Контрольная работа по "Философии"

       Джон Локк. Учение о разуме, происхождение и классификация идей.

Истоки  и содержание познания

Локк  отвергает теорию врожденных идей, в частности факты истории  и географии, учение врожденности фундаментальных  принципов морали и религии (включая  идею Бога). Локк показывает, что всеобщего  согласия людей по поводу "первых принципов" (даже основных законов логики) никогда не бывает, самоочевидность же некоторых истин (например, истин арифметики) еще не свидетельствует об их врожденности.

В основе всякого  знания, по Локку, лежат два вида чувственного опыта: внешний и внутренний, причем каждый опыт - сугубо индивидуален. Внешние предметы, воздействуя на органы чувств, порождают "простые идеи"; душа при этом пассивна, это "чистая доска", на которой опыт пишет свои письмена в виде ощущений или чувственных образов вещей и их качеств. Внутренний же опыт основан на рефлексии над собственной деятельностью души. Нет ничего в разуме, что до этого не было бы в чувствах. Теоретическое осмысление сводится к перекомбинации уже известного, без появления нового знания. Для учения Локка свойственно отрицание материальной субстанции, но признание духовной субстанции и бессмертия души, а также отрицание развития, эволюции природы. Сущность вещи, по Локку, это не закон, лежащий в ее основе, а ее строение. Строение - реальная сущность, а вид и род - номинальная сущность. Мир - набор отдельных тел, о которых известны только их отдельные свойства.

Вслед за Р. Бойлем Локк развивает теорию первичных  и вторичных качеств. Под "качеством" он понимает силу (или способность) предмета вызывать в уме свою идею. Первичные качества - плотность, протяженность, форма, движение, покой, объем, число - это "реальные сущности", объективно присущие вещам свойства; они изучаются точными науками. Вторичные качества - цвета, вкусы, запахи, звуки, температурные качества - это субъективные "номинальные сущности"; вызываемые ими идеи не имеют прямого сходства с телами. Эти качества зависят от первичных и реализуются при наличии ряда условий (например, для восприятия цвета некоторого предмета необходимы сам этот предмет с определенными первичными качествами, достаточная освещенность помещения и нормальное функционирование зрительного аппарата человека).

Усложнение  опыта. Роль языка и проблема субстанции

Посредством ассоциаций "простые идеи" внутреннего  и внешнего опыта сочетаются в сложные. Так возникают три типа сложных идей: идеи субстанций,модусов и отношений (временных, причинных, тождества и различия). При образовании сложных идей душа, согласно Локку, активна. Любая "определенная" идея должна быть связана со знаком. Слова - это чувственные знаки идей, необходимые для общения и передачи мыслей; в философии языка Локка идеи функционируют как значения слов. Будучи умеренным номиналистом, он считал, что общие термины (понятия) - это знаки общих идей, "у которых отделены обстоятельства места и времени". Локковская теория образования абстракций получила название "традиционной" и в дальнейшем неоднократно критиковалась.

Локк  одним из первых ученых в западноевропейской философии поставил проблему личного  тождества, различая при этом "тождество человека"(тождество непрерывно сменяющихся частиц, соединяющихся с одним и тем же организмом) и "тождество личности" как разумного существа, наделенного самосознанием (последнее сближается у Локка с памятью); в этом смысле личность может сохраняться и при перемене телесной субстанции.

Виды  знания и степени достоверности

Локк  различал три вида знания по степени  их достоверности: чувственное познание отдельных вещей; демонстративное (доказательное), т.е. знание соответствия или несоответствия идей друг другу, достигаемое опосредствованным путем (т.е. путем рассуждений, в т.ч. и силлогистических умозаключений) и интуитивное, наиболее достоверное знание - непосредственное восприятие умом соответствия или несоответствия нескольких идей. Трактовка интуиции, однако, носит у Локка упрощенный характер; ее результатом оказываются тривиальные суждения типа "белое не есть черное", "три больше двух", "целое больше части" и т. п.

Философия Локка оказала сильное воздействие  на все последующее развитие англосаксонской  философской традиции (включая развитие аналитической философии в 20 в.), на становление идей западноевропейского  Просвещения, в частности, деизма.

Джордж Беркли: «Трактат о принципах человеческого  знания».

