Понятие "институт" и основные свойства институтов

Первичным  при  установлении  системы  отношений  и  правил  являются интересы хозяйствующих субъектов. 

В российской экономике  взаимодействуют следующие группы интересов:

−  общества и государства, 

−  регионов и центра, 

−  настоящего и будущего поколений, 

−  чиновников и бизнес-структур. 

Поскольку  вышеперечисленные  интересы  имеют,  как  правило, разнонаправленный  характер,  поэтому  возникает  масса противоречий.

Например,  в  распределении  доходов  от  добычи  энергоресурсов  между регионами  и центра.

Права  собственности  имеют  поведенческое  значение:  одни  способы действий  они  поощряют,  другие  подавляют  (через  запреты  либо  повышение издержек) и таким образом влияют на выбор индивидов.

Создание  эффективной  системы  отношений  и  прав  собственности  на ресурсы  является  ключевой  проблемой  для  современной  России,  на  базе которой возможно решение производных вопросов. Эта проблема осложняется многосубъектностью  самих  отношений  природопользования.  К  числу субъектов,  претендующих  на  право  присваивать  природную  ренту  относятся недропользователь,  общество  и  государство.  Подобная  многосубъектность обусловливает и дифференциацию форм собственности.

Необходимым в  таком случае является разделение прав собственности на «пучок правомочий»:

-  право владения (определение владельца недр);

-  право распоряжения (определение субъекта управления  недрами);

-  право использования (определение субъекта недропользования);

-  право на  доход (определение субъекта присвоения  дохода и тип дохода)²¹.

Отметим  важность  четкой  спецификации  государством  прав собственности на недра, что существенно влияет на величину трансакционных издержек  в  экономике.  Главная  задача  государства  в  сфере  недропользования —  выработка  такой  структуры  прав  собственности  на  недра,  чтобы  с  ее помощью  можно  было  максимизировать  доход  при  их  эксплуатации  (цель общества  в  лице  государства  -  максимизация  природной  ренты,  цель недропользователя  —  максимизация  предпринимательского  дохода  — прибыли).  В  рамках  этой  задачи  государство  должно  создать  систему  прав собственности  на  недра,  которая  в  том  числе минимизировала  бы  его  затраты на спецификацию и защиту данных прав²².

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 2. Перераспределение рентного дохода в Россию не в пользу общества

Итак,  четкость  в  спецификации  и  расщеплении  прав  собственности является  необходимым  условием  достижения  эффективности  нефтегазового комплекса,  поскольку  существует  тесная  связь  между  стимулами экономических  агентов  и  их  благосостоянием.  Защищенность  прав  и  их реализуемость  –  достаточные  условия  принятия  экономически  наиболее эффективных  решений.  При  решении  вопроса  об  оптимизации  прав собственности  на  природные  ресурсы,  нужно  принимать  во  внимание следующие  моменты.  Во-первых,  недра  должны,  безусловно,  оставаться  в собственности  государства.  Во-вторых,  превращать  всю  цепочку производителей  энергопродуктов  в  большую  госкорпорацию  или  их вертикально-интегрированную  структуру  вряд  ли  является  эффективным решением.  Государственный  менеджмент  исторически  доказал  свою  низкую эффективность в принятии производственных решений.

Российский  вариант  теоремы  Коуза:  «В  конечном  итоге  собственность досталась тому, кто оказался в нужное время в нужном месте»²³.

В  российской  экономике  большую  роль  играет  система блокирующих неэффективных  институтов,  возникших  в  результате  неполноты  прав собственности,  несовершенства  институционального  механизма  и  размытости институциональной  среды.  Во  внешних  взаимодействиях  эти  институты способствуют  формированию  политической  ренты,  а во  внутренних взаимодействиях  –  инсайдерской  ренты.  Рассмотрим  направления  достижения экономической  эффективности  институтов  реального  сектора  экономики.  Они представлены в виде схемы, с учетом ее составляющих (рис. 5.2).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 3. Эффективность институтов реального  сектора экономики

