Взгляды Ф. Ницше на историю как науку

Разумная идея, отрицательно относящаяся к действительному бытию мира как к продукту бессмысленной воли, не может, однако, прямо и сразу упразднить его, будучи по существу своему бессильной и пассивной, поэтому она достигает своей цели косвенным путем. Управляя в мировом процессе слепыми сигналами воли, она создает условия для появления органических существ, наделенных сознанием. Через образование сознания мировая идея или мировой разум освобождается от владычества слепой воли и дает всему живому возможность посредством самоуничтожения вернуться в состояние чистой потенции или небытия. Но, прежде, чем достигнуть этой цели, мировое сознание сосредоточенное в человечестве должно пройти три стадии иллюзий. Первая стадия – когда человечество воображает, что блаженство достижимо для личности в условиях земного природного бытия; вторая – человечество ищет блаженства в загробном мире, третья – отказ от идеи личного блаженства во имя стремления к общему коллективному благосостоянию путем научного и социально-политического прогресса. Разочаровавшись в последней иллюзии, наиболее сознательная часть человечества, сосредоточившая в себе наибольшую сумму мировой воли, примет решение покончить с собою, уничтожив и весь мир. Достижения прогресса дадут средства для мгновенного выполнения этого решения25.

Таким образом, по Гартману основной движущей силой прогресса является бессознательное, которое реализует свою волю посредством людей. С этой точкой зрения не соглашается Ницше. В своем эссе он так характеризует концепцию Гартмана, «начало и цель мирового процесса, от первого недоумения сознания и до его обратного погружения в ничто, вместе с точно формулированной задачей нашего поколения по отношению к мировому процессу, все это отображено с точки зрения бессознательного, в котором столь остроумно найден источник вдохновения и которое освещено каким-то апокалипсическим светом, все подделано столь искусно и с такой искренней серьезностью, как будто это действительно серьезная философия»26.

Ницше видит в этом отрицание индивидуальной воли. Для него в центре истории должны стоять не массы, управляемые бессознательным, а отдельные личности, «образующие род моста через необозримый поток становления». В этом находит отражения его теория вечного возвращения, согласно которой ничто не заканчивается, ибо никакого конца вовсе не существует. Конец есть лишь гипотетическая фиксация, фиктивная точка покоя, полагаемая себе духом. Комбинации уходят in infinitum. Упрек, будто Земля может еще раз замерзнуть, взорваться, превратиться в дым, не является упреком, ибо подобные состояния находятся внутри комбинаций, содержатся в них и, стало быть, в ходе бесконечного становления, воспроизводящего все свои комбинации, имеют лишь временное значение27. Бесконечно возвращающееся становление не знает финального состояния. Великие личности не представляют собой звеньев какого-нибудь процесса, но живут как бы одновременно и вне времени, благодаря истории, которая делает возможным такое сотрудничество; они составляют как бы республику гениальных людей. Один великан окликает другого через пустынные промежутки времени. Задача истории для Ницше заключается в том, чтобы служить посредницей между ними и этим путем снова и снова способствовать созданию великого. Цель человечества не может лежать в его конце, а только в его совершеннейших экземплярах. По словам современного исследователя Артура Данто, «Ницше был убежденным почитателем героев. Он высоко оценивал Гете, Наполеона, Микеланджело, Юлия Цезаря и, что наиболее странно Чезаре Борджиа… Они представляют собой образцовые примеры (за исключением Борджие) великих людей»28.

В связи с этим, Ницше критикует изложение истории с точки зрения масс. Для него массы достойны внимания только в трех отношениях: как плохие копии великих людей, как противодействие великим людям, как орудие великих людей. Но, как он пишет, «сейчас общим признанием пользуется род истории, который видит в главных инстинктах масс наиболее важные и значительные факторы истории, а на всех великих людей смотрит как на наиболее яркое выражение их, как на род пузырьков, отражающихся на поверхности воды. При этом масса сама по себе должна порождать великое, а хаос – порядок. Великим с этой точки зрения называют все то, что двигало в течение более или менее продолжительного времени такими массами и что представляло собой «политическую силу»29. Ницше не хочет считаться с тем, что и великие люди являются «продуктами» своих эпох, и их таланты оказались востребованы именно данным обществом и в данных исторических условиях. Но, философ оценивал историю с моральной, а не научной точки зрения, и считал, что людям с детства нужно прививать восхищение героями, чтобы у них всегда были образцы для подражания. Он не мог предвидеть, что это преклонение перед героическими личностями может выродиться в нацизм. В этом преклонении перед великими людьми нашел отражение так называемый «аристократизм» философов жизни. Они боялись распространения «массового сознания», и одни из первых разработали концепцию «массового общества» с «массовой культурой», при которых индивид лишен свободы, творчества, царит отчуждение и бюрократический произвол.

