Эрвин Шредингер «Разум и материя»

 

 

 

 

 

                                                Реферат по философии

                        на  тему: «Эрвин Шредингер «Разум и материя»»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание:

1. Конспект первоисточника (Эрвин Шредингер «Разум и материя»)…3
2. Практическая глава (основные мысли и идеи высказанные автором)...11

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Конспект первоисточника

Труд Эрвина Шредингера «Разум и материя» состоит из шести глав. В своей работе я представлю конспект с основным содержанием указанной книги и практическую часть, в которой попытаюсь высказать свое мнение о книге и составить ей характеристику.

Основной вопрос, который  раскрывается на протяжении  первой главы: «Какие материальные процессы напрямую связаны с сознанием?»

Шредингер говорит ,что любая последовательность событий, в которой мы принимаем участие ощущениями, восприятиями и, возможно, действиями, постепенно выпадает из сферы сознания, когда одна и та же череда событий многократно повторяется. Но она немедленно выстреливается в сознательную область, как только в процессе повтора или событие, или окружающие условия отличаются от тех, которые встречались во всех предыдущих случаях. Однако (во всяком случае, в первый раз), в сознательную сферу проникают лишь те модификации, или «дифференциалы», которые отличают новый случай от предыдущих и, таким образом, требуют «новых соображений».  Постепенный уход из сознания является исключительно важной чертой всей структуры нашей ментальной жизни, которая всецело основана на процессе приобретения практики путем повторения.

Так же, автор в этой главе  поднимает проблему этики. Он говорит что, Этический закон в наипростейшем общем виде (не будь эгоистом!) – простой факт, он существует, с ним соглашается даже подавляющее большинство тех, кто не спешит его соблюдать. Его загадочное существование он склонен рассматривать как показатель того, что мы находимся в начале биологической трансформации нашего отношения из эгоистического в альтруистическое, как показатель того, что человек находится на пороге превращения в животное социальное .

Во второй главе автор  рассуждает над вопросом о судьбе человечества. Возможно ли дальнейшее биологическое развитие человека?

«А все ли в порядке с нами самими? Если принять существующую теорию эволюции – а лучшей у нас нет, – то может показаться, что нас практически лишили развития в будущем. Следует ли ожидать физической эволюции человека – я имею в виду изменения телосложения, которые постепенно закрепляются как унаследованные особенности точно так же, как наша существующая телесная сущность закрепляется путем наследования – изменений генотипа, пользуясь технической терминологией биологов?»

Он называет дарвинизм  заведомо безнадежным, т.к  популярные толкования теории Дарвина способны создать мрачную и обескураживающую картину вследствие очевидной пассивности организма в процессе эволюции.

Единственные шаги эволюции – это те удачные спонтанные мутации, которые не имеют ничего общего с поведением индивидуума в процессе жизни.

Но описав мрачную картину, Шредингер идет в своих размышлениях дальше и говорит уже о том, что не меняя ничего в основных положениях дарвинизма, можно показать, что поведение индивидуума, то, как он использует свои врожденные способности, играет наиболее важную роль в эволюции. Далее он приводит размышления Лемарка на эту тему: «Возобладав новым или измененным качеством, индивидууму придется сменить среду – либо реально преобразуя ее, либо мигрировав – или же изменить свое поведение по отношению к среде, с тем чтобы упрочить полезность нового качества и таким образом ускорить его дальнейшее совершенствование путем отбора в том же направлении.»

Ставится вопрос :как происходит генетическое закрепление привычек и умений? Он называет важной задачей, понять каким образом поведение, определенно не закрепленное на генетическом уровне оказывается включенным в наследственное богатство.

Обсуждение вопроса - возможно ли дальнейшее биологическое развитие человека, вывело на первый план два момента:

Первый момент – биологическая  важность поведения. Приспосабливаясь к врожденным способностям, а также  к окружающей среде, и адаптируясь  к изменениям каждого из этих факторов, поведение, хоть и не передается по наследству, тем не менее, может ускорить процесс эволюции на порядки. Если у растений и у представителей нижних рядов царства животных адекватное поведение появляется благодаря медленному процессу отбора, другими словами, методом проб и ошибок, то высокий интеллект, свойственный человеку, позволяет последнему проявлять его по выбору. Это неоценимое преимущество может легко перевесить недостаток, заключающийся в медленном и сравнительно недостаточном распространении, которое усугубляется опасным в биологическом отношении аспектом: численность потомства не должна быть выше той, которую еще можно обеспечить средствами существования.

