Этические воззрения Аристотеля

Если экономический индивидуализм  берет верх и ставит под угрозу интересы целого, государство должно вмешаться в эту область. Аристотель, анализируя проблемы экономики, показал  роль денег в процессе обмена и  вообще в коммерческой деятельности, что является гениальным вкладом  в политическую экономию. Он выделял  такие формы государственного правления, как монархия, аристократия и политика. Отклонение от монархии дает тиранию, отклонение от аристократии олигархию, от политики - демократию. В основе всех общественных потрясений лежит имущественное неравенство. По Аристотелю, олигархия и демократия основывают свое притязание на власть в государстве на том, что имущественное благосостояние - удел немногих, а свободой пользуются все граждане. Олигархия защищает интересы имущих классов: общей же пользы ни одна из этих форм не имеет. Аристотель подчеркивал, что отношение между бедными и богатыми - отношение не просто различия, а противоположности. Наилучшее государство - это такое общество, которое достигается через посредство среднего элемента (под средним элементом Аристотель имеет в виду «средний» между рабовладельцами и рабами), и те государства имеют наилучший строй, где средний элемент представлен в большем числе, где он имеет большее значение сравнительно с обоими крайними элементами. Аристотель отмечал, что, когда в государстве много лиц лишено политических прав, когда в нем много бедняков, тогда в таком государстве неизбежно бывают враждебно настроенные элементы.

Общие замечания, С именем Аристотеля связываются три сочинения по этике: «Никомахова этика», «Евдемова этика» и «Большая этика». Вопрос о принадлежности этих сочинений Аристотелю все еще является предметом дискуссии. В настоящее время подлинно аристотелевским трактатом признается лишь «Никомахова этика». Относительно же «Евдемовой этики» мнения исследователей расходятся: одни считают автором произведения Евдема Родосского, ученика Аристотеля, другие видят заслугу Евдема лишь в редактировании рукописи своего учителя после его смерти. Судя по содержанию, автором так называемой «Большой этики» (на деле это небольшой трактат) является один из представителей первого поколения перипатетиков, т. е. учеников Аристотеля, имя которого осталось неизвестным. «Большая этика» представляет собой конспект первых двух «Этик». Обращают на себя внимание также названия первых двух произведений. Они наводят на мысль о том, что одно из них Аристотель посвятил своему сыну Никомаху (или, возможно, отцу, имя которого также Никомах), а другое — Евдему (откуда и название сочинения). Но такое предположение ошибочно, ибо во времена Аристотеля не было обычая посвящать работы какому-либо лицу. В указанных сочинениях нет также признаков того, что Аристотель обращается к Никомаху или Евдему с назидательной целью, т. е. предназначает свои труды последним. Представляется вероятным мнение, согласно которому этические сочинения Аристотеля, отредактированные после его смерти Никомахом и Евдемом, были в древности обозначены соответственно Ethika Nikomacheia и Ethika Eudemeia. Представляется также, что Никомах привел в порядок и издал сочинения своего отца, в том числе трактат, носящий его, Никомаха, имя.

Много хлопот доставляет ученым проблема периодизации творчества Аристотеля, эволюции его воззрений, а тем  самым и вопрос о хронологической  последовательности входящих в трактаты «книг».

Исследователи (В. Йегер) полагают, что «Никомахова этика», а также некоторые части «Метафизики» и «Политики» были написаны Аристотелем в последний период его жизни и деятельности. В это время он подвергает критике теорию идей Платона и развивает учение о форме и материи, изложенное в ранних частях «Метафизики», а также формулирует идею о единстве души и тела. Он выдвигает концепцию, согласно которой взаимоотношение души и тела аналогично отношению формы и материи; душа является энтелехией («осуществлением» цели) тела, т. е. органического существа, предназначенного для жизни; душа придает смысл и цель жизни.

Тем самым психология Аристотеля служит основой его этики, изучающей  индивидуальное поведение человека, а в значительной степени и  его политики, являющейся по преимуществу социально-политической этикой, т. е. областью знания, исследующей нравственные задачи гражданина и государства, в особенности  вопросы воспитания хороших граждан  и заботы об общем благе.

В «Никомаховой этике» Аристотель пишет: «Итак, поскольку нынешние наши занятия не ставят себе, как другие, цель только созерцания (мы ведь проводим исследование не затем, чтобы знать, что такое добродетель, а чтобы стать добродетельными, иначе от этой науки не было бы никакого проку), постольку необходимо внимательно рассмотреть то, что относится к поступкам, а именно как следует поступать». В «Политике»: «Поскольку, как мы видим, всякое государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага... больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим». Этика Аристотеля занимает среднее положение между его психологией и политикой.