Так как, для Ницше понятие истинности – понятие чисто субъективное. То, при написании истории ученый должен руководствоваться не стремлением к исторической достоверности, а к тому, чтобы его сочинение проповедовало позитивные ценности, приносило пользу для жизни. Изложение истории с точки зрения масс нанесет, по мнению Ницше, непоправимый ущерб сознанию людей. Они не будут больше стремиться к великим целям, а сконцентрируют все усилия на достижении собственного материального благополучия, решении своих частных задач. Ницше считал, что люди в большинстве своем морально не готовы к постижению настоящей подлинной истории. Когда они, помимо всего прочего, узнают, что рычагом исторических движений является эгоизм отдельных лиц, групп или масс, то они замкнутся в собственном эгоизме, станут просто обывателями.

Как отмечает Ницше, излишества исторического чувства умышленно поощряются как средство привить юношеству эгоизм зрелого возраста, история может лишить юность главного его преимущества – способности проникать верой в великую идею и претворять ее в недрах своего существа в еще более великую идею. «История путем постоянного искажения горизонтов и перспектив и устранения предохранительной атмосферы не позволяет человеку чувствовать и действовать неисторически. От безграничных горизонтов он обращается тогда к самому себе, в свою узкую, эгоистическую сферу, в которой он неизбежно засохнет… превращаясь в расчетливого гартмановского «мужа» и достигнет «полного растворения личности в мировом процессе»»30.

Таким образом, по Ницше история посредством пропаганды позитивных ценностей, воспевания героев должна бороться с эгоизмом и цинизмом людей, давать импульс новым свершениям. Концепции Гегеля и Гартмана готовят людей к концу истории, лишают их веры в будущее, в изменения к лучшему, и этим, по мнению Ницше, приносят вред жизни, подрывают ее силы. Причем, он оценивает их концепции крайне субъективно, исключительно с точки зрения того, какой вред они могут принести, но не слова не говорит о достижениях этих концепций в сфере понимания истории человечества. Так, Ф. Энгельс усматривал великую заслугу Гегеля в том, что «он впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть в беспрерывном движении, изменении, преобразовании, и сделал попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития»31. Гартман обратил внимание на то, что не все в мире поддается объяснений с позиций рациональности и пытался объяснить мир исходя из концепции бессознательного. Конечно, эти концепции позже дорабатывались, пересматривались учеными, но нельзя отрицать тот позитивный вклад, который они внесли в разработку теории истории.

Также для Ницше характерен страх перед «массами», боязнь потерять в массах человека, индивидуальность. Действительно, нельзя отрицать роль личности в истории, но и превращать историю народа в историю одних великих людей тоже не стоит.

Заключение

 

Основной целью эссе Фридриха Ницше «О пользе и вреде истории для жизни» является доказать, что история по своему происхождению, характеру и назначению ближе к искусству, чем к науке, и, что требование к ней стать наукой является вредным для жизни.

Ницше аргументирует свою точку зрения тем, что, источник происхождения истории находится в самом человеке, в его психологической способности помнить прошлое, в его потребности иметь целостную картину мира, четкую шкалу ценностей, основанных на опыте и традициях предков. Таким образом, история организует жизнь человека, определяет его видение мира. Но, человек – субъективен, это делает не применимым к истории основного научного требования – объективности. Историк имеет дело не с самим прошлым, а с его «остатками», из которых вынужден «конструировать» картину событий, соответствующую его личному опыту, взглядам, интуиции, знанию материала. Что приближает его работу, к работе художника, драматурга.

Все эти особенности истории делают, по мнению Ницше, невозможным и даже вредным для жизни людей требование к истории стать наукой. Если история станет независимой от жизни наукой, то любая концепция, построенная с соблюдением правил логики и подтвержденная достаточным количеством фактов, будет иметь право на существование. Уже не жизнь будет диктовать условия истории, как это было раньше, а история как самодостаточная дисциплина будет предлагать людям свое видение жизни. Ницше считает, что плюрализм мнений, концепций истории, характерное для позитивистов преклонение перед фактами, изложенными в источниках, лишат человека целостной картины мира, понимания своего места в мире, цели и смысла жизни. Потеряв ориентиры в море несвязанных между собой фактов, концепций, человек замкнется в своей узкой, эгоистической сфере, выродится.

Чтобы этого не произошло, история, по мнению Ницше, не должна ни в коем случае превращаться в науку и терять связь с жизнью. История должна писаться на основе жизненных потребностей человека, проповедовать позитивные ценности, побуждать людей к великим свершениям. Основной ее задачей должно стать не познание истины, а воспитание человечества. В деле же воспитания , по мнению философа, достоверность, правда не нужны, сгодится и миф, если он содержит в себе проповедь позитивных ценностей.

