Проблема природы человека

При рассмотрении проблемы социального  и биологического следует избегать двух крайних точек зрения: абсолютизации  социального фактора – пансоциологизма  и абсолютизации биологического фактора – панбиологизма. В первом случае человек предстает как абсолютный продукт социальной среды,   на которой эта среда от начала до конца пишет все развитие индивида. Сторонники этой концепции не только сущность человека, но и все человеческое существование связывают с влиянием социальной среды. Именно на этих позициях стояли у нас в свое время люди, боровшиеся против генетики как «буржуазной» науки.

Ко второй концепции относятся  различного рода биологизаторские учения. В частности, сюда относятся расистские теории, утверждающие о природном превосходстве одной расы над другой. Несостоятельность расизма объясняется тем, что уникальность генотипа человека проявляется не на расовом (или каком-нибудь социальном) уровне, а на индивидуальном уровне. Какого-либо расового, национального или социального генотипа в природе не существует. На биологизаторских позициях стояли и представители социал-дарвинизма, пытавшиеся объяснить общественную жизнь, основываясь на учении Дарвина о естественном отборе.

По мнению современных  социобиологов, принципиальные изменения в представления о природе человека должна внести «теория генно-культурной коэволюции» Суть ее состоит в том, что процессы органической, (генной) и культурной эволюции человека происходят совместно. Гены и культура в совместной эволюции неразрывно связаны между собой. Однако ведущая роль в этом процессе отводится генам. Они оказываются конечными причинами многих человеческих поступков. Поэтому Человек выступает на самом деле объектам биологического знания. Так, Э,О. Уилсон определяет задачу социобиологии как «изучение биологических основ всех форм социального поведения  у всех животных, включая человека.  Главные положения его теории сводятся к тому, что у человека не может быть «трансцендентальных» целей, возникших вне его биологической природы.

Однако объяснять развитие и  поведение человека преимущественно  в терминах и рамках биологии было бы неверно. Как мы уже отметили, биологическое и социальное в человеке находятся между собой в тесной взаимосвязи. Младенец, попавший в животные условия существования, даже если и выживает физически при благоприятных обстоятельствах, однако не становится человеком. Для этого индивиду нужно пройти определенный период социализации. Нельзя не присоединиться в этой связи к суждению о том, что: «Ребенок в момент рождения лишь кандидат в человека, но он не может им стать в изоляции: ему нужно научиться быть человеком в общении с людьми.  Иными словами, вне социальных условий одна биология еще не делает человека человеческой личностью.

Еще один аспект влияния социального на биологическое в человеке состоит в том, что биологическое в человеке осуществляется и удовлетворяется в социальной форме. Природно-биологическая сторона существования человека опосредуется и «очеловечивается» социокультурными факторами. Это касается и удовлетворения таких сугубо биологических потребностей, как продолжение рода, еда, питье и т.д. Правда, следует отметить, что это «очеловечивание» природы на практике не всегда означает ее облагораживания. Подобно тому,  как отдельный индивид способен в отличие от животного на удовлетворение своих естественных потребностей в извращенной форме, общество способно пагубно влиять на свою природную среду.

Такое влияние сегодня – это  не только факт, но и важнейшая глобальная проблема, решение которой связано с выживанием самого человека.

5. Человек и генетическая инженерия. Философские проблемы клонирования.

Что такое генетическая инженерия? Генетическая инженерия - это раздел молекулярной генетики, связанный с целенаправленным созданием новых комбинаций генетического материала. Основа прикладной генетической инженерии - теория гена. Созданный генетический материал способен размножаться в клетке-хозяине и синтезировать конечные продукты обмена.

Из истории генетической инженерии. Генетическая инженерия возникла в 1972 году, в Станфордском университете, в США. Тогда лаборатория П. Берга получила первую рекомбинатную (гибридную) ДНК или (рекДНК). Она соединяла в себе фрагменты ДНК фага лямбда, кишечной палочки и обезьяньего вируса SV40.

Современные генетические эксперименты дают вполне конкретный ответ на вопрос о принципиальной возможности человеческого соавторства биологической эволюции. Это стало возможным. Новые технологии сулят большие блага человечеству, и их, конечно, нельзя отвергать. 

