Этические учения Древнего Востока

– мудростью (чжи), т.е. уровнем его эрудиции, образованности, проницательности;

– верностью (сяо), т.е. преданностью отцу, государю, стране, а также собственным убеждениям и данному слову.

Большое значение Конфуций придавал ритуалу. В ритуале он видел главное средство, позволяющее вписать каждую личность, общество, государство в бесконечный порядок иерархии человеко-космического сообщества. Чувство меры, заложенное во внутренней сути ритуала через внешние формы – обряды и церемонии, доносило ценности гармонического общения на доступном для каждого человека уровне, приобщая его к добродетели.

Нормы «сяо» воспитывали у китайцев уважительное отношение к семье. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи ставились выше интересов отдельной личности, которые оценивали лишь в контексте семейных взаимоотношений. Конфуцианская этика не придавала какого-либо большого значения эмоциональной индивидуальности, чувству любви как основе формирования семейных отношений. Любовь – это преходящее, личное. Ее отсутствие не должно мешать нормальному существованию семьи и выполнению супругами своего долга, который заключался в рождении детей и их воспитании.

Важной составной частью этики конфуцианства являлось требование строгого повиновения старшим. Любой старший, будь то отец, чиновник, государь – это непререкаемый авторитет для младшего, подчиненного, подданного. Беспрекословное подчинение его воле, желанию – это элементарная норма поведения как в рамках семьи, так и в государстве. Конфуцианство учит, что семья – это малое государство, а государство – это большая семья.

Античная этика

Становление и развитие нравственно-этических учений в Древней Греции знаменует качественно новый этап в развитии этики. Главным отличием от цивилизаций Древнего Востока, определившим новый тип развития античной Греции, стало значительно более интенсивное и динамичное разложение родового общества, становление классового общества - с появлением частной собственности, государственной власти, формированием политических, демократических по своей сути институтов управления. Новые формы общественной жизни вытесняли родоплеменные отношения, старые обычаи и традиции. Возникла потребность в формировании новых ориентиров, идеалов, новых механизмов регулирования отношений между людьми.

Предпосылки античной этики создавались на протяжении многих столетий в устном народном творчестве, в пословицах и поговорках, мифах и сказках. Моральное учение формировалось как житейская мудрость, требовавшая определенной гармонии, порядка, меры. Греческие мудрецы, творившие в VIII–VI вв. до н.э., давали практические рекомендации для повседневного поведения: «ничего слишком» (Солон), «Лучшее – мера» (Клеобул), «Старость чти» (Хилон), «Не лги» (Солон) и т.д. Выдающийся древнегреческий поэт Гесиод (конец VIII – начало VII вв. до н.э.) в поэме «Труды и дни» дает обстоятельную эмоциональную характеристику добродетелей и пороков. Среди первых он выделяет бережливость, трудолюбие, пунктуальность.

Однако первое развитое этическое учение появляется в V веке до н.э. в работах софистов Протагора (481–411), Горгия (483–375) и др. Предшественники софистов, натурфилософы Фалес, Гераклит и другие полагали, что все мироздание, в том числе и человек, существует по одним и тем же законам, имеющим однозначный, вечный и неизменный характер. Софисты же первыми пришли к выводу, что явления культуры (организация общественной жизни, формы правления, нравственные нормы и т.д.) принципиально отличаются от явлений природы. Явления природы существуют объективно, независимо от воли человека; явления же культуры создаются самим человеком, и значит, носят субъективный характер: «Человек есть мера всех вещей» – таков основной принцип этики софистов, сформулированный Протагором.

На основе этой установки софисты стремились обосновать линию независимости человека в вопросах морали и его приоритет по отношению к Космосу и окружающей действительности. Это означало огромный прогресс в деле раскрепощения человека, обретения им самостоятельности. Софисты утверждали право человека смотреть на мир через призму своих целей и интересов, а не слепо подчиняться чужим требованиям, чьим бы авторитетом они ни подкреплялись. Они учили человека подвергать всё рациональному рассмотрению и анализу и выбирать для себя лучшее.

В приложении к вопросам нравственности позиция софистов утверждала, что человек сам является критерием добра и зла, что нет никакого единого для всех содержания добродетелей. Одна добродетель у государственного мужа, другая у воина, третья у ремесленника. Моральные ценности, с точки зрения софистов, зависят от пользы и интересов каждого конкретного человека и, следовательно, являются относительными.

Этика софистов имела гуманистический характер. Софисты защищали личную свободу человека в вопросах морали, подчеркивали значимость внутреннего, субъективного отношения человека к нравственным требованиям морали.

