Социальная утопия Т. Мора и Т. Кампанеллы.

 Все произведенное  как в ремесле, так и в  сельском хозяйстве составляет  достояние всего общества. Граждане получают то, что им необходимо, в общественных складах или на общественных рынках. B позднейших утопиях мы находим различные формы распределения продуктов между гражданами: одни устанавливают нормы арифметического равенства, другие —  принцип  вознаграждения  по заслугам, третьи — распределение по  потребностям. Томас Мор вводит в Утопии последнюю форму, наиболее последовательную. Каждый отец получает от общества столько продуктов, сколько ему нужно, ему никогда ни в чем не отказывают. Томас Мор уже понимает, что предпосылкой такого распределения «по потребности» является изобилие продуктов, при котором «не приходится бояться, что кто-либо возьмет лишнее». Но он уверен, что такое изобилие в Утопии гарантировано.

Наши представления  о переходе общества на высшую стадию коммунизма связаны с ростом производительности труда. Лишь тогда, «когда вместе со всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы, и все источники коллективного богатства польются полным потоком,— лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: каждый по способностям, каждому по потребностям!». Мысль о возможности быстрого роста производительных сил чужда Томасу Мору. На рубеже XV и XVI вв., когда жил Мор, значение в хозяйственной жизни технического прогресса сказывалось весьма слабо. В «Утопии» мы не находим указаний на какие-либо резкие отличия технической базы утопийского общества. И тем не менее Мор твердо верит в возможность обеспечения изобилия при ограниченном до 6 часов рабочем дне.

Это изобилие при тех  же технических средствах Мор  обосновывает полным отсутствием паразитизма в Утопии». В своей характеристике социального паразитизма и его значения Мор является прямым предшественником Фурье, в теории которого проблема паразитизма занимает, как известно, большое место. Нет никакого сомнения в — том, что Фурье в этом вопросе развивает, применительно к условиям XIX века, основные положения «Утопия»,  Мор считает паразитами лордов и высшее дворянство, священников, прислугу, нищих. К этому же разряду он относит всех, кто занят в производстве предметов роскоши, а также женщин, рабочая сила которых используется совершенно не рационально или вовсе не используется. В Утопии от физического труда свободны лишь лица, отправляющие общественные функции — в течение срока своего общественного служения, и люди научного труда. 

Отсутствие идеи технического прогресса до чрезвычайности затрудняет разрешение проблемы так называемого  «неприятного» труда. Почти для всех утопистов — вплоть до XIX века—эта проблема составляет поэтому камень преткновения. В ее разрешении возможны два пути. Один — нахождение какой-то группы граждан, у коей предполагаются особые стимулы к тому, чтобы брать на себя именно такого рода работы. У Фурье, например, склонностью к ним обладают дети, которых он и организует для работ, отталкивающих взрослых. Второй путь - организация в той или иной форме принудительного труда. Томас Мор использует для разрешения; проблемы оба способа. В Утопии имеются люди, которые берут на себя неприятные работы из религиозных мотивов, как особый  вид служения обществу. Но этого недостаточно. И вот в Утопии появляется особая социальная категория, идущая, несомненно, в разрез с общимиустановками социалистической теории, но, с точки зрения Мора, не только необходимая в егоидеальном обществе, но и представляющая для него шаг  вперед по сравнению с окружающими его социальными условиями. Эта категория — так называемые рабы (servi). По существу уто-пийские «рабы» — люди, приговоренные к пожизненным принудительным работам. Происхождение их двояко — плен или судебный приговор. Надо отметить, что в Утопии этой каре подвергаются, по славам Мора, те, кто в других странах был бы осужден на смертную казнь. Мало того, что утопийцы сами не применяют к своим свободным гражданам смертной казни — они выкупают   людей, приговоренных к смертной казни в соседних, государствах. Становится, таким образом, понятным, почему  утопийское«рабство»   —  расценивается Томасом Мором как факт положительный: оно противопоставлено жестокости судебных   приговоров   современной   ему Англии.

У предшественников Мора общность понимается как общность предметов потребления. В концепции Мора в центре внимания стоит, как мы видели, общность производства. Томас Мор, конечно, не противник общественной организации потребления; наоборот, он явно отдает ей предпочтение. Однако в этом вопросе он проявляет большую терпимость и большой реализм. Очевидно он понимает, что основное в общественных отношениях определяется организацией производства, а не потребления. Поэтому мы видим  в Утопии общественные столовые, которыми пользуется подавляющее большинство граждан. Но семьи, желающие организовать питание самостоятельно, получают продукты на общественных рынках. Индивидуализм кухни и столовой не представляется опасным и потому допускается Мором. В большей степени способно расшатывать общественные устои индивидуалистическое отношение к жилищу и земельному участку. Здесь могут, действительно, развиться опасные для общности навыки. Поэтому Мор устанавливает в Утопии происходящее каждые десять лет обязательное перераспределение домов и садов по жребию.                 

