Экономические взгляды Кондратьева Н.Д

Эта принципиальная теоретическая позиция Ковалевского, которую он сам назвал своей "заветной точкой зрения" была высоко оценена Кондратьевым в статье "Рост населения, как фактор социально-экономического развития в учении М. М. Ковалевского". В то же время он считал более правильным не "компромисс монизма и плюрализма", из которого исходил Ковалевский и суть которого состояла в принятии определенного "фактора" за отправной лишь в целях научной целесообразности и в возможности его замещения иным "фактором" в других исследованиях, а так называемую синтетическую точку зрения на развитие общества. Характеризуя ее, он писал: "Признавая всю огромную для общественной жизни роль внешней среды, биологических и психических способностей человека, она тем не менее рассматривает общество как развивающееся целое sui generis (курсив мой.-Л. Ш.) и развитие элементов ставит в связь с развитием целого. Только при этом условии элементы эти и представляются элементами чего-то единого и связного. Каждый элемент как бы взаимоотражается в других, и наоборот. Каждое социальное явление представляется характерным, симптоматичным для определенного состояния социального целого. Но если такова тенденция в учении о факторах, то М. М. Ковалевский в своих взглядах, очевидно, шел по уклону ее. Он не завершил эволюции своих взглядов, как не завершилось еще и учение социологии о развитии".36

Сам Кондратьев опирался на "синтетическую теорию общества" в своей последующей научной работе, в частности при разработке теории больших циклов конъюнктуры. Он считал, например, что, "строго говоря, мы не можем то или другое звено этого (большого.-Л. Ш.) цикла считать за причину всего цикла. Мы можем лишь сказать, что ритм больших циклов есть отражение ритма в процессе расширения основных капитальных благ общества... этот процесс расширения ритмичен.... потому, что он, будучи связан с процессом накопления и инвестирования капитала и протекая в конкретных условиях капиталистического общества, в силу проанализированного выше сцепления его элементов не может протекать непрерывно одним и тем же темпом".37

По выражению профессора С. К. Гогеля-коллеги Ковалевского по Психоневрологическому институту, Ковалевский был "знаменем, символом русской культуры и всех русских культурных начинаний".38 Он стоял в первых рядах тех ученых, которые вывели русскую общественную науку на мировой уровень. С другой стороны, он привносил в русскую науку и культуру европейские традиции и опыт. П. Н. Милюков отмечал "его двойную культурническую роль: европейца в России и русского в Европе и в Новом Свете".39Естественно, весьма тесное общение с таким человеком в течение примерно трех с половиной лет не могло не наложить сильнейший отпечаток на научный и гражданский облик Кондратьева. От своего учителя Николай Дмитриевич, в частности, воспринял необычайную широту научных интересов, способность к синтезу самого разнообразного теоретического материала из различных областей знания, умение сочетать смелые гипотезы с детальнейшим и скрупулезнейшим обоснованием своих выводов, умение увидеть и использовать все рациональное и ценное из различных. даже противоположных, концепций, неприятие всякой предвзятой теории, отвлеченных схем, априорных построений. Это именно те черты, которые отличают ученых самого высокого" класса.

В годы, когда Кондратьев учился в Петербургском университете, только-только начало формироваться новое, математическое направление русской статистической науки. "Математическое направление у нас,-писал профессор Петроградского университета А. А. Кауфман,-пока еще не вышло из стадии усвоения того, что выработано западноевропейскою, и, в частности, английскою наукой, и даже в этой стадии не пошло дальше первых разрозненных опытов, не успевших сложиться" какое-либо определенное течение".40

Одним из пионеров этого новейшего для того времени течения русской статистической науки был М. В. Птуха, в последующем выдающийся советский специалист по общей теории: статистики и по демографии, действительный член АН УССР, член-корреспондент АН СССР, организатор и первый директор Института демографии АН УССР. В то время он был молодым преподавателем (ему не было и 30 лет), получившим основательную теоретическую подготовку под непосредственным руководством профессора Петербургского университета И. И. Кауфмана, а также профессоров Берлинского университета В. И. Борткевича и К. М. Баллода - выходцев из России. Профессор Борткевич (ученик профессора Петербургского университета Ю. Н. Янсона) был в то время крупнейшим специалистом по математической статистике.41 Вкус к этой науке, привитый Птухе Борткевичем, он пытался развить в своих учениках, в числе которых был и Кондратьев. Так, в осеннем семестре 1913 г. на практических занятиях по статистике, руководимых профессором И. И. Кауфманом, в группе приват-доцента Птухи был прослушан и обсужден доклад Кондратьева "Понятие математической вероятности и ее освещение субъективной и объективной школами".42

