Камю Альбер

                                                                         " Боги приговорили Сизифа

                                     поднимать  огромный  камень  на

                                     вершину горы,  откуда эта глыба

                                     неизменно скатывалась вниз.  У

                                    них  были  основания  полагать,

                                 что нет кары ужасней,  чем  бес-

                                 полезный и безнадежный труд."

                                    А.Камю "Миф о Сизифе"

Камю  Альбер (7 ноября 1913– 4 января 1960) - французский писатель и мыслитель, близкий к экзистенциализму. Хотя Камю не любил, когда его называли экзистенциалистом, сочинения, принесшие ему Нобелевскую премию по литературе за 1957 год, серьезно способствовали популяризации этого философского движения. Романист, драматург, эссеист, Камю родился и вырос в Алжире, где он основал театральную труппу, пьесы для которой писал и ставил он сам. В 1940 году он переехал в Париж, активно участвовал во французском Сопротивлении, занимался журналистикой. Он дружил с Жаном-Полем Сартром, однако эта дружба распалась, и бывшие друзья стали философскими соперниками, хотя многие их взгляды очень схожи.

Камю не был академическим философом. Он жил в трудное время, когда жизнь часто висела на волоске, и поэтому, размышляя о ее смысле, не мог углубляться в тончайшие философские дистинкции. Камю представлялось, что традиционные ценности и образ жизни потерпели крах. Он драматически излагал эту ситуацию в пьесах и романах и подвергал ее философскому анализу в эссе, вопрошавших: «Есть ли в жизни смысл?» Смерть помешала ему дать окончательный ответ, ибо Камю погиб внезапно. Любитель быстрой езды, он разбился в автокатастрофе.

Абсурд и  Самоубийство

Основная проблема экзистенциализма, которую формулирует Камю - это проблема самоубийства,  решение которой дает ответы на самые загадочные стороны бытия.  Вопрос, что есть самоубийство,  обращен  непосредственно к бытию и может считаться одним из основных вопросов любой философии в той мере,  в какой она  стремится  к диалогу с истиной и оправданию своей почетной обязанности,  - представлять Человека в этом споре.

 Во-первых,  Камю рассматривал самоубийство как  индивидуальный акт:  "самоубийство подготавливается в безмолвии сердца. Во-вторых, то, что называется причинами обычно всего лишь повод.  Таким образом,  Камю  переходит к основной  теме своей работы - теме абсурда в жизни.  Ведет ли абсурд к смерти? По словам Камю, чувство абсурдности -  это разлад  между человеком и жизнью:  "когда очевидность и восторг уравновешивают друг друга,  мы получаем доступ и к эмоциям и к ясности". За этим следует философский вопрос: "не следует ли за заключением абсурдности быстрейший выход из этого состояния?" Многие отвечающие "нет" действуют так,  как если бы сказали "да";  и наоборот,  самоубийцы часто уверены,  что жизнь имеет смысл. И взгляд на жизнь как на бессмыслицу совсем не равен утверждению, что она не стоит того, чтобы ее прожить. "Нюансы, противоречия, всеобъясняющая психология,  умело привнесенная "духом объективности",  - все это не имеет ничего общего с этим страстным исканием, ему потребно неправильное, то есть логическое мышление".

Абсурдные стены

"Чувство абсурдности неуловимо в тусклом свете своей атмосферы". Атмосфера чувства по Камю это - "большие чувства,  -  целая вселенная, наделенная собственной аффективной атмосферой, эта вселенная предполагает наличие определенной метафизической системы или установки сознания".  Хотелось бы подчеркнуть здесь слово "собственной",  поскольку определенность вводится по законам самой этой "вселенной". Неуловимость заслуживает отдельного внимания. Чувства, которые недоступны нам во всей своей глубине,  частично отражаются в  поступках, в установке сознания,  необходимых для того или иного чувства.  Тем самым задается метод, но это метод анализа, а не познания в том смысле, в котором последнее трактовалось выше. Метод познания предполагает метафизическую доктрину,  которая заранее определяет выводы,  вопреки  всем заверениям в безпредпосылочности метода, что,  собственно не так страшно,  но только не в нашем  случае. Может  все-таки удастся раскрыть неуловимое чувство абсурдности в родственных мирах умопостижения искусства жизни? Начнем с атмосферы абсурда. Конечная цель - постижение вселенной абсурда.  " Начало всех великих мыслей - ничтожно.  В  этом  -  парадокс скуки ". Далее Камю замечает,  что ощущение абсурда рождается с ощущением возраста,  поскольку элементарность и  определенность происходящего - содержание абсурдного чувства.  Пока разум молчит, погрузившись в недвижный мир надежд, все упорядочивается и отражается  в  единстве его ностальгий.  При первом же движении этот мир дает трещину.