Трактат о принципах человеческого знания         

«ТРАКТАТ  О ПРИНЦИПАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗНАНИЯ» («A Treatise Concerning the Principles of Human Knowledge») — работа Дж. Беркли, впервые опубликованная в 1710 г. Своеобразно истолковав локковскую эпистемологию и онтологические интуиции Н. Мальбранша, Беркли создал идеалистический манифест эпохи Просвещения.        

Текст «Трактата...»  состоит из нескольких концептуальных блоков. Во введении Беркли высказывает мысль о том, что многие философские заблуждения имеют свой источник в языке, а именно в расхожем допущении, что каждое слово в нем имеет точный смысл, т.е. соотнесено с определенной идеей. Это, на первый взгляд, безобидное положение оборачивается большими проблемами, считает Беркли, при анализе общих терминов. Предположение, что общим терминам соответствуют общие идеи, вроде идеи треугольника вообще, абсурдно, т.к. невозможно мыслить треугольник, не мысля определенной величины его углов и т.п. В действительности, утверждает Беркли, общим терминам соответствуют не общие идеи, как полагал Дж. Локк, а идеи единичных сущностей, репрезентирующие класс сходных вещей и могущие в любой момент быть замененными др. идеями. Отрицание общих абстрактных идей заставляет Беркли пересмотреть понятие абстрагирования как такового. Абстрагировать, т.е. отделять друг от друга можно только те идеи, которые могут конкретно представляться по отдельности. Но, напр., цвет невозможно абстрагировать от протяжения и т.п. Ограничения, наложенные Беркли на абстрагирование, обыгрываются им в основном тексте «Трактата...», где он пытается показать, что нет оснований абстрагировать существование от восприятия и допускать возможность существования невоспринимаемых чувственных вещей. Обосновывая связь существования и воспринимаемости — esse и percipi, — он ссылается на невозможность представить невоспринимаемую вещь: представляя ее, мы всегда примысливаем самих себя в качестве воспринимающих. Этот аргумент, однако, усиливается Беркли др. доводами (сам по себе он либо недостаточен, либо доказывает слишком много: если я не могу представить не воспринимавшиеся мною вещи, то, оказывается, проблематично отличить воспоминания, т.е. представления о воспринимавшихся мною предметах, от фантазий). Так, следуя Р. Декарту и Локку, Беркли утверждает, что все непосредственные объекты чувств — это идеи. Но идеи существуют только в восприятии. Декарт и Локк, правда, делали уступку обыденному рассудку, утверждая, что, помимо идей цветов, звуков, форм и т.п. существует и материя, вызывающая в нас эти идеи и образованная сочетанием так называемых первичных качеств — протяжения, непроницаемости и т.п. Однако на идеи, замечает Беркли, могут быть похожи только идеи, и если идеи протяжения и непроницаемости похожи на протяжение и непроницаемость, составляющие материю, то сама материя есть не что иное, как совокупность идей, которые опять-таки могут существовать только в восприятии. Таким образом, понятие материи как независимой от восприятия протяженной сущности оказывается противоречивым.         

Тезис о субъективности первичных качеств, а значит и  о неразрывности чувственных  качеств и восприятия, подкрепляется  Беркли и др. доказательствами. Апеллируя  к известному еще со времен Демокрита (и принимаемому большинством метафизиков Нового времени) положению о том, что цвета, вкусовые, тактильные ощущения и др. вторичные качества в своих специфических квалитативных характеристиках существуют только в восприятии, он отмечает, что его признание должно повлечь за собой и субъективизацию протяжения и непроницаемости. Ведь вторичные качества немыслимы без первичных, а значит и не существуют без них, таким образом разделяя с последними свою субъективность. Кроме того, те же самые доводы, которые используются для доказательства субъективности цвета, вкуса и т.п. могут быть обращены и на первичные качества. Подобно тому, как вкус пищи признается субъективным вследствие того, что разные люди по-разному ощущают ее, должны быть признаны субъективным и протяжение и форма: они тоже могут представляться по-разному в зависимости от точки зрения. Беркли, впрочем, оговаривается, что последний аргумент сам по себе доказывает скорее не отсутствие цвета или формы в предмете, а лишь то, что люди не знают истинного цвета или формы. Тем не менее, он полагает, что «предыдущие аргументы ясно показывают невозможность существования вне духа какого-либо цвета, протяжения или иного чувственного качества» (§ 15), однако вопрос о том, какой аргумент он считает решающим, остается дискуссионным. Изложив основные доводы в пользу неразрывности существования чувственных объектов и их воспринимаемости, Беркли переходит к анализу воспринимающей их сущности, т.е. духа. Кроме способностей восприятия и рефлексии, благодаря которой, как уточнил Беркли во втором издании «Трактата...» (1734), дух постигает самого себя, дух обладает также волей. Воля служит модификации идей. Часть идей подвластны духу, др., которые можно называть идеями ощущения, не зависят от его воли. Такие идеи, именуемые в обыденной речи «действительными вещами», вызываются в человеческом сознании действиями более могущественного духа — Бога.        

