Средневековая европейская философия

Схоластика, номинализм и реализм

Схоластика – господствующий тип средневековой теологической философии, отличительными чертами которого являлись оторванность от реальной действительности, замкнутость, консерватизм, крайний догматизм, полное и беспрекословное подчинение религиозным идеям, схематичность, назидательность, учительство.

Название «схоластика» произошло от латинского слова schola (школа), поскольку данный тип философии несколько столетий преподавался в школах и университетах Европы. Таким образом, схоластика представляла собой не столько науку, занимающуюся творческим поиском, сколько застывшую школьно-университетскую дисциплину, имевшую цель философски обосновать религиозное учение и догматы Церкви (за что получила прозвище «Философия – служанка богословия»).

Для схоластики характерно восприятие Библии как жесткого нормативного текста, абсолютной истины.

Схоласты подразделяли знание на два вида:

- сверхъестественное, даваемое  в откровении, то есть то, что  имел в виду Бог, закладывая  ту или иную мысль в Библии;

- естественное, отыскиваемое  человеческим разумом, то есть  то, что сумел человек «расшифровать»  из текста Библии, как он понял  идеи Бога.

В этой связи схоласты вели многочисленные споры, написали сотни философских томов, в которых пытались правильно понять идеи Бога, спрятанные за строчками Библии. Причем предметом данных споров и изысканий становилась не суть идей Бога, а правильность и четкость понятий, определений, формулировок, иначе говоря, внешняя, формально-логическая сторона религиозного учения.

В средневековой теологической философии (схоластике) выделяются два противоположных направления – номинализм и реализм.

Реализм – направление теологической философии, сторонники которого считали подлинно существующими, т.е. подлинным бытием не сами вещи, а их общее понятие – универсалии, по смыслу реализм близок к учению Платона о «чистых идеях», воплощением которых являются реальные вещи.

Видными представителями реализма были Ансельм Кентерберийский, Гильом из Шампо.

Номинализм (от лат. nomen – имена) – направление теологической философии, сторонники которого считали реально существующими лишь сами конкретные вещи, в то время как общие понятия (универсалии) воспринимали как имена вещей. По смыслу номинализм близок учению Аристотеля, отвергавшего «чистые идеи» и считавшего реально существующими «индивидуумы» - определяемые материальные вещи. Согласно номиналистам универсалии существуют не до, а после вещей, а вещи познаются чувственным опытом, здесь познание как таковое – всегда продукт познающей души; предмет интуитивного познания и представление об этом предмете – это две разные реальности, а отсюда следует вывод, что возможно получить интуицию также и того, что реально не существует. Лишь одна реальность дана уму так, как она существует сама по себе – это сам ум. Согласно Николаю из Отрекура, как от существования одной вещи нельзя заключить к существованию другой, ибо вещь никогда не рассматривается в ее всеобщности, так же невозможно делать заключение от представления о вещи к самой вещи: ведь Бог всегда может создать в душе представление, которому ничего не соответствует в реальности.

Статус разума, таким образом, мало отличается в номинализме от статуса воображения: разум понимается как некая самостоятельная, субъективная деятельность, лишенная онтологических корней, лишенная связи с реальным бытием, а потому противостоящая ему. Умы больше не рассматриваются как высшие в иерархии сотворенных сущих. Ум – это не бытие, а представление, направленность на бытие, субъект, противостоящий объекту. Из реальной субстанции ум превращается в интенциональность. В то же время субъективистские истолкования духа влекут за собой вывод, что явления внутренние, психические, достовернее внешних, физических, поскольку первые даны нам непосредственно – положение, чуждое античной философии, но вполне естественное для августинианской традиции с ее углубленным интересом к «внутреннему человеку».

К числу номиналистов принадлежали Росцелин, Пьер Абеляр, Дунс Скот.

3. Человек и его история в  учениях А. Августина и Ф. Аквинского  Аврелий Августин.

Политические взгляды Августина изложены в работах «О граде Божьем», «О свободной воле». Все социальные, государственные и правовые установления предстают как следствие греховности человека. Греховность предопределена замыслом творца, наделившего людей свободной волей. Людей, Августин разделяет на два разряда (града), одним из которых предназначено вечно царствовать с богом, а другим - подвергнуться вечному наказанию с дьяволом.

Греховность земной государственно-правовой жизни проявляется в существующих отношениях управления и повиновения, господства и рабства. Существующее положение является естественным; в том числе естественно рабство, хотя оно и противоречит созданной богом человеческой природе. Такой порядок продлится до второго пришествия Христа. До этого момента Августин берет земные социально-политические порядки под свою защиту, но при условии, что они не чинят препятствий христианской религии и церкви.

