История развития герменевтических идей

Введение 

Человеческое бытие изначально находится в ситуации понимания. Задача герменевтики состоит в истолковании этой ситуации. Эти положения легли  в основу концепции философской  герменевтики, представляющей собой, по меткому выражению Поля Рикёра, результат  «прививки» экзистенциальной феноменологии  к традиции герменевтики как теории и практики истолкования текстов.

1. История развития  герменевтических идей

“Герменевтика – само слово  восходит к древнегреческим мифам, согласно которым посланник богов  Гермес был обязан толковать и  разъяснять людям божественные вести. В иноязычной философии и филологии  под герменевтикой понимали искусство  толкования иносказаний, многозначных символов, интерпретацию произведений древних поэтов. Затем это понятие  означало искусство толкования священного Писания, а потом и искусство  верного перевода памятников прошлого”  Рассмотрим герменевтику в процессе ее эволюции. Если обратиться к прошлому, то можно обнаружить, что герменевтика возникает и начинает бурно развиваться, оформляться концептуально тогда, когда имеются для этого определенные социальные условия.

Первые подходы к оформлению герменевтики мы находим в древности, и, в частности, в западноевропейской традиции они были связаны прежде всего с деятельностью софистов — первых греческих филологов, когда  греческий полис потребовал новой  интерпретации, нового истолкования древних  текстов Гомера и других греческих  поэтов. Почему понадобилась новая  интерпретация? Дело в том, что со времени Гомера и до времени софистов произошли значительные изменения  языка, прошло много времени и  потребовались новые переводы Гомера на современный софистам язык, т. е. Гомер по отношению к софистам стал древним автором, а его произведения были уже в то время литературными  памятниками. Это первое. Второе. Тогда  для всей Греции Гомер и некоторые  другие древние поэты были национальными  учителями в прямом смысле слова. В школах древней Греции эти авторы преподавались, на их произведениях  люди учились грамоте, письму, воспитывались на героических примерах своей истории и мифологии. Поэтому интерпретация и перевод их на новый (по отношению к софистам) греческий язык были самыми актуальными практическими задачами, т. е. запрос шел от практики. В это время как раз и возникают первые подходы к созданию герменевтических программ. Но следует отметить, что какой-либо законченной герменевтической системы в это время еще не сложилось. Были отдельные приемы. Заметим, что перевода в современном смысле древние греки не знали, парафраз был наиболее распространенным приемом, который замещал перевод, он совмещал в себе элементы комментаторства и перевода. Впервые программные герменевтики возникают вместе с проникновением в греческий мир христианства. Это время было связано не только с тем, что религиозные тексты начинают адаптироваться в новой для них среде, хотя этот момент, несомненно, был важным, но и с тем, что христианская религия начинает захватывать все большие и большие слои населения.

И еще один момент, представляющий социальный факт, который тоже нельзя игнорировать, связан с тем, что в  это время происходят интенсивные  экономические, культурные, торговые контакты, осуществляется обмен философскими и научными трактатами между Востоком и Западом. Следствием этого явилось  бурное развитие переводческой деятельности. Таким образом, с одной стороны, нужно было каким-то образом интерпретировать христианские тексты, Священное писание, а с другой — продолжается линия, связанная с переводом. В это  же время, как известно, происходит перевод Ветхого завета на греческий  язык и обсуждение всех проблем, связанных  с христианскими текстами. К этому  моменту относится образование  двух школ, с которыми связывается  начало развития собственно теоретических  идей герменевтики: на основе двух библиотек  возникают Александрийская и  Пергамская школы.

Они отличаются неприятием идей друг друга и предполагают объединение  единомышленников, которых связывает  одинаковая концептуальная основа. В  частности, первой герменевтической проблемой, которую обсуждают обе эти  школы, является проблема: сколько смыслов  в слове? Один или несколько (более, чем один)? Александрийская школа  по отношению к данной проблеме придерживается мнения, что смыслов в слове  много, а Пергамская считает, что  в слове имеется один-единственный смысл. Исторически получилось так, что эти две точки зрения, которые ранее казались исключающими, оказались далее примиренными. Несколько позже, в период патристики, жил и работал великий христианский мыслитель Аврелий Августин, который более 30 лет своей жизни отдал написанию книги “Христианская наука, или Основания священной герменевтики и искусства церковного красноречия”.

