Мировоззренческие и методологические функции

эвристическую роль играет не идеалистическая  система в целом (например,

концепция Э. Маха в отношении теории относительности А. Эйнштейна), а  отдельные

диалектические идеи, содержавшиеся  в ее методологии (например, критицизм  Э.

Маха, его критика основ классической механики с позиции принципа относительности

пространства и принципа наблюдаемости).

 

Фрагментарность воздействия философии  на формирование гипотез и теорий в частных

науках имеет одним из своих  следствий своеобразный характер натуралистского

мировоззрения. В этой связи А. Эйнштейн отмечал, что естествоиспытателя в

отличие от философа невозможно уложить  в какую-либо одну схему. Положение

естествоиспытателя сложнее потому, что он должен считаться с результатами своих

исследований и принимать точки  зрения, не совместимые в одной  системе. Эйнштейн

полагал, что философ, однажды додумавшийся до какой-то системы, "будет склонен

интерпретировать богатство идей точных наук в смысле своей системы  и не

признавать того, что под его  систему не подходит. Ученый же не может  себе

позволить, чтобы устремления к  теоретико-познавательной систематизации заходили

так далеко. Он с благодарностью принимает  теоретико-познавательный анализ

понятий, но внешние условия, которые  поставлены ему фактами переживаний, не

позволяют ему при построении своего мира понятий слишком сильно ограничивать

себя установками одной теоретико-познавательной системы. В таком случае он

должен систематизирующему философу-гносеологу показаться своего рода

беспринципным оппортунистом. Он кажется  реалистом (т.е. материалистом - А.П),

поскольку старается представить  не зависящий от актов ощущений мир; идеалистом -

поскольку смотрит на понятия и  на теории как на свободные изобретения

человеческого духа (не выводимые логически из эмпирически данного); позитивистом

- поскольку рассматривает свои  понятия и теории лишь настолько  обоснованными,

насколько они доставляют логическое представление связей между чувственными

переживаниями. Он может показаться даже платоником или пифагорейцем, поскольку

рассматривает точку зрения логической простоты необходимым и действенным

инструментом своего исследования" (цит.: Суворов Э.Г. "Эволюция физики в

представлении Эйнштейна" // Эйнштейн А., Инфельд Л. "Эволюция физики". М., 1965.

С. 268 - 169. Суждения, близкие к этим, высказал и М. Борн. См.: Борн М. "Физика

в жизни моего поколения". М., 1963. С. 432 - 433).

 

Философский метод способен оказывать  положительное воздействие на научную  работу

не только отдельными своими понятиями  или категориальными блоками, но и

принципами. Приведем один исторический факт, связанный с применением  в

естествознании философского принципа - принципа восхождения от абстрактного к

конкретному (этот принцип диалектики как логики был разработан Гегелем  и

Марксом). До 60-х годов XIX столетия органическая химия почти не знала тех

веществ, которые должны были составить  основу всей ее системы; в химии не была

еще обнаружена исходная "клеточка", которая позволила бы показать, как

последовательно превращаются соответствующие  углеводороды в более сложные

органические соединения. Из-за такого пробела вся система органической химии

строилась неверно; часто переходы в ней были искусственными, натянутыми,

отсутствовало необходимое внутреннее единство. Овладение приемами диалектической

логики, правильное применение законов  и принципов диалектического  мышления к

органической химии дали возможность  немецкому химику-органику К. Шорлеммеру

установить начальный пункт  образования и усложнения всех органических соединений

(им оказались парафины), вскрыть  объективную диалектику взаимных  превращений

органических веществ и на этой основе построить строго научную  систему

органической химии (см.: Кедров Б.М. "Три аспекта атомистики. It Учение

Дальтона. Исторический аспект". М., 1969. С. 67 - 112). К. Шорлеммер, отмечал Ф.

Энгельс, "стал одним из основоположников современной научной органической химии"

(Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 323).

 

Рассмотрение эвристической функции  философского метода (диалектики как  метода)

показывает, что роль философии  в развитии частных наук весьма значительна,

особенно в отношении формирования гипотез и теорий. Не всегда философия "на

виду" и далеко не всегда она  в качестве методологии на переднем крае. Конкретная

научная задача решается, конечно, конкретным же методом или комплексом таких

методов. Философский же метод чаще всего действует "с тыла": через  частнонаучные

методы и общенаучные понятия. Тем не менее, без мировоззренческих  понятий и

принципов невозможно развитие науки (другой вопрос - каковы эти понятия  и

принципы, как они трактуются и  каков характер их воздействия на науку).

 

Координирующая функция философии. Существо этой функции состоит в

координировании методов в процессе научного исследования. На первый взгляд она

кажется излишней: если метод содержателен, обусловлен природой объекта, то

какая-либо дополнительная координация  методов, помимо их координации предметом

познания, представляется ненужной и  даже вредной. Исследователю достаточно

ориентироваться на сам объект, на соответствие метода этому объекту, чтобы иметь

важную предпосылку результативного  научного поиска. В общем виде данное

рассуждение верно. Но в нем не учтен  сложный характер связи между  методом и

объектом, существующий в современной  науке, процесс растущей профессионализации

ученых, опосредующий связь субъекта (метод - один из его компонентов) и  объекта

в науке.

