Социологическое наследие Э.Дюркгейма

 

Общество он объявил «композицией всякого рода идей, верований и  чувств, которые реализуются через  посредство индивидов» [18, р. 85].

 

Исторический идеализм, яркой формулировкой  которого было это определение общества, привел Дюркгейма к тому, что социальные отношения он почти всегда стал истолковывать  как отношения моральные; а идеалы называл «душой общества», его сущностью.

 

Как справедливо указывал ученик Дюркгейма  Селестен Бугле, «в позитивизме не было монизма» [9, р. XI], и в особенности  в дюркгеймовском позитивизме. Общество и его сознание рассматривались  Дюркгеймом как явления одноплановые, в его концепции они были не только взаимосвязанными и взаимообусловленными, но и могли менять этимологическую последовательность при объяснении. То коллективные представления были продуктом общества, то, наоборот, общество — продуктом коллективных представлений, что не смущало Дюркгейма, а, напротив, казалось ему признаком научности. В этом состоял, как отмечал Бугле, «центральный пункт дюркгеймовской философии» [Ibid.].

4. Правила социологического метода

 

Методология социологического исследования, разработанная Дюркгеймом, позволяет отнести его к видным представителям позитивизма.

 

Ставя задачу конституирования социологии в теоретико-методологическом отношении, Дюркгейм пытался тесно связать  ее методологические принципы с пониманием предмета социологии как особого  рода фактов — социальных. При этом он продолжал традиции позитивизма в том смысле, что систематически рассматривал правила сбора исходных эмпирических данных, объяснения эмпирически установленных отношений между ними и доказательства выдвинутых гипотез. Дюркгейм разделял натуралистические установки позитивистов, стремясь строить социологию по примеру естественных наук с характерным для последних индуктивным методом и принципом объективного наблюдения. Главным противником Дюркгейма в этих вопросах был психологизм, в частности типичный для того времени метод интроспекции.

 

Первое правило, которое должно было, по мнению Дюркгейма, обеспечить объективный подход к социальной действительности, выражалось в принципе: «Социальные факты нужно рассматривать  как вещи» [1, с. 20].

 

Трактовать социальные явления  как «вещи» означало признавать их независимое от субъекта существование  и исследовать их объективно, так, как исследует свой предмет та или иная естественная наука. Применяя принципы методологического объективизма к , изучению коллективных представлений, природа которых идеальна, «гиперспиритуалистична», Дюркгейм столкнулся с некоторыми весьма сложными вопросами. Поскольку коллективные состояния сознания нельзя непосредственно наблюдать, о них, утверждал он, можно судить только опосредованно, на основании объективных данных о различных формах поведения, а также по выражению коллективного сознания в форме общественных институтов. Социология, таким образом, имеет дело с объективизацией общественного сознания, с выражением его в объективных показателях. Например, Дюркгейм считал, что цифры статистики помогают раскрыть неуловимые иным путем «течения» повседневной жизни, пословицы первобытных народов — обычаи этих народов, произведения искусства — исторически меняющиеся вкусы и т. п. [Там же, с. 51 ].

 

Поскольку применение метода косвенного наблюдения возможно в физических науках, оно возможно и в социологии. Однако цель науки, согласно Дюркгейму, не сводится к описанию и упорядочению социальных фактов при помощи наблюдаемых объективных показателей. Они помогают устанавливать более глубокие причинные связи и законы. Наличие в социальном мире закона свидетельствует о научности социологии, которая этот закон раскрывает, ее родстве с другими науками. «Именно законы образуют предмет исследования науки об обществе», — писал Дюркгейм [16, р. 46], тесно связывая понятие закона с принципом детерминизма». «Социология может родиться при условии, если идея детерминизма, прочно установившаяся в физических и естественных науках, будет, наконец, распространена на социальный порядок» [Ibid., p. 39].

 

Дюркгейм рассматривал факт и закон  как категории соотносительные, отражающие разные уровни связей действительности. Факт есть внешнее проявление закона; закон — общая внутренняя основа факта.

 

Стремясь достигнуть как можно большей объективности при сборе эмпирического материала, Дюркгейм подчеркивал, что на первой фазе исследования в качестве исходных данных нужно выбирать только такие явления, которые можно наблюдать непосредственно.