Какой же  вывод  из этих рассуждений об ограниченности разума? Отчуждаемый от самого себя и от мира, вооруженный на любой случай мышлением, которое само себя отрицает в самый миг собственного утверждения (в круге первом - в  подходе  к  истинности  и ложности,  во втором - в преодолении всеединства), - что это за удел,  если я могу примириться с ним лишь отказавшись от знания и жизни, если мое желание всегда наталкивается на непреодолимую стену?  Значит, желать - вызывать в жизни парадоксы.  Все устроено так, чтобы родилось это отравленное умиротворение,  дающее  нам беспечность,  сон сердца и отречение смерти. Абсурдно столкновение  между  иррациональностью и исступленным желанием ясности. Абсурд здесь равно зависит и от человека и от мира,  и пока что - он единственная связь между ними. Последнее утверждение можно рассматривать как кредо  французского  экзистенциализма,  когда  подобный  постулат о месте человека в мире приводит к идее абсурда,  как особой "душе" мира,  самодвижимой подобно  душе  человека.  Так от парадоксальной природы желаний автор переходит к главному вопросу: "почему сердце не сгорает в миг появления чувства абсурда?" Хайдеггер говорил:  " забота - краткий миг страха". Обращение к смерти - это краткий миг заботы, голос тревоги, заклинающий экзистенцию вернуться к самой себе.  И это путь экзистенциализма: Ясперс искал нить Ариадны,  Кьеркегор не только искал  абсурда, но и жил им.  Мыслить - значит научиться заново видеть,  стать внимательным; это  значит  управлять  собственным сознанием,  учась у Пруста, придавать привилегированное положение каждой идее,  каждому образу.  С  самого начала этот метод кладет конец несбыточным надеждам и околонаучным знаниям.  Все мыслители согласны в одном: человек способен видеть и познавать только собственные стены.

Философское самоубийство

Как уже было сказано, чувство абсурда не равно понятию абсурда. После вынесения приговора вселенной чувство может умереть.  Необходимо  понять, почему люди добровольно уходят из этой вселенной и почему остаются. Остаться - значит, вести непрерывную борьбу. Борьба эта предполагает полное отсутствие надежды,  но не  отчаяние,  неизменный отказ,  но не отречение и осознанную неудовлетворенность. Все, что уничтожает, скрывает эти требования или идет вразрез с ними, идет  на  абсурд и обесценивает предполагаемую установку сознания.  Абсурд имеет смысл и силу,  которую трудно переоценить  в нашей жизни, когда с ним не соглашаются.  Откуда это следует? Абсурдность порождается сравнением или противопоставлением.  Абсурд - это раскол, ибо его нет ни в одном из сравниваемых элементов,  он рождается в их столкновении.  И этот раскол - существенная связь между человеком и миром.  Человек знает:  во-первых,  что он хочет,  во-вторых,  что ему предлагает мир и что его объединяет с миром.  Уничтожить один из  вопросов  триады  означает  уничтожить ее всю.  Последнее - единственная достоверность.  Задача человека - вывести  из  нее все следствия, которые в дальнейшем будут определять суть метода.  Поэтому первое правило метода, - если считаю что-то истинным,  - должен это сохранить. Вот как это формулируется Камю: "Первым,  и по сути дела, единственным условием моего исследования является сохранение того,  что меня уничтожает,  последовательное соблюдение того, что я считаю сущностью абсурда". Осознавший абсурд человек привязан к нему навсегда.  Таким образом,  экзистенциализм, обожествляя то, что сокрушает человека, предлагает ему вечное бегство от самого себя. Так Ясперс, говоря, что все имеет объяснение в бытии, в "непостижимом единении частного и общего" находит в этом средство для возрождения всей полноты бытия - крайнее самоуничтожение,  отсюда делая вывод,  что величие бога - в его непоследовательности. Шестов говорил:  "Единственный выход там,  где для  человеческого ума  нет выхода.  Иначе к чему нам Бог?". Необходимо броситься в Бога и этим скачком избавиться от иллюзий.  Когда абсурд интегрирован  человеком,  в этой интеграции теряется его сущность - раскол.  Так мы  приходим  к идее,  что абсурд предполагает равновесие. Если же экзистенциализм пытается перенести акцент  на  один  из компонентов триады, тем самым нарушается равновесие. Рассмотрение с такой искаженной позиции остальных компонент приводит к выводу о немощи разума.  Абсурд - это ясный разум, осознающий свои пределы.

