Теория Кейнса и экономическое положение в России

 Из этой фразы видно  совершенно четко, что Кейнс собрался только лишь внести исправления в классическую экономическую теорию, которую считал неприменимой для анализа современного экономического положения в мире, иевшегося на середину 30-х годов. На большее он не претендовал. В дальнейшем, по ходу изложения у него идет полемика с положениями классической теории, которую он исправляет и уточняет.

 Главное внимание Кейнса-экономиста направлено на уточнение положений классической экономической теории. Он постоянно делает акцент на неясных и расплывчатых положений, само собой утвердившихся понятий, которые становятся предметом его разбора. Его теория растет из этой критики неудачных положений. Кейнс подверг сомнению то, что весь доход полностью распределяется между потреблением и накоплением, и что все накопления обязательно обращаются в инвестиции. Разбор и анализ этих понятий Кейнс делает центральным в своей теории, что, собственно и дало право определить кейнсианство как экономическую теорию, исследующую соотношение сбережний и инвестиций, эффективный спрос, то есть процесс образования дохода, который определяется уровнем занятости и предположениями предпринимателя.

 Кейнсианство с точки  зрения советской экономтеории

 Для того, чтобы получить отличный результат, нужно устроить соревнование хорошего и еще лучшего. Так поступим и мы. Мы сведем лбами две теории: кейнсианство и советскую экономтеорию тех же 30-х годов.

 Первое, что бросается  в глаза при сравнении этих  двух теорий, так это разные  задачи. Экономистов-классиков и  Кейнса больше всего интересует доход, профит. В кейнсианстве главная категория эффективного спроса связана с доходом. Советскую же экономтеорию интересуют главным образом вопросы производства и его себестоимости.

 Это различие, главное  и коренное, можно сформулировать  так: классическая и кейнсианская  теория думают над тем, как  выгодно продать, а советская  экономтеория над тем – как много и дешево производить.

 В этом нет ничего  удивительного. Классическая теория  сформировалась в своих основных  постулатах еще до промышленного  переворота, в эпоху меркантилизма.  Она родилась в Англии, где  главный доход получали не  от промышленности, а от колониальной  торговли. Потому классическая теория  такое внимание уделяет торговле, ценам, спросу и прочему.

 Советская экономтеория сформировалась уже в индустриальную эпоху, когда главные доходы получались от объема производства и оборота в промышленности, работавшей под лозунгом отца-основателя индустрии Генри Форда-старшего: «Давать хороший товар по сходной цене».

 Кроме того, советская экономтеория вставала на ноги  в эпоху начавшейся концентрации производства на крупных предприятиях, в эпоху создания территориальных производственных комплексов. От нее сразу же отпочковалось экономическое планирование: целая дисциплина, посвященная вопросам организации крупного производства в государственных масштабах и на долгосрочную перспективу. Советские плановики захватили в этом деле мировой приоритет, составив в 1923 году первые реальные перспективные планы по отраслям промышленности и народнохозяйственный баланс на 1923/24 год, который, кстати, получил хорошую оценку западных экономистов.

 Кейнс ввел понятие предположения в свою теорию, и теперь этим нововведением шеголяют сторонники Кейнса по всему свету. Но вот до перспективного планирования ему додуматься не довелось. Более того, эта мысль совершенно не укладывается в голове Кейнса-экономиста:

 «Деловые люди ведут  игру, в которой переплетаются  ловкость и удача, а средние  результаты которой неизвестны участникам».

 (Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. М. «Гелиос АРВ», 1999, с. 143)

 Для Кейнса хозяйственная деятельность – это игра, в которой главным достижением является профит. А для советских хозяйственников – это четкая планомерная работа по достижению заранее поставленных целей. При таком подходе, какой исповедовал Кейнс по отношению к характеру экономической деятельности, места для планирования в его теории нет. А в советской экономтеории есть.

 Насколько различны  подходы этих двух теорий к  вопросу о характере экономической  деятельности, можно посмотреть  хотя бы на таком факте. Кейнс, вводя понятие предположения, указал, что оно может быть краткосрочным и долгосрочным. Краткосрочное предположение – это на день, на минимальную эффективную единицу экономического времени. Что такое долгосрочное предположение, Кейнс не указывает, но, видимо, это предположение на срок более одно дня, положим на неделю. О долгосрочном предположении Кейнс пишет так:

 «Состояние долгосрочного  предположения, на котором основываются  наши расчеты, зависят потому  не только от того, что мы  можем прогнозировать как наиболее  вероятное. Оно зависит также  от уверенности, с которой мы  делаем этот прогноз… Весьма примечательным фактом является крайняя ненадежность тех сведений, на основе которых приходится оценивать предполагаемый доход».