   На сегодняшний день известна «опальная тройка» ученых, дающая из недр своих лабораторий обещания в самом ближайшем будущем воспроизвести клон человека. Имена этих клонмейкеров – Северино Антинори, Пайнайотис Завос и Бриджит Буаселье. Мир воспринимает их заявления с тревогой. Не случайно многие общественные организации заявляют о том, что в настоящее время морально неприемлемы любые попытки создания детей методом клонирования. ООН готовит международное соглашение о запрете клонирования людей. Идея соглашения возникла,  как реакция на заявление итальянского ученого Северино Антинори о намерении стать первым, кто осуществит клонирование человека.

Откуда такие опасения? Да,  прежде всего,  от того, что  клонирование человеческих клеток может привести к нарушениям прав и морали (например, коммерциализации ДНК, созданию детей с целью получения «запасных частей», к осуществлению попыток создания «высшего» класса человеческих существ и т.п.). Представляется, что могут быть высказаны и другие тревожные предположения. Прежде всего (и, возможно, это самое опасное) клонирование может создать угрозу человеческому достоинству, уникальности и личной неприкосновенности, делая наследственность человека беззащитной перед посторонним вмешательством.

Существует также вероятность формирования исследовательских групп «с криминальным оттенком»  жаждущих личного обогащения через обещания «чуда» клонирования. Известно, что жизнь человека имеет тенденцию обесцениваться, когда на другой чаше весов находится материальное благосостояние. Наконец, тиражирование определенных генотипов может быть использовано людьми со злыми намерениями для реализации криминальных (либо милитаристских) планов, отрицательные последствия которых могут оказаться сопоставимыми с последствиями геноцида целых народов.

Очевидно, что естественный процесс воспроизводства является оптимальным по ряду причин, включая и то, что он обеспечивает генетическое разнообразие. Таким образом, на настоящий момент клонирование еще далеко отстоит от идеального способа воспроизводства.

Традиционное воспроизводство  предполагает передачу генов вертикально, через поколение, то есть между родителем  и ребенком. Клонирование же путем  переноса материала ядра соматической клетки представляет собой форму генетической дупликации в рамках существующего поколения.   Кроме того, согласно  традиционным представлениям, воспроизводство человека вовлекает в сотрудничество как мужчину, так и женщину; по крайней мере на биологическом уровне. Клонирование же подменяет половое деторождение, связанное традиционно с браком и взаимной самоотдачей супругов, такой формой размножения, которая стоит вне брачной любви, с ее духовной, психической и физической сторонами. Таким образом, при клонировании нарушаются важнейшие семейные связи между личностями, такие, как кровное родство, материнство и отцовство. Более того: не существует в этом случае ни биологического отца, ни матери. Тем самым хаос в родственных связях может достигнуть небывалого уровня, что создаст опасность деградации семьи в традиционном смысле слова. Представляется также, что в естественном процессе размножения присутствует особого вида, замечательная иррациональность: материнские и отцовские чувства к детям уникальны, родительскую любовь не нужно «заслуживать». Своих чад любят  вопреки всему (не за ум, красоту, доброту, здоровье, трудолюбие, а просто потому, что они родные дети. Клонирование же открывает иную перспективу – репродуктивное решение будет служить интересам и удобствам родителя, а не ребенка.

Возникает вопрос: нравственно ли разрушать человеческую жизнь во имя прогресса медицины?  Этично ли создавать «запасные части» для рынка органов, тканей, генов, используя человеческие зародыши? Исследования в этой области во многих странах сейчас «заморожены». Основная причина – морально-этическая: отношение к доличностной стадии человеческой жизни, связанной с использованием эмбриональных стволовых человеческих клеток, изначально предполагает инструментализирующую позицию в отношении зародыша.

Возможны ли иные пути помощи страждущим? В настоящее время уже осуществляются попытки найти другие источники стволовых клеток, в частности, использование клеток взрослого человека, а также клеток пуповины новорожденных (этот метод безопасен для матерей и младенцев).

Необходимо также отметить, что  помимо этических проблем, при манипуляциях со стволовыми эмбриональными клетками возникают еще и чисто научные проблемы. Например, проблема отторжения чужеродных клеток: для любого организма чужие клетки – это враги, коих надо «не пущать». Против них «восстает» вся система организма.   Известно, что эмбриональные клетки склонны к быстрому делению, а потому при попадании в организм пациента они могут не только «залатать» изношенную ткань, но и переродиться в опухоль.

