Автор работы: Пользователь скрыл имя, 08 Апреля 2014 в 01:20, доклад
В современную эпоху дискуссии о смысле существования человека и перспективах его развития приобрели особую актуальность. Со всей острогой встали вопросы, связанные с оценкой возможностей (и самой целесообразности) по преобразованию природы, общества и самого человека, позитивных и негативных последствий научно-технической революции, биотехнологических исследований генома человека.
В современную эпоху дискуссии
о смысле существования человека и перспективах
его развития приобрели особую актуальность.
Со всей острогой встали вопросы, связанные
с оценкой возможностей (и самой целесообразности)
по преобразованию природы, общества и
самого человека, позитивных и негативных
последствий научно-технической революции,
биотехнологических исследований генома
человека. |
В каждую историческую эпоху
перед обществом встают определенные
задачи, решение которых непосредственным
образом влияет на понимание человеком
смысла своей жизни. Поскольку изменялись
материальные условия жизни людей, их социальные и культурные запросы,
постольку изменялись и представления
людей о смысле жизни. И тем не менее неистребимо
желание людей определить некий вечный
смысл жизни, однозначный для всех людей
и для всех времен. Это желание воплощено в различных
религиях, среди которых следует
выделить христианство. Христианское
сознание выводит понятие смысла жизни
из учения о божественном творении мира
и человека, о Боге как единственном творце
нравственных норм, о грехопадении и греховной
сущности человека, об искупительной жертве
Иисуса Христа, о необходимости спасения
души. Тем самым смысл жизни видится вне
самой жизни. Целостное понятие смысла
жизни расщепляется на преходящую, временную
земную "жизнь" и вечный, раз и навсегда
данный, надчеловеческий смысл жизни неземной,
наступающей после телесной смерти человека.
Иными словами, смысл жизни выносится
за пределы реальной жизни, за пределы
реальных материальных и духовных потребностей
человека в этом мире. |
Широкую известность получила
точка зрения, согласно которой смысл
жизни заключен в самой жизни - ее сохранении,
воспроизводстве и освобождении от страданий.
Но, например, И. А. Ильин утверждал, что
попытка видеть смысл жизни в самой
жизни несостоятельна, ибо существуют
ценности, стоящие выше самой жизни (например,
самопожертвование). Человек есть существо
духовное, поэтому высшими ценностями
выступают духовные, и, прежде всего религиозные,
ценности. |
Рано или поздно человек сталкивается с необходимостью сделать выбор определенных общественных, нравственных, эстетических и иных идеалов, которым он решает следовать и которыми он (если его поведение последовательно) руководствуется в своей повседневной жизни. Выбор системы ценностей, мировоззрения является одним из важнейших качеств личности. Он в значительной мере предопределяет направленность и характер последующих решений и поступков человека. Осознание человеком смысла жизни зависит от того, насколько он способен различать подлинные и ложные ценности, сознает бесплодность позиций индивидуализма, бессмысленность жизни лишь для самого себя. Поэтому многие считают, что человек поступает правильно тогда, когда стремление добиться личных успехов идет в русле общественных интересов, а личное счастье обретается в процессе деятельности на общее благо. Наиболее глубокий смысл жизни человека в том, чтобы всесторонне развивать свои способности посредством творческой деятельности. Именно такая деятельность получает признание со стороны общества, коллектива и в то же время приносит глубокое личное удовлетворение. |
Какой смысл
имеет жизнь, если человек знает, что он
смертен? По мнению некоторых людей, все
стремления к общему благу, борьба за лучшее
будущее, развитие науки, промышленности
- все это оказывается ничтожным перед
"загадкой смерти". Неутешительный
взгляд на смысл жизни развивал английский
философ XX в. Б. Рассел. Он говорил о тщете
человеческих усилий, мечтаний и планов.
Определяя человека как результат случайных
комбинаций атомов, он утверждал, что человечество
обречено на гибель вследствие грядущего
коллапса солнечной системы.
Подчас можно услышать, что атеисты в вопросе
о смысле жизни дают человеку "камень
вместо хлеба", что только религия может
ответить на этот вопрос, ибо она ставит
нас лицом к лицу с реальностью - неизбежностью
смерти в земной жизни и вытекающей из
этого необходимостью веры в бессмертие
души.
В христианском вероучении смерть изображается
как кульминационный пункт в подготовке
человека к переходу из земной жизни в
"Царство Божие" (если он его заслужил).
Религия ставит себе в заслугу, что только
она дает "оптимистическое" решение
проблемы смерти, ибо указывает на возможность
спасения души в потустороннем мире и
тем самым открывает путь к личному бессмертию.
Если бы не было этой надежды на спасение,
говорят богословы, то жизнь человека
не имела бы никакого смысла, ибо она всецело
бы находилась под неумолимым гнетом неизбежности
смерти как безысходного и безутешного
конца всех человеческих начинаний, помыслов
и надежд. По мнению духовных пастырей,
если бы не было надежды на воскресение
в потустороннем мире, то над всем царствовала
бы смерть, пред которой ничтожны были
бы понятия о радости, об истине, о добре,
о самой жизни.
Осознание того, что человек живет на земле
только один раз, что смерть неизбежна,
в известной мере стимулирует активность
человека, постоянно возвращает его к
вопросу о смысле жизни, о возможностях
и способах осуществления своих способностей,
своего призвания. Временные границы жизни
человека заставляют его действовать,
принимать решения уже сейчас, а не откладывать
их до мнимой бесконечности или попусту
растрачивать свои силы. Однако человек
действует отнюдь не потому, что предвидит
неизбежную смерть. Движущая сила человеческих
поступков коренится, прежде всего, в необходимости
удовлетворять свои насущные потребности.
Поэтому, хотя человек должен помнить
о своей смертности, отсюда вовсе не следует,
что перед лицом смерти жизнь его не имеет
смысла. История развития человечества
опровергает эту точку зрения. Ведь мудрость
человека не в том, чтобы постоянно быть
во власти мыслей о смерти, а в размышлениях
о жизни.