Структурные кризисы, их сущность и последствия

Опасаясь утраты контроля над народным хозяйством, советское  руководство упорно отгораживало страну от мирового хозяйства. СССР был лишен  такого важного фактора современной  хозяйственной жизни, как интернационализация  экономики, свободное перемещение  капиталов, рабочей силы и научно-технических  знаний между странами, использование  преимуществ международного разделения труда.

Все это оборачивалось  растущим отставанием от США и  других стран с рыночной экономикой, замедлением научно-технического прогресса  и крайне низким уровнем жизни  населения. Согласно оценкам, в 1980 г. ВНП  СССР на душу населения составлял  только 37% от показателя США. По мнению ряда исследователей, в начале 1980-х  гг. прекратился и реальный рост советской экономики - в дальнейшем статистика регистрировала увеличение совокупного производства только за счет скрытого роста цен[17].

К середине 1980-х гг. советская  экономика столкнулась с полным исчерпанием возможностей наращивания  производства за счет дополнительного  вовлечения природных и трудовых ресурсов, а также с падением доходов  от экспорта энергоносителей. Особенно тревожным для советского руководства  стало растущее отставание от Запада в научно-технической и военной  областях. СССР потерял положение  второй экономической державы мира, уступив это место Японии. В  этих условиях необходимость глубоких реформ в СССР стала для всех очевидной.

Государственный социализм  мог более или менее успешно  функционировать только в исторически  короткий период господства в экономике  тяжелой промышленности, сочетавшегося  с возможностью использовать практически  неисчерпаемые ресурсы для производства ограниченного ассортимента продукции  и опираться на жесткое принуждение  и контроль. Но для нынешней эпохи  экономичных и наукоемких производств  экономика советского типа непригодна. Транзакционные издержки управления такой  экономикой настолько велики, что  даже самая изощренная и технически оснащенная система планирования оказалась  не в состоянии преодолеть низкую эффективность советского народного  хозяйства и его неспособность  к внутренним изменениям в постоянно  меняющемся современном мире. К этому  можно добавить следующее. Командно-административная экономика - это, по сути, экономика  неравновесия. Большинство товаров  были в дефиците, но значительная часть  продукции была избыточной. По оценкам  российских ученых, к этой категории  относилось примерно 30% продукции, выпускавшейся  в СССР. Например, колхозы закупали комбайнов и тракторов вдвое  больше, чем нужно, чтобы каждую вторую единицу техники использовать как  источник запчастей. К избыточной продукции  относилось то, что закупалось про  запас из-за хронического дефицита, а также непродовольственные  потребительские товары, которые  не находили спроса[18].

Приход М. С. Горбачева  к власти в 1985 г. открыл путь для назревших  перемен. Однако новый экономический  курс сформировался не сразу, потому что руководство не имело четкой концепции реформ. В 1985-1986 гг. предпринимались  усилия по наведению порядка, контролю за качеством, ускоренному развитию машиностроения, которые имели характер краткосрочных кампаний. В 1986-1987 гг. Горбачев выступил с инициативой  глубоких реформ в рамках политики перестройки советской системы. Предприятия получили значительно  больше прав в определении объема, ассортимента продукции и цен  на нее. Для поощрения замены руководящих  кадров была разрешена выборность руководителей. В духе «самоуправленческого социализма»  предпринимались даже попытки предоставить трудовому коллективу возможность  влиять на решения администрации  через выборные Советы трудовых коллективов, но они не получили развития, так  как были фактически придатками администрации  и не могли изменить положение  дел на предприятиях. Впервые официально заговорили о пагубности сверхмонополизации советской экономики. С целью передачи высоких технологий из военно-промышленного комплекса в гражданское производство была разработана программа конверсии. Разрушив один из важнейших догматов советской экономической идеологии - государственную монополию внешней торговли, - правительство разрешило многим предприятиям самостоятельно выходить на внешний рынок. Примечательно, что из-за нереалистичности официального валютного курса пришлось ввести специальные коэффициенты к обменному курсу, обеспечивавшие коммерческую рентабельность внешнеторговых операций. Искаженность стоимостных показателей в советской экономике была настолько велика, что потребовалось установить 3 тыс. коэффициентов. На практике это означало, что почти для каждого товара, обращавшегося во внешней торговле СССР, применялся индивидуальный валютный курс[19].

В хозяйственной сфере  первые шаги радикальных перемен  реализовались в принятии новых  законов, которые должны были сочетаться с действующей системой плановой экономики: о совместных предприятиях, о кооперативах, о государственных  предприятиях, об аренде, развитии системы  коммерческих банков и биржевой торговли.

