Подведём итоги попперовской
концепции мира предрасположенностей
и самости. Высказывать по её
поводу “критические замечания”
не имеет смысла: философию Поппера
можно либо принять и развивать, либо отвергнуть,
но в последнем случае следует представить
альтернативный, “фальсифицирующий”
вариант. Заниматься мы этим, разумеется,
не собираемся; мы ограничим нашу задачу
несколькими высказываниями метафилософского
порядка.
Философия Поппера представляет
собой достаточно цельную метафизику
– Grand Metaphysics, включающую в себя
и персоналистическую компоненту.
Основное внимание мы сосредоточили
на экспликации её космологического
проекта, но одновременно старались
показать, что у неё есть “личная повестка
дня” - отстоять и защитить ценность самости,
а вместе с ней сознание, свободу воли,
культуру, и что её исходная установка:
если мы не докажем, что имеем свободу
в космологическом смысле, “мы едва ли
имеем какую-либо моральную свободу”.
“А какой же образ человека
рисует Поппер в этой программе?”
Образ “человек-машина” его не
устраивает ни по теоретическим,
ни по нравственно-гуманистическим
мотивам. Однако у него самого,
во всяком случае в гносеологических
работах, образ человека рационального
был достаточно однобоким, с изрядным
“флюсом” объективного знания. Борясь
с психологизмом, фрейдизмом, на дух не
принимая хайдеггерианство, он сделал
акцент на мире 3 (идея этого мира возникла
у него из размышлений о природе математики).
Хотя Поппер и не считал, что миру 3 свойственно
аксиоматическое построение и не сводил
рациональность только к гипотетико-дедуктивному
методу, этот мир развивался к него по
схеме Р1 – ТТ – ЕЕ – Р2 и человек, вырисовывашийся
из его работ, очень походил на логико-дедуктивную
машину. И, кстати, явно отличался от полнокровного
представления о человеке, которому он
следовал в “Открытом обществе”. Это
чувствовал и сам Поппер. Вот, почему, задумав
метафизический проект, он за новыми красками
обратился к “Матушке Природе”, а, точнее
говоря, к “Её Величеству Эволюции”. В
итоге всех рефлексий был создан новый
образ. Человек – это культурно-биологический
или биокультурный организм, обладающий,
как и все животные, врождённым знанием,
однако в результате мутаций природы обретший
уникальную диспозицию к созданию языка,
трансценденции врождённого знания на
новый эмерджетный уровень, уровень рациональности.
Рациональность и её инструменты – теории,
гипотезы и т. п., выступают уже средством
обретения относительной свободы как
от жестокого генетического детерминизма,
так и от жестокости законов природы. С
появлением мира 3 появляется шанс, что
присущий эволюции естественный отбор
теряет свой насильственный характер
и человек получает возможность решать
свои проблемы и конфликты ненасильственным
путём. Конечно, можно и упустить этот
шанс, поддаться иррационализму, мифологизму,
сделать ставку на насилие. Единственным
противоядием против всего этого, считает
Поппер, является открытость для критики
– на всех уровнях человеческой жизни.
По большому счёту философ
оценивается по тому вкладу, который
он вносит в постановку новых
проблем, переформулировку старых,
введение новых концепций, методологий,
создание нового понятийного
словаря и смыслов и т. д.
Мы постарались показать некоторые
из новаций понятийного словаря и смыслов
и т. д. Мы постарались показать некоторые
из новаций Поппера. Но вклад философа
в не меньшей мере оценивается по его способности
провоцировать критические дискуссии,
задавать новый стиль мышления, стимулировать
появление плодотворных опровержений.
Философия Поппера, безусловно, явилась
мощнейшим катализатором творческих исканий
философии XX в. Безотносительно к принятию
или непринятию его взглядов, его имя постоянно
возникало в дискуссиях по поводу индукции
и дедукции, эмпиризма и теоретизма, редукционизма
и антиредукционизма, детерминизма, физикализма
и эволюционизма, коммунизма и либерального
реформизма и т. д.
В нашем экскурсе мы пытались
оттенить оппозицию эволюционно-космологическиой
метафизики Поппера физикалистскому
монизму (свойственного не только логическим
позитивистам, но и постпозитивистским
аналитикам). Вот уже полтора столетия,
со времени публикации “Происхождения
видов” Ч. Дарвина, в философии “крутятся”,
претендуя на приоритетность, три основных
типа метафизики – физикалистский, биологицистский
и культурологический. Физикализм исходит
из монистической установки – “Всё есть
физическое”, принимает физику за парадигму
онтологического изображения мира, придерживается
в общем и целом детерминизма, так и или
иначе элиминирует из “онтологически
адекватного языка” понятия сознания,
личностного, идеального, свободы воли
и т. п. Биологицистский тип метафизики,
ориентированный на биологический образ
науки, включает в себя эволюцию Вселенной,
нередуцируемость её уровней, органицизм,
телеолизм, непрерывность природного
и социального и т. п. Его объяснительные
типы более пластичны и дают возможность
охватить как природу, так и человеческие
феномены.