Место этики среди наук. К числу  заслуг Аристотеля относятся определение  и классификация наук, точнее, видов  знания. Он разделил науки на три  большие группы, или категории: теоретические («умозрительные»), практические и творческие (производительные, созидательные). К  первым Аристотель отнес философию, математику и физику; ко вторым — этику и политику, а к третьим — искусства, ремесла и прикладные науки.

В иерархии наук, установленной Аристотелем, философия — наиболее умозрительная  из наук; она исследует то, что  наиболее достойно познания—«первоначала и причины, ибо через них и на их основе познается все остальное». По Аристотелю, наука тем ценнее, чем более она созерцательна и удалена от утилитарных целей и технологического освоения внешнего мира; «созерцательная жизнь» (bios theoretikos), чуждая корыстолюбивых расчетов и выгод, является высшей формой жизни; она посвящена познанию, поиску истины, т. е. представляет собой высший вид духовно-творческой деятельности. С этой точки зрения созерцательно-познавательное отношение к действительности приближает человека к безмятежному счастью, к чистому блаженству, которое в полной мере доступно лишь богам.

Для античных мыслителей познание есть отношение человека, его познавательных и вообще его деятельных способностей к миру, отношение микрокосмоса к  макрокосмосу, установление связи единичных  вещей с их всеобщим первоначалом. Иначе говоря, познание всеобщего  означает прежде всего нахождение за многообразием вещей и явлений их общего принципа, главенствующего начала (агсhe), уразумение единого миропорядка (космоса) и всеобщего «логоса» вещей, необходимых их связей и отношений. Вот одно из высказываний Гераклита: «Желающие говорить разумно должны опираться на всеобщее, так же как город на закон, и даже еще крепче». Рассуждая на более высоком, чем Гераклит, уровне отвлеченного мышления, но следуя традиции, Аристотель утверждает, что «то, что составляет предмет научного знания (to episteton), существует с необходимостью», всеобще, т. е. то, что «существует вечно или в большинстве случаев». Поэтому философия – «главенствующая» из всех наук (см. там же, 1 2, 982 b 5), высшая из них, так как ее целью является познание ради познания, т. е. постижение науки.

Аристотель — сын своего века и народа; он «прирожденный» интеллектуалист; для него разум составляет субстанциальную  основу познавательной и всякой иной деятельности человека и его отличительный  признак. Следуя Аристотелю, мы были бы вправе спросить о том, чья жизнь  и деятельность являются наилучшими и наивысшими (т. е. наиболее соответствующими природе человека): ученого, художника, государственного деятеля, философа, жреца  или, скажем, святого, хотя в то время  еще не знали о том, что жизнь  человека может быть посвящена религии  и церкви. Такую постановку вопроса, которую в наши дни расценят как  некорректную, Аристотель считал вполне правомерной на том основании, что  разум составляет истинную сущность человека, отличительный признак  его жизни и индивидуальности.

Аристотель рассуждает примерно следующим  образом: хотя люди, имеющие опыт и  навыки в какой-либо области производственной практики (например, в изготовлении обуви), преуспевают более, чем те, кто обладает отвлеченно-теоретическими знаниями в соответствующей области, тем не менее последних мы почитаем больше, чем первых, подобно тому как «мы и наставников в каждом деле почитаем больше, полагая, что они больше знают, чем ремесленники, и мудрее их, так как они знают причины того, что создается». «Таким образом, – заключает Аристотель, — наставники более мудры не благодаря умению действовать, а потому, что они обладают отвлеченным знанием и знают причины» (там же, I 1.981 b 5). Сообразно с этими суждениями Аристотель приходит к выводу о том, что знание тем ценнее, чем более оно теоретично и не связано с получением непосредственной выгоды: ведь и в случае, когда человек изобретает что-то полезное, этого человека называют мудрым не столько из-за пользы от его изобретения, сколько за его умственные способности. Поэтому «умозрительные» (theorelikai) науки выше созидающих (poietikai) (там же, 982 а), а теоретическая (созерцательная, умозрительная) деятельность выше практической, например политической. По словам Аристотеля, люди, занимающиеся практической деятельностью, «исследуют не вечное, а вещь в ее отношении к чему-то и в настоящее время». Хотя от философии мы не получаем непосредственной пользы, тем не менее она – наиболее ценная из наук, ибо, существуя ради самой себя, направлена на познание истины (первопричин, сущего и вечного). «Таким образом, все другие науки более необходимы, нежели она, но лучше — нет ни одной».