Это, по сути дела, первый фундаментальный, сводный труд по герменевтике. До этого  были только некоторые практические приемы, толкования некоторых конкретных мест Священного писания, как, например, такие, которые мы находим у Оригена, предшественника Августина. Августин же представил теоретический, обобщающий труд, в котором прямо указываются  некоторые принципы, которым будет  суждено жить века вплоть до наших  дней. Начиная с XI века, герменевтика получает еще один источник развития. Около 1080 г. был найден свод Римского права. Начинается его систематическое  изучение, которое сначала в Болонской  юридической школе, а затем по мере подготовки квалифицированных  специалистов в других городах Европы положило начало образованию профессионального  сословия юристов. Юридическое образование  опиралось на схоластический метод, диалектику, понимаемую как искусство  примирения противоречий, на базе которых  возникает специальная юридическая  дисциплина — юридическая герменевтика.

С этого времени развитие герменевтики идет параллельно на материале  юриспруденции и теологии. При  этом вполне естественно юридическая  и теологическая герменевтики могли  объединять свои усилия для решения  специфических задач, каковой, например, была задача создания канонического  права католической церкви после  реформы Григория VII. Одним из крупнейших систематизаторов юридической герменевтики следует признать Гуго Гроция (1583 — 1645), который также вносит в нее  и свой собственный значительный вклад. Главной книгой голландского гуманиста является обширнейшее  произведение под названием “О праве  войны и мира. Три книги, в которых  объясняются естественное право  и право народов, а также принципы публичного права”. XVI глава второй книги носит характерное название “О толковании”, в которой очень  подробно излагаются приемы интерпретации  слов и технических терминов, способы  выявления их широкого и узкого значения в зависимости от используемых контекстов, даются рекомендации как следует поступать в случае обнаружения в юридических текстах противоречий, антиномий, двусмысленностей.

Гроцием введены следующие  виды интерпретации: грамматическая, логическая, историческая, техническая, рекомендательная. Толкование у Гроция является средством  прояснения текстов, способом устранения непонимания, выявления подлинного непротиворечивого содержания юридических  текстов с целью ясного и простого применения на практике. Поскольку  юридическое толкование главным  образом функционально нацелено на предоставление возможности практического  использования норм права, то Гроций именно для этого формулирует  следующие правила: чтобы не затемнять  смысл нормы сложной и непонятной терминологией следует пользоваться обычным народным употреблением  слов; из слов, имеющих большой спектр значений, нужно выбирать слово с  более широким и основным значением, так как к нему будет отнесено и искомое; желательно использовать термины, объясненные самим законом (т. е. в прямом значении), и избегать переносных значений, что должно приводить  к использованию точных, юридически строгих значений, четко соответствующих  данным обстоятельствам; фигуральные  выражения допустимы при простых  обстоятельствах с целью освобождения от усложненной терминологии, затемняющей  юридические тексты, их понимание  и применение.

После Гроция юридическая  герменевтика становится одним из обязательных разделов общей теории права. Она  постепенно вводится в систему преподавания для студентов юридических факультетов. Очередной поворот в герменевтике был осуществлен Матиасом Флациусом  Иллирийским (XVI в.) и обусловлен практическими  задачами Реформации. В это время  возникают специфические социальные запросы, образуется особая среда функционирования священных текстов, встают задачи критики  католицизма и обоснования нового религиозного движения. Это обоснование  и было проведено Матиасом Флациусом. Он ввел в герменевтику в качестве основополагающих теоретических оснований  принцип контекстуальной интерпретации  как причины изменения смысла слова.