Резко противопоставляются «град земной» - земная деятельность человека, государство, законы и «град божий» - добродетель. В граде земном допустимы элементы града божьего в виде праведных людей, но эти люди не определяют жизнь града земного. Вражда земного и божьего града перерастает в борьбу добра со злом. Но Августин до конца не отвергает земной град, он допускает существование государства, создающего условия для движения человека к богу. Критикуя человеческую власть, Августин, тем не менее, признавал за избранными (гражданами небесного града) право господствовать над грешниками и над всеми противниками, которых они смогут победить в «справедливой войне».

Историю человечества Августин уподобляет развитию человеческого организма. Постижение бога (развитие христианства) соответствует зрелости и старости организма; этот период продлится до второго пришествия. Человек - существо немощное, неспособное своими силами избежать греха или создать на земле какое-либо совершенное общество. Он не цель в себе или для себя, а только средство в осуществлении божественного порядка.

Также Августин, подобно Цицерону, рассматривает формы человеческой общности (семья, государство, общность языка, человеческое общество, и универсальная общность, объединяющая бога и людей). Предпочтение отдает не мировой римской державе, а множеству малых национальных государств. Формы правления различаются Августином в зависимости от тех обязанностей, которые возлагаются на верховную власть. Главные среди них - моральные и религиозные, в т.ч. уважение к богу и к человеку. Ему не интересны утилитарные преимущества и неудобства той или иной формы: несправедливого правителя и несправедливый народ он называет тираном, несправедливую аристократию - кликой. Если в государстве сохраняются справедливость и уважение к религии, то все формы правления достойны того, чтобы им подчиняться.

Августин проводит идею господства церкви над государством, не отождествляет христианскую общину и государство. Обязанность христиан по отношению к христианскому правителю - лояльность, а обязанность церкви - быть наставницей (для правителя). Право восходит к божественному вечному закону. Законы делятся на божественные, естественные и человеческие. Божественный закон нарушить невозможно.

Учение Ф.Аквинского о видах законов, соотношении государства и церкви.

Фома Аквинский (1225-1274).

Работы о государстве и праве: «О правлении властителей», «Сумма теологии». Аквинский пытается приспособить взгляды Аристотеля к догматам католической церкви и таким путем укрепить ее позиции. От Аристотеля он перенял мнение о том, что человек по природе есть «животное общительное и политическое». Люди объединяются в государства для удовлетворения тех потребностей, которые поодиночке они удовлетворить не могут. При этом роль монарха подобна роли бога: перед тем как управлять, монарх создает государство, упорядочивает жизнь.

Цель государства – «общее благо», обеспечение условий для достойной, разумной жизни. Для реализации этой цели требуется сословная иерархия, исключение из сферы политики земледельцев, мелких ремесленников и торговцев. Высшее сословие правителей олицетворяет собой государство.

Для доказательства превосходства духовной власти над светской, Аквинский рассмотрел 3 элемента государственной власти: сущность, форму и использование. Сущность власти - это порядок отношений господства и подчинения. Такой порядок заведен богом, т.е. власть есть установление божественное, она символизирует добро. А способы происхождения и формы власти могут быть дурными и несправедливыми. Иногда пользование властью вырождается в злоупотребление ею. Неправедный приход к власти и несправедливое правление - результат нарушения заветов бога и католической церкви. Чем больше действия правителя отклоняются от божественной воли, тем больше прав имеют люди на сопротивление. Но окончательное решение о необходимости противостояния тому или иному тирану принадлежит все же церкви.

Тиранию Аквинат отличал от монархии, которую считал лучшей формой правления. Монархия сходна с мирозданием (один бог - один монарх), с человеческим организмом (разнообразные части тела направляются одним разумом). А исторический опыт показал, что устойчивыми и преуспевающими являются государства, где правит один, а не множество. Монархия может быть двух видов: абсолютная и политическая, где значительную роль играют светские и духовные феодалы; власть государя ограничена законами. Аквинский предпочитает политическую монархию.

Словом «закон» Аквинский обозначал самые различные явления. Все законы связаны единой субординацией. Вечный закон - универсальные нормы, общие принципы божественного разума. Вечный закон тождественен богу, существует сам по себе, от него производны иные виды законов. Естественный закон - отражение вечного закона в человеческом разуме; он предписывает стремиться к самосохранению и продолжению рода, искать истину (бога) и уважать достоинство людей. Конкретизацией естественного закона служит человеческий (позитивный) закон. Его предназначение - силой и страхом принуждать людей к достижению добродетели. Позитивный закон может меняться. Акты, противоречащие естественному закону, не могут считаться позитивными законами. А божественный закон дан в Библии и необходим по двум причинам:

1) позитивный закон не  способен полностью истребить  зло;

2) люди не могут сами  прийти к единому представлению  о правде (якобы из-за несовершенства  человеческого разума).

