Философская герменевтика

        Гадамер утверждает, что, во-первых, понимание всегда является истолковывающим, а истолкование - понимающим. Во-вторых, понимание возможно лишь в качестве «применения» - соотнесения содержания текста с культурным мыслительным опытом современности. Интерпретация текста, таким образом, состоит не в воссоздании первичного (авторского) смысла текста, а в создании смысла заново. Тем самым понимание может выходить за пределы субъективного замысла автора, более того, оно всегда и неизбежно выходит за эти рамки [1:158].

  4. Связь герменевтики и диалектики.

        Гадамер в своей философской герменевтике хочет связать в новом синтезе «речь» и «логос», герменевтику и диалектику. Так, в одном случае он пишет, что стремится «в большей мере следовать Гегелю, нежели Шлейермахеру» [4:228], а в другом отмечает: «Моим намерением было объединить масштабы философской герменевтики с платоновской диалектикой, а не с гегелевской». Как бы там ни было, но в обоих высказываниях речь идет о рационалистической диалектике объективно-идеалистического «толка» [4:228].

        Вместе с тем Гадамер указывает, что хотя герменевтика признает «диалектическое превосходство рефлексивной философии», но видит границы последней - при всех ее несомненных достижениях. Он очень высоко ценит диалектические идеи Платона и Гегеля, считая, в частности, что диалектика последнего была и осталась величественной даже в своей неудаче, и что думать, будто в наш век Сциентизма нам нечему поучиться у Гегеля - это «большое заблуждение». Заслугу Гегеля немецкий философ видит в том, что, разрабатывая диалектику рефлексии как всеобщее опосредование разума, он резко выступил против формализма, софистики, пустой аргументации рассудка, называемой им «внешней рефлексией». В этом понятии Гегель, по мнению Гадамера, подверг критике идею такого метода, который применяется к делу как некое чуждое ему действие. Поэтому он разделяет идеи Гегеля и о том, что истинный метод есть «деяние самого дела» и это деяние не должно входить во внутреннюю область мысли со своими собственными домыслами, ибо мыслить - значит «развернуть дело в его собственной последовательности» [4:229].

        Согласно Гадамеру, гегелевская диалектика мыслительных определений, как и его диалектика форм знания, сознательно воспроизводит тотальное опосредование мышления и бытия, которое было когда-то естественной средой греческой мысли.

        «Придерживаясь» Гегеля, опираясь на его диалектические идеи, Гадамер стремится «сделать шаг дальше гегелевского понимания» тех проблем, которые он находит важными для разработки своей концепции. Наиболее ценным у Гегеля он считает то, что в рамках мыслительной последовательности вещи сами собой переходят в свою противоположность и «опыт перехода в противоположное» - это и есть подлинный опыт диалектики: «Мышление получает возможность, даже не касаясь сути, рассматривать противоположности - таков опыт мысли, на который опирается гегелевское понятие метода как саморазвертывания чистой мысли в систему целостной истины» [4:231].

        Именно этот опыт мысли и берет Гадамер, прежде всего при построении своей философской герменевтики, полагая, что именно Гегель продумал, прорефлектировал то историческое измерение (т.е. развитие через противоположности), в котором коренится проблема герменевтики.                                                           Подчеркивая важность диалектики Платона и Гегеля для решения данной проблемы, Гадамер отмечает, что и в герменевтическом опыте мы сталкиваемся с диалектикой, с переходом в свою противоположность, с историчностью и целостностью. Так, он пишет, что «само дело - смысл текста - добивается нашего признания Движение истолкования является диалектическим... прежде всего потому, что толкующее слово, «попадающее» в смысл текста, выражает целостность этого смысла и, значит, дает бесконечности смысла конечное выражение»[4:233]. И вообще, для «наук о духе» должно быть свойственно, чтобы все присущее им частное познавалось в целостности нашего человеческого, разумного существования.

5. Диалогический характер герменевтики.

      Для Гадамера характерно всемерное подчеркивание диалогического характера философской герменевтики как логики вопроса и ответа, как своеобразный философии понимания. Интерпретацию культурной традиции он рассматривает как диалог прошлого и настоящего. Диалог с традицией для него - не культурологическая задача, а самостоятельный источник философского знания. В этой связи он большое внимание уделяет Платону, непреходящее значение которого видит в понимании философствования как диалога, который он противопоставляет монологичности мышления гегелевской диалектики.