Абсурдная свобода

  Человек бунтующий видит свои пределы,  но,  закрывая  глаза на природу абсурда, ищет наилегчайший путь - борясь с собственными стенами,  создает все новые стены вокруг себя.  Не ставя в своей жизни никаких вопросов,  всегда принимает повод за причину происходящего, не делая попыток видеть дальше своих стен.  Здесь Камю  говорит  о  скачке.  В разных видах эту идею можно найти и у Р.Баха,  у Бердяева или Кьеркегора. Стоит на этом остановиться.  " От  абсурдного человека требуют совершить нечто совсем иное - скачок.  В ответ он может только сказать,  что не слишком хорошо понимает требование,  что оно неочевидно. Он желает делать лишь то,  что хорошо понимает. Его уверяют, что это грех гордыни,  а ему неясно само понятие "греха".  Он чувствует себя неисправимо невинным..." Камю упрощает скачок до  термина, означающего любой уход от проблемы, уход от конфликта.  И опять Камю  возвращается к проблеме самоубийства,  говоря о том,  что главное - это удержаться на гребне волны, между осознанием  абсурда и скачком.  Самоубийство - полная противоположность бунту,  так как предполагает согласие.  И, в то же время, подобно скачку, самоубийство - согласие с собственными пределами,  но это два взаимоисключающих выхода. С точки зрения художника,  цену  жизни придает именно бунт. "Бунт - постоянная данность человека самому себе". Так Камю переносит в  повседневность тему перманентной революции.  Проблема бунта приводит нас к мысли об отсутствии "свободы вообще". Абсурд же нам предлагает следующую альтернативу: либо мы не свободны,  либо полностью свободны. "Единственная доступная моему  уму  и  сердцу  свобода  есть свобода ума и действия.  А смерть - единственная реальность. Завтрашнего дня нет - отныне стало основанием моей свободы".  Абсурд учит - главное не качество,  а количество опыта. Это приводит к отсутствию иерархии опыта и к отсутствию системы ценностей.  " Побивать все рекорды - как можно чаще сталкиваться с миром". Вселенная абсурдного человека - вселенная льда и пламени.