Однако абсолютизация относительности и субъективности моральных ценностей привела их к этическому релятивизму, потере объективных общезначимых критериев морали и нравственных оценок, а тем самым и к нравственному произволу. Объективно это вело к подрыву нравственности как средства духовной регуляции поведения людей, а, в конечном счете, к моральному цинизму и вседозволенности.

Против этического релятивизма софистов выступил Сократ (469–399 гг. до н.э.), заслуживший своей остроумной и ироничной полемикой с софистами славу величайшего мудреца Древней Греции. Сократ стремился найти надежную основу для нравственности, обосновать ее объективные, общезначимые характеристики. Он справедливо полагал, что без единой системы нравственных ценностей, имеющих для людей одинаково положенное содержание, носящее устойчивый и общеобязательный характер, общество окажется в опасности. Ибо в таком обществе каждый сам определяет для себя, что является добром, что злом, что справедливо и что несправедливо. Вместе с тем он принимал основной тезис софистов, что мораль – это человеческое установление, что человек сам должен обрести понимание добра и добродетели, а не подчиняться навязанным ему требованиям и ценностям.

Сократ строил свое обоснование морали с позиций этического рационализма (от лат. ratio – разум). Мерилом всех вещей для Сократа является не субъективно-произвольный единичный человек, а человек как разумное, мыслящее существо. Поскольку в мышлении находят свое выражение общие законы, постольку именно разум способен дать высшее, объективное, общеобязательное знание. Такая установка привела Сократа к выводу, что в основе добродетелей лежит знание. По мнению Сократа, человек делает зло только по неведению. По своей же воле человек не совершает неблаговидных поступков. Того, кто познал, что есть добро, а что есть зло, никто не заставит творить зло. По Сократу, добродетель мужества – это понимание того, что страшно и что не страшно, умеренность – есть знание о том, как обуздывать страсти. Мудрость есть знание о том, как следовать законам. Таким образом, все добродетели у Сократа пронизаны разумностью. Если этой разумности недостаточно, то речь не может идти о добродетели. Так, мужество, не имеющее достаточной разумности, есть лишь дерзость.

Сократ считал, что поскольку добродетели основаны на знании, то им можно научиться. Вместе с тем под знанием добродетели Сократ понимал не обычное профессиональное знание, которое передается посредством простого научения, а определенное состояние сознания, представляющее собой единство знания и личностного отношения к нему, то, что сейчас называется убеждением. Такое знание, по мнению Сократа, изначально заложено в душе человека, и задача учителя заключается в том, чтобы вывести это знание из глубины души на поверхность, дать возможность осознать это человеку. Сократ разработал свою систему этого научения, которую он назвал майевтикой (повивальное искусство).

Этический рационализм Сократа получил свое развитие в этическом идеализме его ученика Платона (427–347 гг. до н.э.). Чтобы придать нравственности объективный, общезначимый характер, Платон помещает нравственные ценности – благо, добро, справедливость, честность, добродетель – в мир идей, утверждая их идеальный характер. Однако Платон гипертрофировал идеальную природу нравственных ценностей, придав им статус самостоятельного, высшего по отношению к реальным явлениям действительности, бытия. Мир идей у Платона обладает истинным бытием, а земной материальный мир представляет собой его несовершенное подобие, копию высшего мира. Поэтому обретение нравственных ценностей, добродетели, по Платону, возможно только по мере отрешения души человека от всего земного, чувственно-телесного, несовершенного и неподлинного, устремления в мир сверхчувственных, умопостигаемых идей.

Средоточием нравственных (как и других) идей, по Платону, является человеческая душа как частица мировой души. Человеческая душа до своего вселения в данное тело («темницу души») обитала в прекрасном мире идей и созерцала идеи блага, справедливости, благоразумия, благородства и т.д. В земной же жизни душа способна вспомнить то, что она созерцала, обрести об этом знание.

Душа человека состоит из трех частей – разумной, волевой и чувствующей, и способность человека к нравственно совершенной жизни, по Платону, т.е. степень его добродетельности, зависит от достоинства души, от того, какая часть является преобладающей. Чувства и желания отвлекают душу от созерцания идеального мира и приобщения к нему, и только разумность, способность к умозрению открывает человеку путь в мир идей.

Каждый человек должен вести такой образ жизни и заниматься такой деятельностью, которая соответствует природе его души. Именно тогда земная жизнь людей в обществе будет приближаться к порядку, отражающему мир идей, идеальному миру.

