Экономический анализ провалов государства

Содержание.

Введение.

1. Провалы государства.

1.1 Нерыночный спрос и нерыночное  предложение.

1.2 Разъединение тягот и выгод.

1.3 Узкий временной горизонт (завышенная  ставка дисконтирования) у политиков.

1.4 Особенности "вознаграждения" политиков.

2. Обострение восприятия обществом  провалов рынка (как истинных, так и мнимых).

3. Источники и типы провалов государства.

Заключение.

Список литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Введение.

    Экономическая теория провалов государства практически незнакома российскому читателю, хотя исторически сложилось так, что Россия постоянно сталкивалась с самыми серьезными провалами государства и несла огромные потери от них. Достаточно вспомнить грандиозный социалистический эксперимент по тотальному огосударствлению экономики. Теория провалов государства создана применительно к современным демократическим странам с развитой рыночной экономикой, тем не менее многое в ней (например, теория бюрократии) позволяет глубже понять природу и целевые функции огосударствленной экономики. Кроме того, эта теория всегда должна учитываться при выработке экономической политики. Экономисты, которые в своих рекомендациях по корректировке курса реформ в России сводят все к расширению государственного вмешательства в различных сферах и формах, никак не анализируют связанные с этим издержки. Строить рекомендации, опираясь только на теорию провалов рынка, означает непременную "передозировку" государства.

Учение о провалах государства  помогает осознать, что государство - это весьма несовершенный и даже во многих случаях нежелательный  инструмент, прибегать к услугам  которого нужно, лишь твердо убедившись в исчерпанности возможностей рынка, взвесив все за и против. Если "невидимая рука" рынка не всегда превращает "частные пороки в  общественные добродетели", то и "видимая  рука" государства ничуть не лучше  рынка справляется с этой задачей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Провалы государства.

 

  Когда  "невидимая рука" рынка работает  не вполне удовлетворительно,  появляется искушение прибегнуть  к помощи государства (общественного  сектора экономики). Следует, однако, помнить, что в сфере принятия  и реализации политических решений  действуют люди с такими же  эгоистическими интересами, как  и те, кто выступает продавцами  и покупателями на рынке. Их  рациональное поведение, реализующее  собственные интересы, не обязательно  обеспечивает наивысшую эффективность  функционирования общественного  сектора. 

Провалы государства изучены экономической  теорией хуже, чем провалы рынка. Общественный сектор функционирует  в условиях рационального неведения  избирателей. Специфические интересы государственного аппарата порождают  тенденцию к расточительности. Коллективный выбор не всегда приводит к устойчивым результатам.

Можно провести определенные параллели между наиболее типичными провалами рынка и  государства. При свободном действии рыночных сил не создаются стимулы  для производства чистых общественных благ, а блага, создание которых связано  со значительными внешними эффектами, недопроизводятся. Вместе с тем при  наличии мощного общественного  сектора и влиятельных групп  интересов, стремящихся к расширению масштабов этого сектора, вполне вероятно чрезмерное производство общественных благ и благ с существенными внешними эффектами.

Рыночным  силам не удается обеспечивать наилучшее  размещение и использование ресурсов при наличии естественной монополии. Государство со своей стороны  иногда усиливает рыночную власть, поскольку вводимые им регулятивные меры (например, лицензирование) нередко  затрудняют вход в отрасль для  новых производителей.

Провалы рынка связаны также с информационной асимметрией. В сфере деятельности государства информационная асимметрия возникает в связи с монополизацией информации сотрудниками государственного аппарата, которые используют информационные преимущества в собственных интересах.

Одно  из проявлений провалов государства - так называемый поиск ренты. Смысл  его состоит в том, чтобы с  помощью государства искусственно обеспечить благоприятные условия  для определенной группы. Для того чтобы преуспеть в поиске ренты, требуются политическое влияние  и средства, в том числе денежные, для проведения пропагандистских кампаний, поддержки тех или иных кандидатов на выборах, а иногда и для подкупа  чиновников.