Но реальный взрывной эффект дал Закон о кооперативах, принятый в 1987 г. Уже к концу года в стране было учреждено 13,9 тыс. кооперативов, через  год работало 77,5 тыс., а к концу 1990 г. — 245,4 тыс. Задуманные поначалу только как вспомогательные структуры  для производства товаров народного  потребления и переработки вторичного сырья, кооперативы начали проникать  практически во все сферы производства и услуг. За непрофильную деятельность множество кооперативов закрывали, но они возрождались вновь. С 1988 г. число  разрешенных видов кооперативной  деятельности резко расширились, и  уже в 1990 г. объем реализованной  продукции кооперативов составил 67,3 млрд. руб. (6,7% ВНП)[20].

Однако, эти и другие преобразования не привели к улучшению функционирования экономики. Напротив, началась дестабилизация народного хозяйства. Сказались  накопленные за несколько десятилетий  диспропорции, начавшийся распад единого  экономического пространства и постепенная  утрата руководством страны политического  авторитета и административных рычагов  управления.

Ослабление государственного контроля над экономикой, не компенсированное дисциплиной рынка, вело к росту  цен, стремительному нарастанию межотраслевых  дисбалансов (несоответствий объема производства между смежными отраслями), «вымыванию»  дешевого ассортимента из торговли и  разрыву между товарной массой и  массой денег в обращении. Последнее  было связано с тем, что предприятия  и население сумели увеличить  денежные доходы благодаря ослаблению контроля государства за хозяйственной  деятельностью, между тем как  рост объема производства стал замедляться.

Таким образом, нерешительность, непоследовательность власти, сопротивление  консервативных кругов ввергли к  концу 1980-х годов экономику СССР в состояние глубокого структурного кризиса. Катастрофическая  ситуация в народном хозяйстве была обусловлена следующими факторами:

1)деградацией отношений  собственности и отсутствием  нормальных хозяйственных стимулов  в условиях огосударствления  всех сторон экономической жизни;

2)деформацией структуры  производства высокой степенью  милитаризации;

3)искажением трудовых  мотиваций и господством социального  иждивенчества.

К тому же слабо продуманные  и опирающиеся на не подтверждаемую практикой теорию социалистических воспроизводственных отношений  хозяйственные эксперименты начального периода перестройки привели  к подрыву финансовой системы  государства.

Сформировался и начал  резко расти дефицит государственного бюджета. К концу 1980-х годов он достиг 8-9% ВНП и превысил 20% по отношению  к общим доходам бюджета. В  результате учтенный внутренний государственный  долг вырос за 1981—1985 гг. на 37,5 млрд. руб., а за последующие 5 лет —  еще на 400 млрд. руб. С учетом внешнего долга государство жило на грани  банкротства[21].

Последним годом в истории  СССР, когда наблюдался какой-то экономический  рост, стал 1989 г. А уже в 1990 г. произошло  снижение на 3—4% основных макроэкономических показателей: валового национального  продукта, национального дохода, производительности общественного труда, продукции  промышленности и сельского хозяйства.

Но при этом возросли розничный  товарооборот (на 10,3%) И денежные доходы населения (на 16,9%), что уже означало открытую инфляцию. При отсутствии рыночного ценообразования и  механизма достижения рыночного  равновесия результатом стал слабо  контролируемый рост денежной массы, что  прогрессивно вело к разрушению потребительского рынка.[22]

Скудость легальных доходов  породила такое специфическое явление  советской жизни, как большой  слой профессиональных воров, живущих  по своим собственным законам. При  нарастании процессов распада экономической  системы социализма этот криминальный слой начал объединяться с хозяйственной  мафией (цеховики и коррумпированные чиновники) и предъявлять претензии  на управление рядом наиболее доходных отраслей экономики.

Правительство СССР во главе  с новым премьер-министром B.C. Павловым, пытаясь преодолеть нарастание кризиса, в январе 1991 г. провело латентную  денежную реформу в виде обмена денежных купюр крупного номинала (50 и 100 руб.) на новые и освободило от государственного регулирования оптовые цены по широкой  номенклатуре товаров: на 40% — изделия  легкой промышленности, на 50% — машины и оборудование, на 25% — сырье. Затем  в апреле 1991 г. в среднем на 70% произошло  административное повышение розничных  цен. В итоге 55% розничных цен оставались твердыми, 15% - регулируемыми (устанавливался их лимит), а 30% - свободными договорными.