Нельзя не отметить, что без хорошего знания математической статистики Кондратьев не смог бы в последующем разработать теорию длинных волн конъюнктуры и обеспечить очень высокий уровень научного руководства Конъюнктурным институтом Наркомфина. Как отмечал в 1929 г. крупный русский экономист Б. Д. Бруцкус, работы этого института "представляют совершенно исключительную ценность не только на русский, но и на иностранный масштаб, и, конечно, наша дореволюционная статистика не может дать ничего такого, что с этими работами могло бы пойти в сравнение".43

В течение нескольких лет Кондратьев работал в семинарии и кружке по финансовому праву, которыми непосредственно руководил приват-доцент А. И. Буковецкий, а общее руководство осуществлялось профессором П. П. Мигулиным. Он сделал несколько докладов и по инициативе Буковецкого написал научный реферат о финансовой истории Кинешемского земства Костромской губернии. На основе этого реферата к концу 1913 г. была написана монография "Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии". В связи с начавшейся войной эта монография была опубликована лишь в 1915 г. Именно она была принята Юридической испытательной комиссией в качестве сочинения, представление которого считалось необходимым для получения диплома 1-й степени. Данная работа Кондратьева получила высшую оценку комиссии.

После окончания Петроградского университета Кондратьев был оставлен при нем "для приготовления к профессорскому званию". Нельзя не отметить высокий уровень подготовки магистров и докторов наук в Петроградском университете в дореволюционное время. По свидетельству Сорокина, "требования к магистерской степени в российских университетах были значительно выше, чем к степени доктора философии (Ph. D. - Л. Ш.) в американских и немецких университетах".44

В целом, сопоставив системы обучения студентов и аспирантов в предреволюционном Петербургском - Петроградском университете и в американских университетах 60-х годов XX в., Сорокин сделал вывод о том, что система, существовавшая в Петербургском университете, была более свободной, плодотворной и благоприятной для творчества, чем господствовавшая в американских университетах система обязательного посещения лекций и частых мелочных проверок. "По-моему, - писал он,-наша (американская.-Л. Ш.) система является особенно вредной для способных студентов и аспирантов".45

Таким образом, в предреволюционные годы Петербургский- Петроградский университет с его первоклассными кадрами и прогрессивной системой обучения, способствовавшей максимальному раскрытию и развитию творческих задатков студентов, с первого курса вовлекавшей их в разнообразные формы научной работы, предполагавшей постоянное общение студентов с крупными учеными, переходившее в их сотрудничество и нередко в дружбу, обладал огромным потенциалом. Далеко не каждый университет может воспитывать из простых крестьянских парней, какими были Кондратьев и Сорокин, первоклассных ученых мирового уровня. И Кондратьев с Сорокиным были далеко не единственными выпускниками юридического факультета предреволюционных лет, прославивших университет. К сожалению, о многих из них мы еще очень мало знаем.

Будучи студентом университета, Кондратьев продолжал заниматься политической деятельностью .как активный член партии социалистов-революционеров. Это, однако, отнюдь не мешало сохранению и укреплению самых добрых отношений к нему со стороны профессоров и преподавателей, придерживавшихся иной политической ориентации. Известно, например, что Л. И. Петражицкий и А.А.Кауфман были одними из лидеров партии кадетов, кадетом был и М. И. Туган-Барановский. Ковалевский известен как один из основателей конституционно-монархической Партии демократических реформ, а П. П. Мигулин- как убежденный монархист. В. В. Святловскнй участвовал в социал-демократическом движении. Все они относились вполне лояльно к тому, что их любимые студенты были эсерами, полагая, что придерживаться левых политических взглядов - нечто нормальное для молодого человека. Они были совершенно свободны от политического фанатизма и нетерпимости.

Вспоминая через полвека о том, как жили он и его друзья (ближайшим из которых был, как отмечалось, Кондратьев), будучи студентами Петербургского университета, Сорокин писал: "В итоге моя жизнь (и жизнь моих друзей) в эти годы была насыщена событиями, увлекательна и исполнена смысла. Ни скука, ни ощущение пустоты или бесцельности жизни, ни страх перед враждебными силами не накладывали на нее сколько-нибудь заметный отпечаток. Это была богатая жизнь "per aspera ad astra" ("через трудности к высокой цели".- Л. Ш.)".46

Заключение

Таким образом, в основе экономического поведения у Кондратьева лежит, во-первых, определенная деятельность людей, обусловленная различными потребностями. Во-вторых, именно эта деятельность направлена на достижение возможности удовлетворить непосредственно свои материальные и духовные потребности материальными средствами. Что касается первого положения, то в этом Кондратьев не выходит из русла представлений о хозяйствующем индивиде классической и неоклассической школы экономической теории, марксистской школы и других направлений, как это видно уже из его критики подходов в третьей группе. "В действительности можно сказать , что подавляющее число экономистов, которые также видят специфическую особенность хозяйственной деятельности в том, что она направлена на обеспечение материальных средств удовлетворения потребностей. В этом смысле наша концепция совпадает с общим мнением." Отличительным является специфический признак хозяйственной деятельности, изложенный выше.