Представим  себе, например, что государство  намерено предоставить исключительное право экспорта отдельного товара только одному предприятию. Ясно, что это  предполагает искусственное создание монополии. Скорее всего, целый ряд  фирм попытался бы занять монопольное  положение. Стимулом для них выступала  бы рента, с этим положением связанная. В подобном случае развернулась бы острая борьба вокруг готовящегося решения  государственных органов. В зависимости  от характера государства (влияния  общественного мнения, роли законодательных  и исполнительных органов, масштабов  коррупции и т. п.) борьба способна принимать различные формы: от создания положительного имиджа фирмы в средствах  массовой информации до прямого подкупа  чиновников. В любом случае наряду с потерями, обусловленными созданием  монополии как таковой, имел бы место  значительный расход ресурсов в самом  процессе конкуренции за расположение государства. Подобного рода конкуренция  и есть поиск ренты.

В отличие  от обычной рыночной конкуренции  она не ведет к улучшению положения  потребителей. Это конкуренция за влияние на властные структуры, а  ее конечная цель - явное или неявное  перераспределение. В условиях интенсивного поиска ренты успех предпринимателя  зависит не столько от производственных инноваций, сколько от умения завоевывать и сохранять расположение государственных органов. В итоге формируется извращенная мотивация предпринимательской активности.

Чем в  большей степени успехи конкретных предпринимательских структур определяются их взаимоотношениями с государственными органами, тем больше предпринимательская  активность и расходование средств  работают не на наилучшее удовлетворение запросов потребителей, а на обеспечение  искусственных преимуществ. В этой связи чрезмерное вмешательство  государства в экономическую  жизнь может оказаться расточительным не только само по себе, но и с позиций  влияния на частный сектор.

 

1.1 Нерыночный спрос и нерыночное предложение.

     Отсутствие совершенных и полных рынков ведет к рыночным провалам. Аналогичным образом провалы государства возникают из-за недостатков нерыночного механизма согласования частных издержек и выгод принимающих политические решения с издержками и выгодами общества в целом. При этом дальнейший анализ покажет, что возможность создать такой нерыночный механизм, который был бы в состоянии функционировать без провалов, ничуть не выше, чем перспективы обеспечить всегда и везде условия совершенной конкуренции. Политика, направленная на компенсацию провалов рынка, обычно выражается в наделении законодательными или административными полномочиями тех или иных государственных органов (агентств) с тем, чтобы позволить им выпускать специфическую "нерыночную" продукцию, которая предназначена "заполнить" эти провалы. С известной степенью условности можно подразделить эту продукцию на четыре вида. Во-первых, услуги по регулированию (например, штрафы за загрязнение окружающей среды, лицензирование телевизионных и радиотрансляций, контроль за качеством пищи и лекарств и т. п.); во-вторых, чистые общественные блага (оборона, фундаментальные научные исследования); в-третьих, квазиобщественные блага (образование, здравоохранение); в-четвертых, управление трансфертными платежами (социальное обеспечение, социальные субсидии и т. п.). Ценность этой продукции учитывается при подсчете валового национального продукта страны просто как ценность потраченных на ее создание ресурсов.

Однако такой метод учета  этой продукции ничего не говорит  нам о ее реальной ценности, которая, разумеется, только для удобства учета  может быть сведена к ценности израсходованных ресурсов. Также  мы не получаем никакого объяснения тому, почему ее производство сопровождается провалами государства. Объяснение последнему можно найти, если начать рассмотрение со специфических особенностей спроса и предложения перечисленных  выше видов нерыночной продукции. Эти  особенности обобщены и систематизированы  в работе Ч. Вулфа.

Условия формирования спроса на нерыночную продукцию (нерыночного спроса) обычно бывают такими, что он оказывается  существенно завышенным.

1.2 Разъединение тягот и выгод.

    Искажение спроса на нерыночную продукцию в конечном счете происходит из-за того, что имеет место несовпадение между теми. кто получает выгоды от решения государства, и теми, кто эти выгоды оплачивает. Это несовпадение может иметь место как на микро-, так и на макроуровне.

На микроуровне указанный разрыв присутствует, когда выгоды от существующих или планируемых государственных услуг распространяются на определенную, сравнительно узкую группу населения, в то время как издержки их осуществления ложатся на всех налогоплательщиков. Выигрывающая сторона имеет в результате гораздо более сильные стимулы к поддержке этих услуг государства, чем проигрывающая сторона к противодействию им. Если бы они покупались на обычном рынке, то их свободная цена, с учетом потерь проигравшей стороны, была бы столь высока, что вряд ли бы они оказались проданными. Усилия же, затрачиваемые на лоббирование, далеко не полностью отражают все общественные затраты, а потому в случае успеха лоббирующие группы приобретают "товар" по цене с существенной "скидкой".

