторически меняющимся ситуациям. Как полагал О., «утверждение» истинно тогда и только тогда, когда историческое положение дел, сопоставленное ему с помощью демонстративной конвенции, относится к тому типу, который с помощью дескриптивной конвенции соответствует «предложению», использованному для производства данного «утверждения». Дальнейший анализ понятия «утверждение» привел О. к различению последнего на «констатации» (constatives), или способы произнесения, в которых что-либо утверждается и потому к ним может быть применима оценка «истинно или ложно», и «перформации» (performatives) – способы произнесения, относящиеся к исполнению некоторого действия. Например, высказывание «я обещаю, что...» означает нечто большее, чем высказывание «я утверждаю, что...».