Основные черты философии ненасилия

5. Особенности ненасильственной политики

Суть концепции ненасилия  в политике заключается в отказе от применения силы при разрешении конфликтов и в урегулировании спорных вопросов на основе принципов гуманизма и нравственности. Она рассчитана на действие более высоких мотивов человеческого поведения, чем страх перед физическим наказанием или экономическими санкциями, — на силу духа, нравственной убежденности, героического примера. Основой насилия, — пишет политолог Д. Фейхи, — является власть ненависти или, по крайней мере, страха, в отличие от ненасилия, основой которого служит сила бесстрашия и любви. Ненасилие «не ранит, не разрушает и не убивает, как физическое оружие, а исцеляет, объединяет и содействует сближению судеб угнетенного и угнетателя» .

Ненасилие в политике традиционно служило специфическим  средством воздействия на власть снизу. Его обычно применяют люди, не обладающие средствами насилия или крупными экономическими ресурсами влияния. Хотя история знает случаи участия в ненасильственных действиях и служащих аппарата принуждения, например полицейских, как это было, в частности, во время освободительной борьбы в Индии. Очень часто ненасильственный метод борьбы используют социальные, национальные и иные меньшинства для того, чтобы обратить внимание властей и общественности на бедственность своего положения. Ненасилие занимает центральное место среди средств влияния экологических движений, например движения «Гринпис».

Ненасильственные методы учитывают особенности общественной субстанции — наличие у объектов их воздействия нравственного сознания, совести и разума. Именно к ним  апеллирует ненасилие. Если бы в обществе действовали лишь разумные, но бесчувственные машины, роботы, то всякое ненасилие было бы бессмысленным. Эффективность ненасилия основана на использовании внутренних механизмов мотивации поведения и прежде всего совести, а также общественного мнения, его авторитета и влияния.

Философия ненасилия  утверждает верховенство личности, ее духовно-нравственного мира по отношению  к власти. Она исходит из того, что внутренний голос совести  выше законов государства. «Неужели гражданин должен, хотя бы на миг или в малейшей степени, передавать свою совесть в руки законодателя? — писал Генри Торо. — К чему тогда каждому человеку совесть? <...> Мы должны быть сперва людьми, а потом уж подданными правительства. Желательно воспитывать уважение не столько к закону, сколько к справедливости» .

Философия политического  ненасилия существенно отличается от пацифизма, пассивного созерцания зла, непротивления насилию. Она предполагает активные действия, не только вербальные, словесные, но и практические, однако при этом не должно быть никакого физического воздействия (т.е. воздействия на тело человека) или ограничения свободы его пространственного передвижения (заключения под стражу, в тюрьму). Хотя в определенных условиях средством ненасильственного воздействия может быть отказ от выполнения своих служебных или иных обязанностей, сознательное воздержание от тех или иных действий.[3]

6. Философия ненасилия: шесть принципов

Поскольку философия  ненасилия сыграла важную роль..., было бы полезно осветить хотя бы вкратце важнейшие положения этой концепции.

Первое: нужно подчеркнуть, что политика ненасилия - это не путь трусов, это сопротивление. Если кто-то использует этот метод только потому, что боится или не имеет возможности прибегнуть к насилию, это еще не есть истинное ненасилие. Не случайно Ганди говорил, что если трусость - единственная альтернатива насилию, то лучше драться. Утверждая так, Ганди понимал, что есть и другая альтернатива: ни один человек или группа людей не должны поступать не по совести, не должны прибегать к насилию даже ради правого дела, так как всегда существует путь ненасилия.

В конечном счёте, это  путь сильных людей. Это не путь бездейственной пассивности. Фразу «пассивное сопротивление» часто неверно истолковывают, понимая  под этим метод «полного бездействия», при котором человек тихо и спокойно мирится со злом. Однако ничто не стоит так далеко от правды, как это утверждение. Сторонник ненасильственного сопротивления пассивен лишь в том смысле, что он не применяет физического насилия по отношению к своим противникам, но его ум и эмоции активны, так как он постоянно ищет пути, чтобы убедить противника в том, что тот поступает неверно. И если   в этом методе нет активности физической,   зато   есть громадная духовная активность. Это не пассивное непротивление злу, это активное, но ненасильственное сопротивление злу.

Второе, чем характеризуется политика ненасилия - это отсутствие унижения противоборствующей стороны; цель не в том, чтобы уничтожить противника, а в том, чтобы завоевать его любовь и понимание. Сторонники этой политики могут выражать свой протест бойкотом или отказом от сотрудничества, но сами эти действия не являются самоцелью, они призваны пробудить чувство стыда у неправой стороны. Настоящей же целью является искупление и примирение. Конечная цель ненасилия - в создании достойного общества, тогда как насилие может породить лишь трагедии и горечь.