На начальном  этапе реформ в России преобладала уверенность в том, что введения формальных правил по образцу тех законов, которые действуют в странах с развитой рыночной экономикой, будет достаточно для того, чтобы направить развитие страны по другому, более эффективному пути. Но оказалось, что рыночная трансформация экономики — это гораздо более длительный и сложный процесс. Поменять правила формальные относительно легко, однако принятый закон становится институтом, только если он подкрепляется соответствующим механизмом принуждения к его соблюдению. Кроме того, оказалось, что неформальные правила поменять гораздо сложнее, а экономические результаты зависят не только от формальных правил, но и от действия правил неформальных. Неформальные правила играют независимую от формальных ограничений роль. Исторический опыт говорит о том, что одни и те же формальные правила, принятые в разных странах,  приводят  к  различным  результатам,  поскольку  люди подчиняются действию не только формальных ограничений, но и  неформальных  правил. 

При  принятии  формального  правила необходимо учитывать взаимодействие между новыми формальными правилами и существующими неформальными правилами.

Если  формальные  правила  не  вписываются  в  действующую  систему правил неформальных, то они просто не будут выполняться.  Серьезные  ошибки,  которые  были  сделаны  промышленно развитыми  странами  в  их  программах  помощи  развивающимся странам, возможно, и возникли как раз вследствие недостаточно полного понимания взаимоотношений между формальными и неформальными институтами.

  Изучение  взаимодействия  между  формальными  и  неформальными правилами, между законом и нормами, действующими в обществе, имеет особое значение, поскольку позволяет давать более точное объяснение поведению людей и более надежно предсказывать последствия правовых норм. В тех сферах, где неформальные  правила  управляют  человеческим  поведением,  невозможно  правильно  оценить  юридическое  действие  формальных, поддерживаемых  государством  правил,  не  поняв  действующие неформальные правила.

2.2. Институт обычая в России

В современной  юридической науке нет однозначного отношения к правовому обычаю как форме права. Некоторые ученые полагают, что роль правового обычая в современной правовой действительности весьма скромна, что правовой обычай сохраняет свое значение в качестве источника права лишь в тех областях, где пока нет достаточного материала для законодательных обобщений. Другие считают, что «действие правовых обычаев получает распространение в условиях формирования цивилизованного рынка». И тогда обычаи, деловые обыкновения становятся существенным дополнением к гражданско-правовым договорам и юридическим нормам²⁴.

Вообще в  развитом имущественном обороте в силу его сложности и ряда других особенностей обычай всегда играет заметную роль. Свидетельством этого является правовое оформление международного торгового оборота, в котором для регулирования взаимосвязей участников широко применяются различные международные торговые обычаи и обыкновения. Советская юридико-правовая теория и практика уделяли обычаю крайне мало внимания. В 20-е гг. XX в. были распространены теории, отвергающие обычай как форму права; предпринимались попытки обосновать невозможность использования норм обычного права социалистическим государством. Это объяснялось тем, что «в борьбе классового права – обычай обыкновенно играет контрреволюционную роль». В советском гражданском праве обычай практически утратил значение формы права. С переходом к рыночной организации экономики и развитием имущественного оборота роль применяемых в нем обычаев вновь возросла, что нашло законодательное отражение. Таким образом, по сути, возродился еще один источник гражданского права.

Тем не менее, в российской правовой системе роль правового обычая как формы права незначительна. Например, ч. 1 ст. 19 Гражданского кодекса РФ гласит: «Гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включающим фамилию и собственно имя, а также отчество, если иное не вытекает из закона или национального обычая». В ст. 5 ГК закреплено, что при осуществлении предпринимательской деятельности допускается использование обычаев делового оборота как сложившихся и широко применяемых правил поведения, даже если они не записаны в актах государства²⁵.

Однако правоведы  предполагают, что с развитием  рыночной экономики и частного права  значение обычая для российского  права должно возрасти, о чем свидетельствует, например, введение в Гражданский  кодекс РФ ст. 5 «Обычаи делового оборота». Согласно ч. 1 данной статьи, обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе.