        Диалог (беседу) Гадамер считает - вслед за Сократом и Платоном - основным способом достижения истины в гуманитарных науках. Всякое знание, по его мнению, проходит через вопрос, причем вопрос труднее ответа (хотя часто, кажется наоборот). Поэтому диалог, т.е. вопрошание и ответствование, есть тот способ, которым осуществляется диалектика. Решение вопроса есть путь к знанию, и конечный результат здесь зависит от того, правильно или неправильно поставлен сам вопрос.

        Сущность знания, согласно Гадамеру, заключается в том, что оно не только выносит правильное суждение, но одновременно с этим и на тех же основаниях исключает неправильное. «Ведь знать всегда означает: одновременно познать противоположное. Знание в своей основе диалектично. Знание может быть лишь у того, у кого есть вопросы, вопросы же всегда схватывают противоположности между «да» и «нет», между «так» или «иначе». При этом немецкий философ отмечает, во-первых, всякое спрашивание и стремление к знанию предполагает знание незнания, причем именно последнее приводит к вопросу. Во-вторых, не существует метода, который позволил бы научиться спрашивать, видеть проблематическое. В-третьих, требуется преодолеть сильную «власть мнений», чтобы прийти к осознанию своего незнания и, следовательно, поставить задачу. [3:255].

        Искусство вопрошания - это сложное диалектическое искусство искания истины, искусство мышления, искусствоведения беседы (разговора), которое требует, прежде всего, чтобы собеседники слышали друг друга, следовали за мыслью своего оппонента, не забывая, однако, «сути дела», о котором идет спор, а тем, более не пытаясь вообще замять вопрос.

        Вот почему, подчеркивает Гадамер, чтобы вопрошание было действительным искусством, а разговор (спор) - подлинным и продуктивным, но не «софистической интерпретацией текстов», крайне важной «является внутренняя последовательность, с которой продвигается вперед развиваемая в диалоге мысль. Вести беседу - значит подчиняться водительству того дела, к которому обращены собеседники. Чтобы вести беседу, нужно не играть на понижение аргументов собеседника, но суметь действительно оценить фактическую весомость чужого мнения» [3:255].

        Диалектика как искусствоведения беседы есть и «искусство образования понятий», т.е. выработка мнений, общих для собеседников. Поскольку беседа - это не «застывшая форма высказывания», то здесь особую роль играет язык, который осуществляет ту «смыслокоммуникацию», в искусстве разработки каковой и состоит задача герменевтики.

Таким образом, диалог, т.е. логика вопроса и ответа, и есть логика «наук о духе», к которой мы, по мнению Гадамера, несмотря на опыт Платона, подготовлены очень слабо. Подчеркивая тесную связь между вопрошанием и пониманием, немецкий мыслитель утверждает: «Кто хочет мыслить, должен спрашивать», т.е. должен ставить проблемы и правильно разрешать их [2:13].

        При этом недопустимо действительные проблемы смешивать с несостоятельными (например, о вечном двигателе). Это, во-первых. Во-вторых, всегда иметь в виду, что каждая проблема - это не «пустая абстракция», а конкретно-историческая форма знания, что она всегда исторична. Это означает, что «постановки вопроса меняются с течением времени. Внеисторической точки зрения, которая бы позволяла бы мыслить тождество - той или иной проблемы, сохраняющейся вопреки всей изменчивости попыток ее решения, - такой точки зрения в действительности не существует». В-третьих, межчеловеческая общность достигается в коммуникации и строится в диалоге, а все невербальные формы понимания нацелены, в конечном счете, на понимание, достигаемое в диалоге [1:86].

 

6. Языковая форма выражения мышления.

        Согласно Гадамеру, понимание человеком мира и взаимопонимание людей осуществляется в «стихии языка». Последний рассматривается как особая реальность, внутри которой человек себя застает. «Я полагаю, - пишет философ, - что не только процедура понимания людьми друг друга, но и процесс понимания вообще представляет собой событие языка даже когда речь идет о внеязыковых феноменах или об умолкнувшем и застывшем в буквах голосе» [3:257].