 

В требовании исходить из ощущений, «заимствовать из чувственных данных элементы своих первоначальных определений» [1, с. 49] Дюркгейм видел гарантию избавления от «предпонятий» или понятий обыденного языка «призраков, искажающих истинный вид вещей, но принимаемых нами за самые вещи» [Там же, с. 23]. Продолжая борьбу с этими «призраками», начатую Ф. Бэконом, он требовал изгнать из науки путаные идеи, предрассудки и эмоции.

 

Факты, утверждал Дюркгейм, должны классифицироваться независимо от ученого  и колебаний его ума и основываться на природе вещей. Отсюда его требование давать объективные определения  понятий путем выделения черт, общих для целого класса явлений.

 

Дюркгейм осознавал необходимость теоретического определения научных понятий и требовал, чтобы они удовлетворяли критерию общности, а не основывались лишь на одном изолированном факте. Однако ярко выраженная приверженность к индуктивизму и эмпиризму не позволила ему более полно проанализировать способ образования теоретических научных понятий, показать, в чем проявляются их связи с научной теорией.

 

Стремление найти объективные  закономерности общественных явлений  обусловило высокую оценку, данную Дюркгеймом применению статистики в социологии. Статистические закономерности заключения браков, колебаний рождаемости, числа самоубийств и многие другие, которые на первый взгляд полностью зависят от индивидуальных причин, казались Дюркгейму наилучшим доказательством того, что в этих закономерностях проявляется некое коллективное состояние.

 

Одной из важнейших проблем Дюркгейм считал теоретическое обоснование  возможностей научного объяснения социальных фактов. Дюркгейм дифференцировал и  применил в практике социологического исследования два рода анализа: причинный и функциональный.

 

Социологическое объяснение, по Дюркгейму, — это причинное объяснение, суть которого в анализе зависимости  социального явления от социальной среды. С этой точки зрения Дюркгейм критиковал все другие попытки объяснить общественную жизнь — психологический редукционизм Милля, объяснение Контом общественной эволюции как следствия врожденного стремления человека развить свою природу, утилитаристские теории, в частности спенсеровскую концепцию.

 

Понятие функции было заимствовано Дюркгеймом из биологии и означало, что между данным физиологическим процессом и той или иной потребностью организма как целого существует отношение соответствия. Переводя это положение в социальные термины, Дюркгейм утверждал, что функция социального явления или института состоит в налаживании соответствия между институтом и некоторой потребностью общества как целого. Например, «спрашивать, какова функция разделения труда, — это значит исследовать, какой потребности оно соответствует» [2, с. 37]. Толкование Дюркгеймом функции как объективной связи между явлением и определенным состоянием общества как целого вполне оправданно. Функция, таким образом, зависит не только от объективных особенностей явления, выполняющего данную функцию, — она выражает идею связи, отношения.

 

Однако Дюркгейму не удалось  довести до конца разработку метода функционального анализа, так как  в ряде случаев он испытывал большие  теоретические затруднения.

 

Например, он не смог выдвинуть и  обосновать теоретического критерия истинного понимания общественных явлений, хотя многократно указывал на ошибки обыденного толкования того или иного общественного института и его функций.

 

Дюркгейм считал, что из правил установления причины, разработанных  Миллем, применимо в социологии только одно — метод сопутствующих изменений. Если установлено, что два вида явлений постоянно находятся в одних и тех же отношениях и постоянно изменяются определенным образом как бы параллельно, тогда есть основание предположить, что между ними существует причинная связь. Исходным основанием для исследования причинных связей являются постоянные корреляции между определенными явлениями. Однако Дюркгейм полагал, что для констатации причинной зависимости одного постоянства связей между явлениями недостаточно, так как существуют связи, которые могут быть очень устойчивыми, однако причинными не являются. Такие корреляции образуются в результате того, что оба вида связанных друг с другом явлений суть следствия некоей общей причины, которая в корреляции не участвует.

 

Дюркгейм пытался исследовать, каким образом можно добиться достоверного знания причин, как можно  доказать причинное отношение. Если, исследуя явления в одном обществе, нельзя надежно определить их причину, выделив ее из множества других причин и отдельно исследовав ее действие, то это можно сделать, исследуя аналогичные явления в других обществах, в которых действующие факторы можно наблюдать хотя бы частично изолированно.

