Роль современной России в мировой экономической жизни: реалии и перспективы

В перспективе до 2020 г. в  России можно ожидать нормального  и качественно улучшающегося  роста ВВП, особенно промышленного  производства. При этом среднегодовой  темп роста ВВП до 2020 г. составит предположительно не менее 6%, промышленного  производства — 4%. Опережающие темпы  роста промышленности характерны для  стран, находящихся на индустриальной стадии развития, отстающие темпы (по сравнению с ростом ВВП) — для  стран, переходящих к постиндустриальной экономике. Россия относится к числу  последних стран. Помимо роста капвложений  со временем должны заработать такие  факторы, как ускорение научнотехнического прогресса, широкомасштабная предпринимательская инициатива, форсированный экспорт готовых изделий, прежде всего продукции машиностроения.

В наши дни новый российский президент располагает уникальной возможностью использовать благоприятную  экономическую и политическую конъюнктуру, сложившуюся в 2000—2012 гг., в том числе и благодаря усилиям своего предшественника. Он имеет высокий рейтинг, с ним в обществе связывают надежды на коренное обновление и улучшение жизни населения, на экономическое процветание и ускорение НТП. Уровень социальной и политической конфликтности сейчас в обществе низок, а уровень ожиданий, наоборот, высок.

Впервые после периода 90-ых лет у главы государства нет  организованной и влиятельной оппозиции. "Эра Ельцина", не соглашаясь с  твердым оппозиционным руководителем  и законодательным органом, и  также с системой средств управления и противовесов в средневековом  выполнении, по-видимому, закончилась. Силы Антипрези-денцкого деморализованы и распространены, хотя это не исключено, что покинутая оппозиция держит готовность перехода приблизиться в комиссии серьезных ошибок в политике президента. Главное сегодня — обеспечение высококачественного и устойчивого экономического роста¹¹.

Предсказывая показатели экономического роста стран и  Западных областей приблизительно, чтобы  определить место России в будущей  мировой экономике, необходимо адресовать к соответствующим данным в течение  долгосрочных периодов в прошлом  и в течение последних 90-ых лет.

В США долгосрочные, или "исторические", средние ежегодные индикаторы темпов роста валового внутреннего продукта делают приблизительно 2,7%. Но в течение 90-ых лет экономика США показала более высокие показатели — 4% в  среднем через год и в 2001 — 2008 — значимое уменьшение в этих ставках. Возможно предположить, что на перспективе до 2020 средняя ежегодная выгода валового внутреннего продукта США сделает не меньше чем 2,8%. Поскольку темпы роста американской промышленности обычно делают немного больше чем 70% темпов роста валового внутреннего продукта для индустрии США, возможно принять на перспективе среднюю ежегодную выгоду 2%.

В Германии долгосрочная ретроспективная  средняя ежегодная выгода валового внутреннего продукта была выше, чем  в США. Однако, с 70-ых лет XX столетий Германия начала отставать от США на темпах развития экономики. Было точно показано в 90-ых годах, особенно в последние годы в это десятилетие, когда экономика Германии под влиянием многих внутренних факторов стала почти пациентом среди стран-членов ЕС. На перспективе до 2020 возможно принять для этого среднего числа страны ежегодный темп роста валового внутреннего продукта при уровне к 2,6%, промышленном производстве — 1,8%. Во Франции, долгосрочной, "исторической", темп роста валового внутреннего продукта был ниже, чем в Германии и США. В последние годы, однако, Франции удалось прибыть ближе немного в США на динамике этого индикатора. В то же самое время на перспективе до 2020 едва это целесообразно, чтобы проистечь для этой страны из средних ежегодных темпов роста валового внутреннего продукта и промышленности, превышая соответственно 2,5 и 1,2%.

Ситуация с индикаторами экономического роста в Великобритании очень необычна. В пределах народного  хозяйства многих десятилетий, развиваемого более медленно, чем экономика  других главных капиталистических  стран. В Европе даже был термин "английская болезнь". Однако, после либеральных реформ М. Тэтчер страна значительно ускорила экономический рост, и в 80-ых годах XX столетий средняя ежегодная выгода валового внутреннего продукта Великобритании (2,7%) была выше, чем в США, Германии и Франции. В последние годы темпы роста XX столетий экономики Великобритании были замедлены и были ниже, чем в США.

Но они были выше, чем  в Германии, Франции, Италии и Японии. В результате Великобритания превзошла  в последние годы Францию и  Италию в объеме валового внутреннего  продукта. На перспективе до 2020, очевидно, возможно проистечь из средних ежегодных  темпов роста валового внутреннего  продукта Великобритании в 2,6%, промышленного  производства — 1,3%, то есть выше, чем  во Франции.