В течении долгого времени
предметом осмысления для Поппера,
как и логических эмпириков, были физика,
математика, логика. Однако его не устраивали
характерные для логического эмпиризма
физикалистские принципы: идея единой
науки, редукция высказываний о психическом
к высказываниям о физическом, теория
“языкового каркаса”, разделение “внешних”
и “внутренних” вопросов и т. п. Разумеется,
ещё меньше его устраивали культурологические
и персоналистские модели, строящие свои
конструкции в отрыве от того, что делается
в науке (например, хайдеггерианство).
Знакомство с биологией и принятие эволюционистской
парадигмы означало, помимо всего прочего,
разработку альтернативных физикализму
аргументов. Вместе с тем этот шаг нельзя
однозначно трактовать как “биологизм”.
Дарвинизм для него – не жёсткие принципы,
которым надлежит следовать. В случае
с попперовской философией мы, скорее
всего, имеем дело со смешанным культурно-эволюционным
типом метафизики. Теория объективного
знания мира 3 – это платоновская песнь
культуре, её мощи, автономии, уникальности
и относительной свободе. Можно сказать,
что это гимн творческой способности человека.
Уже это обстоятельство позволяет
нам говорить, что расхожий образ
Поппера как “сциентиста” - ложен.
Поппер, безусловно, любил и уважал
науку, после искусства и музыки
она – наиболее великолепное достижение
человеческого духа. Он стремился быть
чутким к фактам науки, не повторять ошибок
Гегеля и не сползать к “дурной метафизике”.
Вместе с тем, когда того требовала логика
его метафизики, Поппер не останавливался
перед тем, чтобы подвергнуть сомнению
принятые в науке истины. Так было с законами
термодинамики, противоречащими идее
активности самости, так было с дарвиновской
идеей насильственного отбора, когда ему
нужно было доказать возможность действия
ненасильственного отбора в мире 3, так
было с принятыми в науке теориями становления
нового, когда потребовался “мир предрасположенностей”
для объяснения качественного многообразия
бытия.
В сущности основной областью
и главной дисциплиной Поппер
считал космологию; что касается
конкретных наук - философии, социальных
теорий и т. д., то они имеют статус “метафизических
исследовательских программ”, подходов
и средств в решении проблем этой главной
дисциплины.
Космологическая метафизика
с необходимостью требует и подводит
к “предельным вопросам”. В последнем,
XII диалоге книги “Самость и её мозг”
Дж. Экклз, - верующий христианин и рационалист
- высказал убеждение, что великая тайна
бытия не подвластна никаким научным успехам,
и с этим нужно примириться. Агностик и
рационалист Поппер согласился, что “мы
действительно должны себе ясно представлять
наши нынешние ограниченности, и то, что
существуют определённые вещи, которые
по меньшей мере сегодня выглядят как
если бы они - вечные тайны. Дальше этого
я не хочу идти... проблемы слишком велики
для нас в настоящее время”. И всё же мы
не можем не стремиться “проникать в них
средствами разумными”.
Принцип фальсификации.
В 1935 г.
в Вене была опубликована книга
Поппера “Логика научного
исследования”. Касаясь в ней многих разных
проблем теории познания, Поппер сосредоточил
внимание на опровержениях двух главных
устоев логического позитивизма - принципов
верификации и конвенционализма.
По сути дела Поппер заимствовал
вывод, сделанный материалистом Ф.
Беконом ещё в XVII в., об огромной роли в
познании фактов (и их констатаций), отрицающих
то или иное уже известное положение. Ведь
даже очень большое число подтверждающих
фактов в отношении того или иного утверждения,
полученного путём индуктивного обобщения,
делает его лишь весьма вероятным, но всё-таки
не твёрдо достоверным. При этом достаточно
одного, но вполне бесспорного, опровергающего
факта для того, чтобы это индуктивное
обобщение было отброшено как негодное.
Простой пример этому - превращение утверждения
“все лебеди белые” в ложное, когда стало
известно, что в Австралии живут и чёрные
лебеди. Неодинаковые “силу” и роль в
деле проверки осмысленности и истинности
научных теорий, которые свойственны подтверждающим
и опровергающим факторам, Поппер назвал
познавательной “асимметричностью”.
На основании этой “асимметричности”
Поппер провозгласил замену принципа
верификации (т.е. положительно
осуществляемой проверки, иначе
говоря, подтверждения) принципом
фальсификации (т.е. столь же реально
осуществляемого опровержения). Он означает,
что проверка научной осмысленности, а
затем и истинности научных теорий должна
осуществляться не через их подтверждение,
а преимущественно (или даже исключительно)
через их опровержение.