Таким образом, здесь мы имеем своеобразный отрицательный внешний эффект от деятельности государства, который  затрагивает гораздо более широкий  круг участников, чем потребители  выгод от этой деятельности. Ситуация весьма напоминает ту, которая имеет  место при производстве загрязняющей окружающую среду продукции. Только здесь в роли загрязнителя выступает  избыточная государственная активность, например определенные формы государственного регулирования или осуществления  государственных расходов.

На макроуровне разрыв возникает по причине того, что правительство принимает решения, опираясь на голоса большинства, тогда как основная или значительная часть налоговой базы принадлежит меньшинству. В результате появляются возможности и стимулы рас ширять программы перераспределения, поскольку спрос на них определяется большинством, тогда как средства на их осуществление поступают от меньшинства. Таким образом, если на микроуровне меньшинство как бы политически эксплуатирует большинство, то на макроуровне - наоборот.

В итоге разрывы на обоих уровнях  вносят свой вклад в избыточный спрос  на услуги государства (программы, регулирование, перераспределение): в первом случае - так как его удовлетворение означает превышение общественных затрат над  выгодами (аллокационную неэффективность), во втором - в силу подавления стимулов у высокодоходного меньшинства к инвестициям (включая инвестиции в человеческий капитал), инновациям и подрыва тем самым условий долговременного экономического роста (образования так называемой "динамической неэффективности").

1.3 Узкий временной горизонт (завышенная ставка дисконтирования) у политиков.

      В силу временного пребывания у власти ставка дисконтирования (предпочтение настоящих благ будущим) у политиков значительно выше, чем у общества в среднем. Срок жизни человека в качестве политика (в среднем где-то 5- 10 лет) существенно ниже биологического срока жизни отдельного человека, не говоря уже о том, что домохозяйства представляют обычно различные поколения людей. Поэтому будущие блага и издержки значительно недооцениваются политиками и, наоборот, переоцениваются краткосрочные блага и издержки. В результате политический выбор всегда страдает "близорукостью". Экономическая эффективность приносится в жертву сиюминутной политической целесообразности; политик "покупает" голоса избирателей, предлагая им сегодня бесплатно (или со значительной скидкой) то, за что придется многократно расплачиваться в будущем. Однако для политика голоса в настоящий момент гораздо важнее, чем будущие потери, которые, как это нередко случается, достигают критической массы за пределами его срока пребывания в должности.

Политический рынок характеризуется  сильно выраженной асимметрией информации. Политик (продавец будущих государственных  программ) осведомлен куда лучше рядового избирателя, который к тому же, будучи рационально несведущим избирателем, и не слишком стремится тратить свои ресурсы на добычу информации. Таким образом, политик располагает высокими шансами "всучить" избирателю-покупателю товар "с душком".

Если бы политики (подобно владельцам фирмы) имели продаваемые права  собственности на свои должности, то их близорукость быстро сошла бы на нет, поскольку тогда набор неверных решений снижал бы стоимость капитализации их активов. Однако капитализация прав собственности как дисциплинирующий механизм в политике отсутствует, а потому в ней часто работает принцип "после нас - хоть потоп".  

Классическим примером близорукости политического выбора может быть ситуация с различного рода социальными  льготами в России, и в частности  Санкт-Петербурге. К 1998г. ситуация с  ними дошла до полного абсурда. Так, например, имеется около 40 категорий  граждан (от пенсионеров до депутатов), пользующихся правом бесплатного и  льготного проезда на общественном транспорте. Всего таким правом обладает примерно 1.5 млн жителей Санкт-Петербурга. В бюджете Санкт-Петербурга на 1998 год предусматривалось затрат на сумму более 1 млрд р. (7 % всей расходной части городского бюджета) на возмещение убытков городского и пригородного пассажирского транспорта от перевозок жителей по регулируемому тарифу, а также имеющих право на бесплатный и льготный проезд.