Неявным образом у Флациуса фактически присутствует различение таких  семантических характеристик слова  как смысл и значение, но, разумеется, не в таком явном и отрефлектированном виде, как в современной логической семантике. Флациусом также рассматриваются  принцип герменевтического круга (это требование истолкования целого, исходя из смысла входящих в него частей, оно впоследствии войдет во все герменевтики), принцип учета цели и замысла  автора текста, различие понимания  и интерпретации (понимание есть цель герменевтического искусства, а интерпретация — метод). Концепция  Флация в развитии герменевтики заканчивает  важный этап создания систематической  методологической концепции, предметом  которой является уникальный текст. Но герменевтика пока не является теорией, имеющей общее значение, предмет  ее довольно узок.

Далее у немецкого философа И. М. Хладениуса, мы находим подход к герменевтике, когда он пытается эту дисциплину применить не к  анализу текстов Священного писания, а к истории. Он намечает подход к  разработке конкретных методов герменевтики для обоснования специальных  областей знания (в данном случае, истории). С одной стороны, этот подход характеризуется  расширением сферы действия герменевтики. С другой стороны, сочетание герменевтических приемов с логическими методами исследования ставит вопрос о статусе  особой герменевтической логики и о  возникновении предпосылок для  оформления особого раздела логического  знания. Заслугой Хладениуса является, во-первых, значительное расширение предмета герменевтики до области исторического  познания, во-вторых, выведение герменевтической проблематики на уровень логики, что  открывает возможность дальнейших методологических обобщений, в-третьих, герменевтика у Хладениуса и, соответственно, его логика и методология исторического  познания опираются на конкретно-научный  фундамент, каковым во времена Хладениуса была психология. И дальше движение по расширению предмета герменевтики становится бурным. В XVIII — начале XIX в. возникают герменевтики, которые  прилагаются уже ко многим областям: к области филологии (Ф. Аст, А. Бёк); известны исследования В. Гумбольдта, который ввел герменевтическую проблематику в изучение естественного языка, включенного в деятельность по обмену мыслями, его идеи оказали большое  влияние на развитие герменевтики. Влияние философии языка В. Гумбольдта непосредственно выразилось в расширении предмета герменевтики за счет включения  в область ее действия всего богатства  языка, понимаемого как деятельность духа и как результат этой деятельности, как “работа духа”, созидающего артикулированные звуки, пригодные для выражения мысли и ее понимания. Наконец, следуя из глубины веков, мы добираемся до такой личности, как Ф. Шлейермахер. Он — современник Гегеля, В. Гумбольдта, один из основателей Берлинского университета. В герменевтике Шлейермахера можно выделить следующие моменты. Предметом герменевтики Шлейермахер считает прежде всего тексты, являющиеся памятниками. Что это значит? Тексты — это памятники, которые от исследователя отделяют большая временная, историческая, культурная, языковая дистанции. Памятники обычно принадлежат к далекой и чуждой исследователю культуре. Существует множество “барьеров”, которые препятствуют прямому проникновению в смысл памятника. Поэтому нужно уметь и переводить, и интерпретировать, и комментировать, и многое другое. Устранять “барьеры” для понимания, с точки зрения Шлейермахера, и призвана герменевтика. Она необходима там, где мы имеем дело с ситуацией непонимания. Шлейермахер определял герменевтику как искусство понимания, а не искусство истолкования понятого. В рамках западной философии линию развития герменевтической проблематики в направлении превращения ее из конкретно-научной методологической концепции в общенаучную философскую дисциплину продолжил В. Дильтей (1833—1911). Он предпринял попытку обоснования гуманитарных наук. Эта попытка была осуществлена им с психологических позиций и на базе герменевтической методологии. Дильтей считал метод понимания методом непосредственного постижения духовной целостности. Предметом понимания могут выступать внутренний мир человека, внешний мир и культура прошлого. Понимание внутреннего мира осуществляется при помощи интроспекции. Внешний мир доступен пониманию так же, как постигаем для человека объективно существующий мир. Для понимания культуры прошлого Дильтей использует герменевтику.