Античное постижение наук ориентирована не на овладение силами природы, т. е. не на использование приобретенных знаний в практических целях, а на познание всеобщего мирового строя вещей, па осмысление общественных отношений и назначения гражданина полиса на уразумение нравственных и правовых норм и основанной на них общественной (государственной) жизни, на воспитание граждан полиса и регулирование их взаимоотношений и поведения, на достижение этического идеала. Словом, античная постижение науки есть в первую очередь философия, предметом которой являются всеобщие, предельные основания («первые начала и причины») бытия и познания. В качестве руководящей из наук она определяет место человека в мире и направление его деятельности в нем; так она «познает цель, ради которой надлежит действовать... ». Таким образом, философия как познание предполагает деятельность. Во вторую очередь постижение науки" исследует этические и политические проблемы, и лишь в третью очередь она занимается проблемами искусства, ремесла и прикладных наук. Таким образом, нельзя сказать, что аристотелевская постижение науки в качестве руководящего принципа нравственно-политической и практической деятельности сводится к отрыву ее от практики, от практических потребностей жизни, если, конечно, слово «практика» используется в широком смысле, а не узко — как деятельность по получению непосредственных материальных выгод и удовлетворению производственно-технологических потребностей. И если тем не менее Аристотель противопоставляет постижение науки практике, то это следует рассматривать как непоследовательность в его рассуждениях.

Аристотелевское противопоставление теории практике чрезмерно преувеличено. Если наукой в современном смысле слова является деятельность по получению  новых знаний, а знания есть постижение истины (независимо от практических потребностей), то отсюда следует, что аристотелевское  понимание науки не так уж «странно», как это принято считать. К  тому же, если смысл науки и право  на ее существование ставятся всецело  в зависимость от решения практических задач, она перестает быть наукой в строгом смысле слова и переходит  в область прикладных дисциплин. Во всяком случае мы не наблюдаем противопоставления теории практике, когда Аристотель исследует проблемы так называемых практических и производительных (созидательных) наук. Он не проводит строгого различения между нравственным образом поведения и наукой об этом поведении, между производительной деятельностью и наукой об этой деятельности.

В древности «этика» (ta ethika — множественное число от to ethikon, т. е. «учение о нравственности») означала жизненную мудрость, «практические» знания относительно того, что такое счастье и каковы средства для его достижения; этика — это учение о нравственности, о привитии человеку деятельно-волевых, душевных качеств, необходимых ему в первую очередь в общественной жизни, а затем и личной; она учит (и приучает) практическим правилам поведения и образу жизни отдельного индивида, отнюдь не становясь вследствие этого индивидуалистической этикой. Аристотель не мыслит отдельного человека (гражданина) вне полиса; для него человек — dzoon politikon, т. е. существо общественно-политическое. Этика Аристотеля тесно связана с его политикой, с учением о сущности и задачах государства.

Наконец, возникают вопросы: являются нравственность, этика и политика, а также «искусства», ремесла  и прикладные знания науками, точнее, разновидностями постижение науки? На каком основании Аристотель считает эпистемой учение соблюдать правильные нормы поведения и вести нравственный образ жизни, равно как и практические навыки по созданию художественных произведений и производству ремесленных изделий?

Согласно Аристотелю, «всякое рассуждение  направлено либо на деятельность или  на творчество, либо на умозрительное...». Это значит, что посредством мышления человек делает правильный выбор в своих действиях и поступках, стремясь добиться счастья (eydaimonia), воплотить в жизнь этический идеал. Аналогичное можно сказать относительно создания произведений искусства и производства различного рода изделий, в которых с помощью интеллекта мастер воплощает в материале идеал красоты и полезности сообразно своему пониманию этого идеала. Иначе говоря, практическая (нравственная и политическая) сфера жизни и различные виды производительной деятельности входят в сферу эпистемы, науки, так как они невозможны без мышления. Тем не менее, следуя Аристотелю, мы не вправе считать области человеческого поведения и производственной деятельности науками в строгом смысле слова.

В отличие от теоретической эпистемы, для которой познание является самоцелью («знание ради знания»), практическая эпистема занимается получением знания для реализации идеала, будь это в поведении человека или в производстве продукта. В области практических и производительных «наук» цель мышления не познание, но поступки, деятельность (praxis), точнее, нахождение правильной идеи и верного основания для целесообразного действия в определенной ситуации и для производства того или иного изделия. Согласно Аристотелю, цель практической науки составляет не столько «созерцание», т. е. теоретические знания, сколько осуществление его: ведь недостаточно только знать добродетель, но нужно и обладать ею и стараться осуществить ее или каким-либо иным путем стать хорошим человеком.

В практической эпистеме деятельность (praxis), необходимая для реализации этического идеала, и носитель этого идеала (человек) нераздельны. В производительной же эпистеме созданный по определенному идеалу и замыслу предмет отделен от мастера и оценивается по своим собственным достоинствам, независимо от своего создателя. Проводя различие между различными видами деятельности, Аристотель пишет, что творчество (poiesis) и поступки (praxis) не одно и то же; поэтому необходимо искусство отнести к творчеству, а не к поступкам. «Творчество» направлено на создание произведений искусства и предметов технического производства, а поступки связаны со свободным выбором, с «практической» (этической и политической) жизнью, с универсальными правилами человеческого поведения, с общими нравственными и правовыми нормами граждан полиса.