На основании прогноза по главным западноевропейским странам  можно сделать ориентировочные  оценки темпов роста ВВП и промышленного  производства по всему региону Западной Европы. В видимой перспективе  до 2020 г. экономика Западной Европы предположительно будет расти несколько  медленнее, чем американская экономика. Экономические позиции Западной Европы после долгого периода  их относительного усиления в последние 2—3 десятилетия стали слабеть  в сравнении с позициями США. Сегодня нет оснований полагать, что эта тенденция изменится  до 2020 г. В США более низкая норма  налогообложения, ниже, чем в Западной Европе, норма накопления и норма  безработицы, больше приток иностранного капитала, ниже ставка рефинансирования, более высокая конкурентоспособность, в частности, благодаря низкому  курсу доллара. У США более  сильные позиции в области  выпуска высокотехнологичной продукции, инновационной активности и инфраструктуры научно-технического прогресса, что  в значительной мере определяет экономический  рост и лицо экономики любой развитой страны сейчас и в будущем. Традиционно  США имеют превосходство перед  Западной Европой по широте и риску  предпринимательской активности.

По нашим оценкам, среднегодовой  прирост ВВП Западной Европы до 2020 г. составит 2,5%, промышленного производства — 1,7%.

Только свободная и  сильная Россия может ускорить и  укрепить ход долгосрочного развития европейской интеграции, превращения  Европы в Большую Европу и выход всего континента на еще более прочные и ведущие позиции в будущем мире¹².

Однако уже сейчас появляются признаки возможной изоляции России от Европы, обусловленные как внутренним, так и внешним положением России. Внутреннее положение — это вынужденная  реакция на изменившуюся геополитическую  роль России, угрозу ее территориального распада и влияния мусульманского фактора и внутриполитической борьбы, хаотичность и противоречивость проводимых в стране реформ, отсутствие программ и стратегии развития на перспективу. Внешнее положение  — это настороженное отношение  Запада к России, выдвижение все  новых требований и претензий  к ней, реакция на наш Газпром, растущую военную мощь и т.д.

Среди российской внешней  политики и внешних экономических  интересов на первом месте часто  помещает соседние страны — прежние  республики Советского Союза. Справедливо  до некоторой степени в пределах среднесрочного временного горизонта  в следующих 3 — 5 лет, когда необходимо установить и стабилизировать экономические отношения между прежними республиками СССР на новой межгосударственной основе, на основе международных стандартов. Россия должна стать экономическим локомотивом для этих стран, как Германия стала таким локомотивом для всей Западной Европы и специально для ЕС. Но Германия не была дарителем для других европейских стран. Это сильно и эффективно сотрудничало с ними на взаимно выгодной основе. Такая задача также должна стоять перед Россией — чтобы не стать дарителем соседей, "по-братски" давая им (как ранее) значительную часть национального продукта и дохода.

В долгосрочной перспективе  на переднем плане для России должны быть интересы экономического сотрудничества с развитыми капиталистическими странами, особенно с США и с  членами ЕС. Рынки этих стран, подарка к возможности ускорения научно-технического прогресса, самый быстрый вход в универсальную цивилизацию обрабатывает исключительную ценность для России, который приоритет выше многих других ценностей¹³.

Таким образом, можно сделать вывод, что в конце XX в. Россия впервые за многие годы оказалась экономически и политически ослабленной в результате процесса трудной перестройки и трансформации, который далек от своего завершения и в наши дни. Но перестройка и трансформация объективно необходимы, чтобы выйти из исторического тупика советского тоталитаризма и встать на путь нормального, цивилизованного развития.

Определенный вес России в итоговых макроэкономических индикаторах  мировой экономики в конце XX столетий был значительно ниже, чем в  начале столетия. К 2020, даже принимая во внимание экономический рост, положение  страны также будет более слабым, чем в начале XX столетий. Однако Россия следовала за правильным путем, его  прогресс в этом направлении может  быть очень важным. Довольно вероятно, что во второй половине XXI столетий Россия становится одной из самой  большой экономической мощи мира, признавая на объемах валового внутреннего  продукта только в США, Китай, Японию и Индию, однако, имеющую высококачественный экономический рост и довольно конкурентоспособное  производство на основе инновационной  экономики.

Обсуждение, входящее в страну о валовом внутреннем продукте, удваивающемся  в течение следующих 10 лет и  мер, принятых государством для решения  этой задачи, способствует ускорению  экономического роста страны. Однако, важно не иметь просто высоких экономических показателей и ставок, которые основаны на современной зрелой инфраструктуре рынка и развитом бизнесе. В этом случае ежегодная выгода в 5 — 6% будет лучше, чем выгода в 10%, основанной на мобилизации или административном ресурсе.

Перспективы экономического развития России до 2020 в решающей мере будут определены курсом экономических  реформ и модернизациями его производственного  устройства. Огромная роль будет играться также необходимыми социополитическими преобразованиями в российском обществе, и также положительными изменениями в сознании и национальном менталитете.