2. Современная  герменевтика 

 В дальнейшем делается еще один шаг в сторону “философизации” герменевтики: происходит онтологизация ее проблематики. В частности, понимание уже рассматривается как свойство человеческого бытия, как свойство человеческого “жизненного мира”. Постепенно мы наблюдаем становление герменевтики как учения о бытии, о его принципах, т. е. она становится философским направлением. В конце XIX — начале XX века в философии и методологии гуманитарных наук постепенно складываются благоприятные условия для введения герменевтических идей в философский контекст, намечается оригинальный синтез герменевтики с феноменологией. Данное направление исследований связано с деятельностью прежде всего Э. Гуссерля, Г.Г. Шпета, М. Хайдеггера и позднее Г.-Г. Гадамера. В начале XX века с возникновением семиотики, современной логики, семантики, феноменологии была преобразована и герменевтика, в которой психологические приемы стали играть свою четко определенную роль в системе методологических средств, обслуживая внешние моменты понимания смысла текстов. Причем, ввиду того, что тексты весьма разнообразны по своему жанру, происхождению и роли в жизни общества, акцент может делаться на разные элементы смысловой структуры. Никакого противоречия между психологией, герменевтикой и феноменологией не существует. Строгое разведение внутреннего и внешнего ведет к различению методов исследования, систематизирует исследование и, что не менее важно, сохраняет специфику предметных областей. Предмет становится определяющим для выбора метода исследования. Шпет чутко уловил движение герменевтической проблематики к преобразованию ее в новое философское направление со своей особой логикой, с собственными приемами исследования. Это философское направление адекватно соответствует природе философии. Философское знание интерпретационно, диалогично, а значит, герменевтично. До 1914 года (года публикации работы “Явление и смысл”) Шпет полагал, что создание подлинной положительной философии фактически уже осуществлено Э. Гуссерлем. Следует лишь немного “подправить” его феноменологию и мы получим “основную науку философии”, которая является базисной как для всей философии в целом, так и для всех конкретных наук. Но уже в процессе написания данной книги у Шпета закрадываются сомнения в безупречности методологической техники феноменологии, в абсолютной ясности всех приемов исследования. И эти сомнения были связаны прежде всего с проблемами постижения смысла, со структурой понимающей деятельности, которая не зависела от особенностей психики познающего субъекта, что является предметом особого интереса теорий познания в отрицательной философии. Поэтому он предпринимает систематическое исследование проблем герменевтики с целью выведения ее концептуального содержания на философский уровень и заполнения указанного пробела в аппарате феноменологии. Для решения проблемы понимания существенно выполнение двух условий: 1) раскрыть историческую природу текста и 2) выявить сущность процесса понимания и интерпретации. Шпет выводит всю проблематику, связанную с психологическими и историко-культурными моментами, за рамки акта постижения смысла, помещая ее в условия понимающей деятельности. Герменевтические идеи лежат также в основе философии М. Хайдеггера. Процессы истолкования “собственно человечески налично-существующего” становятся основными герменевтическими задачами. Хайдеггеровское понятие “собственно человечески налично-существующего” является обобщением дильтеевского понятия “остаток человеческого бытия в произведении”. Это положение открывает одну из современных линий развития герменевтики. Изложение герменевтики у Хайдеггера основано на следующем определении понятия “жизнь”. Жизнь — это элементарная структурная единица, в которой представлена (истолкована, структурирована) однородность сознания и предмета. Эта однородность не существует (не находится в действительности), а именно представлена, истолкована. Онтологизируя языковую проблематику герменевтики, Хайдеггер способствует превращению герменевтики в учение о бытии, закрепляя тем самым ее философский статус. Вместо гуссерлевской трансцендентальной феноменологии Хайдеггер предлагает “герменевтическую феноменологию”, в которой вопрос о смысле существования равносилен вопросу о смысле познанного. Понимание здесь выступает первоначальной формой человеческой жизни, а не только методической операцией. Большое влияние на различные герменевтические направления оказали исследования А. Н. Уайтхеда. По его мнению, понимание может быть достигнуто двумя способами. Если понимаемое положение дел является сложным, то его можно понимать, рассматривая отдельно составляющие его факторы, синтез