Теоретико-методологические и философские основы "новой археологии"

ВВЕДЕНИЕ 

     Актуальность  темы. Новая археология – это направление в археологии, появившееся во второй половине XX века, и, в противовес существующей культурной археологии рассматривающая процесс трансформации культур прошлого. В ее задачи, помимо обычной отборки археологической информации, входит проведение интерпретаций археологических материалов по проблемам тех или иных изменений в человеческой культуре, непосредственно, связанных с течением времени. Следует отметить, что фундаментальное предположение «новой археологии» базируется на философии позитивизма. «Новая археология», как научное направление, представляет собой на данный момент предмет наиболее громких дискуссий в современной научной жизни археологов Запада. Споры эти ведутся последние двадцать лет, и острота их не уменьшилась. Наблюдается поляризация сил в западной археологии, где одно крыло составляют археологи стран Западной Европы, в основе своей противники данного направления, другое – Северной Америки, ее сторонники. Соответственно, чтобы оценить с позиции российской археологии радикальность, смысл и значение этой поляризации и, следовательно, оформить собственное отношение к борющимся сторонам, к их идеологическим установкам и их вкладам в науку, необходимо, несомненно, затронуть проблему феномена «новой археологии», путем анализа ее идейных истоков, социальных и историческиих корней, рассмотрения объективности и новизны ее предложений.

     Историография проблемы. Проблематика «новой археологии» получила широкое распространение в научной литературе. Имеется большое число научных исследований, посвященных истории археологической науки, где приводятся разделы о «новой археологии». Однако, в связи с этим, отдельных обобщающих и фундаментальных трудов по данной проблеме не имеется. Исключением может являться исследование М.А. Колесникова¹, охватывающее значительное количество методов и конкретных методик «новой археологии». Ряд исследователей, Ф. Тилли, П. Салмон, Д. Шэнкс, позитивизм, выделяют как теоретико-методологическую базу «новой археологии», при этом важным считается «теория среднего уровня», то есть реконструкции, которые должны выполнять две функции: переводить археологические источники на уровень интерпретаций, и, реконструируя общественные процессы, выявлять закономерности развития общества². Ж.-К. Гарден характеризует теоретические основы «новой археологии» только как антитрадиционные, имеющие лишь видимую новизну, и связывает формирование данного направления с развитием наук, а ее теории – с экономическими причинами³. В своих работах Дж. Доран, Ф.Р. Ходсон, Б.Г. Тригтер подчеркивают, что у школы «новой археологии» недостаточно развита философия науки⁴. В статье Дж. Колдуэла «Новая американская археология» характеризуется термин «новая археология» и обосновывается факт его применения. Рассматриваются такие категории, как «археология как социальная наука», «культурный процесс». Автор приходит к выводу о том, что по археологическим материалам прямо и непосредственно можно судить о поведении древних людей, минуя реконструкцию культуры⁵. В работе «Меняющееся лицо археологии»⁶ У. Брейдвуд наметил новые тенденции в западной археологической мысли, к которым он отнес внедрение физических и математических методов, распространение в археологических исследованиях естествоведческой научности и т.д. Д. Кларк в научной статье «Современная археология»⁷ характеризует само понятие «новая археология» и ее практическое употребление⁸. Дж. Уилли и А. Сэблоф в совместной статье «Процессуальная археология как современная научная мысль» перечисляют три компонента «новой археологии»: 1) эволюционизм, 2) теория систем, 3) логико-дедуктивный способ рассуждения⁹. Статья Л. Бинфорда «Археология как антропология» содержит четкие формулировки теоретических идей и методов новой археологии¹⁰. Интересны высказывания противников данного течения. Так, британская исследовательница Джакетта Хокс в статье «Бог с машиной»¹¹ высмеивает активное внедрение и применение математического моделирования и компьютерных технологий в археологии, а также осуждает элементы естествоведческой науки в исследованиях. Б.Хогарт полагает, что все отличия «новой археологии» от старой сводятся к двум элементам: к внедрению новейших достижений естествознания и техники. По его мнению, это не ново, а всего лишь псевдонаучный жаргон, который призван придать новый и импозантный вид банальным истинам: «… Это, конечно, факт, что нет такой вещи, как Новая Археология …»¹². В определенной степени проблему становления и развития «новой археологии» в своих работах затрагивали Р.Уотсон, Л.Уайт, М.Флэннери, Ж.ЛеБланк, С.Редмэн и др.¹³.