Так решение конкретных вопросов подчинено у Мора высшему общественному интересу - сохранению основных принципов утопийского общественного строя.

Томас Мор занимает исключительное место в истории социальных идей, как мыслитель, оставивший последующим  поколениям первую всесторонне продуманную  схем социалистического общества, —  как бы много мы ни находили в этой схеме черт, отражающих тот недостаточно еще высокий уровень хозяйствеиного развития, на каком стояла Англия XV—XVI  веков. Не меньшее значение, имеет, однако, и другая сторона «Утопии» — метод обоснования социалистических принципов. В течение второй половины средних веков мы знаем ряд социальных движений, имевших на своем знамени «общность» имуществ. Все эти движения имели достаточно ярко выраженную  религиозную окраску. Общность пропагандировалась их адептами как «закон божий», а частная собственность осуждалась  как нарушение закона, как «грех». Т. Мор первый освободил общность от религиозной оболочки, первый обосновал ее рационалистически. Строй Утопии он считает наилучшим, потому что он наиболее разумен и целесообразен с точки зрения земных интересов людей. Люди назначены богом для жизни, сообразной законам природы. Влечениям природы надлежит поэтому следовать, проверяя разумом, к чему надо стре

миться и чего избегать, дабы меньшее удовольствие не помешало большему. Душа человеческая рождена для счастья. Безумно гоняться за суровой добродетелью и отстранять сладость жизни. Природа предписывает нам приятную жизнь, то есть наслаждение как конечную цель всех наших действий; добродетель — жизнь, согласная с велениями природы. Но для лучшего устройства счастливой жизни разум и природа призывают смертных к взаимной поддержке. Поэтому люди должны стремиться к своей выгоде постольку, поскольку это не причиняет невыгоды другим. На этих здоровых началах построены общественная мораль и общественные законы о распределении благ у утопийцев. Естественно, что нигде нет такого превосходного народа и более счастливого государства .

 Mop уделяет немало внимания религии утопийцев. Но это — религия рационализированная, очищенная от всего, что предстаивлялось излишним разуму гуманиста шестнадцатого века. Крайне интересно, что Томас Мор вводит в «Утопию» даже таокую,  особенно еретическую   в условиях начинающейся реформации систему, как система выборности священников. В общем можно сказать, что религия в «Утопии» освящает то,что признано достойным освящения рациональной гуманистической моралью и политикой. Все, что выходит за эти пределы, либо представляется частным делом гражданина, если не вредит обществу, либо, в противоположном случае, преследуется не как ересь, но как уклонение от здоровых принципов общественной морали. Именно по этой причине встречают всеобщее осуждение в Утопии те, кто не верит вовсе в провидение и бессмертие души: таким людям не оказывается общественного доверия, ибо они, по убеждению утопийцев, лишены мощных стимулов к верности общественному порядку.

 Рационалистическая  аргументация Мора отражает пройденный  этап в развитии социалистической мысли. Но значение утопического социализма стоит в обратном отношении к историческому развитию. Элементы рационализма в утопических системах XIX века (у анархистов они сохранились до XX в.)—явление глубоко реакционное. На рубеже XV и XVI веков рационализм означал освобождение общественной мысли от религиозного тумана.

Жизнеутверждающая мораль Мора, его призыв к здоровым природным влечениям человека, даже его утилитаризм имели в его эпоху громадное революционное значение. Несмотря на все уступки старому, несмотря на характерное для него, как и для большинства гуманистов, стремление найти компромисс между религией и разумом, Мор должен занять почетное место в рядах борцов за новое, светское миросозерцание.

 

Заключение.

 

«Утопия» —  книга, в которой впервые отчетливо  сформулирован ряд положений, характерных  для социализма нового времени. В этом — источник ее неубывающей притягательной силы. Можно условно говорить об элементах социализма в древнем мире, разумея под этим коммунизм потребления, представление об общности благ на заре человеческого общества, неопределенную идею организации   общественного   производства и т. п. Но все это были намеки, разрозненные мысли, не связанные в единую систему. Мы должны учитывать их существование, исследуя возможные литературные   источники «Утопии». Мор как, гуманист хорошо знал Платона и других греческих авторов, отразивших в своих произведениях эти идеи. Воспользовавшись этими мотивами, Мор построил новое, всесторонне продуманное целое, которого не в состоянии была дать древняя рабовладельческая культура. Как законченная система взглядов социализм мог возникнуть лишь в новое время, на основе, созданной ростом капиталистических отношений. И заслуга первого изложения этой системы принадлежит бесспорно Т. Мору.