которых дает нам полную картину. Второй способ понимания выражается в том, что положение дел понимается как целое непосредственно, без промежуточных ступеней анализа и независимо от того, доступно оно анализу или нет. Уайтхед, критикуя метафизические теории самосознания и методологический объективизм, стремится создать теорию, нацеленную на современность. Он показывает, что преобладание существования над бытием ведет к теории интерпретации, к универсальной относительности истолкования любой реальности. Ход рассуждения Уайтхеда следующий. Так как имеются такие явления, которые в каком-то определенном смысле существуют, но не являются реальными, то вопрос об их познании и понимании не может быть решен при помощи наблюдения и непосредственного созерцания (интуиции). Интересную концепцию предложил еще один известный герменевт - П. Рикёр. Он пытается выяснить смысл интерпретирующей парадигмы для социальных и гуманитарных наук. В качестве центральной проблемы универсальной методологии П. Рикёр рассматривает проблему диалектики объяснения и понимания. Диалектику понимания и объяснения П. Рикёр пытается уточнить по аналогии с диалектикой постижения смысла текста при его чтении. Здесь понимание используется в качестве модели. Реконструкция текста как целого имеет характер круга в том смысле, что знание целого предполагает знание его частей и всевозможных связей между ними. Причем многозначность целого является дополнительным побудительным мотивом для возбуждения герменевтических вопросов. Понимание присваивает себе полученный в результате объяснения смысл, поэтому оно всегда следует во времени за объяснением. Объяснение опирается на гипотезы, реконструирующие смысл текста как целого. Обоснованность таких гипотез обеспечивается вероятностной логикой. Путь от объяснения к пониманию обусловлен спецификой текста. При интерпретации текста имеет большое значение правильная методика формулировки вопросов по отношению к нему. Вопросы должны предельно ясно способствовать усвоению смысла текста. Вопросную методику исследования текста П. Рикёр переносит на философское знание, предлагает даже считать “вопрошание” философским методом. По иному пути идет другой известный представитель герменевтики — Э. Бетти. Он следует традиционному пониманию герменевтики как теории интерпретации, сохраняет методологическое значение категории понимания, не принимая ее онтологического истолкования. Бетти при решении проблемы понимания ставит своей задачей определить процесс объяснения вообще. По его мнению, объяснение только подводит к пониманию. В то же время, чтобы понять в единстве процесс объяснения, необходимо обратиться к феномену “элементарного понимания” как языкового явления. Процесс объяснения призван решить проблему понимания, которая имеет много оттенков, обладает собственной спецификой. Результатом такого подхода является определение Бетти понимания как узнавания и реконструкции смысла текста. Бетти высказывает предположение, которое оказало большое влияние на последующих исследователей. Смысл его сводится к тому, что реальный процесс создания текста содержит общий закон метода. “Если склоняются к взгляду, что каждый акт понимания протекает по обратному пути акта речи и мышления ... тогда ясно, что из возврата такого рода можно получить общий закон смыслового соответствия между процессом создания художественного произведения и процессом его истолкования”. Большое влияние на современную западную философию оказали идеи Г.-Г. Гадамера, который критически осмыслил предшествующую герменевтическую традицию, выявил в ней основные направления и предложил собственный подход. Одна из гипотез, пытающаяся раскрыть сущность современной герменевтической логики, была предложена Гадамером. По его мнению, мы понимаем смысл текста, если понимаем вопрос, ответом на который является текст. Мы достигаем понимания в случае слияния “горизонтов понимания” интерпретатора, пытающегося реконструировать вопрос, и текста. Подлинная герменевтическая проблема заключается в проникновении в смысл текста самого по себе, а не в реконструкции “воли автора”. Для современной герменевтики характерна тенденция к обособлению собственной проблематики, к организации, экспликации своего предметного мира с одновременным отделением от нерационалистической компоненты. Освобождение от редукционистских и психологически нагруженных подходов идет под девизом борьбы за специфику герменевтического знания, за выделение герменевтики из традиционной теории познания и историко-психологически нагруженных методологий постижения смысла текста. У герменевтики и “исторического метода” просто разные задачи, решаемые соответственно специфике предметных областей разными методами.