     Отечественная наука также не представлена фундаментальными научными разработками, посвященными «новой археологии». Однако, исходя из анализа отечественной историографии, следует отметить наличие значительного интереса к данному вопросу. Доказательством тому служат работы A.M. Буровского¹⁴, Л.Б. Вишняцкого¹⁵, В.И. Гуляева¹⁶, А.И. Мартынова, А.Я. Шер¹⁷, А.Д. Резепкина¹⁸. В этих работах методологическая база «новой археологии» характеризуется положительно, в то время как ее теоретическая часть – критически, ввиду отсутствия марксисткой основы. Теоретические и методологические разработки «новой археологии» получили практическое применение в ряде научных трудов отечественных археологов. К ним относятся работы по проблемам происхождения индоевропейцев В.В. Седова¹⁹, Е.Е. Кузьминой²⁰, В.А. Шнирельмана²¹. Ученые Ю.В. Андреев²², Т.В. Блаватская²³, Е.Н. Черных²⁴ уделяют внимание источниковедческой базе, анализируя, прежде всего, источники (археологические артефакты) как один из важнейших категорий «новой археологии». В отдельную группу следует выделить работы А.Л. Монгайта и В.М. Массона. Это выделение обусловлено тем, что данные исследователи одними из первых взялись за разработку теорий и методов «новой археологии»²⁵. В первом томе «Археологии Западной Европы» А.Л. Монгайта²⁶ впервые в СССР была рассмотрена проблематика «новой археологии». Второй том данного издания посвящен источниковедческой стороне деятельности «новых археологов»²⁷. Работы В.М. Массона²⁸ интересны тем, что рассматривают методы археологических реконструкций в сходном ключе с идеями «новых археологов», в особенности при трактовке и определении понятий «доистория», «цивилизация», «культура»²⁹. Большую теоретическую и методологическую помощь при подготовке данного реферата оказала работа И.А. Шутелевой³⁰, посвященной теоретико-методологическим основам «новой археологии» и их значению.

     Таким образом, краткий анализ зарубежной и отечественной литературы наглядно показывает всю остроту научных  дискуссий по проблеме новой археологии как абсолютно новой научной  мысли в англо-американской и  отечественной археологической  науке. 
 
 

     § 1. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ «НОВОЙ АРХЕОЛОГИИ»  И ИХ ОЦЕНКА В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ 

     Новая археология (процессуальная археология) – это направление в археологии, появившееся во второй половине XX века, и, в противовес существующей культурной археологии рассматривающее процесс трансформации культур прошлого. В ее задачу, помимо обычной отборки археологической информации, входит проведение интерпретации археологических источников так, чтобы найти ответ на вопрос: «Почему те или иные изменения в человеческой культуре связаны с течением времени?»³¹.

     Фундаментальное предположение новой археологии характерно для философии позитивизма в том, что такие знания возможно получить при помощи научного метода.

     В 1960-ые годы XX века в научной среде возникло предположение, что, помимо сбора артефактов древности, их классификации, что свойственно культурно-исторической археологии, археология, дабы она окончательно не превратилась в обычное практическое занятие, а стала наукой, должна поставить перед своими изысканиями вопрос: «Почему археологические культуры трансформировались друг в друга и изменялись?»³². Такой подход получил название «новая археология», и со временем, когда он уже устоялся в научном мире – «процессуальная археология».

     Основоположниками новой (процессуальной) археологии были американский археолог Льюис Бинфорд и англичане Дэвид Кларк и Колин Ренфрю. В их трудах часто содержалась критика ошибочных интуитивных выводов культурных археологов и указания на то, что археология должна использовать дедуктивный метод мышления, а не индуктивный, и полагаться только на научные методы³³. Процессуальные идеи обрели большую популярность в 1960-ые годы и инициировали серьезные теоретические дискуссии в археологической среде о том, какой должна быть археологическая теория, и на чем основываться.

     С точки зрения процессуального подхода к археологии, главной целью археолога должны быть поиски ответов на вопросы о динамике развития культур прошлого. Для этого важно получить наиболее полную информацию при археологических раскопках с применением правильных научных подходов и последующим дедуктивным анализом полученной информации³⁴. В частности, в связи с тем, что при археологических раскопках находится лишь малый процент археологических памятников, к примеру, стоянки или городища, нужно использовать статистически грамотную систему поиска информации из различных мест, которая бы могла позволить археологу с уверенность утверждать о городище в целом.

     Основу процессуального подхода составили труды Карла Густава Хемпеля, сторонника философии позитивизма, и, при этом, делалось предположение, что сумма данных, накопленных во время раскопок археологических памятников, в сочетании с последними достижениями естественных наук, окажется достаточной для однозначного доказательного рассуждения о происходящих в древнем обществе культурологических процессах, оставившим после себя городище³⁵.

     Основной сложностью при ответе на вопрос о причинах культурных изменений в древнем обществе для археолога является нахождение устойчивых связей между статической картиной ископаемого памятника и динамической картиной происходящего в культуре в прошлом³⁶. Самым эффективным решением этой задачи в процессуальном подходе было применение этноархеологии – путем наблюдения за различными народами современности, которые вели общинно-племенной образ жизни³⁷. В соответствии с этой информацией практик соотносил археологическую картинку.