Второй момент, касающийся того, следует ли ожидать биологического развития человека, тесно связан с первым. Придет время, и мы получим на него исчерпывающий ответ, так как это зависит от нас и наших действий. Мы не должны ждать, полагаясь на неизбежность судьбы. Если мы чего-то хотим, то нужно что-то делать. Нет – так нет. Точно так же, как политическое и социальное развитие и последовательность исторических событий вообще не навязываются нам дланью Судьбы, а зависят от наших собственных действий, так и наше биологическое будущее, являясь не чем иным, как историей в большом масштабе, не должно рассматриваться в качестве неотвратимого удела, предопределенного заранее каким-либо Законом Природы.

В третьей главе книги  автор останавливается на принципе объективации.

Так Шредингер объясняет  этот принцип: «Под этим я понимаю то, что часто называют «гипотезой реального мира», который нас окружает. Я утверждаю, что это равносильно определенному упрощению, которое мы приняли с целью решения бесконечно сложной задачи природы. Не обладая о ней знаниями и не имея строгой систематизации предмета, мы исключаем Субъект Познания из области природы, которую стремимся понять. Мы собственной персоной отступаем на шаг назад, входя в роль внешнего наблюдателя, не являющегося частью мира, который благодаря этой самой процедуре становится объективным миром. Этот прием завуалирован следующими двумя обстоятельствами. Во-первых, мое собственное тело (с которым так непосредственно и тесно связана моя ментальная деятельность) является частью объекта (реального окружающего миpa), который я конструирую из своих ощущений, восприятий и воспоминаний. Во-вторых, тела других людей образуют часть этого объективного мира.»

Четвертая глава книги  посвящена  так называемому арифметическому  парадоксу.

Размышляя о картине мира возникают вопросы: действительно ли мой мир такой же, как и твой? Существует ли единственный  реальный мир, отличный от картин, интроекцированных путем восприятия в каждого из нас? И если так, то похожи ли эти картины на реальный мир, или же последний, мир «в себе», сильно отличается от воспринимаемого нами?

На них нет адекватных ответов. Все они являются антиномиями (или приводят к ним), источник которых – то, что Шредингер называет арифметическим парадоксом; множество  сознательных эго, из ментальных опытов которых состряпан один  мир. Разрешение этого парадокса чисел покончило бы со всеми вопросами вышеозначенного типа и, надо думать, лишило бы их смысла.

Автор называет два пути разрешения этого парадокса чисел. Один из них – множественность мира в пугающем учении Лейбница о монадах: каждая монада является миром, при этом никакой связи между ними нет; монада «не имеет окон», она «лишена права переписки». То, что они, тем не менее, взаимодействуют друг с другом, называется «предустановленной гармонией Привлекательным это учение покажется немногим, не говоря уже о том, чтобы рассматривать его в качестве средства смягчения числовой антиномии, оно получило ярлык ненаучно-фантастического учения.

Парадокс же Шеррингтона  заключается в том, что один  разум, состоящий якобы из множества  жизней-клеток или, иначе говоря, многочисленных субмозгов, каждый из которых обладает таким существенным достоинством, принадлежащим  себе, что мы чувствуем побуждение связать с ним субразум. При  этом нам известно, что субразум является ужасным чудовищем, равно  как и множественный разум  – не имеющим аналогов в опыте  кого бы то ни было и совершенно непредставимым. Шеррингтон утверждает: «Человеческий разум является новым продуктом нашей планеты»

 

В дальнейшем Шредингер рассматривает  такую тему как «Наука и религия».

Может ли наука снизойти до вопросов религии? Могут ли результаты научных исследований принести пользу в выработке разумного и убедительного отношения к тем горящим вопросам, которые рано или поздно одолевают каждого?

