Автор работы: Пользователь скрыл имя, 25 Декабря 2012 в 00:01, реферат
СТОИЦИЗМ, философская школа, основанная в Афинах незадолго до 300 до н.э. Зеноном из Кития. Стоицизм вместе с эпикуреизмом явился философским ответом на наступление новой, эллинистической эпохи и оставался наиболее влиятельным учением в греческой философии вплоть до 3 в. н.э., когда его потеснил неоплатонизм, много взявший из стоицизма.
Министерство образования Российской Федерации
Санкт-Петербургский государственный горный институт им Г. В. Плеханова
(технический университет)
Кафедра философии
Реферат
По дисциплине: ________________________филосо
Тема:
Выполнил: студент гр. ГС-02-1 _______________
подпись Ф.И.О.
Проверил: доцент
_______________
подпись
Санкт-Петербург
2004
СТОИЦИЗМ, философская школа, основанная в Афинах незадолго до 300 до н.э. Зеноном из Кития. Стоицизм вместе с эпикуреизмом явился философским ответом на наступление новой, эллинистической эпохи и оставался наиболее влиятельным учением в греческой философии вплоть до 3 в. н.э., когда его потеснил неоплатонизм, много взявший из стоицизма.
После смерти Зенона (ок. 262 до н.э.) во главе школы стояли поэт Клеанф (до 232 до н.э.) и революционизировавший учение Хрисипп (232–206 до н.э.). Сведения о последующих двух столетиях скудны. Известно, что Панэтий Родосский (ок. 180 – ок. 101 до н.э.) познакомил со стоицизмом римлян, а Посидоний (ок.130–50 до н.э.), делавший упор на религиозной стороне учения, по-видимому, повлиял на Филона Александрийского. Труды Цицерона (106–43 до н.э.), не принадлежавшего к школе стоиков, сделались ныне одним из основных источников сведений о стоицизме. Сохранились также произведения нескольких знаменитых поздних стоиков: Сенеки (ок. 4 до н.э. – 65 н.э.), Эпиктета (ок. 50 – ок. 130 н.э.) и Марка Аврелия (121–180 н.э.).
Стоики делили философию на три части – логику, физику и этику. В логику включались также и скрупулезные исследования грамматики. Отвергая софистические выводы досократиков, но не признавая «идеи» Платона, стоики полагали, что следует сделать еще одну попытку по основанию истины на чувственном опыте. Для этого требуется, чтобы в уме существовал отпечаток, явно отличающийся от любого ложного отпечатка, умственныый образ, который сам свидетельствует о своей истинности. Именно эта посылка навлекала на стоиков постоянные нападки академиков и скептиков.
Теория познания стоиков определялась их материалистической физикой, согласно которой бытие сводится к телу, занимающему пространство. Поскольку существуют и качества, они тоже являются телами. Отсюда следует, что одно и то же пространство могут занимать сразу два тела. Очевидно, что тела не являются скоплениями непроницаемых атомов, которые приходят в движение, если придать им импульс. Скорее мир, как предполагал Гераклит, представляет собой динамическую непрерывность. Прибегая к аналогии из области биологии, стоики утверждали, что отдельные вещи подчиняются в своем возникновении и развитии внутренней силе заключенных в них семян («семенных логосов») божественного разума.
Движущая сила мироздания, божественный разум – это управляющий всем разумный огонь. Ничто не происходит случайно, всем правит судьба. Поэтому, хотя состояние внутренностей животного, обнаруживаемое при жертвоприношении с целью узнать будущее, нельзя считать причиной будущей победы, это состояние возможно лишь при том миропорядке, при котором данная армия должна наутро победить противника. Повинуясь судьбе, мировая история идет по предопределенному пути.
Однако этот фатализм не означает упразднения этики ни в теоретическом, ни в практическом отношении. С точки зрения теории, этика основана не на беспричинной свободе воле, но на волевом поступке. Человек отвечает за те поступки, которые соответствуют его воле, и бессмысленно спрашивать, мог ли он пожелать чего-то иного или нет. Поведение стоиков служило иллюстрацией к их этике, и постепенно они все больше подчеркивали это в своих сочинениях. Согласно стоикам, высшим благом является разумный поступок, жизнь в согласии с природой, но не с животной природой, как у киников, а с добродетелью. Неразумно желать несбыточного, и нам следует думать не о богатстве, удовольствии или славе, но лишь о том, что в нашей власти, т.е. внутреннем отклике на жизненные обстоятельства.
Стоицизм, как специфическое направление
Стоики в своих воззрениях выдвигали на первый план понятие спокойного и всегда уравновешенного мудреца. В этом проявлялся идеал внутренней свободы - от страстей.
Согласно Хрисиппу существует мировая душа - это чистейший эфир, самый подвижный и легкий, женственно нежный, как бы тончайший вид материи.
Марк Аврелий - римский император был убежден, что бог дает каждому человеку особого доброго гения в руководители. Эта идея возродилась в христианстве в образе ангела-хранителя. Для него вселенная - тесно связанное целое - это единое, живое существо, обладающее единой субстанцией и единой душой.
Характеризуя различные свойства души, стоики особое внимание уделяли феномену воли: учение было построено на самообладании, терпении и т.д. Они считали, что все в мире предопределено, бог не отделен от мира - он душа мира.