Усматривая центр жизни человеческого духа в воле, Августин видит источник греха в искажении воли, в ее направленности к злу. В отличие от греческих отцов церкви, которые считали, что действие божественной благодати состоит в просветлении ума, который благодаря этому обретает способность ясно различать добро и зло как бытие и небытие, Августин рассматривает благодать как воздействие Бога на человеческую волю, которое создает в ней стремление к добру и желание добра, т.е. добрую волю.

Августин оказал огромное влияние на дальнейшее развитие христианской философии на Западе, влияние, далеко выходящее за пределы только средних веков.

Заключение

Немало открытий и множество терпеливых усилий еще потребуется для того, чтобы мы были в состоянии, не боясь серьезных ошибок, подвести итог средневековой мысли. Однако нам представляется, что уже сейчас собранные отовсюду произведения той эпохи позволяют окончательно отбросить некоторые заблуждения, которые долгое время рассматривались как очевидные истины.

Прежде всего, ложным оказалось утверждение, что средние века можно определить просто как эпоху интеллектуального поглощения и усвоения, все усилия которого были нацелены на обнаружение капитала, собранного античностью. Разумеется - и факты постоянно напоминают об этом, - нельзя понять и даже представить себе средневековую философию без философии древнегреческой. Аристотель, Платон и неоплатоники воспитывали и перевоспитывали человеческое мышление. Каждое обнаружение их произведений и каждый перевод, который делался с него, были равнозначны для людей средних веков открытию нового мира. Так что средневековая философия, предполагающая прежде всего хотя бы начальное усвоение греческой философии, сама была чем-то другим и гораздо большим.

Первое, что принадлежит только ей в собственном смысле и что многие стремятся не столько оспорить, сколько упрекнуть за него средневековье, - это формирование схоластики, самой совершенной разновидностью которой является томизм. Начиная с истоков патристики и до конца XIV столетия история христианской мысли - это история непрерывных усилий показать согласие естественного разума и веры там, где оно существует, и добиться его там, где оно отсутствует. Вера и разум - две темы, на которых будет строиться вся история средневековой мысли, - были даны изначально и без возражений принимались всеми средневековыми философами от Скота Эриугены до св. Фомы. С самого начала догмат устанавливался как факт, и разум вставал перед ним как сила, с которой ему придется считаться. Для людей XIII века аристотелизм имел ценность решающего эксперимента; но если оказалось невозможным ни изолировать разум от веры, ни смешивать их, то нужно было их различать и согласовать одно с другим - согласовать разум и веру. Из подобных усилий родились великие схоластические синтезы.

Так, ограничения, внесенные относительно использования разума в области теологии, у св. Фомы свидетельствуют о решающем прогрессе в познании собственных возможностей разума: если он запрещает теологам доказывать догмат Троицы или сотворение мира во времени, - это значит, что ему известно, что такое доказательство. Отсюда становится понятным, почему, начиная с XII века, мыслители средних веков восприняли разные расходящиеся направления, которым, как мы видели, они следовали, и которые предполагали либо принять Аристотеля в трактовке Аверроэса как выражение природного разума и отделить разум от веры, что и сделали аверроисты; либо поддержать догмат, как таковой, и не спрашивать у разума вероятностного подтверждения, всегда оспариваемого protervus (дерзостью) номиналистов; либо, наконец, превратить учение Аристотеля в набор метафор, трансформируя смысл его первопринципа, что и сделал св. Фома Аквинский.

Как только спрашиваешь себя, в каких областях и до каких пределов средние века подготовили будущее, куда входит и наше настоящее, то сознательно выходишь за рамки чистой истории. Тогда суждения, которые мы выносим о настоящем, как бы возвращаются обратно в прошлое: так, два свидетеля, признающие одни и те же факты, оценят влияние, которое может оказать некий мыслитель XIII века на умы нашего времени, по-разному: один - как превосходное, а другой - как пагубное. Поэтому средние века остаются для нас как бы знаком противоречия. Ясно, что XIII век - это еще живое прошлое.

Чтобы узнать, действительно ли философские положения средневековья (по крайней мере некоторые) что-то добавили к наследию древнегреческой философии, следует спросить себя: является ли современная философия продолжением греческой философии, если предположить, что средних веков не существовало вовсе? Разрыв, который полагают увидеть между средними веками, наполненными теологией без философии, и современным миром, занятым одной философией без теологии, соответствует лишь внешней видимости. Единственные современные философы, которые радикально устранили теологию, - это те, кто устранил также и метафизику, но некоторые из них, в частности Кант и Конт, вернулись к теологии окольными путями. Что же касается тех, кто, напротив, стремился к метафизике, поддержал или восстановил ее, - все они должны были строить естественную теологию, обосновавшись на той же почве, которая с XII до XIV века была неделимой собственностью философа и теолога. Если средние века изобилуют теологами-философами, в современном мире нет недостатка в философах-теологах.