Параграфы 34—84 «Трактата...» посвящены рассмотрению различных возражений, которые можно  высказать относительно доктрины Беркли. В частности, доказывается, что эта доктрина не противоречит здравому смыслу и не приводит к выводу, что при прекращении восприятия вещи сразу же исчезают, т.к. «когда говорится, что тела не существуют вне духа, то следует разуметь последний не как тот или другой единичный дух, но как всю совокупность духов» (§ 48). Беркли также убеждает, что его концепция не противоречит христианскому вероучению, поскольку Библия говорит о материальном мире на обыденном языке, а не на языке философской терминологии, а обыденный язык называет телами то, что Беркли именует идеями ощущений. Напротив, избавление от материи как самодостаточной причины человеческих восприятий позволяет, по Беркли, подрезать корни атеизму и скептицизму. Параграфы 85—134 раскрывают следствия теории Беркли, главным образом относительно математики и естествознания. Здесь критикуется ньютоновская теория абсолютного и независимого от восприятия пространства и доказывается ошибочность основоположений геометрии, связанных с допущением бесконечной делимости пространства. Это допущение приводит к фундаментальным парадоксам, избавление от которых предполагает прагматическое понимание математики как дисциплины, служащей практическим нуждам, а не занятой исследованием таких абстрактных сущностей, как пространство и число. Эти сущности, считает Беркли, попросту не существуют, и реальным предметом математики являются конкретные предметы, к которым не приложимо понятие бесконечности.        

В параграфах 135—156 Беркли возвращается к рассмотрению понятия духа. Он подчеркивает отсутствие у нас идеи духа, т.к. с понятием идеи связано представление о пассивности, тогда как дух активен. Изменения идей производятся духами, а не др. идеями, хотя ряды идей, составляющие природу, организованы Богом так, что одни идеи служат естественными знаками др. (изучение этих знаков составляет подлинную задачу науки). Знание о существовании др. духов мы получаем «по их действиям или по идеям, вызываемым ими в нас» (§ 145). Это же справедливо и относительно знания Бога: «всякому очевидно, что те вещи, которые называются произведениями природы... не произведены человеческими волями и не зависят от них. Есть, следовательно, некоторый другой дух, производящий их, так как мнение, будто они существуют сами по себе, противоречиво» (§ 146). Беркли доказывает, что целесообразность и гармония природы позволяют предположить, что Бог является единым, бесконечно мудрым и благим духом. Кажущиеся недостатки и несовершенства природы в действительности свидетельствуют о бесконечных возможностях творца, не озабоченного экономным сочетанием и подгонкой причин и действий. Поэтому люди должны смиренно склоняться перед божественным величием: «первого места среди наших занятий заслуживает размышление о Боге и о нашем долге... и я сочту свои труды вполне бесполезными и бесплодными, если сказанное мной не в состоянии внушить моим читателям благочестивого чувства присутствия Бога и... лучше расположить их к благоговению и к признанию спасительных истин Евангелия, в познании и исполнении которых заключается высшее совершенство человеческой природы» (§ 156). Написанное Беркли продолжение «Трактата...», посвященное этическим проблемам, было утеряно им во время одной из его поездок по Европе. В опубликованной в 1713 г. работе «Три разговора между Гиласом и Филонусом» Беркли уточнил ряд положений «Трактата...» и предложил новое доказательство бытия Бога. «Трактат...» Беркли оказал значительное влияние на современников. Г, Лейбниц отмечал сходство некоторых идей этой работы со своими воззрениями. Д. Юм рекомендовал читать «Трактат...» для лучшего понимания своей скептической философии. Глава школы «здравого смысла» Т. Рид доказывал, что в основе учения Беркли лежит ошибочное учение о восприятии, предполагающее невозможность непосредственного контакта духа с вещами. И. Кант полагал, что опроверг берклианскую критику понятия абсолютного пространства в своем учении о пространстве как априорной форме чувственности. Д. Дидро считал, что учение Беркли абсурдно, но трудноопровержимо. В целом, доктрина «Трактата...» вызвала многочисленные возражения со стороны философов эпохи Просвещения и породила движение, объединенное лозунгом «опровержения идеализма».