2.2 Риски и приоритеты  развития России

С  продолжением  кризиса  в еврозоне связаны ключевые  риски (внешние)  для российской,  потому что страны Европы  потребляют товары  российского экспорта, учитывая рост опасений связанных «жесткой посадки» китайской экономики, и конечно с опасениями  падения американской экономики «фискального  обрыва»   влияния  сокращения госрасходов и окончания срока льгот на налоги, ожидаемых в 2013  г.  Малая  предсказуемость  моментов,  касающихся    действий  данных фактов, показывает большой спектр предполагаемых сценариев продолжения событий в будущем, сильно затрудняющих выбор лучшего курса российской экономической политики.

Имеются внутренние источники неопределенности в сфере экономической политики.

Если до парламентских (зима 2011 г.) и президентских (весна 2012 г.) выборов эти источники связывались с типом курса политики нового руководства России, то после окончания выборной программы основной  проблемой политики экономики  является  сдерживание   обещаний,  которые дали  при предвыборном  периоде,  с возможностями ресурсов  и понятными потребностями экономики России.  События   2012  г. А так же все отмеченное  выше  тенденции  сферы политических  расходов бюджета,  показывают    усугубление  отмеченного всеми  в прошлогоднем прогнозе дрейфа политики экономики от цели развитий дл приоритетов соц-политического вида. Закрывая глаза на то, что в первом указе президента в «О долгосрочной государственной экономической политике» (указ №596  от  7  мая 2012  г.)  были  обговорены  грандиозные  цели  построения  новых высокопроизводительных  рабочих мест  (25  млн.  к 2020  г.)  и резкого  улучшения инвестиционного климата (благодаря чему  в рейтинге  Всемирного  банка по  условиям ведения бизнеса Россия должна подняться с 120-го места в 2011 г. на 50-е в 2015 г. и на 20-е – в 2018 г.), реальных шагов в этом направлении не последовало. Более того, в середине сентября 2012 г. ЦБР повысил ставку рефинансирования с 8,0% до 8,25%, а в начале октября 2012 г. озвучил позицию, в соответствии с которой риски замедления экономического роста стали «не так высоки,  как риски ускорения инфляции».  Парадоксальным  образом ЦБР продемонстрировал готовность к ужесточению денежно-кредитной политики именно тогда, когда центральные банки ведущих стран анонсировали  развернутые программы стимулирующих мер¹⁴.

Тем временем потребность  в активных мерах для стимуляции экономического роста для России остается.  Несмотря на то, что к  началу 2012 российская экономика формально  возвратилась на предкризисном уровне валового внутреннего продукта, индикаторы в отдельных отраслях народного  хозяйства и областях страны остались ниже, чем предварительный кризис.  К середине 2012 последствий спада  промышленного производства не мог  преодолеть больше чем одну треть  областей, и самая серьезная ситуация наблюдалась в областях специализации  машиностроения и металлургических.  В этих условиях "deprioritezation" поддержки экономического роста смотрит чрезвычайно спорное, и принятие во внимание отмеченного выше увеличения неуверенности мировой экономики – и очень опасное решение.

В сфере улучшения инвестиционного  климата долгожданное присоединение  России к ВТО стало главным  успехом 2012. После результатов переговоров 18 лет российскому правительству  удалось защитить большинство положений, объявленных им как приоритет, включая:

-  сохранение способа  индустриальной сборки автомобилей  до июля 2018,

-  запрет на открытие  филиалов иностранных банков;

-  9-летний мораторий  на открытие филиалов иностранных  страховых компаний;

-  сохранение существующего  способа привилегий для OEZ в  Калининградских и Магаданских  областях до апреля 2016;

-  учреждение позволенных  весов поддержки сельского хозяйства  на уровне выше фактический  (с уменьшением с 9 к 4 миллиардам.  доллары к 2018);

- сохранение способа тарифного  цитирования импорта свинины  (до конца 2019), говядина и домашняя птица (бессрочно)¹⁵.

Средний уровень таможенных пошлин после завершения переходного  периода, который продолжительность  на отдельных чувствительных товарах  делает 5–7 годами, будет понижен  к 7,1%, то есть для 3,2 процентных точек (меньше, чем на одной трети) от среднего уровня, особенности для 2008-2010.  Для сравнения, в Китае, который присоединился к ВТО в 2001 как развивающаяся страна (со значительно большим количеством широких возможностей защиты внутреннего рынка по сравнению со способом вступления для развитых стран, который использовался Россией), к 2011 средний уровень ввозных пошлин уменьшился от 15,3% до 9,8%, то есть для 5,5 процентных точек (больше, чем на одной трети).  Сохранение довольно высокого уровня торговых барьеров не будет позволять России использовать полностью потенциал роста эффективности, связанной с улучшением доступа на внутреннем рынке товаров и услуг импорта, но в то же самое время, понизит расходы вступления в самых чувствительных сегментах экономики.