Третья черта этой политики в том, что действия Направлены против самих сил зла, а не против конкретных людей, которые оказались его носителями. Ненасилие борется со злом, а не с теми, кто стал его жертвами. Если сторонник ненасилия выступает против расовой несправедливости, он видит, что суть проблемы не в различии рас. Мне хочется сказать жителям Монтгомери: «Корни вашего конфликта - не в столкновении людей с разным цветом кожи. В основе конфликта - борьба справедливости с несправедливостью, борьба сил света с силами тьмы. И если вам удастся добиться победы, то это будет не только победа 50 тысяч негров, это будет победа сил справедливости и света. Наша цель - уничтожить несправедливость, а не тех белых, которые могут выступать как ее носители».

Четвертая характерная черта этой политики - готовность принять страдания, не думая о возмездие и готовность принимать удары и не отвечать ударом на удар. Ганди как-то сказал своим соотечественникам: «Возможно, прольются реки крови, прежде чем мы добьемся свободы, но это должна быть наша кровь». Сторонник ненасильственного сопротивления принимает насилие, если так складываются обстоятельства, но никогда не порождает его. Он не уклоняется от тюрьмы. И если тюремное заключение неизбежно, он принимает его «с радостью жениха, входящего в спальню невесты».

Вы можете спросить: «Что позволяет нам оправдать те тяжкие испытания, к которым мы призываем  людей, в чем суть массового применения старинного принципа «подставь другую щёку»? Ответ в том, что незаслуженное страдание является искуплением. Мы прекрасно осознаем, что страдание несет в себе огромный «воспитательный и преобразовательный потенциал». Ганди писал: «Самое важное в жизни достигается не только путем здравого смысла, но и покупается ценой страданий». И далее: «Страдание гораздо более действенное средство, нежели закон джунглей, для того чтобы изменить противника, заставить его прислушаться к голосу здравого смысла».

Пятое, что показательно для этой политики, - это то, что она исключает не только всякое внешнее физическое насилие, но и внутреннее насилие над духом человека. Сторонник ненасилия не только отказывается убивать своего противника, он отказывается и его ненавидеть. Краеугольным камнем этой политики является любовь.

В сердцах борющихся  за человеческое достоинство не должно быть места горечи и ненависти. Отвечая  подобным на подобное, мы лишь увеличиваем  ненависть. У кого-то должно хватить, мудрости и нравственности, чтобы прервать цепь ненависти. Это можно сделать, если главным  нашим двигателем станет любовь.  

Говоря о любви, мы не имеем в виду сентиментальную  и нежную привязанность. Было бы нелепо ожидать от угнетенных, что они  будут нежно любить своих угнетателей. Мы имеем в виду любовь как понимание, добрую волю к искуплению. Здесь нам на помощь приходит греческий язык. В нем три разных слова, обозначающих любовь.

«Эрос» в учении Платона определяется как стремление души в божественное царство. В наши дни этим словом обозначают эстетическую и романтическую любовь.

Затем «филия» - душевная близость между друзьями. Это обоюдная привязанность, когда человек любит потому, что сам любим.

Когда мы говорим о  любви к нашим угнетателям, мы не имеем в виду «эрос» или «филию», мы, подразумеваем третий тип любви, который греки называли «агапе». Агапе означает понимание, добрую волю по отношению ко всем людям, готовность к искуплению. Это любовь всеобъемлющая, бескорыстная и творческая. Она не зависит от поступков того, на кого она направлена. Это любовь Бога в сердце человека.

Агапе - любовь бескорыстная. Это такой вид любви, при котором  человек стремится делать добро  не для себя, а для других. Агапе  не различает людей на хороших  и плохих, нужных ненужных, для нее не важны личные качества человека. Это любовь к людям ради них самих. «любовь к ближнему в высшем своем проявлении, где каждый человек «ближний» нам. В силу этого агапе не разделяет людей на друзей и врагов: она направлена на всех. Если человек любит друга за то, что тот к нему хорошо относится, значит, он любит не его самого, а те блага, которые та дружба может дать. Соответственно, лучший способ убедиться, что ваша любовь бескорыстна - любить человека, от которого вы не только не можете ожидать благодарности, но наоборот, лишь враждебности и злобы.