 

Сравнительным исследованиям Дюркгейм придавал намного большее значение, чем Конт. Он утверждал, что они помогают решить все основные теоретические задачи социологии, так как, только сравнивая одни и те же явления в разных обществах, можно открыть в них общее и специфическое, определяющее их разнообразие и развитие в разных направлениях. Из этих соображений он включил причинный анализ в рамки сравнительного метода исследования. После того как установлена взаимозависимость двух социальных явлений, нужно при помощи сравнительного исследования выяснить их важность и распространенность, определить, имели ли они место в различных общественных условиях или только в определенном обществе, или при определенном общем состоянии разных обществ.

 

Стремление избежать описательности, разработать теорию и методологию  социологического объяснения — весьма положительные моменты «социологизма» — точно так же, как и его методологический объективизм и ориентация на естественные науки.

 

Структурно-функциональный анализ Дюркгейма  базировался на аналогии общества с  организмом как наиболее совершенной  системой органов и функций. Из аналогий с организмом Дюркгейм выводил понятие обществ нормального типа, понятия нормы и патологии, которые затем применял к интерпретации таких явлений, как преступность, кризисы и другие формы общественной дезорганизации.

 

Нормальны, по Дюркгейму, те отправления социального организма, которые вытекают из условий его существования. Преступления и другие социальные болезни, нанося вред обществу и вызывая отвращение, нормальны в том смысле, что коренятся в определенных общественных условиях и поддерживают полезные и необходимые общественные отношения.

 

Внешний, непосредственно воспринимаемый объективный признак, который бы позволил отличить друг от друга два  разряда фактов (нормальных и патологических), заключаются, по мнению Дюркгейма, в степени их всеобщности или распространенности.

 

Общепринятость является показателем  общественного здоровья [1, с. 69]. Социальный факт, писал Дюркгейм, нормален для  данного социального типа, рассматриваемого в определенной фазе его развития, если этот факт имеет место в большинстве принадлежащих к этому виду обществ, взятых в соответствующей фазе их эволюции [Там же, с. 69].

 

Понимание нормального как общепринятого  и широко распространенного вело Дюркгейма не только к парадоксальным заключениям, но и к релятивизму. Так, преступление, встречающееся во всех или большинстве обществ, рассматривалось им как нормальное явление. Напротив, такие типичные социальные явления, как рост числа самоубийств в конце XIX в., некоторые типы экономического кризиса квалифицировались им как патологические.

 

Дюркгейм иногда приближался к  другому, более научному пониманию  нормы как оптимального варианта функционирования общества, а иногда отождествлял норму с идеалом.

 

Дюркгейм догадывался о необходимости  опираться на определенную теорию общества и исторического развития, говоря о некоей идеальной, оптимальной форме общества, по отношению к которой следует рассматривать отклоняющиеся случаи. Но теоретически обосновать эту форму он не мог. Это неизбежно приводило его к релятивизму в оценке того или иного общественного явления.

 

Избежать релятивизма в оценке общественных явлений можно было бы, перейдя на почву объективных  критериев исторического прогресса  и рассматривая субъективные критерии в соответствии с общей теорией  поступательного развития общества. Но, отвергая идеи эволюционистов о прямолинейном и однолинейном развитии, Дюркгейм не выработал собственной последовательной теоретической концепции истории. В отличие от поздних структурных функционалистов, нередко избегающих сопоставления требований структурно-функционального подхода и исторического (причинного) анализа, Дюркгейм признавал правомерными оба подхода. Но трактовка общества как гармонического единства затрудняла понимание им причин и движущих сил развития. С позиции абсолютизации общественного целого проблема причин или движущих сил общественного развития является принципиально неразрешимой. Исторический метод, который Дюркгейм предлагал применять в исследованиях, означал требование изучать социальную среду как главный источник изменений и не прояснял смысла этого понятия в его отношении к истории.

 

Разработка причинного и функционального  анализа применительно к обществу — плодотворное и перспективное  направление Важно, что Дюркгейм выступил в защиту социального детермининизма в то время, когда в западном обществоведении нарастала тенденция истолкования принципа причинности в субъективистском духе.

 

Весьма плодотворной была также  его установка на сравнительный  анализ как необходимое требование социологического исследования. Действительно, вне исторической перспективы, позволяющей сравнивать социальные явления в разных обществах и в разных временных параметрах, социологическое исследование зачастую лишается научного значения и смысла. Характерно, что это требование было также забыто более поздними структурными функционалистами.