 

Историк науки и философ Б. М. Кедров отмечал следующие изменения, происшедшие в

естествознании XX столетия. Исторически в самом естествознании долгое время

существовало более или менее  полное обособление его отдельных  отраслей между

собой. Это стало возможным в  силу длительного господства аналитического метода.

По этой причине между предметом  изучения и методом исследования, присущим

определенной науке, сложилось  и прочно удерживалось строго однозначное

соотношение: один предмет - один метод. Однако, начиная с середины прошлого

столетия, это соотношение стало  нарушаться и коренным образом изменилось в XX

в.: строгая однозначность сменилась  многозначностью отношений, когда  один и тот

же предмет изучается с разных сторон сразу несколькими методами или один и тот

же метод применяется к исследованию разных предметов. Преобладающим стало

соотношение: один предмет - несколько  методов, несколько разных предметов - один

метод. Прогресс познания привел к  устранению резких граней между науками, что

выразилось, например, в возникновении  пограничных наук, в "предметно-

методологическом" вхождении одной  науки в другие (физики и химии - в биологию,

химии - в физику и т.п.). Возникли астрофизика, геохимия, биофизика,

экспериментальная морфология, эволюционная генетика, экология и другие

дисциплины, внешне будто нарушавшие положение о соответствии метода своему

предмету. Но это было мнимым нарушением, так как сама возможность выхода метода

за традиционные рамки своего предметного  применения (например, методов физики и

химии в отношении объектов биологического познания) обусловливалась предметной

общностью этих наук. Вследствие обнаружения  общих уровней структурной

организации между традиционно  разными объектами стало возможно применение уже

испытанных в смежных областях науки методов познания. Здесь  они также доказывали

свою научную эффективность. Положение  о соответствии метода своему предмету,

таким образом, не отменяется, но реализуется  применительно к прогрессирующему

процессу детализации представлений  о предмете, к его различным  сторонам и

уровням структурной организации, многосложным связям с предметами других наук.

 

Потребность в координации частных  методов возникает на фоне значительно

усложнившихся соотношений предмета и метода в силу, прежде всего, необходимости

иметь противовес негативным факторам, связанным с углубляющейся специализацией

ученых. Такая специализация ведет  к тому, что происходит разделение между

учеными по методам и методикам  работы; отдельные исследователи  оказываются

неизбежно ограниченными в реализации методологических возможностей науки. В

результате возникает опасность забвения познавательной силы ряда методов,

преувеличения одних и недооценки других.

 

Противопоставление методов имело  место в недавнем прошлом в  биологии, когда

отдельные агробиологи, всемерно подчеркивая  специфичность историко-

биологического метода, считали  его едва ли не единственным, способным  доставлять

достоверную информацию о специфике  биологического объекта; при этом

игнорировалось значение методов  физики, химии, математики, моделирования  в

раскрытии сущности процессов жизни. Специалисты-философы отмечают, что наряду с

этим есть другая крайность - абсолютизация  познавательных возможностей

физических и химических методов, особенно в связи с переходом  биологии на

молекулярный уровень, где действительно  трудно уловить отличие живого от

неживого. Молекулярная биология широко использует методы органической химии,

молекулярной физики, физической химии  полимерных соединений,

рентгеноструктурного анализа, кибернетики  и т.п. Столь широкое объединение

многих небиологических и биологических  научных дисциплин и их методов  на одном

участке общего фронта биологического познания оказалось необычайно эффективным;

однако здесь отчетливо вырисовываются не только новые возможности научного

познания, но и реальная опасность  механистического переупрошения биологических

проблем, утраты качественной специфики  жизни в исследованиях на этом структурном

уровне; иначе говоря, перед современным биологическим исследованием, может быть,

с большей, чем когда-либо ранее, силой  встает вопрос о пределах "сводимости"

живых систем и, следовательно, эффективности  новых, развивающихся методов.

Опасность "механистического переупрощения" подстерегает не только в области

молекулярной биологии, генетики, эволюционной теории, но и в других областях.

 

Стоит также проблема исторической, генетической взаимосвязи "старых" и "новых"

методов, соответствия "классики" и "современности", разработки принципа

соответствия в отношении методов  частно-научного исследования. Необходимо

исследовать, в какой мере этот принцип применим к данному случаю, в какой

конкретной форме он проявляется  в естествознании в целом и  по отдельным широким

отраслям знания. Эта задача может  стать одной из главных проблем,

разрабатываемых всеобщей и отраслевой методологиями. Свой вклад в ее решение

должна внести и философская  методология.

 

В структурно-логическом плане координация (и субординация) методов научного

познания также базируется на философских  принципах. Среди них важнейшее  место

занимают принцип взаимной дополнительности и принцип доминирования. Первый из