 (Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. М. «Гелиос АРВ», 1999, с. 141-142)

 То есть, Кейнс не признает, что предположение на срок более одного дня может быть надежным и эффективным.

 У советской экономтеории на этот счет есть другое мнение. Минимальный срок, которым она оперировала – год. Среднесрочный период – пятилетка. Долгосрочный – свыше 10 лет, обычно 10-15 лет. Советская экономтеория считала составление таких планов возможным, и Госплан СССР их составлял потому, что вопрос о надежности сведений был практически решен еще в начале 20-х годов, задолго до выхода в свет книги Кейнса.

 В начале 20-х годов  для советской промышленности, в  силу разных причин, был возможен  только путь развития с опорой  на внутренний, преимущественно  крестьянский, рынок. В силу этого  обстоятельства огромное значение  приобретали исчисления емкости  внутреннего рынка, исчисления  его покупательной способности.  Эта цифра определяла, сколько  продукции нужно произвести промышленности, чтобы получить доход и средства  на дальнейшее развитие. При Госплане  СССР был образован Конъюктурный Совет во главе которого встал С.Г. Струмилин.

 Перед ним встала  задача, очень схожая с той,  какая встает перед кейнсианским  предпринимателем, - определить покупательную  способность рынка и доход  промышленности при определенных  показателях ее работы. В Госплане  разразилась тогда бурная дискуссия  между группами плановиков, С.Г.  Струмилиным с одной стороны  и проф. Л.Н. Литощенко с другой.

 В планировании развития  промышленности, специалисты Госплана  ориентировались на расчет емкости  внутреннего рынка, сделанного  профессором Львом Николаевичем  Литощенко, который считался крупным знатоком русского крестьянства. Согласно его расчетам, опубликованным в конце 1923 года в брошюре «Крестьянский бюджет в 1922/23 году», в 1921/22 году платежеспособность рынка составит 325 млн. рублей, в 1922/23 году – 318 млн. рублей, и столько же в 1923/24 году. То есть в 7 раз меньше довоенного уровня.

 Струмилин исходил  из совершенно других оценок. По его данным, в 1922/23 году емкость  внутреннего рынка составит 957 млн.  рублей, а в 1923/24 – 1530 млн. рублей, то есть в пять раз больше  уровня оценки Литощенко.

 (Струмилин С.Г. На плановом фронте. М. «Политиздат», 1958, с. 266)

 Вокруг них, разумеется, развернулась борьба между сторонниками  Литощенко и сторонниками Струмилина, которая получила звучное название: «Госплан или Крестплан?».

 Суть противоборства  «Госплана» с «Крестпланом» состояла в следующем. Планы составлялись по такой схеме: определялась емкость крестьянского рынка, его рост в будущем, и уже, исходя из этого, рассчитывали, сколько следует произвести товаров и по какой цене продавать, чтобы они имели гарантированный сбыт на рынке. В тех экономических условиях, у крупной промышленности не было выбора, и она вынуждалась идти за рынком. «Яблоко раздора» заключалось в сильно заниженной оценке покупательной способности крестьянского рынка. Вытекающие из нее планы также оказывались слишком заниженными и зависящими от потребителя-крестьянина. Струмилин обозвал такое планирование, где развитие государственной крупной промышленности зависит от крестьянства, «Крестпланом». Струмилин составил более точную оценку покупательной способности внутреннего рынка потому, что воспользовался более свежими и более полными статистическими данными. Его подсчеты показали, что эту непростую задачу можно решить методами экономической статистики. Впоследствии, когда поступали фактические данные о состоянии крестьянского рынка, сторонники Литощенко вынуждены были отказаться от своих прежних оценок.

 Собственно, на основе  этого достижения и было развито  потом все советское экономическое  планирование. Обладая достаточно  надежными данными и состоянии и развитии потребительского рынка в стране, советские плановики могли составлять перспективные планы развития промышленности на год и более. Впоследствии только, приоритет в планировании перешел от потребительского рынка к планированию внутрипромышленного потребления.

 Советские плановики  не только обладали мировым  приоритетом  в деле практического  перспективного планирования, но  еще и в теории вырвались  далеко вперед. Кейнс в 1936 году отстаивал вчераший день по сравнению с работами Госплана СССР.

