Возникновение, развитие и основные направления философии техники

Третье направление - антропологическое (от греч. anthropos- человек). Свою проблематику это направление сформулировало еще в 30-е годы нашего столетия. Техническая среда рассматривается как способ существования человека. Философский анализ технической деятельности сочетается с данными антропологии, психологии, физиологии и других наук, изучающих человека. Исследуя технику как необходимый атрибут человеческого бытия, это направление философии техники часто идет по пути биологизации техники. Источник всякого технического творчества оно видит исключительно в деятельности человека как биологического существа, рассматривает технику как реализацию каких-то качеств и способностей присущих природе. Человек, таким образом, техникой восполняет свою биологическую недостаточность.

Четвертое направление - религиозная  философия техники. Оно является попыткой найти в религиозной  вере спасение от технического пессимизма. Религиозные интерпретации техники  возникли в начале ХХ века и с большей активностью стали реагировать на противоречивые тенденции научно-технического развития и его амбивалентные последствия. Стремясь осмыслить научно-технический прогресс с позиций христианства, это направление рассматривает технику как воплощение сверхъестественной сущности - бога. Любая техническая система воплощает универсальную "упорядоченность" природы в соответствии с божественной целью. Изобретение рассматривается как "свободное" совпадение человеческой инициативы с волей бога. а технический прогресс - как реализация развивающегося с непреклонной логической необходимостью божественного интеллекта. Вера в бога придает смысл человеческой деятельности, формирует чувство ответственности и защищает людей от возможных злоупотреблений техникой, будит в них совесть.

В последнее время иногда в роли бога выступают пришельцы из далеких  миров. Эрих фон Деникин, к примеру, утверждает, что развитие человечества осуществляется по "плану", заложенному в людях "богами-астронавтами". Авторы технических изобретений, пишет он, только мнят себя творцами. В действительности же сами того не ведая они извлекают из глубин своей генетической памяти информацию, унаследованную от "богов-астронавтов". Появление новых идей наверняка было запрограммировано с момента сотворения человека.

Подводя итог рассмотрения возникновения  и развития философии техники, отметим, что в этом сложном и многоплановом процессе многие исследователи, к примеру Карл Митчем, прослеживают две явно выраженных традиции. Исторически первая - инженерная философия техники, которая рассматривает технику в субъективном аспекте ее возникновения и указывает, что является ее субъектом, деятельным носителем. Эта традиция представляет собой попытку техников и инженеров выработать некоторую философию своей сферы деятельности. Первое выражение этой традиции восходит к Ньютону, к его натуральной философии и к "механической философии" Р.Бойля. Шотландец Э.Юр выдвинул другой термин-словосочетание "философия производства" (1835 г.). Через 40 лет после Э.Юра выражение "философия техники" использовал Э.Капп в своей теории органопроекции: "в орудии человек систематически воспроизводит самого себя", поэтому "собственная форма орудия должна исходить из формы этого органа - изогнутый палец становится прообразом крючка, горсть руки - чашей; в мече, копье, весле, совке, граблях, плуге и лопате нетрудно разглядеть различные позиции и положения руки, кисти, пальцев, приспособление которых к рыбной ловле и охоте, садоводству и использованию полевых орудий достаточно очевидно. К этой традиции принадлежат и труды П.Энгельмейера, А.Дюбуа-Реймана, Э.Чиммера, Союза немецких инженеров.

Инженерная философия техники  дает анализ техники как бы изнутри, интерпретацию технического бытия  человека в прагматическом мире. Именно это техническое бытие является для этой традиции главным для понимания других типов человеческого мышления и действия. Вникая в различные детали техники и технические процессы, инженерная философия техники вольно или невольно отодвигает на второй план изучение связей техники с другими аспектами человеческого бытия.