Россия, как и другие союзные  советские республики, оказалась  в состоянии глубокого экономического кризиса. В июне 1990 г. был провозглашен суверенитет России — Российской Федерации, включавшей 89 территориальных  субъектов Федерации с населением 145 млн. человек и площадью 17 075,4 тыс. км2. ВНП на душу населения России в 1991 г. составил 3220 долл. (для сравнения: в США — 22 240, Швейцарии - 33 610, Южной  Корее - 6330)[23].

Обострившийся экономический  кризис сдерживал рыночные преобразования, а нерешительность, непоследовательность реформ и сопротивление консерваторов  еще более усугубили положение. Только за 1991 г. ВВП сократился на 5%, продукция промышленности — на 8%, в том числе легкой промышленности — на 6%, а пищевой - более чем  на 10%, добыча нефти — на 11%, угля —  на 10%, выплавка стали — на 14%, продукция  сельского хозяйства — на 4,5%, закупки мяса и молока — на 7%, урожай зерновых — на 24% .

В наследство от СССР Россия получила крайне несбалансированную экономику  с открытой инфляцией свыше 260% в  год и дефицитом государственного бюджета, превышающий 16% ВВП, по другой оценке, дефицит бюджета составлял  даже 31% ВВП. Одновременно сохранялась  и подавленная инфляция, которая  привела к концу 1991 г. к всеобщей нехватке важнейших товаров и  развалу административной торговли. В крупнейших городах надвигалась  угроза голода[24].

Кризис усугублялся тем, что Россия традиционно была экономическим  донором большинства союзных  республик, особенно по энергоносителям  и наиболее капиталоемким видам  производства. Сохранение этих поставок, продолжавшееся в рамках СНГ, оплачивалось в кредит или безналичными рублями, которые эмитировались национальными  банками стран СНГ в виде безналичных  рублевых кредитов. Для России эта  денежная масса только увеличивала  инфляцию.

Огромный внешний долг, который резко вырос в конце 1980-х годов до 70 млрд. долл., невозможно было обслуживать, даже использовав  для этого весь объем валютных сбережений в стране. Так как после  Беловежских соглашений (декабрь 1991 г.) Россия приняла на себя обязательства  по всем внешним долгам СССР и право  использования всех зарубежных активов  и дебиторской задолженности, то, казалось бы, это вполне уравновешивало ситуацию: долги кредиторам можно  выплачивать за счет получения средств  от собственных должников. Но проблема была в том, что унаследованные долги  приходились в основном на развитые страны, объединенные в Парижский  и Лондонский клубы кредиторов. А  обязательства перед СССР и, соответственно, Россией были сосредоточены в  основном в странах третьего мира, платежеспособность которых была весьма низкой. К тому же по политическим соображениям эти страны не стремились и до сих  пор не стремятся рассчитаться с  Россией по долгам, которые возникли в отношении СССР в период военно-политической поддержки режимов социалистической ориентации. Отсутствие валютных резервов, которыми союзное правительство  оплачивало централизованный импорт, привело к фактическому банкротству  Внешэкономбанка СССР. За этим последовал отказ от возврата валютных накоплений всем юридическим и физическим лицам  на общую сумму 5,5 млрд. долл. Кроме  того, на оплату импорта была потрачена  часть золотого запаса страны на сумму 3,4 млрд. долл. В результате на 1 января 1992 г. золотой запас страны уменьшился до 289,6 т[25].

Все это требовало в  первую очередь восстановления макроэкономической сбалансированности, элементарной управляемости  народного хозяйства.

Перестройка закончилась  неудачей не только из-за застарелых проблем  советской экономики, которые вырвались  наружу после ослабления административного  контроля, и отсутствия последовательно  реализуемой концепции реформирования. Развал советского народного хозяйства  на рубеже 1980-х и 1990-х гг. продемонстрировал  решающую роль институционального фактора - иными словами, состояния государства, общественных институтов, законодательства и правопорядка, - в процессе экономических  перемен. В последние годы существования  СССР государственная власть утратила способность собирать налоги, контролировать денежную массу и обеспечивать соблюдение хозяйственного законодательства. Реформы  потеряли управляемость. Это обернулось тем, что после ослабления командно-административной системы наступил экономический  хаос, и как следствие структурный  кризис, охвативший все основные сферы  в экономике. Между тем, в самых  либеральных рыночных экономиках государство  строго контролирует соблюдение и изменение  «правил игры» - принципов и условий  экономической деятельности, - а  в процессе глубокого реформирования экономической модели это требование к государству становится особенно актуальным, что нашло отражение  в начале XXI века.