Абсурдный человек

"Абсурдный человек  готов признать, что есть лишь  одна мораль, которая не отделяет от бога:  это навязанная ему свыше мораль (Камю противопоставляет ей собственную мораль человека). Но абсурдный человек живет как раз без этого бога. Что до других моральных учений,  (включая имморализм), то в них он видит только оправдания,  тогда как ему самому не в чем оправдываться. Я исхожу здесь из принципа его невиновности". Далее Камю говорит об опасности  комплекса  невиновности.  " Достоверность бога куда более притягательна, чем достоверность безнаказанной власти злодеяния". Казалось бы,  выбор нетруден. Но выбора нет, абсурд не освобождает от выбора,  он привязывает к нему навсегда. Абсурд показывает лишь равноценность последствий любого выбора, выявляет бесполезность угрызений совести.  "Можно быть  добродетельным из каприза". Сможет ли абсурд избавить человека от  этого замкнутого  круга угрызений совести,  когда стремление  возвратить невинность мешает анализу "чистого выбора", возвращая человека к согласию с собственными стенами?  Абсурдный ум готов к расплате. "Для него существует ответственность,  но не существует вины.  Более того, он согласен, что прошлый опыт  может быть  основой для будущих действий". Единственная истина абсурда раскрывается и воплощается в  конкретных людях. Итогом поисков абсурдного ума оказываются не правила этики,  а живые примеры. В этом главная гуманистическая  заслуга философии абсурда.  Живой человек всегда значит для другого человека много больше, чем  все  придуманные "истины".  Мы говорим о мире, в котором и мысли, и жизни лишены будущего,  здесь для искусства выбраны лишь те  герои,  которые поставили своей целью исчерпание жизни.

Абсурдное творчество.

"В  разреженном  воздухе  абсурда  жизни  таких  героев могут длиться лишь благодаря нескольким глубоким мыслям, сила которых позволяет  им  дышать.  В  данном  случае речь пойдет об особом чувстве верности". Можно добавить:  и о чувстве верности автора своим героям, "верности правилам сражений". Детские поиски забвения и удовольствия отныне оставлены. Творчество, в том смысле, в каком оно способно их заменить, есть "по преимуществу абсурдная радость". Искусство является знаком смерти и в то же время приумножением опыта.  Творить - значит жить вдвойне.  Ошибочно считать вселенную творца символической,  полагать,  будто  произведение  искусства может рассматриваться как убежище от абсурда.  Произведение искусства впервые  выводит  наш ум за его пределы и ставит лицом к лицу с другим. Творчество отражает тот момент, когда рассуждение прекращается,  и на поверхность вырываются абсурдные страсти.  В абсурдном рассуждении творчество следует за беспристрастностью  и раскрывает ее. Отныне участью мышления оказывается не самоотречение, а взаимное отражение образов. Мышление играет, творя мифы. Но это мифы, лишенные всякого основания. Кроме человеческого страдания, в своей неисчерпаемости равного мышлению, не развлекательная и сверкающая сказка о богах, но земная драма, образ, деяние в них нелегкая мудрость и лишенная завтрашнего дня страсть.

Миф и Сизифе

Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину  горы, откуда эта глыба неизменно  скатывалась вниз. У них были основания  полагать, что нет кары ужасней, чем  бесполезный и безнадежный труд. Сизиф — это герой абсурда. Он любит жизнь и ненавидит смерть. Он осужден за свои страсти, но его величие состоит в том, что он никогда не сдается и всегда честен. Он принимает рок лишь затем, чтобы бросить ему вызов. Тем самым он придает существованию смысл, тот смысл, который не способен опровергнуть абсурд, но отказывается ему поддаться. Сизиф — это творец, созидающий смысл в обстоятельствах, которые, по видимости, лишают человеческую жизнь всякого значения.

Камю хотел, чтобы мы все научились жить так, как живет Сизиф. Он пространно рассуждал о том, что в этом направлении нас может вести, например, художественное творчество, однако в принципе каждый индивидуум должен найти свой выход самостоятельно.

Важно обратить внимание на картину, которой завершается «Миф о Сизифе». Камю просит нас подумать о Сизифе, достигшем вершины. Ему известно, что валун скатится вниз — так и происходит. Но, направляясь вниз, чтобы закатить его обратно, Сизиф не отчаивается. Он превозмогает судьбу, презирая ее, и поэтому, заканчивает свою книгу Камю, «мы должны представлять себе Сизифа счастливым». Сизиф видит ясно; он прекратил надеяться на избавление. Но, расставшись с надеждой, он сотворил смысл — не только для себя, но своим примером и для других. Хотя существование никогда нас не удовлетворит, жизнь осмысленна, если наша решимость делает ее такой.