     И хотя сегодня процессуальная археология достаточно широко распространена (особенно в США), с течением времени были обнаружены серьезные недостатки процессуального подхода. Так, по мнению критиков, исключительная опора на научную методологию и позитивистскую философию, заложенной в идеологию процессуальной археологии, на практике приводит к механизации культуры и полному игнорированию её основных аспектов³⁸, поскольку они плохо вписываются в процессуальную систему. Так, например, понятия религия и символ выходят за пределы процессуального анализа, что уже является серьезной погрешностью.

     Главным достижением процессуальной археологии является правильная постановка вопроса о значении археологии относительно других наук и указание на недостаточность подготавливаемой теоретической базы. По словам Дэвида Кларка, археология должна «выйти из пеленок» и принять процессуальный подход³⁹.

     Методы анализа, которые созданы новыми (процессуальными) археологами, включая и этноархеологию, статистические методы, были безоговорочно приняты в работу археологами всех теоретических концепций. 
 
 
 
 
 
 
 

     § 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ  СИСТЕМЫ 

     «НОВОЙ  АРХЕОЛОГИИ» 

     В числе главных компонентов теоретической системы «новой археологии» общих для всех ее течений системный подход занимает особую позицию⁴⁰, и его целесообразно подвергнуть подробному разбору первым. Это место принадлежит системному подходу прежде всего потому, что и в самосознании «новых археологов», и в представлениях их оппонентов, и на деле системный подход наиболее отчетливо и ярко отличает «новую археологию» от других направлений и школ. 

     Ее  характеризуют и с другой стороны, в частности, как «процессуальную». Но уже советские авторы «теории стадиальности» отдавали приоритет культурно-историческому процессу перед нарративной историей, внутренним стимулам развития перед внешними, выявлению и опознанию законов развития – перед реконструкцией событий и установлением их конкретных причин⁴¹. 

     В свою очередь же, системный подход первыми ввели в археологию именно американские ученые, представители «новой археологии». Системный подход в большой мере определил их принципиальные установки, словарь и методические приемы, например, факторный «анализ множества переменных»⁴². Системный подход придает единство, связность и общие отличительные потенции также другим главным компонентам теоретической системы «новой археологии» - ее концепции культуры, ее экологическим интересам. 

     Излагая свои взгляды на роль природной среды. Л. Бинфорд пишет: «... эти взгляды не следует воспринимать как «географический детерминизм», ибо мы предполагаем системные отношения между человеческим организмом и природной средой, в которых культура является посредствующим фактором. Исторический опыт науки и анализ современной ситуации в ней показывают, что «проклятым вопросом» археологии является загадка смены археологических культур …»⁴³. 

     Это вопрос о том, почему каждая археологическая  культура сменяет предшествующую так  внезапно, появляясь как бы в готовом  виде, почему так трудно отыскать ее корни в предшествующих культурах  и почему происхождение каждой конкретной археологической культуры все еще  далеко от превращения в установленные  факты, а вместо того остается набором  взаимоисключающих гипотез. В сущности, каждое крупное течение в археологии, каждая новая школа пытались заново ответить на этот «проклятый вопрос», и каждая новая ведущая археологическая теория начиналась с новой попытки ответа на него. 

     А каждый ответ оказывался узким, недостаточным, неспособным объяснить весь круг фактов. Эволюционисты объяснили  разрывы в типологической преемственности  лакунами в наших сведениях и  ожидали заполнения этих лакун открытиями недостающих звеньев эволюции. Миграционисты объяснили разрывы приходом нового населения с других территорий, диффузионисты – культурными явлениями, энвиронменталисты - радикальными изменениями природной среды, «марристы» («теория стадиальности») – революционными преобразованиями в культуре, «качественными скачками». 

     Ссылка  на эту философскую категорию считалась у адептов «теории стадиальности» универсальным и конечным объяснением, снимающим необходимость вскрывать конкретный механизм преобразования⁴⁴. Можно поставить в заслугу «теории стадиальности» то, что она впервые после подавления эволюционизма антиэволюционными концепциями в археологии XX в. повернула внимание археологов к внутренним источникам культурного развития. 

     Но  подобно эволюционизму, только в еще большей степени, «теория стадиальности» возвела этот фактор в абсолют. Кроме того, «теория стадиальности» подменила конкретное объяснение философским и наделила философский принцип функциями непосредственного манипулирования конкретными фактами науки – их оценки, сортировки и организации⁴⁵. При таком подходе никак невозможно было объяснить, почему одинаковые количественные накопления в одних случаях приводят к резкой смене качества, а в других нет.