Экономическое поведение рассматривается Кондратьевым как составляющая общего понятия хозяйства. Однако в силу различных оснований хозяйственной деятельности, автор, в отличие от других ученых-экономистов, придерживается несколько иного взгляда на общую теорию и отдельные проблемы экономических наук (этот вопрос заслуживает отдельного анализа).

Методологически в анализе понятий общества и общественных явлений, автор отталкивается от той посылки, что определять фундаментальные понятия и категории науки, в данном случае - социальной науки, необходимо отталкиваться от понятий, разработанных в других науках. Таким образом можно избежать, тавтологии, определяя неизвестное ключевое понятие через понятие из этой же науки, неизвестное через неизвестное (что, по его мнению, сделал Маркс). Кроме этого, обеспечивается адекватное понимание и истолкование явлений, скрывающееся под этими понятиями. К тому же такой подход в целом будет отвечать принципу единства и преемственности всех наук как необходимого условия истинности научного знания.

Этот принцип автор применяет и при рассмотрении категории экономического поведения, в основе которого лежат понятия поведения и потребности, заимствованные из психологии и физиологии.

В заключении необходимо указать на фактор мотивации в экономическом поведении. Кондратьев затрагивает его мельком (опять же, возможно, в силу незаконченности отдельных абзацев и частей), утверждая лишь то, что мотивация субъекта поведения соответствует его деятельности, т. е. если это хозяйственная деятельность, то она предполагает экономическую мотивацию. Однако может возникнуть вопрос: следует ли считать хозяйственной деятельность по всем внешним признакам экономическую (например, торговля), в случае если индивид субъективно ее не считает таковой, а действует например в силу подражания, правосознания или моды, по схеме консекутивной мотивации, а не телеологической, которую в основном и подразумевает автор. В этом случае можно также утверждать, что имеет место экономическая деятельность, однако она будет направлена на достижение неадекватными средствами адекватных целей: подражание, следование моде том или ином случае будет осуществляться ради чего-то, допустим статуса в обществе, или правосознание будет основываться на представлениях о безопасности и обеспечении правом адекватных условий той же экономической деятельности и т. д.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Широкорад Л. Д. Н. Д. Кондратьев-слушатель Санкт-Петербургских общеобразовательных курсов А. С. Черняева // Вестн. С.-Петербург, ун-та. Сер. 5. Экономика. 1992. Вып. 1.

2 ЦГИА Санкт-Петербурга. Ф. 14. On. 3. Д. 58957. Л. 3.

3 Ленинградский университет. 1819-1944. М., 1945. С. 70.

4 Кондратьев Н. Д. М. И. Туган-Барановский (основные черты то научного мировоззрения)//Общественная мысль: исследования и публикации. Ред. коллегия: К. X. Делокаров, М. А. Абрамов, А. Л. Андреев и др. М., 1990. С. 231.

5 Sorokin P. A. A Long Journey. New Haven, 1963. Р. 73.

6 Ibid. P. 87.

7 Кондратьев Н. Д. Михаил Иванович Туган-Барановский. Пг., 1923. С. 6.

8 Отчет о состоянии и деятельности Императорского Санкт-Петербургского университета за 1911 г. СПб., 1912. С. 48.

9 Обозрение преподавания наук на Юридическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета в осеннем полугодии 1911 г. и в весеннем полугодии 1912 г. СПб., 1911. С. 20.

10 Кондратьев Н. Д. М. И. Туган-Барановский (основные черты его научного мировоззрения). С. 235.

11 Там же. С. 253.

12 Там же. С. 252.

13 Отчет о состоянии и деятельности... С. 48.

14 Кондратьев Н. Д. М. И. Туган-Барановский (основные черты то научного мировоззрения). С. 237.

15 Кондратьев Н. Д. Михаил Иванович Туган-Барановский. С. 117-118.

16 Новые идеи в экономике: Непериодич. изд. /Под ред. проф. М. И Туган-Барановского. Сб. N 5: Закономерность общественного развития. Пг. 1914. С. 8-9.-О контактах Кондратьева с Туган-Барановским в 1915 г свидетельствует дарственная надпись на оттиске статьи Кондратьева "Теория истории А. С. Лаппо-Данилевского (К двадцатипятилетию его научно литературной деятельности)" (Историческое обозрение: Сборник Исторического общества при Императорском Санкт-Петербургском университет /Ред. Н. И. Кареев. Пг., 1915. Т. 20. С. 105-124) "Дорогому Учители Михаилу Ивановичу Туган-Барановскому от автора. 1915 г.". Этот оттиск хранится в Российской национальной библиотеке. 6 работ Кондратьева, специально посвященных характеристике личности и творческой деятельности трех его учителей-крупнейших ученых Петербургского университета, свидетельствуют об отношении Кондратьева к своей alma mater и являются важными источниками по истории этого университета. Об этой сторож творческой деятельности Кондратьева не следует забывать.