Философские идеи представителей Русского Духовного Ренессанса. Значения «религиозно-философского ренессанса» в «русской духовной тради

Философские идеи представителей Русского Духовного Ренессанса. Значения «религиозно-философского ренессанса» в «русской духовной традиции»

Определение понятия «религиозно-философского ренессанса» и его оценки. В  русской духовной традиции «религиозно-философский  ренессанс» несет глубокий смысл  и имеет множество значений. Однозначного определения этого явления пока не существует. Во времени им обозначают период духовного подъема, пережитого Россией в конце 19-го - начале 20-го веков. Как событие в истории  русской духовной традиции он обозначает период «1910», особенно между 1905-1917. В  своей исторической протяженности  он включает творчество многих представителей отечественной философской мысли  конца 19-го и 20-го столетий. Феномен  «религиозно-философского ренессанса»  обозначил «онтологический поворот», осуществленный в новоевропейской  философии в начале 20-го столетия. К старшему поколению представителей «религиозно-философского ренессанса»  мы можем отнести Федора Достоевского, В. Соловьева, Александра Введенского. Своей кульминации это движение отечественной духовной традиции достигло в творчестве Николая Бердяева, Николая  Лосского, С. Франка, Павла Флоренского, Густава Шпета и других. Несомненную преемственность творческой тематики и оригинальный поиск решения проблем, мы обнаруживаем у таких как Георгий Флоровский, Алексей Лосев, В. Ильин. К этому следует добавить, что с 10-х годов начинают выходить главные работы Н. Бердяева, С. Булгакова, Л. Шестова, С. Франка, П. Флоренского и др.; философские взгляды большинства лидеров «нового религиозного сознания» или тех мистиков, которые были близки к этому направлению, достигают своей зрелости. Так что, как это ни парадоксально, главные философские произведения представителей «русского религиозного возрождения начала XX века» были написаны уже после того, как у эксплуа­таторских классов была потеряна всякая почва для исторического оптимизма, для надежд на буржуазное и религиозное «возрождение» России.

Об относительной гармонии социально-психологического и мировоззренческого аспектов в развитии этой ветви идеалистического движения можно говорить лишь до 1905 г. Однако в действительности эта  хрупкая «предренессансная» гармония сопровождалась чертами, которые даже на социально-психологическом и эмоциональном уровне свидетельствуют о пропасти, разделяющей умонастроения творцов европейского Ренессанса XV—XVI вв. и поборников «духовного ренессанса России» начала XX в. Достаточно указать на упадочнические, декадентские настроения, преобладавшие в «русском ренессансе», на присущие ему черты эстетизма и аморализма, иррационализма и эсхатологизма. «Это была, — писал много лет спустя Н. Бердяев, — эпоха пробуждения в России самостоятельной (идеалистической. — В. К.) философской мысли, расцвет поэзии и обострение эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму... видели новые зори, соединяли чувства заката и гибели с чувством восхода и с надеждой на преображение жизни... Изначально в этот русский ренессанс вошли элементы упадочности... Культурный ренессанс явился у нас в предреволюционную эпоху и сопровождался острым чувством приближающейся гибели старой России. Было возбуждение и напряженность, но не было настоящей радости» (24, 149). Русская религиозная философия XX в. формировалась, кроме того, в неустанной и систематической борьбе с гуманизмом и идеалами Возрождения, что также не дает никакого основания для проведения каких-либо параллелей между двумя этими явлениями.