Бюджетный процесс

Исследования  выявили особенности и сильные  стороны подобных проектов. Разнообразие потенциальных подходов к решению  проблемы существенно повышает вероятность  успешного решения. Хотя победителям  выплачивается солидная денежная премия, основной мотивацией выступает не денежное вознаграждение, а желание приобрести новое знание и интеллектуальное удовлетворение. Исследования показали также следующую неожиданную закономерность: решения проблем находили, как правило, люди, которые имели профессиональный опыт не в нужной области, а в смежной или вообще в совершенно других областях знания*(99).

Веб 2.0. ориентирован не на пассивного пользователя, как  это имеет место в традиционных средствах массовой информации и статичных сервисах, которые предлагают своим пользователям пусть и разнообразные, но статичные и "готовые к употреблению" продукты. Хорошей иллюстрацией переориентации на активного пользователя могут служить сервисы Google. Индивидуальная страница пользователя вначале пуста, и он самостоятельно формирует ее содержание: дизайн, наполнение, расположение элементов и т.п. То же самое происходит при использовании приложений для публикации рекламы (Ad publishing) или получения бизнес-статистики по своему сайту (Google Analytics). Функции управления перераспределяются, и часть административных функций берет на себя сам пользователь.

которыми следовал "длинный хвост" непопулярных товаров. В новых бизнес моделях "длинный хвост" перестает рассматриваться  как досадная неизбежность. Основываясь на примере развития онлайн-продаж музыки, Андерсон делает афористический вывод: "...Нарождающаяся цифровая экономика развлечений будет радикально отличаться от сегодняшнего рынка. XX век был веком хитов, а XXI будет веком ниш"*(102).

свободную от ограничений  нецифровой экономики (заведомо недостаточной  информированности потребителя  и явно ограниченной возможности  по хранению и доставке товаров). В  действительности, форма спроса всегда была и остается "столь же разнообразной, как и само население"*(104).

зависимы, а потом  мы уж как-нибудь придумаем, как собрать  деньги где-нибудь в следующей декаде"*(105). В прессе такие действия получили меткое название "тактики наркодельца". И эта тактика себя оправдала: с ростом экономики и платежеспособности населения наряду с пиратским в Китае сформировался также и легальный рынок программного обеспечения, на котором Microsoft сегодня занимает лидирующее место. Здесь стоит обратить внимание, что выбранный подход до некоторой степени вынужденный. Прекратить пиратство Microsoft не могла, но оказалось, что бесплатное может стать залогом будущих прибылей.

для "нулевой  цены", но и приводит 50 бизнес-моделей, построенных на бесплатности*(106).

распределение дефицитных вещей является задачей  рациональности. Осуществление этой задачи является главной заботой экономики"*(108). Термин "экономика внимания" закрепился благодаря одноименной книге Томаса Давенпорта и Джона Бека "Экономика внимания", которая была опубликована в 2002 году. Книга представляет собой прикладное исследование, в которое дается модель человеческого внимания как части восприятия и описываются содержание и пути решения проблем в работе предприятий, причинами которых становится недостаточное или неправильно распределенное внимание сотрудников.

Дефицит внимания в условиях переизбытка информации является серьезной психологической  и культурной проблемой, о чем  сейчас постоянно говорят. С ростом темпов производства информации растет и так называемая информационная перегрузка. Синдром дефицита внимания преобразуется в перманентное частичное внимание, когда в стремлении не упустить что-то важное человек расширяет до предела поле своего внимания, но при этом не сосредотачивается ни на одном предмете*(109). Естественно, что последствия оказываются негативными как для эмоционально-психологической сферы, так и для интеллектуальной: и творчество, и профессионализм не терпят поверхностности, требуют самоотдачи и погружения.

Существуют и  культурно-исторические особенности  освоения новых бизнес-моделей. Англо-американская культура, для которой традиционными являются интеллектуальный прагматизм и политический либерализм, оказывается более гибкой и легче осваивает новые правила ведения бизнеса. Напротив, государства континентальной Европы с их католическим прошлым более склонны к авторитарным формам управления и жестким иерархическим структурам, что совершенно не соответствует принципам Веб 2.0.