Таким образом, ключевой морально-этической  проблемой подобных исследований является статус эмбриона человека. Впервые эта биоэтическая проблема обнажилась еще до появления технологии клонирования, когда вследствие широкого распространения метода искусственного оплодотворения был получен достаточно легкий доступ к живым человеческим эмбрионам. Наличие такого доступа немедленно стимулировало ученых, работающих в этой области, использовать для опытов и исследовательской работы лишние эмбрионы, полученные методом искусственного оплодотворения, которые не предназначались к имплантации в материнской утробе.

С какого момента развития эмбрион  человека должен рассматриваться как  личность? По каким критериям необходимо решать проблему определения личности, статуса эмбриона? Ответы на эти вопросы менялись вместе со сменой эпох.¹ Согласно древней восточной традиции, возраст человека отсчитывается с момента зачатия. В древней западной цивилизации была распространена точка зрения, что человеческая жизнь начинается с момента рождения. Долгое время врачи связывали начало жизни плода с первым «шевелением». Со времен средневековья в католичестве существовала аристотелевская кон- цепция «одушевления» (на 40-й день после зачатия у мужчин и на 80-й – у женщин). Естественнонаучный взгляд на «начало» человеческой жизни характеризуется принципиальным отсутствием единой концепции на сегодняшний день. Различные подходы могут быть объединены только по формальному признаку – ответ на вопрос «когда начинается человеческая жизнь?» предполагает отсчет «начала» жизни от момента начала функционирования той или иной физиологической системы – сердцебиения, легочной или мозговой деятельности. Известно, что в первые десятилетия   века биология связывала «начало жизни» с достижением плодом четырехмесячного возраста, так как считалось, что «эмбрион до 6 недель – простейшая ткань, до 2,5 месяца – млекопитающее существо низшего порядка, и именно с четырех месяцев фиксируется появление мозговой ткани плода, что говорит о возникновении рефлексивно-воспринимающего существа».

  О первом успехе  было объявлено в ноябре 2001 года. Ядро соматической человеческой клетки было перенесено в яйцеклетку, лишенную собственного ядра, и яйцеклетка приступила к делению, образовав зародыш, или клеточный клон, из шести клеток. Это сообщение, сильно взволновавшее общественность, по сути говорит лишь о первой успешной попытке пересадки человеческого ядра, но отнюдь не о получении стволовых клеток или клонировании людей. Чтобы исключить подозрения в намерениях клонировать человека, авторы (справедливо) настаивают на необходимости различать репродуктивное клонирование, чем они занимаются на животных, и терапевтическое клонирование, направленное на получение стволовых клеток, при котором получаемые клеточные клоны не будут переноситься в матку женщины. 

Применительно ко многим домашним животным уже достаточно хорошо отработаны методы клонирования, а также методы переноса чужеродных генов, то есть получения трансгенных животных. В основном таких животных создают с целью получения в больших количествах белков, имеющих применение в медицине. Реализуются и другие проекты. Человеческие гены пересаживают свиньям в попытке получить животных, чьи органы можно будет использовать для трансплантации человеку. В январе 2001 года было сообщено о получении первой трансгенной обезьяны (до того подобные эксперименты проводились на более далеких от человека животных).   Двадцать эмбрионов, в которые пытались пересадить ген, были помещены в матки приемных матерей; родилось три детеныша, и у одного из них действительно происходило образование светящегося зеленым светом белка. В частности, светились ногти этой первой генетически измененной обезьяны. Описанный эксперимент показывает, какие попытки могут быть предприняты уже в ближайшем будущем с целью переделки генетического аппарата человека.

Эти достижения генетики сразу подняли волну дискуссий  не только среди ученых, но и в  широкой прессе, и среди политиков. Не будем здесь обсуждать этичность  экспериментирования на животных, в частности получения линий животных, заведомо обреченных на раннюю смерть от онкологического заболевания, или попыток генно-инженерными методами улучшить качество мяса сельскохозяйственных животных. 

В обсуждаемом нами круге  проблем два ключевых вопроса. Первый – с какого момента развития начинается человеческая личность, имеющая право на существование и неприкосновенность. С момента оплодотворения?  Имплантации в матку? Развития нервной системы?  Рождения?  От ответа на этот вопрос зависит, в частности, и возможность экспериментирования на человеческих зародышах, а также возможность их использования в медицинских или каких-то иных целях. Поставленный вопрос, очевидно, имеет непосредственное отношение и к проблеме абортов.