Другой ключевой момент этой любви заключается в том, что человек стремится стать  как можно лучше и совершеннее. Самаритянин, который помог еврею, был «добрым» именно потому и откликнулся  на чужую нужду. Божественная любовь вечна, она никогда не оскудевает именно потому, что человеку нужна такая любовь. Святой Павел утверждает, что акт искупительной любви совершился «ещё тогда, когда все мы были грешниками», - это о нашей колоссальной потребности в такой любви.

Так как душа белого человека искажена неверными представлениями, он нуждается в любви негра. Негры должны любить белых, потому что белым нужна их любовь, только она поможет им избавиться от напряжения и страхов.

Агапе - отнюдь не слабая бездейственная любовь. Это любовь активная. Агапе - любовь призванная создать и сохранить человеческую общность. Это любовь, которая готова пожертвовать многим, чтобы сохранить эту общность. Она не останавливается на полпути, она идёт дальше во имя сохранения общности. Это готовность простить не семь раз, а семьдесят раз по семь ради сохранения этой общности. Господь взошел на крест, чтобы объединить людей. Воскресение символизирует его победу над силами, которые пытаются разобщить людей. Святой дух сила, которая продолжает сплачивать людей на протяжении веков. Тот, кто пытается разобщить людей, восстает против мироздания. Поэтому, отвечая ненавистью на ненависть, я лишь разобщаю людей, в то время, как отвечая любовью на ненависть, я их сплачиваю.

Отвечая ненавистью на ненависть, я разрушаю свою личность, ведь человек может быть личностью только в обществе. Брукер Т. Вашингтон был абсолютно прав, призывая: «Не позволяйте никому опустить вас до ненависти. Ненавидя человека, вы работаете против общества, вызов мирозданию и тем самым разрушаете собственную личность».

И последнее, агапе - это  и признание того, что всё в  жизни взаимосвязано. Все мы - дети единого исторического процесса, и все мы - братья. Принося вред ближнему своему, как бы он к нам  ни относился, мы приносим вред и себе. К примеру, белые часто сокращают для негров образование, чтобы лишить негров их прав, но поскольку все люди - братья, то, лишая негритянских детей права на образование, они тем самым наносят вред и себе. Достигается обратный результат Почему так происходит? Потому, что все люди братья. Причиняя вред мне, вы тем самым причиняю вред себе.

Агапе - это тот самый  цемент, который скрепляет человеческое сообщество. Руководствуясь принципом  любви, я защищаю человеческое сообщество, выступаю против несправедливости, помогаю моим братьям в их нужде.

Шестое положение политики ненасилия основано на уверенности в том, что мировой порядок находится на стороне справедливости. Из этого вытекает наша уверенность в будущем. Это, в свою очередь, помогает нам принять страдания, не думая о возмездии. Мы верим: мы не одни в нашей борьбе, за нас вся вселенная. Среди участников движения есть люди, которые с трудом могут поверить в Бога в каждом из нас, но даже они убеждены, что существует вселенская созидательная сила. Неважно, в какой форме она существует, будь то подсознание, безличный Брахман или Личность с огромными возможностями и беспредельной любовью, но эта созидательная сила есть, и она преображает разрозненные элементы реальности в гармоничное целое.[4]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                      Заключение.

 

На основе, общей информации приведенной для раскрытия этой темы, я хочу сформулировать и вывести  основные положения философии ненасилия, наиболее раскрывающие её смысл.

       Можно подчеркнуть то, что политика ненасилия – не есть путь трусов, это скорее сопротивление. Если кто-то использует этот метод только потому, что боится или не имеет возможности прибегнуть к насилию, это еще не есть истинное ненасилие. Никто не должен поступать не по совести, не должен прибегать к насилию даже ради правого дела, так как всегда существует путь ненасилия.

·        Сама политика ненасилия характеризуется отсутствием унижения противоборствующей стороны; цель не в том, чтобы доставить унижение противнику, а в том, чтобы заполучить его любовь и понимание. Сторонники данной политики, конечно, могут выражать свой протест бойкотом или отказом от сотрудничества, но сами эти действия не являются самоцелью, они просто призваны пробудить чувство стыда у неправой стороны. Настоящей же целью является искупление и примирение сторон. Конечная цель ненасилия – в создании достойного общества, тогда как насилие порождает лишь трагедии и горечь.

·     Еще одной чертой философии ненасилия является готовность принимать страдания, не задумываясь  о возмездие и быть готовыми принять удары и не отвечать ударом на удар. Ганди как-то сказал своим соотечественникам: «Возможно, прольются реки крови, прежде чем мы добьемся свободы, но это должна быть наша кровь». Сторонники ненасильственного сопротивления принимают насилие, если уж так складываются обстоятельства, но никогда не порождает его сами