Проекты реорганизации мировой валютной системы

2 Основные проекты реорганизации

2.1 «Целевые  зоны» Вилльямсона

Термин «целевые зоны»  по отношению к валютным курсам был  впервые упомянут в «Руководстве по плаванию» МВФ от 1974 г. во избежание  «антиобщественных» манипуляций валютным курсом МВФ с подачи Комитета двадцати предлагал «стабильные, но корректируемые валютные курсы» и определенный целевой  диапазон их колебаний. Концепция целевых  зон активно разрабатывалась  в середине 1980-х гг. Институтом международной  экономики в Вашингтоне. С тех  пор множество специалистов стало  называть таким термином любой фиксированный  курс с ограниченными пределами  колебаний вне зависимости от ширины диапазона и частоты его  изменения. Чтобы прекратить терминологическую  путаницу американский экономист Я. Френкель ввел в обиход понятие «наклонный валютный коридор», обозначающий широкий  диапазон колебаний обменного курса, постоянно изменяемый властями, для  того чтобы минимизировать возможность  конфликта между политикой валютного  курса и макроэкономической обстановкой  в стране.

С пересмотром Устава МВФ  в конце 1970-х гг. о целевых зонах  забыли. Возрождение старой идеи произошло  в 1982 г., когда под впечатлением переоценки курса доллара США экономисты Института международной экономики  на конференции, посвященной торговой политике, предложили ввести целевые  зоны. В 1983 г. профессор Института  Джон Вилльямсон представил окончательный  вариант проекта, состоящего из нескольких пунктов:

1) Власти удерживают обменный  курс национальной валюты в  пределах публично обнародованной  зоны в 10%.

2) Долгосрочная зона определяется  с точки зрения реального эффективного  валютного курса. Краткосрочная  зона с точки зрения номинального  валютного курса регулярно пересматривается  с учетом реальных шоков и  изменения платежных потоков.

3) Центром зоны выступает  «фундаментальный равновесный валютный  курс», удовлетворяющий требованию  внутреннего и внешнего макроэкономического  равновесия в среднесрочном периоде.

4)Когда обменный курс  достигает границ зоны, власти  должны изменить свою денежно-кредитную  и валютную политику так, чтобы  вернуть курс в центр зоны. При этом власти не берут  на себя жесткого обязательства  по предотвращению выхода курса  за пределы зоны [8, с.162].

Предложение Дж. Вилльямсона было подвергнуто  критике профессором Массачусетского  технологического института Р. Дорнбушем. Он полагал, что целевые зоны могут  вести к монетизации бюджетного дефицита и отвлекать денежно-кредитную  политику от «битвы с инфляцией». С  учетом мнения Дорнбуша Вилльямсон расширил проект целевых зон, включив в  него активную налогово-бюджетную политику. Новый план, выдвинутый в 1987 г. Дж. Вилльямсоном совместно с М. Миллером, носил  название «Цели и показатели: проект международной координации экономической  политики». Он включал в себя концепции  целевых зон на основе фундаментального равновесного валютного курса и  эндогенный целевой ориентир роста  номинального спроса. Оба показателя могли стать промежуточными целями для каждой из стран Большой Семерки.

Ключевая  идея Вилльямсона о целевых зонах  была применена на практике. В феврале 1987 г. в Лувре министры финансов и  управляющие центральными банками  Группы пяти и Канады выступили с  заявлением, в котором обязались  стабилизировать номинальные валютные курсы на существовавшем тогда уровне. В неопубликованном договоре правительства  устанавливали целевые зоны валютных курсов и условились защищать их с  помощью интервенций. Хотя диапазоны  зон обнародованы не были, специалисты  полагают, что зона составляла 5% [13, с. 176]. Спустя несколько месяцев после  заключения Луврского соглашения период стабильности завершился, и в октябре 1987 г. на фондовом рынке США произошел  обвал, а затем крах, отразившийся на мировой экономике в целом.

В последующем всякие предложения  целевых зон разбились под  натиском теории валютных кризисов. Как  доказал профессор Массачусетского  технологического института Пол  Кругман, заложивший основу первого  поколения моделей валютного  кризиса, любая целевая зона, в  конечном счете, приходит к валютному  краху.

2.2 Координация  экономической политики в условиях

фиксированных валютных курсов

В плане, выдвинутом профессором  Стэндфордского Университета Рональдом  МакКинноном в 1984 и 1988 гг., участвуют  три ведущие мировые валюты, вокруг которых формируются крупнейшие торговые блоки: доллар США (Североамериканский блок), немецкая марка (блок Европейского Сообщества) и японская иена (Азиатский  блок). План предусматривал активное сотрудничество стран Большой тройки для создания нового международного валютного стандарта, основанного на фиксированных обменных курсах. Предложение Р. МакКиннона во многом напоминает ранний вариант проекта  Дж. Вилльямсона, однако главное внимание в нем уделяется не фиксированным  курсам, а международной координации  экономической политики. Введение фиксированных  курсов, по мысли МакКиннона, должно было устранить избыточную волатильность  валютных курсов и сделать распределение  товарных и финансовых потоков более  эффективным. Конечной долгосрочной целью  плана являлась прозрачность и сопоставимость цен во всех трех блоках. Благодаря  постоянным обменным курсам центральные  банки стран Большой тройки могли  бы наблюдать за «общими» международными товарными ценами и совместно  корректировать объемы денежных агрегатов, чтобы сохранить валютные паритеты. Для отслеживания поведения цен  на мировом уровне Р. МакКиннон предложил  создать общий международный  индекс цен производителей продукции  и сделать его целью денежно-кредитной  политики.