5. Дэвид Юм: «Трактат о человеческой природе».
6. “Трактат о человеческой природе”    
7. “ТРАКТАТ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ” (A Treatise of Human Nature..., 1739—1740, рус. пер. 1966) — произведение Д. Юма; включает 3 книги: “О познании”, “Об аффектах”, “О морали”. Анонсируя произведение, Юм обозначил его основные предметы: Познание, Аффекты,Мораль, Политика и Вкус.    
8. В введении к трактату Юм поясняет, что его целью является учреждение науки, которая не будет уступать в достоверности всякой другой науке, доступной человеческому познанию, и намного превзойдет ее по полезности. Эта наука — учение о человеческой природе, которое является центром всех прочих наук, “даже математика, естественная философия и естественная религия в известной мере зависят от науки о человеке, поскольку они являются предметом познания людей, а последние судят о них с помощью своих сил и способностей” (Юм Д. Соч., т. 1. M., 1996, с. 55). Субъективность человечества не столько помеха истинного познания, сколько форма, определяющая содержание познания.    
9. Подразделяя все восприятия человека на впечатления и их ослабленные копии, что и составляет весь исходный материал знания, Юм выносит вопрос о сущности, природе объекта за границу доступного нам феноменального мира и демонстрирует тщетность попыток разума прорваться при помощи логических средств к естественной или сверхъестественной объективности. В распоряжении человека находятся только материя его восприятий и формы оперирования и преобразования ее. К ним относятся память, воображение и ассоциации идей. Принцип ассоциации, соединяющий идеи, является качеством, с помощью которого одна идея естественно вызывает другую. Такими качествами Юм называет: сходство, смежность во времени или пространстве, и причина, и действие. Что касается способности рассуждения, то она жестко ограничена логическим противоречием и поэтому пределы ее компетенции относительно невелики и охватывают лишь аналитическое знание — арифметику и алгебру; впоследствии Юм добавит к ним геометрию. Такое ограничение выводит за пределы компетенции разума истины фактов, не основанные на принципе противоречия. Его место занимает вера (belief), которая оценивает достоверность фактов. Вера имеет своим источником привычку. В частности, именно привычка, на основе повторявшегося в прошлом опыта, побуждает нас верить, что будущее соответствует прошлому.    
10. В разделе “О знании и вероятности” Юм анализирует понятие причинности. Только причинность порождает такую связь, благодаря которой мы из существования или действия какого-нибудь одного объекта черпаем уверенность, что за ним следовало или же ему предшествовало другое существование или действие. Причинность — единственное отношение, выводящее нас за пределы чувств, чтобы сообщить нам о существовании объектов нами не видимых и не осязаемых. Идея причинности обязана своим происхождением не впечатлению, а отношениям смежности, последовательности во времени и необходимой связи. Юм показывает, что очевидность положения “все, что начинает существовать, должно иметь причину существования” основана на привычке.    
11. В заключении 1-й книги Юм писал об одиночестве, на которое обрекает его философская система, предполагая, что она возбудит неприязнь всех метафизиков, логиков, математиков и даже богословов. По словам Юма, рассудок, предоставленный самому себе, подрывает самого себя и не оставляет ни малейшей очевидности ни одному суждению как в философии, так и в обыденной жизни, что ведет к полному скептицизму “Т. о. остается выбор между ложным разумом и отсутствием разума вообще” (там же, с. 313). От философского скептицизма и меланхолии его избавляет интерес к проблемам морали и политики: “Я не могу не проявлять интерес к тому, чтобы ознакомиться с принципами морального добра и зла, с природой и основами государственной власти, с причиной всех тех аффектов и склонностей, которые влияют на меня и властвуют надо мной” (там же, с. 315). В центре философии Юма — выяснение аксиологического характера принципов человеческого духа: “Меня беспокоит мысль о том, что я одобряю одно и осуждаю другое, называю одну вещь прекрасной, а другую безобразной, сужу об истине и лжи, о разуме и безрассудстве, не зная, какими принципами при этом руководствуюсь. Меня тревожит состояние всего ученого мира, который так прискорбно невежествен во всех этих вопросах” (там же, с. 315).    