Литературная форма  «Утопии» роднит ее с поздним древнегреческим  романом путешествий. Эта форма сохранила свою живучесть вплоть до XIX в. («Икария» Кабе). Но едва ли в какой-либо другой исторический момент отвечала она общественным вкусам в большей мере, чем в эпоху Мора: «Утопия» была написана в условиях начавшихся, но далеко еще не завершенных географических открытии XV—XVI вв. Как нельзя более соответствовала также эта форма тому уровню, до которого могла подняться социально-политическая мысль Мора в условиях начала XVI века. Как нельзя более строго соответствовала также эта форма тому уровню, до которого могла подняться социально-политическая мысль Мора в условиях начала XVI века.

По отношению ко времени  Мора приходится говорить скорее о  пред-пролетариате, чем о пролетариате в неразвитом состоянии; и вряд ли можно говорить даже о «предчувствии» в порыве ко всеобщему – преобразованию общества. Т. Мор при всей его гениальности, конечно, не мог в окружающем его обществе прощупать зародыш той силы, которая одна только способна ликвидировать общественные противоречия, им подмеченные и вызывавшие его резкое осуждение. «Фантастическое описание», которое использовалось мыслителями того периода, было поэтому единственным возможным способом выражения его смелой социальной мысли. И поэтому оно нисколько не раздражает читателя, как раздражают подчас более поздние «утопии».

Кампанелла жил и  действовал в эпоху разнузданной католической контрреформации, в век  инквизиции и иезуитов. Казалось, все  силы черной реакции ополчились против критики, которой подвергалась католическая церковь со стороны протестантизма, средневековая схоластика — со стороны свободного духа исследования. Феодальная аристократия и освящавшая ее господство и ее привилегии католическая церковь, боясь потерять свой авторитет, а вместе с ним и материальные блага, собирали все свои силы, чтобы дать отпор новой науке. Мракобесы-инквизиторы послали на костер замечательного мыслителя Джордано Бруно, заставили великого Галилея отречься от своих открытий. Папство, которому был нанесен сильнейший удар реформационными течениями, с фанатической нетерпимостью относилось ко всякому проявлению мысли, несогласной с догмой. В Италии господствовали испанцы — оплот всеевропейской реакции. Вот в это то время выступал Кампанелла — гуманист, певец человеческого труда, свободомыслящий философ, ученый и патриот,  мечтавший об освобождении родины от испанского ига, а людей труда - от эксплуатации. Отсюда своеобразие его деятельности и его многочисленных сочинений. Двусмысленность его утверждений давала повод видеть в нем подчас «лицемера» и «вечного симулянта». В самом деле, философ, почти материалист, ненавидевший всякий авторитет, он вместе с тем может иной раз показаться хвалителем католицизма и папства, итальянец, ненавидевший испанских насильников, он выступал чуть ли не энтузиастом Испанской монархии, хотя он знал хорошо, что именно она была самой реакционной силой. Но все это было не больше чем военные хитрости в ожесточенной борьбе с лютыми и бессовестными врагами. Обмануть врага, усыпить его бдительность или, как выражался в одном из своих сонетов сам Кампанелла, при помощи лжи довести до людей правду — все это Кампанелла считал морально допустимым, и все это позволяет понять нам главное в противоречивых взглядах этого мыслителя.

Таким образом, можно  сказать, что оба эти мыслители  мечтали о том, чтоб создать идеальное общество, в котором не будет тех ущемлений людей, которые наблюдали они сами в своей жизни. И все свои мечтантя они изложили на бумаге. Оба мыслителя видели причину неустроенности общества в наличии частной собственности. Для того, чтоб наладить жизнь в обществе, по их мнению, было необходимо в корне уничтожить собственность. И в произведениях обоих мыслителей был описан непосредственно тот уклад жизни, в которой не существует господства частной собственности. Сейчас мы прекрасно понимаем то, что эти мысли Мора и Кампанеллы были утопичными, но это понимал из них  только один. Так Томас Мор прекрасно знал, что создать такое общество не возможно и, вероятнее всего, именно поэтому он и избрал для своего произведения фантастическую форму написания. В свою же очередь Томмазо Кампмнелла надеялся, что как только люди узнают о той форме общества, которую он описал, то они с радостью согласятся на координальное преобразование общества. Любой человек сейчес понимает, что без частной собственности не возможно существование государства и, что все люди делятся, как правило на две категории: первая – те, кто подчиняется; вторая – те, кто подчиняет. Следовательно, как в XVI – XVIII века, так и сейчас не возможно создание такого государства.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература.

 

1. Томас Мор. Утопия
2. Утопический социализм: Хрестоматия/ Общ. ред. А. И. Володина. – М.: Политиздат,1982.
3. Кампанелла. /А. Э. Штекли /М.: Молодая гвардия,1966.