Вторая традиция выражена в гуманитарной философии техники, которая рассматривает технику в объективном аспекте ее возникновения и представляет собой совокупность усилий ученых, литераторов, религии и философии (т.е. гуманитарных сфер сознания). Она пытается осмысливать технику в гуманитарном аспекте, в ее связи со всем спектром человечески духовных ценностей и действий, отдавать предпочтение гуманитарному началу перед техническим. Эта традиция зарождается уже в романтическом движении, в "Рассуждении о науках и искусстве" Жан Жака Руссо, находит свое продолжение в философии экзистенциализма и близких к ним философов - А.Бергсона, К. Ясперса, Г.Марселя, Г.Маркузе. Особенно ярко эта традиция представлена работами Л.Мэмфорда в его мифе о машине, первого профессионального философа, обратившегося к проблематике философии техники, Хосе Ортеге-и-Гассета, М. Хайдеггера, Ж.Эллюля. При этом особо подчеркивается значимость человеческой интерпретации - его способности творческого отношения к миру. Так, утверждая, что человек не "делающее", а "мыслящее "существо, Мэмфорд пишет: "Если бы внезапно исчезли все механические (технические) изобретения последних пяти тысячелетий, это было бы катастрофической потерей для жизни. И все же человек остался бы человеческим существом. Но если бы у человека была отнята способность интерпретации..., то все, что мы имеем на белом свете, угасло бы и исчезло быстрее, чем фантазии Просперо, и человек очутился бы в более беспомощном и диком состоянии, чем любое другое животное: он был бы близок к параличу". Ортега также обращает внимание на то, что человеческая природа есть некий сырой материал, из которого та или иная личность должна что-то творить для себя и техника может рассматриваться как известный вид человеческого проектирования.

2. Философия  техники Запада

В советской и западной философии проблема техники рассматривалась  по-разному. В первой речь фактически шла о философских вопросах техники  и принципах ее исторической реконструкции. В рамках такого подхода обсуждался вопрос и о природе техники. Кроме того, пышно расцветала критика «буржуазной» философии техники, носившая, как правило, идеологический характер. Подобное философское осмысление техники явно неудовлетворительно: во-первых, оно односторонне и пристрастно прежде всего потому, что в такой критике достижения «буржуазной» философии техники умалчиваются или игнорируются; во-вторых, марксистское изучение явлений техники носит абстрактный характер (оно не соотносится с проблемами и кризисом современной культуры); в-третьих, марксистскому философскому осмыслению проблем техники реально придавалось малое значение и оно сводилось к обоснованию, а практически к оправданию принятых государством идей научно-технического прогресса, а также принятых технических решений, например по поводу АЭС и т.д.

Отличительные особенности  подхода к технике в западной философии, следующие: четко выраженное гуманитарное и аксиологическое  отношение, постановка во главу угла вопросов природы и сущности техники  и ее значения для судеб современной культуры, наконец, развитие, наряду с общефилософскими проблемами, также прикладных (оценка и экспертиза технических проектов, вопросы инженерного образования и другие). Действительно, западные философы техники, начиная с работ Э.Каппа и Ф.Дессауэра, следуя за М.Хайдеггером, К.Ясперсом, Л.Мэмфодом, занимают в отношении техники ту или иную, но вполне определенную позицию. Как правило, они связывают с техникой (понимаемой достаточно широко) кризис нашей культуры и цивилизации.