12. 2-я книга трактата (“Об аффектах”) призвана выяснить влияние и власть аффектов и склонностей в человеческой природе. Юм выделяет прежде всего рефлективные впечатления, происходящие от впечатлений или идей внешних чувств, а также из телесных страданий и удовольствий. Рефлексивные впечатления подразделяются на спокойные и бурные, прямые (желание, отвращение, печаль, радость,надежда, страх, отчаяние и уверенность) и косвенные (гордость, униженность, честолюбие, тщеславие, любовь, ненависть, зависть,сострадание, злорадство, великодушие). Аффекты являются ценностными реакциями человека. Обсуждая вопрос о свободе и необходимости как психологический феномен, Юм вновь обращается к разбору идей причины и следствия. По Юму, в ментальной сфере имеет место постоянное соединение волевых актов с их мотивами, и умозаключение о мотивах, исходящее из актов, столь же достоверно, как и любое рассуждение относительно тел. Несмотря на психологическую очевидность чувства свободы, поведение человека детерминировано сознаваемыми или бессознательными мотивами, и, если бы наблюдатель “был в совершенстве знаком со всеми частностями нашего положения и темперамента и с самыми тайными пружинами нашей организации и нашего настроения” (там же, с. 451—452), он мог бы безошибочно предсказать наши действия.    
13. В 3-й книге трактата (“О морали”) Юм исходит из того, что моральные различия не проистекают из разума. Подчеркивая, что человек использует идеи и аффекты при различении порока и добродетели, при признании какого-нибудь действия, заслуживающего порицания или похвалы, Юм демонстрирует приверженность основам теории морального чувства Шефтсбери — Хатчесона. В начале книги содержится знаменитый пассаж, называемый иногда “гильотиной” Юма. В нем говорится: “Я заметил, что в каждой этической теории... автор в течение некоторого времени рассуждает обычным способом, устанавливает существование Бога или излагает свои наблюдения относительно дел человеческих; и вдруг я, к своему удивлению, нахожу, что вместо обычной связки, употребляемой в предложениях, а именно есть или не есть, не встречаю ни одного предложения, в котором не было бы в качестве связки должно или не должно” (там же, с. 510—511). Здесь содержится критика не только рациональной теологии, но также и деистического способа обоснования стандарта добра и зла Хатчесона.    
14. Юм не выделяет специального раздела для обсуждения проблем теории вкуса (критицизм) и практически не занимается в Трактате вопросами эстетики художественного творчества, посвятив им несколько изданных позже эссе.
15. Беспристрастный ум, освобожденный от всякого рода предрассудков, открытый и внимающий опыту – таково исходное положение бэконовской философии. Для овладения истиной вещей остается прибегнуть к правильному методу работы с опытом, гарантирующему нам успех. Опыт у Бэкона лишь первая ступень познания, вторая его ступень – это разум, который производит логическую обработку данных чувственного опыта. Истинный ученый, - считает Бэкон, - подобен пчеле, которая «извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению».Поэтому главным шагом в реформе науки, предлагаемом Бэконом, должно было стать совершенствование методов обобщения, создание новой концепции индукции.
16. Влияние учения Бэкона на современное ему естествознание и последующее развитие философии огромно. Его аналитический научный метод исследования явлений природы, разработка концепции необходимости ее изучения посредством опыта заложили основу новой науки – экспериментального естествознания, а также сыграли свою положительную роль в достижениях естествознания XVI–XVII вв.
17. Логический метод Бэкона дал толчок развитию индуктивной логики. Классификация наук Бэкона была положительно воспринята в истории наук и даже положена в основу разделения наук французскими энциклопедистами. Методология Бэкона в значительной степени предвосхитила разработку индуктивных методов исследования в последующие века, вплоть до XIX в.
18. В конце своей жизни Бэкон написал книгу-утопию «Новая Атлантида», в которой изобразил идеальное государство, где все производительные силы общества преобразованы при помощи науки и техники. Бэкон описывает удивительные научно-технические достижения, преображающие жизнь человека: комнаты чудесного исцеления болезней и поддержания здоровья, лодки для плавания под водой, различные зрительные приспособления, передача звуков на расстояния, способы улучшения породы животных и многое другое.