Истоки плана  Р. МакКиннона можно найти в теории валютного замещения, одним из ранних сторонников, которой он был. МакКиннон  полагал, что волатильность валютных курсов является следствием колебаний  спроса на деньги. Центральный банк может устранить волатильность  курса, если в надлежащий момент времени  проведет валютную интервенцию и  удовлетворит дефицит (или уменьшит избыток) спроса на деньги. Будучи монетаристом, МакКиннон заключает, что, следовательно, при эффективном управлении денежными  агрегатами, валютный курс может оставаться стабильным. В соответствии с теоретическими выкладками на основе теории валютного замещения Р. МакКиннон еще в начале 1980-х гг. предложил заключить особое международное соглашение. Оно должно было позволить изменениям в национальной денежной базе и валютных резервах свободно влиять на денежное предложение всех валют без исключения. Когда спрос на доллары снижается, а на иностранную валюту, в противоположность, растет, экономические субъекты избавляются от долларовых активов, что ведет к накоплению иностранными властями долларовых валютных резервов. В связи с тем, что США постараются уменьшить предложение денег и удержать курс доллара от падения, иностранные власти, чьи валютные запасы увеличатся, будут использовать накопленные долларовые резервы для защиты национальных валют. В итоге, по идее МакКиннона, уровень мирового денежного предложения опять остается постоянным.

Последняя попытка ввести фиксированные курсы между евро, долларом и иеной произошла в  феврале 1999 г. на встрече стран Большой  Семерки. Как в Японии, так и  в Европе полагали, что к середине 1999 г. в мире сформируется новая финансовая система, в основе которой будет  лежать механизм целевых зон. Японский и немецкий министры финансов предложили США организовать взаимную привязку курсов доллара, евро и иены. Однако министр финансов США Роберт Рубин  и глава ФРС Алан Гринспэн не только отвергли это предложение, но и в  целом высказались против введения ограничений на колебание американской валюты. По их мнению, подобные меры могут  парализовать независимую денежно-кредитную  политику США, направленную на борьбу с инфляцией и безработицей.

Поведение Соединенных  Штатов вполне объяснимо, ведь если США  согласятся на целевые зоны, это  означает отказ от роли мирового лидера и раздел преимуществ, которые несет  статус эмитента ключевой резервной  валюты, между тремя равноправными  центрами. Пока же США выгодно сохранять  текущую ситуацию неопределенности. Несмотря на глобальные изменения финансовой системы и нарастающие периодические  кризисы, они продолжают удерживать мировое лидерство, используя доллар как единственный мировой актив  безусловной устойчивости.

2.3 Таргетирование  номинального дохода

В октябре 1988 г. на конференции «Международные платежные  дисбалансы в 1980-х гг.», прошедшей  под эгидой Федерального Резервного Банка Бостона, профессор Гарвардского Университета Дж. Франкель предложил  странам Большой Семерки сконцентрировать свое внимание на единственной переменной: темпе роста номинального ВНП  или, еще лучше, номинального спроса. Проект Дж. Франкеля получил название «Международное Номинальное Таргетирование»  и должен был стать средством  координации на международном уровне. Совместное использование Международного номинального таргетирования позволяет  устранить проблемы неопределенности внешней экономической среды, подотчетности  властей и т.н. «несовместимую во времени политику».

План Дж. Франкеля состоял  из нескольких пунктов:

   *        национальные власти самостоятельно берут на себя нежесткие обязательства по поддержанию определенного темпа роста номинального спроса на протяжении каждых пять лет; – с некоторой степенью жесткости власти устанавливают годовые ориентиры роста номинального спроса;

   *       отклонения от поставленных ориентиров обсуждаются на встречах стран Большой Семерки, где и происходит координация совместных действий [2, с.97].

При таргетировании номинального дохода (ТНД), предложенного  Дж. Франкелем, в качестве промежуточной  цели денежно-кредитной политики центрального банка выступает переменная уровня или темпа роста некоего совокупного  показателя номинального расхода, такого как номинальный ВВП.

Теоретический, а также  и практический интерес к ТНД  возник в начале 1980-х гг. в связи  с тем, что таргетирование денежных агрегатов перестало себя оправдывать, и ему на смену необходимо было найти новый режим денежно-кредитной  политики. Однако в поддержку ТНД  выступили такие известные специалисты  как Дж. Тобин, Р. Гордон, Дж. Тэйлор и  Б. МакКаллам. В частности, профессор  Уиверситета Карнеги-Меллона Б. МакКаллам, пишет о преимуществах использования  номинального дохода: «в связи с  тем, что цены на товары и услуги…  реагируют медленнее в ответ  на действия денежных властей, нежели выпуск продукции, циклическая и  динамическая нестабильность, вероятно, более присуща таргетированию инфляции, нежели таргетированию номинального дохода» [6, с.175].