На первый взгляд ясно, что является предметом философии  техники – техника. Однако Хайдеггер считал, что философия должна рассматривать не технику, а скрытую от нас ее сущность. Сущность же современной техники, пишет Хайдеггер, заключается в « понуждении» природы. Эта установка отлична от охранительно-оберегающего восприятия природы более ранних эпох. Современному человеку природа представляется как обладающая запасом сил и энергии, которыми можно свободно распоряжаться именно в форме технических средств. Хайдеггер считает, что человек к такому способу действий понужден посылом своего времени, или заставлен. В сочетании всех этих моментов современная техника и характеризуется как «постав» («Gestell»). Создавая («высвобождая») технические средства, человек всегда пребывает в опасности попасть в водоворот техники. Но в то же время, здесь заключена и возможность познать собственно сущностное, «истину», и проникнуться заботой о ней. Как мы видим, сущность техники связана не только с самой техникой, но также особым (ценностным) отношением человека к природе и влиянием техники на человека. О том же в свое время писал и М.Шелер. Ф.Рапп отмечает, что, по мысли Шелера, каждому рациональному познавательному действию предшествует эмоциональное переживание ценности, поскольку лишь в лучах этой ценностной исследовательского внимания. Согласно этому, непременные для возникновения науки и техники материальные и идеальные условия определены для него, одинаково изначально, эмоционально окрашенным этосом, предпосланным им обоим: не идея практической пользы, а стремление к власти и господству над природой характерны для современной науки и техники.

Мысль о научно-техническом  знании, обеспечивающем господство (и  конституирующем, по Шелеру, вместе с историческим знанием, несущем искупление, три вида знания), позднее снова подхватывается Ю.Хабермасом в работе «Познание и интерес». О влиянии же техники на человека помимо Хайдеггера пишут многие. «Нет никакого демонизма техники, - пишет Хайдеггер, - но есть тайна ее сущности. Сущность техники как миссия раскрытия потаенности есть риск». Например, Яперс доказывает, что в технической цивилизации человек становится одним из видов сырья, подлежащего обработке, и не может освободиться от власти созданной им техники, в результате происходит утрата личностного и индивидуального начал. Ф Рапп отмечает, что дело выглядит так, будто мы осуждены на присутствие техники. Появляющаяся всегда только при посредстве человеческого действия она тем не менее стала самостоятельной инстанцией, развитие которой кажется едва управляемым. Так прогресс в медицинской технике привел в развивающихся странах к демографическому взрыву и вместе с тем к проблеме голода, которая в свою очередь разрешима только с помощью технических средств (контроль над рождаемостью, искусственные удобрения и использование сельскохозяйственных машин). В то же время, разрушение природной среды, сырьевой и энергетический кризисы явно говорят о том, что техническое развитие также имеет определенные рамки.

Динамика реального  процесса оказывается здесь в  значительной мере ускользающей от теоретического понимания. Именно поэтому и воспринимается техника, развиваемая человеком целенаправленно и планомерно, как чужая, неведомая сила. Симона де Бовуар считает, что именно развитие техники привело к отчуждению, порабощению, оглуплению человека. Х. Ортега-и-Гассет доказывает, что техника является средством, с помощью которого воспроизводится «объективно ненужное». При этом современная техника, благодаря аналитическому духу современной науки, достигает невообразимой ранее степени совершенства. В результате она становится легко доступным средством достижения любых целей. Чего нам недостает, так это творческой силы, чтобы указать цели, которые следует преследовать, располагая имеющимися техническим потенциалом.

Многие исследователи  обращают внимание также и на то, что за техникой стоит инженерия (инженерное творчество), которая в свою очередь основывается на естественных науках и естественнонаучной рациональности. Другая причина, как это ни парадоксально, пишет Ф.Рапп, состоит именно в спецефически-теоретической направленности западноевропейского мышления. Этот стиль мышления – расколдовывающий мир, рационализирующий экономические процессы и применяющий математические естественнонаучные методы – только и сделал возможной современную технику, распространившуюся затем из Европы по всему миру. При этом, однако, как и прежде, сохранялся традиционный приоритет дистанцированной теоретической рефлексии перед активным практическим действием. Поэтому получается так, что техника, которая возникла из вполне определенного теоретического понимания мира, в смысле этой же концепции оказывается предметом познания, обладающим меньшей ценностью. Порождение духом рациональной, просвещенной научности, а следовательно, в более широком смысле, западноевропейской философской традицией – современная техника, действительная сила воздействия которой лежит на поверхности лишь весьма спорадически, оказывалась предметом основательных философских исследований.