пользователь  устанавливает и поддерживает через  Интернет. Социальные сети, почтовые контакты формируют аудиторию, сетевые "места скопления" адресатов рекламы, продуктов и услуг. Пользователь становится непосредственным участником бизнес-системы, включенным в сеть ее воспроизводства как важное и неотъемлемое звено. Но в отличие от технических средств, которые работают по заданным параметрам, пользователь обладает свободой воли, и поэтому с ним приходится считаться.

Описанные бизнес-модели являются в определенном смысле центрированными  на пользователе. У пользователя появляется больше функций и, как следствие, больше прав. В Интернете бизнес более чем когда-либо, обретает "человеческое лицо", но следует он при этом не моральным нормам-принципам, а прагматической логике, в основе которой лежит логика используемых информационных технологий.

Полифункциональность  пользователя и его новое положение в бизнес-системе заставляют вспомнить о понятии субъекта экономической деятельности, но, по сути, касаются более общего вопроса о природе человека.

Экономика дара и ее применение к современной  ситуации

От этого принципа больше всего зависят, его влияние является самым сильным, самым постоянным, самым неизменным, самым продолжительным и самым общим для человечества. Личный интерес - вот этот принцип: экономическая система, которая построена на любом другом принципе, построена на зыбком песке.

Иеремия Бентам*(111)

Само слово "интерес" - позднего, технического и бухгалтерского происхождения; оно происходит от латинского слова interest, которое писали в счетных  книгах напротив ожидаемых доходов... Именно наши западные общества, причем очень недавно сделали из человека "экономическое животное". Но мы еще не полностью превратились в существа подобного рода.

Марсель Мосс*(112)

Ставить философские  вопросы в рамках конкретно-научного исследования считается неуместным и может вызвать подозрения. Научное мировоззрение, осознанно или неосознанно, формируется под влиянием общего мировоззрения. С точки зрения Э. Гуссерля, в основе любой науки лежит неизменная структура жизненного мира. А. Бергсон усматривал в любой научной истине связь с метафизической интуицией. Нас же, скорее, интересует конкретно-историческое мировоззрение, те константы или предпосылки, которые в различные эпохи определяют вектор научного знания независимо от предметной области.

Современная экономика  является детищем философии утилитаризма. Поскольку экономика моделирует поведение человека, она не может обойтись без общего представления о его природе. Человек - существо рациональное, которое действует, исходя из своих частных интересов. Такое инструментальное виденье человека является общепринятым для экономики.

предложенный  Бентамом способ приложения его теории к практике. Английский мыслитель  был не только убежден в том, что  польза является первым и единственным принципом человеческого существования, он также верил в то, что ее можно количественно измерить. Как известно, измеримость считается одним из основных критериев научности, поэтому для экономики как новой области научного знания было исключительно важно получить в свое распоряжение универсальный и при этом количественно измеримый критерий экономической деятельности.

Сторонником утилитаризма и последователем Бентама считал себя один из основателей политической экономики Давид Рикардо, а также  один из наиболее влиятельных экономистов 19 века Альфред Маршалл. Сильное  влияние бентамизма на экономическую мысль признает и его ярый противник Иозеф Шумпетер (Joseph Schumpeter). Историческим перипетиям этой философии посвящены многие страницы его фундаментального труда "История экономического анализа", увидевшего свет уже после смерти автора в 1954 году.

"плохого человека" Холмс предваряет замечанием  о том, что они не имеют  никакого отношения к цинизму,  с точки зрения последователей  утилитаризма, именно в таком,  сугубо прагматическом отношении  к миру состоит сущность человека как субъекта экономической деятельности (homo oeconomicus) и как субъекта различных правоотношений. Поэтому не стоит удивляться, что во второй половине 20 века больше других теорию Холмса использовали представители экономики права, в числе которых Рональд Коуза (Ronald Coase) и Ричард Познер (Richard Posner)*(117).

определенного подхода. В случае с экономикой свою роль сыграли оба фактора, усилив при этом действие друг друга.

Объективность и прозрачность экономических исследований первого поколения делали их крайне привлекательными для как для социологии, так и для права. В индивиде как субъекте социального действия или правоотношения стали видеть прежде всего существо, движимое рациональным эгоистическим интересом, который можно измерить, а значит, и спрогнозировать. Иными словами, вместе с приходом эпохи позитивизма человека начинают рассматривают через призму инструментальной рациональности.