Поппер тесно связал свои
нападки на принцип верификации
не только с критикой в адрес
односторонности индуктивизма и
психологизма в теории познания
(здесь он был до некоторой
степени прав), но и отрицанием
материализма и учения о развитии
познания как восхождения от относительных
истин к абсолютным. Однако ему самому
же приходилось в своих выкладках исходить
из того, что принцип фальсификации подтверждается,
т.е. верифицируется. Он напал также и на
неопозитивистский конвенционализм, однако
сам же остался на позициях конвенционализм:
для него принятие тех или иных утверждений
в качестве истинных (или вообще в качестве
научно осмысленных) - это не более как
условное и притом временное соглашение
(конвенция).
Собственно научных утверждений
(а значит, и теорий!) для Поппера вообще
не существует: имеют место не теории,
а лишь гипотезы, и эти гипотезы никогда
в статус истинных научных теорий перейти
не смогут. Они находятся лишь во временном
употреблении, и не более того, конечная
судьба их непременно окажется крахом.
Такой взгляд превращает любые относительные
истины лишь в принятые на время заблуждения.
Объективное истинное знание в “Логике
научного исследования” Поппера испарились.
В конце 60-х годов Попперу
пришлось всё-таки признать,
что имеет место “рост” знаний людей.
Но для осуществления “роста” знаний,
по Попперу, достаточно элементарного
метода проб и ошибок, который и был признан
им в качестве главного метода научного
мышления.
Речь идёт о самом примитивном
методе. Его инстинктивно используют
в своей жизнедеятельности животные (например,
когда крыса ищет выход из лабиринта).
Вместе с тем этот метод вообще является
начальным звеном в исторически происходившем
развитии методов познания, более того,
им приходится то и дело пользоваться
и каждому современному человеку (например,
когда в незнакомой тёмной комнате мы
ищем настенный выключатель электрического
света). Он действует ныне в ЭВМ как правило
“перебора” всех случаев и как приём
испытания разных вариантов ответа на
сложную проблему в более или менее обширном,
но всё же конечном диапазоне теоретических
возможностей. Он сохранится в инструментарии
науки и в будущем. Д.И. Менделеев писал,
что искать что-либо новое “нельзя, иначе,
как смотря и пробуя”. Иными словами, нельзя
иначе, как применяя приём проб (догадок)
и их практических проверок.
Диалектика развития познания,
однако, такова, что наука вообще
будет стремиться к тому, чтобы
по возможности ограничить использование
этого метода, так как он в
смысле прилагаемых усилий чаще всего
бывает чрезвычайно расточительным. Дальнейшее
развитие научной методологии идёт, в
частности, по пути отыскания новых приёмов
и правил дальнейшего ограничения действия
(применения) этого метода. Но для Поппера
в методе проб и ошибок, стихийном и максимально
свободном от всякой методичности, наоборот,
сконцентрирован главный смысл познающей
деятельности, которая не имеет будто
бы ничего общего с проникновением в сущность
познаваемых объектов и разрывает всю
свою собственную историю на ряд взаимообособленных
несоизмеримых и непереводимых друг для
друга этапов, из которых более поздние
отнюдь не “ближе” к сущности, чем им
предшествующие.
Идея Поппера о “несоизмеримости”
различных исторических этапов
сознания, о полном отсутствии связей
между ними была явно направлена против
диалектико-материалистической теории
отражения и учения о развитии знаний
от относительных истин к абсолютным.
Эта позиция Поппера получила на Западе
наименование “антикумулятивизм”, который
отнюдь не нов. Логический позитивист
30-х годов К. Айдукевич, провозвестники
идеи лингвистической относительности
этнографы С. Сепир и Б. Уорф, “неорационалисты”
Ф. Гонсет и Г. Башляр и историк науки Т.
Кун по сути дела рассуждали в пользу той
же самой агностической идеи. Вслед за
Поппером идею о “несоизмеримости” развил
П. Фейерабенд.
Литература:
1. Овчинников Н.Ф. “Карл Поппер, наш современник,
философ XX века”.
// Вопросы философии, 1992, №8.
2. Овчинников Н.Ф. “Об интеллектуальной
биографии Поппера”.
// Вопросы философии, 1995, №11.
3. Поппер К. “Логика и рост научного
знания”., М, 1983г.
4. Поппер К. “Логика социальных наук”.
//Вопросы философии, 1992, №10.
5. Садовский В.Н. “Карл Поппер, Гегелевская
диалектика и формальная логика”.
// Вопросы философии, 1995, №1.
6. Садовский В.Н. “О Карле Поппере и судьбе
его учения в России”.
// Вопросы философии, 1995, №10.
7. Сокулер З.А. “Проблемы обновления
знания: гносеологические концепции Л.
Витгенштейна и К. Поппера”, М, 1988г.
8. Смирнов В.А. “К. Поппер прав: диалектическая
логика невозможна”.
// Вопросы философии, 1995, №1
9. Чайковский Ю.В. “Об эволюционных взглядах
К. Поппера”.
// Вопросы философии, 1995, №11
10. Нарский И.С. “Современная
буржуазная философия: два ведущих
течения начала 80-х годов XX века”.