Итак, предметом философии  техники является не только техника, но прежде всего сущность техники, включая отношение человека к природе, влияние техники на человека, значение инженерии, форм научной рациональности. При этом каждая из указанных компонент сама необычайно сложна. Например, современная инженерия все больше включает в себя проектные формы мышления и организацию, а также установку на решение технологических задач. В результате техника начинает рассматриваться как продукт проектирования и технологии.

В отношении философии  техники вполне справедливы слова, сказанные Э.Гуссерлем в известном  венском докладе 1935 г. «Я уже говорил, - отмечал он,- что в своем развитии философия проходит период наивности, говоря точнее, что наивность можно в самом общем смысле назвать объективизмом, который выражается в различных типах натурализма, натурализации Духа. Старые и новые философии были и остаются наивно объективистскими. Однако, справедливости ради, следует отметить, что немецкий идеализм, начиная с Канта, страстно стремится преодолеть эту наивность, уже ставшую очень ощутимой, хотя и не мог далее достигнуть уровня высшей рефлексивности, решающей для возникновения нового облика европейского человечества». Преодолевая этот натурализм и научность, философы техники создали массу определений техники, которые не удается свести в систему, поскольку они несовместимы. Кроме того, эти определения мало специфичны (под них подходит не только техника, но и многое другое). Чтобы убедиться в этом, достаточно привести несколько определений техники.

Для Т.Бека техника –  это изменение природы посредством  духа, Макс Эйт говорит, что техника – это все, что придает человеческому желанию материальную форму. И поскольку человеческое желание и человеческий дух почти совпадают и этот последний заключает в себе бесконечность проявлений и возможностей жизни, то стало быть и техника, несмотря на свою привязанность к вещественному миру, перенимает нечто от безграничности жизни чистого духа. Идея творческого преобразования в центре внимания и у Ф.Дессауэра, который сам после перечисления многочисленных вариантов толкований дает следующее сущностное определение техники: техника есть реальное бытие, возникшее под влиянием идей, посредством конечной оформленности и обработанности из природноданных наличностей. Ф. фон-Готтль-Оттлилиенфельд пишет, что техника в субъективном смысле есть искусство находить правильный путь к цели, а техника в объективном смысле – это устоявшаяся совокупность методов и средств, с помощью которых совершается действие в контексте определенной сферы человеческой активности. При этом, как он потом поясняет, тот путь оказывается всякий раз наиболее разумным, который в расчете на единицу успеха требует наименьших затрат. Ибо закономерным образом это всегда и путь, который в расчете на единицу затрат гарантирует наибольший успех. Для Л.Тондла техникой является все, что человек располагает между самим собой как субъектом и объективным миром, с тем, чтобы изменить определенные свойства мира так, что станет возможным достижение поставленной цели. Похожую, но еще более конкретизированную дефиницию дает К.Тухель: « Техника – это понятие, охватывающее все предметы, практики и системы, которые создаются на основе творческого конструирования для удовлетворения индивидуальных или общественных потребностей, служат в своих фиксированных функциях определенным целям и, в своей совокупности, оказывают на мир формирующее воздействие».

Приводить определения  техники можно довольно долго, и  чем дольше, тем яснее, что эти  определения даются для разных целей  и в разных системах мышления. Но ведь все это определения техники, поэтому хотелось бы через множество определений выйти на адекватное, истинное понимание техники. Однако такая возможная постановка вопроса – проявление того же самого наивного, докантовского понимания философии техники. Более правильное понимание развития философии техники, предлагает Ф.Рапп. Философские вопросы техники, отмечает он, получили пока только в своих первых шагах разработку, подобную традициям философских школ, при которой различные исследователи занимаются сходным кругом проблем и таким образом содействуют систематическому развертыванию определенной концепции. Вследствие этого здесь нет и принимаемой всеми исходной теоретической системы, и упорядоченного понятийного инструментария, на который бы можно было опереться в том или ином конкретном исследовании.