Негативно оценивая систему ценностей современного капитализма, Дэвид Голдман (David Goldman) в своей книге "Глобализация и западная правовая традиция: возвращение образцов закона и власти" отмечает: "Сегодня развивается представление о том, что люди только тогда являются рациональными и по-настоящему людьми, когда они действуют на рынке, а также, что свободный рынок представляет собой канонизацию демократии. Такое представление становится все более всеохватывающим и конкурирует с другими за статус последней реальности и смысла современного человека"*(118).

Развитие в  начале 20 века этнографии, а затем  и этнологии позволило не только освободиться от европоцентризма, но и по-новому взглянуть на человека. Далекие племена не имели ни науки, ни философии, их язык не укладывался в прокрустово ложе системы категорий Аристотеля или Канта. "Дикари" не были рациональны в европейском понимании, но при этом вели активную хозяйственную жизнь, т.е. имели экономику.

число институтов, в частности, когда обмен и  договоры касаются в основном индивидов. Все эти явления суть одновременно явления юридические, экономические, религиозные и даже эстетические, морфологические и т.д."*(120).

Очень сходные  традиции, связанные с дарением, Мосс обнаруживает в Полинезии, Древнем  Риме, Германии, Индии и Китае. И  главная идея Мосса заключается  в том, что современное представление  о том, что экономические отношения существуют в изоляции от иных типов социальных отношений, что в своем чистом виде они основаны на частном интересе, является в корне неверным. Homo oeconomicus, с точки зрения французского социолога, представляет собой искусственное понятие, которое является порождением рационализма и меркантилизма. История же показывает, что различные общества развивались "в той мере, в которой они сами, их подгруппы и, наконец, их индивиды обретали навыки устанавливать прочные взаимоотношения, дарить, получать и в итоге отдавать обратно"*(121).

в торговле - от оплаты наличными к рассрочке. Именно из системы подарков, даваемых и  получаемых через какой-то срок, выросли, с одной стороны, непосредственный обмен (через упрощение, сближение  ранее разделенных сроков), а с другой стороны, покупка и продажа (последняя - в рассрочку и за наличные), а также заем"*(122).

Это открытие поколебало самооправдание экономики, которая  усматривала корни экономического поведения в эгоистической и  рационалистической природе человека. То, что частный интерес не является единственным объяснением движения материальных благ, сыграло революционную роль в дальнейшем развитии социологии, антропологии и политической экономики.

Алэн Кайе (Alain Caille), известный французский социолог, рассматривает дар как обязательство-парадокс, которое обязывает стороны быть свободными. "Дар, таким образом, является продуктом скрещивания собственного интереса и интереса другого, а также обязательства и свободы (или творчества). Если бы собственный интерес не был смешан с интересом, направленным на других (и наоборот), дар стал бы сделкой или пожертвованием. А если бы обязательство не было смешано со свободой (и наоборот), он стал бы чисто формальным и пустым ритуалом или бы превратился в бессмыслицу"*(123).

Когда Ж. Деррида ставит перед собой задачу осмыслить дар "по ту сторону обмена, экономики, по ту сторону "брать-давать"*(124), он отождествляет экономику с обменом, т.е. неосознанно сужает понятие экономики. В контексте рыночной экономики дар действительно предполагает обмен. Сложившийся в первобытных обществах обмен дарами представляет собой сложный социальный феномен и имеет мало общего с натуральным обменом (бартером), который устанавливает между субъектами одномерные, эквивалентные двусторонние связи.

Так же как истолкование чужой культуры сужает рамки явления (вместо религии, морали и т.п. мы получаем экономическое и социологическое измерение в чистом виде), распространение такого толкования сужает понятие "дара" применительно к электронным коммуникациям. Следует напомнить, что пришедшее из римского права понятие договора дарения говорит об ином - не о взаимности, а об одностороннем характере отношений. У одаряемого есть право не принять дар, но у него нет обязанности ответного дара. Дар бескорыстен. Именно эта особенность дарения выделяет данный договор среди всех существующих форм правовых соглашений.

К. Леви-Стросс в  своей диссертации "Элементарные структуры родства" (1949) посвятил целую главу анализу "принципа взаимности" (le principe de reciprocite). Основываясь на исследованиях Мосса и, прежде всего, на его тезисе о том, что дар является "тотальным социальным фактом", Леви-Стросс делает вывод о существовании универсального принципа взаимности, который управляет обменом благ, независимым от его формы, как в первобытных, так и в современных обществах.