Проявлений  обычаев делового оборота в теории и практике гражданского права выявлено предостаточно. Например, обычаями делового оборота являются примерные условия договоров, размещенные в Интернете, справочных информационных системах или средствах массовой информации. Также к ним относятся Международные правила по толкованию торговых терминов (Инкотермс), издаваемые Международной торговой палатой. Можно выделить и несколько статей Кодекса торгового мореплавания РФ от 30 апреля 1999 г., в которых принимается во внимание действие обычаев порта. Так, согласно п. 2 ст. 129 Кодекса торгового мореплавания, день и час уведомления о готовности судна к погрузке определяются соглашением сторон, а при отсутствии соглашения – обычаями данного порта; согласно ст. 138 Кодекса торгового мореплавания перевозчик имеет право перевозить груз на палубе только в соответствии с соглашением между перевозчиком и отправителем, законом или иными правовыми актами РФ либо обычаями делового оборота и т.д²⁶.

В современной  судебной практике ссылки на обычное  право применяются редко, однако достаточно интенсивное развитие получает практика заключения гражданско-правовых договоров на основании обычных норм, а также формирование корпоративных кодексов или сводов единообразных обычаев и правил. В теории гражданского права предлагается различать правовой обычай и деловое обыкновение. Правовой обычай представляет собой правило поведения, санкционированное государством, сложившееся в качестве нормы права и существующее независимо от воли субъектов гражданско-правовых отношений, а деловое обыкновение не является нормой права, т.к. применяется только по прямо выраженному согласию сторон договора.

Также от делового обыкновения предлагается отличать заведенный порядок. Под заведенным порядком подразумевается установившаяся практика отношений сторон конкретного договора, сложившаяся между ними в предшествующих взаимосвязях, прямо не закрепленная в договоре, но подразумеваемая в силу отсутствия возражений. Таким образом, в структуру гражданского права могут быть включены только обычаи делового оборота и другие правовые обычаи. Деловые обыкновения и заведенный порядок в структуру обычного права не входят, поскольку не являются нормами права²⁷.

Значительную  роль в определении сущности обычаев  делового оборота играют и высшие судебные инстанции, отмечающие, что  «под обычаем делового оборота, который в силу ст. 5 Гражданского кодекса РФ может быть применен судом при разрешении спора, вытекающего из предпринимательской деятельности, следует понимать не предусмотренное законодательством или договором, но сложившееся, то есть достаточно определенное в своем содержании, широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, например традиции исполнения тех или иных обязательств и т.п. Обычай делового оборота может быть применен независимо от того, зафиксирован ли он в каком-либо документе (опубликован в печати, изложен во вступившем в законную силу решении суда по конкретному делу, содержащему сходные обстоятельства, и т.п.)».

На данный момент обычай занимает довольно скромное место  в правовой системе России. Между тем, усиление значения правового обычая в Российской Федерации, увеличение объема регулируемых им правоотношений и широкое применение правового обычая как формы права представляются не только положительными, но и необходимыми способами решения ряда проблем. Прежде всего, это способствует значительной разгрузке судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Доказательством тому может служить опыт многих зарубежных государств, где обычаем регулируется колоссальный объем частноправовых отношений – гражданских, брачно-семейных, трудовых и т.д. В случае возникновения конфликта из правоотношений, урегулированных обычаем, стороны зачастую не обращаются в суд, а пытаются разрешить спор определенными способами и в соответствии с укоренившимися моделями поведения, закрепленными обычаем²⁸.

Помимо того, применение обычая способствует повышению  уровня правосознания и правовой культуры общества, приобретению и накоплению положительного опыта общения с другими участниками правоотношений и даже некоторому снижению уровня коррупции, т.к. в данном случае участники правоотношений практически не взаимодействуют с органами и должностными лицами государственной власти. Все вышеперечисленное, бесспорно, является актуальным для Российской Федерации на нынешнем этапе ее государственно-правового и социально-политического развития.