        Всякое понимание есть проблема языковая, и оно достигается (или не достигается) в «медиуме языковости», иначе говоря, все феномены взаимосогласия, понимания и непонимания, образующие предмет герменевтики, суть явления языковые. Как «сквозная основа» передачи культурного опыта от поколения к поколению, язык обеспечивает возможность традиций, а диалог между различными культурами реализуется через поиск общего языка.

        Характеризуя  язык как «горизонт герменевтической онтологии», Гадамер исходит из того, что, во-первых, «философия - это постоянное усилие отыскания языка... постоянная мука нехватки языка... Словесная находка играет в философии явно исключительную роль». Во-вторых, в языке заложены и основные механизмы формирования опыта: язык задает исходные схемы человеческой ориентации в мире, предваряя его схватывание в понятиях. «В языковом оформлении человеческого опыта мира... обретает голос само сущее... Именно в этом - а не в методологическом идеале рациональной конструкции, господствующем в современной математической науке, - узнает себя осуществляемое в науках о духе понимание... Языковый характер имеет человеческий опыт вообще»[3:258].

        Итак, исходный пункт герменевтики - языковая форма выражения мышления. При этом понимание и взаимопонимание имеют в качестве своих условий критику, борьбу с косностью и исторический подход к языку. Последний подход очень важен потому, что вместе с новыми взглядами зарождается и оформляется новая речь и на почве изменившейся жизни и изменившегося опыта вырастают новые языковые соподчинения и новые формы речи. «В жизни языка без конца происходят едва заметные изменения: меняется его употребление, возникают и отмирают модные слова и языковые клише, и лучший способ отобразить крушение общества в кризисную эпоху - это наблюдать за изменениями его языка» [3:258].

        Таким образом, процесс постижения смысла, осуществляемый в понимании, происходит в языковой форме, т.е. есть процесс языковый. Язык есть та среда, в которой происходит процесс взаимного договаривания собеседников и обретается взаимопонимание по поводу самого дела. Такое взаимопонимание и достигается «на путеводной нити языка», и языковая структура нашего опыта мира способна охватить самые многообразные жизненные отношения.

        Итак, сделаем некоторые выводы:

1.Герменевтика - наука о постижении значения (смысла) знаков;

2.Знаки не обязательно  являются языковыми (текстовыми), но любой продукт познания (мыслительной  деятельности) выражается в знаковой  форме (системой знаковых форм).

3. Герменевтика осуществляется  посредством понимания, объяснения, вчувствования. 

4. Любая знаково-символическая  система - это самостоятельная сущность, индивидуальность: а) продукт мыслительной деятельности, средство объяснения создающего субъекта; б) продукт понимающей деятельности, средство понимания, интерпретации воспринимающего субъекта.

5. Герменевтический метод  - диалогичен.

6. В герменевтике человек  является субъектом познания, а  символически - знаковая система - предметом познания.

7. Основной задачей герменевтики  является постижение, т.н. «глубинного смысла».

8. Таким образом, одной из основных задач герменевтического подхода к познанию какого- либо определенного явления, заключается в постижении его модели.

9. Множественность моделей  (знаково-символических систем) является  положительным фактом только  при условии, что каждая из  моделей, которая признана адекватной, опирается при своей разработке  на систему определенных принципов  и правил. Ни один из элементов  системы не может быть удален  из нее без изменения всей  системы в целом. 

10. Эффект системности  (получение знания более полного,  чем суммарное знание, полученное  при помощи каждой части системы  в отдельности), срабатывает только  при одновременном использовании  всех принципов, входящих в  систему.

 

 

 

 

 

 

 

                                    Литература:

1) Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991.

2) Гадамер Г. Г. Истина и метод. М., 1988.

3) Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

4) Ковалъченко И.Д. Методы исторического познания. М., 1987.

5) Философия. / Под редакцией доктора философских наук, профессора В.Н. Лавриненко, М., 1998.

6) Слесинский Р. Поиски в понимании. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: // http://agnuz.info/library/pois.htm