Но, здесь сразу встает вопрос, кто будет определять «позитивность» этих ценностей. Мир меняется, наука идет вперед, меняется и сам человек. Позитивные когда-то ценности утрачивают свой первоначальный смысл. Даже понимание «вечных» ценностей, таких как, любовь, Родина, дружба, семья, изменяется и уже не может служить опорой в изменчивом мире. На определенном этапе миф уже не может удовлетворить человеческий разум, человеку требуется более достоверное знание, основанное не на интуиции и позитивных ценностях, а на реальных фактах. Именно поэтому к истории стали предъявлять требование стать достоверной наукой. В XIX веке это нашло свое отражение в преклонении позитивистов перед фактами, изложенными в источниках. Они еще не затрудняли себя проверкой достоверности изложенной в источниках информации, принимая все написанное в них за объективную правду. Но, благодаря позитивистам, делаются первые шаги в сторону разработки методов работы с источниками, отрабатываются приемы критики и анализа полученных в источниках данных. В ХХ веке источниковедение сделало значительный шаг вперед и теперь включает в себе как внешнюю, так и внутреннюю критику документов, сравнительно-исторический подход. Только данные, прошедшие тщательную проверку методами источниковедения, могут считаться достоверными и стать материалом для работы историков. При интерпретации полученных данных историку, действительно, требуются не только профессиональные навыки, знание периода, но и интуиция, жизненный опыт, умение связно и логично изложить свою точку зрения. Но, это еще не делает историю искусством, требование научности всегда остается.

Ницше из позитивных соображений пытается оградить человека от «излишних», с его точки зрения, знаний, затуманивающих четкую и ясную картину мира, и, таким образом, затормозить процесс развития знания. Он не принимает в расчет то, что потребности людей изменились, мифы исчерпали себя, человек ищет более прочного достоверного знания. Конечно, человеку будет очень тяжело найти себя, свое место в новом мире. Каждый должен будет сделать сам свой выбор, и, возможно, многие действительно предпочтут замкнуться в собственной эгоистической сфере, но далеко не все. Октябрьская революция в России яркое тому свидетельство.

Гегель, Гартман не ставили себе цели разработать «позитивные» концепции истории, они стремились дать более или менее логичное и аргументированное объяснение хода истории и внесли этим свой вклад в развитие науки. Ницше оценивает их концепции крайне субъективно, делая акцент только на минусы и совершенно не замечая плюсы. Эти концепции изменили видение истории, обратили внимание историков на разработку таких проблем как движущие силы истории, конечная цель мирового развития и т.д.

 

1 Там же. С. 22.

2 Галеви Д., Трубецкой Е. Фридрих Ницше. М.: Эксмо, 2003; Данто А. Ницше как философ. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2001; Левит К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении XIX века. СПб.: Владимир Даль, 2002; Юнгер Ф. Ницше. М.: Праксис, 2001.

3 Философия истории: Учеб. пособие /Под ред. Панарина А.С. - М.: Гардарики, 2001;

Философский словарь /Под ред. Фролова И.Т. – М.: Республика, 2001.

4 Коломийцев В.Ф. Методология истории (От источника к исследованию). М.: РОССПЭН, 2001; Блок М. Апология истории, или ремесло историка. М.: Наука, 1986; Медушевская О.М. Источниковедение: теория, история и метод. М.: РГГУ, 1996; Поппер К. Нищета историцизма. М.: Издательская группа «Прогресс», 1993; Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М.: Весь мир, 2000; Философия и методология истории. Благовещенск: Благовещенский Гуманитарный колледж им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 2000; Коукер К. Сумерки Запада. М.: Высшая школа политических исследований, 2000; Ивин А.А. Философия истории. М.: Гардарики, 2000.

5 Блауберг И.И. Философия жизни / Философский словарь /Под ред. Фролова И.Т. – М., 2001.

С. 606-608.

6 Ницше Ф. О пользе и вреде  истории для жизни /Сочинения: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 159.

7 Там же.

8 Там же. С .178.

9 Там же. С. 183-184.

10 Там же. С. 179.

11 Коукер К. Сумерки Запада. М., 2000. С. 40.

12 Там же. С. 199.

13 Ницше Ф. Указ. соч. С. 195.

14 Там же. С. 196-197.

15 Философия истории: Учеб. пособие /Под ред. Панарина А.С. – М., 2001. С. 177.

16 Коломийцев В.Ф. Методология истории. С. 36.

17 Цит. по Коломийцев В.Ф. Методология истории. С. 36.

18 Ницше Ф. Указ. соч. С. 205.

19 Там же. С. 209.

20 Ильенков Э.В. Гегель / Философский словарь /Под ред. Фролова И.Т. С. 113-115

21 Юнгер Ф. Ницше. М., 2001. С. 197-198.

22 Ницше Ф. Указ. соч . С. 209.Там же.

23 Там же. С. 210.

24 Там же.

25 Соловьев В. Гартман (Эдуард) /Энциклопедический  словарь Брокгауз и Ефрон. Биографии: В 12 т. М., 1993. Т.3. С. 659-661.

26 Ницше Ф. Указ. соч . С. 214.

27 Юнгер Ф. Ницше. М., 2001. С.198.

28 Данто А. Ницше как философ. М., 2000. С.239.

29 Там же. С. 219.

30 Там же. С. 221.

31 Цит. по Коломийцев В.Ф. Методология истории. С. 16-17.