Фактор географической среды

В своей книге Л.И. Мечников приводит убедительные аргументы в защиту и обоснование своих идей о возникновении первых цивилизаций на земле, которые ясно показывают спорный характер тех выводов, которые защищал по этому вопросу А. Тойнби. Напомним, что английский историк считал, что первые цивилизации могли возникнуть не в благоприятных природных условиях, а скорей всего как ответ на «вызовы» со стороны природы и других народов. С этим вряд ли можно полностью согласиться, ибо первые свои шаги цивилизации легче всего было сделать в благоприятных условиях природной среды. Именно поэтому историческая схема Л.И. Мечникова о последовательном возникновении речных, морских и океанических цивилизаций представляет значительный интерес.

Характеризуя книгу Л.И. Мечникова как замечательную, выдающийся русский философ B.C. Соловьев, отмечает, что выдвинутая им оригинальная схема «выгодно отличается от других подобных трихотомий (например, Я от мнимого исторического «закона трех фазисов» у Авг. Конта) большею определенностью и фактической бесспорностью своей главной основы».

В приведенной цитате речь идет о сравнении схемы Л.И. Мечникова с так называемым законом трех стадий интеллектуального развития человечества, выдвинутой основателем позитивизма А. Контом. Согласно А. Конту, на первой, теологической стадии все явления объясняются, исходя из религиозных представлений, на второй, метафизической стадии стремятся заменить эти представления различного рода абстрактными сущностями. И только на третьей, позитивной, стадии возникает наука, которая описывает реальные явления и отказывается от поиска каких-либо сущностей. Данная схема интеллектуальной эволюции, по мнению А. Конта, в конечном счете, определяет и историческое развитие человечества.

Подробно анализируя влияние различных природных факторов на развитие общества, Л.И. Мечников, однако, не считает, что они играли определяющую роль в социальной эволюции. В связи с этим нам представляются необоснованными встречающиеся в нашей философской литературе суждения о Л.И. Мечникове как о стороннике географического детерминизма. Признавая факт, что социальная эволюция всюду находится в зависимости от окружающей среды и вообще всех естественных условий, в отличие от Ш. Монтескье, Т. Бокля и других сторонников географического детерминизма, стремившихся выяснить, как окружающая среда влияет на характера людей, Л.И. Мечников подчеркивал, что человек живет в обществе, воздействие которого на его характер значительно сильнее, чем непосредственное воздействие окружающей среды. Чтобы правильно оценить влияние географических факторов на общество, необходимо выявить, как эти факторы влияют на социальную, среду, в которой живет человек. Прогресс общества, указывал он, зависит не только от благоприятной географической среды, но и от «степени способностей [его] обитателей к добровольному солидарно-кооперативному труду».

В связи с этим Л.И. Мечников решительно возражал против обвинений его в преувеличении роли географической среды. «Мы - писал он, - далеки, от географического фатализма, в котором нередко упрекают теорию о влиянии среды. По моему мнению, причину возникновения и характер первобытных учреждений и их последующей эволюции следует искать не в самой среде, а в тех соотношениях между средой и способностью населяющих данную среду людей к кооперации и солидарности».

Мечников пришел к главным и очень важным выводам. На его взгляд, причины в различии исторических судеб народов находятся в зависимости от географической среды. Физико-географические условия влияют на социальную жизнь людей. В деле создания культуры и цивилизации наибольшую роль играла вода, преимущественно реки. Человечество пережило три фазиса. В древнейший, или речной фазис, реки, преимущественно Нил, Тигр и Евфрат, Инд и Ганг, Янцзы и Хуанхэ, понуждали людей объединять свои усилия для земледельческого использования приречных пространств в условиях периодических изменений уровня воды. Так возникли цивилизации Египта, Вавилона, Древней Индии и Китая, основанные на деспотии. В связи с этим заключением Мечникова Реклю (1906. С. 62) подтвердил: «Великие цивилизации, из которых мы образовались и без которых не было бы человечества в современном смысле этого слова не прияли бы существования, если бы не было Желтой реки, Голубой, Инда, Ганга, Евфрата, если бы не было Египетской реки, Сенегала, Нигера. С чувством сыновнего благоговения мыслящий человек произносит эти великие имена».