 Из подобных взглядов  Кейнса вытекала его теория, а точнее соображения по поводу участия государства в экономической жизни. Кейнс отводил государству роль только лишь арбитра в «игре» и стимулятора потребления в пору депрессий и спадов:

 «Государство должно  будет оказывать свое руководящее  влияние на склонность к потреблению  частично путем соответствующей  системы налогов, частично фиксированной  нормой процента и, возможно, другими  способами».

 (Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. М. «Гелиос АРВ», 1999, с. 346)

 И в этом деле  Кейнс был сторонником вчерашнего дня. Он сделал выдающийся вклад в экономическую теорию только по сравнению с теорией классической, которая наотрез отказывалась признавать государство участником экономической деятельности. Но в сравнении с советской экономтеорией вклад Кейнса не представляет ничего нового. Вопрос об участии и задачах государства в экономической деятельности у них разработан намного, несопоставимо намного лучше.

 Советские экономисты  и плановики открыли, что государство  может не только устанавливать  правило экономической деятельности, но и само может активно  участвовать в ней своими государственными  финансами. Поскольку по условиям 20-х годов в СССР не было капиталистов, способных осуществить реконструкцию промышленности, а надежды на иностранные вложения были призрачными, эту задачу пришлось возложить на плечи государства. И оно полностью справилось с этой задачей, осуществив крупную программу реконструкции предприятий в конце 20-х годов, и индустриализации 30-х годов.

 Когда Кейнс написал свою книгу, в которой только робко полагал о возможности участия государства, в СССР были подведены триумфальные итоги участия советского государства в индустриализации страны.

 Кейнсианство или советская экономтеория?

 Итак, мы выяснили, что  теория Кейнса не представляет никакого нового вклада по сравнению с советской экономической теорией и демонстрирует совершенно отличающийся подход.

 Кейнс как был, так и остался приверженцем положения классической теории, согласно которому экономическая деятельность должна идти сама по себе. Он только дополнил этот постулат утверждением, что в кризисные моменты возможна определенная помощь государства. Последователи Кейнса укрепили это положение, подкрепив эти высказывания отца-основателя теорией экономических циклов. То есть, пока дела идут на лад, государство вмешиваться не должно, но в пору спада и кризиса, государство может вмешаться и облегчить условия той «игры», которую ведут предприниматели, не ограничивая ни в чем их свободы.

 Таким образом, практическим  содержанием кейнсианства является  решение экономических проблем  путем самотека.

 Мы можем оценить  последствия применения этого  метода к России. Статистические  данные показывают, что временем  максимального спада промышленного  производства был 1998 год. 

 Вот минимальный уровень  производства электроэнергии составил 827 млрд. кВт/ч и к 2000 году производство выросло на 6%, со среднегодовым темпом в 2%. Если такой темп сохранится и в последующем, то достижения уровня 1991 года можно будет ожидать только в 2014 году. А вот по металлорежущим станкам уровень 1991 года будет достигнут при неизменных темпах только в 2021 году.

 Быстрее идет рост  в тех отраслях, где есть большие  незадействованные мощности. Вот  по тракторостроению годовой  прирост в 1998-2000 годах составил 17%, и при неизменности его в  последующем можно ожидать достижения  уровня 1991 года в 2005 году.

 Рост на неиспользованных  мощностях может достигать и  40% и 60% в год, как это было  с советской экономикой в 1922-1923 годах. Но этот же пример  показывает, что как только все  неиспользуемый мощности оказались  включенными в работу, темп прироста  продукции падает до 4-5% в год.  Он будет падать дальше или  оставаться таким на очень  долгий срок, если не произвести  крупных капиталовложений в основные  фонды. 

 Встает дилемма: или  отказаться от крупных капиталовложений  и таким образом оставатся на прежнем уровне развития при низких темпах прироста в течение очень долгого времени, или же осуществить эти капиталовложения. В СССР выбор был сделан в пользу второго варианта. Промышленность при помощи государства осуществила грандиозные капиталовложения в основные фонды, провела полное техническое перевооружение, и дала прирост в 1932 году по ряду отраслей от 122% до 3036% к уровню 1927/28 года.

 Так решила экономическую  проблему недопроизводства советская экономтеория. Но кейнсианство требует иного – отказаться от какого бы то ни было вмешательства в экономику, отказаться от крупных капиталовложений и реконструкции промышленности, и пустить дело на самотек, на произвол той самой «игры» предпринимателей с неизвестным результатом и на произвол краткосрочного по Кейнсу предположения.