Преимущества ТНД принесли ему особую популярность среди сотрудников  аппарата ФРС и независимых исследователей. Однако ТНД присущи и недостатки: 1) данные о номинальном доходе обычно поступают не чаще одного раза в  месяц, что явно недостаточно для  своевременной реакции центрального банка на события в экономике; 2) для применения ТНД центральный  банк должен досконально знать зависимости  между денежной массой, совокупным спросом и номинальным доходом [11, с. 298]. Иными словами, денежным властям  требуется огромное количество информации о национальной экономической системе. Оба недостатка сделали номинальный  доход менее привлекательной  промежуточной целью денежно-кредитной  политики, нежели это казалось в  теории. С начала 1990-х гг. многие страны, отошедшие от таргетирования денежных агрегатов, ограничились половинчатым решением. Они взялись таргетировать  не реальный национальный доход совместно  с ценами (как в случае ТНД), а  только цены, что получило название «таргерирование инфляции».

2.4 Контроль над движением  капитала

Ни для  кого не секрет, что валютные и фондовые кризисы вызываются масштабными  спекуляциями. В МВФ всецело разделяли  такую точку зрения, что свободная  мобильность капиталов так же выгодна, как и свободная международная  торговля. По отношению к развивающимся  странам и государствам с переходной экономикой МВФ советовал, поощрял  и требовал либерализации финансовых операций. Фонд даже собирался ввести соответствующие поправки в свой Устав, чтобы официально запретить  контроль над движением капитала. Однако после азиатского кризиса  регулирование движения капитала не считается обязательным.

Следует отметить, что контроль над движением капитала не является современным изобретением. Еще во времена золотого стандарта  в ходе Первой мировой войны правительства  ограничивали покупки иностранных  активов и займы за рубежом, чтобы  избежать утечки капитала. Формы он может принимать самые различные: от рыночного регулирования до административного  контроля. Среди рыночных форм наибольшей популярностью пользуются множественные  валютные курсы, явное и скрытое  налогообложение, а также количественные требования к резидентам и нерезидентам. Контроль над оттоком капитала рассматривается  как мера по предотвращению финансового  кризиса.

Различают два типа контроля: первый соответствует «превентивному»  или «профилактическому» контролю. Его ужесточают, когда страна сталкивается с серьезным дефицитом платежного баланса, но до девальвации еще нет. Второй тип контроля над оттоком  можно обозначить как «оздоровительный». Страны, уже пережившие кризис, могут  извлечь выгоду от временного ужесточения  контроля, поскольку он позволяет  получить дополнительное время для  реструктуризации финансового сектора  и экономики в целом [14, с. 345].

Одно из ранних и наиболее известных предложений  по контролю над движением капитала было выдвинуто Джеймсом Тобином. В 1978 г. в проекте международной  валютной реформы для «снижения  избыточной эффективности» финансовых рынков он предложил ввести всеобщий прогрессивный налог на валютные операции. После фондового краха 1987 г. идею косвенного налога для снижения волатильности на рынке ценных бумаг  поддержали Р. Дорнбуш и Л. Саммерс. Однако практическое введение налога Тобина – трудная задача, т.к. он будет работать только, если все  страны станут его одновременно использовать. Эта трудность фактически сделала  налог Тобина технически и политически  неприменимым. Кроме того, современные  финансовые дериваты позволяют обойти такой налог, что сводит его эффект на нет.

Другой популярный вариант контроля над движением  капитала - множественные валютные курсы. Тот же Дорнбуш совместно  с Дж. Франкелем предложили ограничить движение международного капитала при  помощи двойных валютных курсов. Менее  гибкие курсы могли бы быть применимы  к торговым операциям, а более  гибкие – к финансовым операциям  по счету движения капитала. Как  Тобин, так и Дорнбуш с Франкелем  полагают, что при ограничении  мобильности капитала и введении сегментации рынка, международная  валютная система будет работать гораздо эффективнее, и, следовательно, исчезнет необходимость в тесной координации макроэкономической политики, которую они считают бесполезной  и нецелесообразной.

С 1998 г. МВФ  одобряет рыночные формы контроля над  движением капитала. Наиболее популярной и модной системой регулирования  признали чилийскую модель, смысл  которой состоит в системе  резервных требований для нерезидентов, импортирующих капитал в страну. Как обычные банковские резервные  требования дифференцируются в зависимости  от вида вклада, так и требования для нерезидентов разнятся в зависимости  от инвестиций. К аналогичной системе  регулирования прибегли Бразилия, Колумбия, Тайланд и Майлазия. Удачность  чилийской модели одтвердила практика. Ни в ходе мексиканского кризиса 1994-95 гг., ни во время азиатского кризиса 1997-98 гг. никакие кризисы Чили не потрясали (хотя предпосылки для  этого имелись).