Стоики исходили из принципа всеобщей целесообразности. Все имеет свой смысл.
Сенека: свобода - это божество, которое господствует над всеми вещами и событиями, ничто не может ее изменить. Отсюда покорность и стойкое перенесение жизненных невзгод.
Стоический мудрец не сопротивляется злу: он его понимает и стойко пребывает в его смысловой текучести.
Стоики исходили из того, что тело мира происходит из огня, воздуха, земли и воды. Все бытие мыслилось только как разная степень напряжения божественно материального первоогня. Этот огонь превращается во все прочие стихии. По утверждению стоиков, судьба есть космос. Зенон говорил, что судьба - это власть, двигающая материю. Он определял бога, как пламенный разум мира: бог наполняет собой весь мир, как мед наполняет пчелиные соты. Стоики считали, что все человеческие существа равны.
Философское начало коренится в человеческом субъекте. Язык тоже субъективен.
Стоики окончательно разделили философию на логику, физику и этику.
Этика стоиков призывала скорее к терпению, чем к надежде
СТОИЦИЗМ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
Говоря о стоицизме русской кул
Наше смутное время выявило одну закономерность. Русская духовность, русская культура оказались более надежной защитой для народа и государства, чем русская армия, русская промышленность, русская государственная элита, русская наука. Не собираюсь петь гимны культуре и ее выдающимся деятелям. Не то время. Но, оказывается, пример с защитой в 1991 году Дома Союза писателей России в Хамовниках не случаен. Из всех обкомов и крайкомов сбежали, извините, как крысы с тонущего корабля, былые сверхмогущественные обитатели этих крепостей государства, а хилые безоружные писатели три дня держали оборону и выиграли. Это здание оказалось одним из главных символов времени. Герои афганской войны генералы Громов, Лебедь, Руцкой во времена смуты легко предают свои идеалы, друзей, армия бездарно капитулирует перед властью. Даже якобы вездесущий КГБ оказался такой же рыхлой и предательской структурой, как и ЦК КПСС, резиденты пачками сдают агентуру всем разведкам мира. Академики так же пачками бегут работать на Запад. Эпоха тотального предательства и Родины, и народа...
Но кто мне объяснит, почему Виктор Розов остается таким, каким был и раньше, отчего даже в его мягком, либеральном облике неожиданно проявились этот стоицизм, эта жесткая принципиальность. И что ему до того, что его не носят на руках нынешние власти, и он попал в черный список для западных театров? Что мешало Юрию Бондареву, кумиру либеральной “Литературной газеты” шестидесятых годов, бежать вприпрыжку за властью? Был бы сейчас обласкан, выпускал бы очередные собрания сочинений, ездил бы по всему миру... А ушедшие от нас великие Леонид Леонов, Георгий Свиридов — за какую “мишуру” в глазах власти держались они, не желая подыгрывать хаосу и развалу? Более того, самые яростные и искренние лидеры диссидентства и эмиграции, почувствовав, что “вместо коммунизма выстрелили в Россию”, отказали в поддержке демократической власти. Владимир Максимов, Андрей Синявский, Александр Зиновьев — оказались в ряду стоиков русской культуры. Не из парадоксальных же увлечений Андрей Синявский голосовал на выборах за Зюганова?! Им было что терять. Но они чисто по-русски быту предпочли духовность. Рассорились с малодушными друзьями, помирились с былыми лютыми противниками. Как писал Леонид Бородин: “Что объединяет меня, бывшего зека, и, положим, Куняева, благополучного поэта.., с которым я выступал в США? Или с Алексеевым, литературным чиновником, который еще несколько лет назад не пустил бы меня на порог своей редакции? Я думаю так: произошло своеобразное смещение кругов... в них просыпается национальное сознание. Эти люди преображаются на глазах... Борются не убеждения, а типы сознания, которые непеределываемы”.
Объединились стоики русской культуры разного возраста, разной стилистики, разных убеждений. Стоицизм нередко приводит и к мученичеству. Вспомним трагически знаменитое друнинское: “Как летит под откос Россия — не хочу, не могу смотреть”... Или предсмертную записку Бориса Примерова “Не хочу жить в стране Ельцина”... Вячеслав Кондратьев, Юлия Друнина, Борис Примеров — это уже мученики русской культуры. Распадающуюся Россию удерживают крепы русской культуры.
Как и во время войны, проявляются характеры. Казалось бы, крепкие, сильные люди, те же спортсмены, оказываются часто слабы духом и по-рабски служат Мамоне, золотому тельцу. А веселый гуляка и бражник, острослов и любитель путешествий Петр Паламарчук стойко и непреклонно оставался государственником и патриотом до самого конца своей короткой жизни. Вот она — загадка русского стоицизма! Что мешало Петру запихать куда-то поглубже свой патриотический запал и стать не менее известным и приласканным телевидением, чем Виктор Ерофеев? Уже многие политические герои почти всех баррикад от 1991 до 1993 года не один раз перебежали в разные станы, а русская культура —остается недвижной в своей духовности и стоицизме, не желая никуда прогрессировать. И на самом деле: может ли быть прогресс у духовности? Может ли быть прогресс у Бога?
Так, может быть, русская культура и окажется тем мостиком, который поможет России перебраться из одной эпохи в другую? Других мостов пока не видно!