Таким образом, развивая идеи Сократа, что человек должен руководствоваться убеждениями, Платон добавляет, что этиубеждения должны соответствовать единому идеальному божественному миропорядку. Он доказывает, что человек становится нравственным существом, лишь наполняя свою индивидуальную жизнедеятельность общественно значимым содержанием, преодолевая границы частного бытия и находя свое место в целостном общественном бытии.

Систематизировал все предшествующие разработки в сфере нравственно-этической мысли ученик Платона Аристотель(384–322 гг. до н.э.). Аристотель превратил этику в самостоятельную философскую дисциплину, дал название этой дисциплине.

Аристотель выступил против объяснения морали, исходя из различных идеальных сущностей, и стремился отыскать ее источник и содержание в реальном лице. Он рассматривал этику как практическую философию и поэтому считал, что целью этики являются не знания, а поступки. Познавательные задачи в ней – что такое добродетель – подчинены практическим целям: обоснованию того, как стать добродетельным.

Этика Аристотеля состоит из трех частей: учение о высшем благе, учение о природе добродетели, учение о конкретных добродетелях.

С точки зрения Аристотеля, благо – это то, к чему стремятся люди, объект их стремлений, цель, ради которой предпринимается та или иная деятельность. В соответствии с установкой, что цели человеческой деятельности взаимосвязаны и иерархически организованы, Аристотель выстраивает иерархическую лестницу благ. При этом низшие блага являются средством для достижения высших. Последняя же цель должна быть желанна ради нее самой и никогда не может быть низведена до уровня средства по отношению к какой-либо цели. Она будет благом в собственном смысле этого слова, или высшим благом. Высшее благо есть цель целей, и обладание ими является блаженством, счастьем. Блаженство, или счастье выступает как нечто завершенное и самодостаточное, к чему люди стремятся не ради чего-то другого, а ради него самого. Это ценность, которая придает смысл всем остальным ценностям и видам деятельности, и поэтому ее достижение может рассматриваться как осуществление человеком своего назначения.

Блаженство, счастье предполагают наличие внешних благ, благосклонность судьбы, но решающим образом зависит от совершенной деятельности души или, что одно и то же, от деятельности души, сообразной с добродетелью.

Связав таким образом благо и счастье человека с добродетелью, Аристотель приступает к рассмотрению ее природы. Добродетель, по Аристотелю, есть не что иное, как проявление разумной деятельной природы человека. Человек есть разумное существо, мера совершенства его деятельности зависит от меры его разумности. Человеческая же душа не тождественна разуму, она имеет еще и неразумную часть. Соответственно этому делению души Аристотель делит добродетели на два вида:дианоэтические и этические.

Дианоэтические добродетели – это добродетели разума в собственном смысле слова как высшего, сознательного, повелевающего начала. Этические добродетели – это добродетели характера, образующиеся как результат взаимодействия разумной и неразумной части души. Разум занимает здесь ведущее положение. Этические добродетели обозначают такое соотношение разума и чувств, стремлений и желаний человека, когда последние подчиняются первому подобно тому, как ребенок следует указаниям отца. Этические добродетели, таким образом, соединяют в себе природное начало, но опосредованы сознательными целями человека, т.е. разумом. Отсюда следует, что природные проявления человека – его эмоции, желания, страсти – сами по себе не являются ни добродетелями, ни пороками. Они нейтральны в нравственном отношении, ценностную определенность они получают, будучи опосредованными сознательным отношением к ним человека, выражаются в его поступках.

Этические добродетели имеют добровольно-намеренный характер. Они формируются в опыте собственной жизни и относятся к приобретенным свойствам: навыкам, привычкам, устойчивому складу души – характеру.

Этические добродетели ведут к счастью и являются его важнейшей составляющей. Становясь нравственно-добродетельным, человек одновременно становится и счастливым. Однако этические добродетели – не последняя ступень доступного человеку счастья, сопряженного с дианоэтическими добродетелями, добродетелями теоретического, повелевающего разума. Теоретический разум не зависит ни от чего, он автономен, существует в собственной стихии. Для Аристотеля счастье тождественно расцвету человеческих сил, оно тем полнее, чем меньше зависит от внешних, лежащих вне индивида обстоятельств. Именно автономность дианоэтических добродетелей, связанных с созерцательной деятельностью разума, является аргументом в пользу того, что сопряженное с ним блаженство, счастье является счастьем высшего порядка.

Этика Аристотеля – высшая точка развития античной этики. Вступление Греции в эпоху эллинизма (конец IV-III вв. до н.э. – I в. н.э.), ознаменовавшуюся существенными социально-историческими сдвигами, привело и к переориентации нравственно-этических исканий.