Но все же «наиболее важным является вклад науки в разрешение сложных вопросов типа «Кто мы на самом деле? Откуда я и куда иду?» – или, по крайней мере, в успокоение наших умов – так вот, наиболее ценная помощь, которую нам оказала в этом наука, с моей точки зрения, это постепенная идеализация времени. Когда мы размышляем об этом, на ум обычно приходят имена трех человек, хотя многие другие, и не только ученые, внесли свой вклад, например, Блаженный Августин из Гиппона и Бётиус; тех же троих зовут Платон, Кант и Эйнштейн.»-говорит Шредингер.

Так же в этой главе рассматривается  понятие времени. «Время – это понятие о «до» и «после». Новое отношение произрастает из следующих двух корней:

Понятие «до и после» основано на отношении «причина и следствие». Нам известно, или, по крайней мере, имеется представление, о том, что  событие А  может вызывать или, по крайней мере, модифицировать событие  В , таким образом, если не произошло  А , то не произошло и В  (по крайней  мере, не модифицировалось известным  образом). Например, когда взрывается снаряд, он убивает человека, сидящего на нем; более того, взрыв слышен в удаленных местах. Убийство происходит синхронно со взрывом, до удаленных мест звук доходит позднее; но, определенно, ни одно из событий не может случиться раньше. Это базовое понятие; естественно, согласно именно ему мы каждый день решаем вопрос о том, какое из событий наступило позже или, по крайней мере, не раньше. Это различие всецело основано на той идее, что следствие не может предшествовать причине. Если у нас имеются основания полагать, что В  было вызвано А , или что оно по крайней мере проявляет малейшие признаки А , и даже если (на основании каких-то косвенных улик) можно судить о наличии малейших признаков этого, то делается заключение, что В  произошло определенно не раньше А.»

В последней главе книги, Шредингер  более подробно продемонстрировал  странное состояние дел. Тот факт, что, с одной стороны, все наши знания об окружающем нас мире, и полученные в повседневной жизни, и обнаруженные благодаря тщательно спланированным трудоемким экспериментам, всецело основаны на непосредственном чувственном восприятии; в то же время, с другой стороны, эти знания не раскрывают отношения чувственных восприятий и внешнего мира, поэтому в картине или модели внешнего мира, построенной на базе научных открытий, все чувственные качества отсутствуют. Шредингер прибегает к физике. Он рассматривает ощущение цвета,звука,телесные ощущения и подводит читателя к выводу, что  в то время как прямое чувственное восприятие феномена ничего не говорит о его физической природе (или о том, что мы обычно так называем), и, как источник информации, должно быть отметено с самого начала, теоретическая картина, которую мы получаем, в конечном счете всецело базируется на сложном массиве информации, полученной путем непосредственного чувственного восприятия. Она базируется на нем, но при этом нельзя сказать, что она его содержит. При использовании картины об этом обычно забывают, кроме того, когда, вообще говоря, нам известно, что идея волны света не является случайным изобретением , а основана на опыте.

Шредингер был удивлен, когда  открыл , что все это ясно понимал  великий Демокрит в пятом веке до н.э., который ничего не знал о  каких- либо устройствах для физических измерений, хотя бы отдаленно напоминающих те, о которых я рассказывал (и которые в наше время являются простейшими).

 

 

 

 

 

Практическая глава 

Э́рвин Шрё́дингер -австрийский физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Лауреат Нобелевской премии по физике (1933). Член ряда академий наук мира, в том числе иностранный член Академии наук СССР

В книге «Разум и материя» он рассматривает такие вопросы,  которые          традиционно считаются прерогативой философов, теологов, психоаналитиков и политиков. Являются ли разум и материя, субъект и объект, внутреннее я и внешний мир совершенно разными вещами или это одно и то же. Какое место занимает сознание в процессе эволюции жизни, что лежит в основе морали, можно ли все еще ожидать биологического развития современного человека и как будет происходить его интеллектуальное развитие. Он считает, что  мир являет собой совокупность наших ощущений, восприятий, воспоминаний. Существование мира удобно считать объективно независимым. Но само его существование определенно не делает мир очевидным. Мир становится очевидным благодаря весьма специфическим действиям, происходящим в весьма специфических местах этого самого мира, а именно, определенным событиям, происходящим в мозге.