С развитием общественных отношений возможен выход за пределы речного бассейна и переход в более высокий фазис развития — морской. Освоению становятся доступными морские бассейны. К этому типу цивилизаций относятся Финикия, Греция, Рим, Византия. И только в период свободных объединений людей становятся доступными океанические просторы. После плаваний Колумба и да Гамы человечество вступило в океанический фазис развития. Речные цивилизации должны либо погибнуть, либо переходить на более высокий уровень цивилизационного развития. А это зависит от способности людей к солидарности и кооперированию своих усилий.

Л.И. Мечников внес заметный вклад в развитие географической мысли. Его имя пользуется заслуженным уважением в среде современных ученых, время от времени публикуются статьи о незаурядном таланте нашего соотечественника (например, статьи Э.М. Мурзаева, 1990; Г.И. Любиной, 1994, В.И. Евдокимова, 1998 и др.). Положение Мечникова о влиянии речного фактора на направление общественного и культурного развития используется и в наши дни. Широко известны выводы Л.Н. Гумилева об упадке Хазарского каганата, когда случилась трансгрессия Каспия. Некоторое время назад в одной из дискуссий историков был высказан такой тезис: «Когда государственной магистралью Руси стала система Волхов - Днепр, а не Молога — Волга, это предопределило, что мы будем не мусульманами, не иудаистами, а христианами, и обязательно восточного толка».

Мечникову и Реклю принадлежит приоритет введения в науку понятия «географическая среда»4.

Глава 2. Общественный прогресс и его критерии.

Тема социального прогресса является стержневой в социологической мысли. На пороге третьего тысячелетия в эпоху глобальных трансформаций социальной жизни процессы, происходящие в обществе, требуют коренного переосмысления именно с точки зрения определения степени их прогрессивности, то есть выявления таких изменений в социальной сфере, при которых общество или его отдельные элементы переходят на более высокую ступень развития, что сопровождается смягчением социальных противоречий и конфликтов, упрочением социальных связей, улучшением условий жизни все более широких масс. 
Существующие концепции социального прогресса не дают однозначного ответа на такие фундаментальные вопросы, как определение того, что считать прогрессивным, а также каковы его субъекты, причины, цели, факторы, типология. Кроме того, поиски "формулы" прогресса связаны также с исследованием таких проблем, как роль личности в социальном прогрессе, социальные и индивидуальные издержки, допустимые для достижения той или иной стадии. 
Идея прогресса являлась одним из метатеоретических оснований российской социологической мысли второй половины 19 - начала 20 веков. Существовало магистральное направление обществоведческих построений, связанное с решением вопросов о месте России в мировом историческом процессе и о формообразуюших началах русского культурно-исторического типа. Социально востребованным является решение этих вопросов и в настоящее время. Это объясняется тем, что Россия всегда су-ществовала в условиях пограничности западного и восточного начал, ра-ционалистической и христианской традиций, не принимала однозначно ни капитализма, ни социализма как идеалов прогрессивного развития. Поэтому идентификация происходящих в ней процессов в соответствии с их прогрессивностью была особенно трудной. Проблема подобной идентификации стоит перед Россией и в настоящий момент. 
Кроме того, в переломные эпохи для России всегда было важно выявить те аспекты ее социального развития, которые помогли бы ей занять достойное положение в ряду мировых цивилизаций. 
В поисках ответов на данные вопросы российская социология обращается к концепциям прогресса .более раннего периода с надеждой определить идейные параллели, так как научные достижения некоторых представителей российской социологической мысли второй половины 19 - начала 20 веков (особенно религиозного типа) не были достаточно исследованы советской историко-социологической практикой5.

 Одним из несомненных доказательств прогресса Мечников рассматривает усовершенствование техники. Об этом писали и до него, но Мечников делает это в специфическом контексте.  Он пишет:   благодаря технике «мы должны будем признать колоссальный рост человеческой мощи, гигантский рост власти человека над силами природы, над временем и пространством – этими двумя космическими врагами человека. До Мечникова, кажется, никто не объявлял «время» и «пространство» врагами человечества.  Но русский прав.  Человечество всю свою историю постоянно боролось со временем и пространством.  Прогресс как раз и заключается в том, чтобы за наименьшее время преодолеть наибольшее пространство.   А поскольку Второй закон термодинамики воплощает в себе время и пространство (стрела времени и т.д.),  то человечество фактически всю свою историю боролось против этого закона. А инструментом против него были знания, воплощенные в технике. Отсюда, усовершенствование техники есть одно из средств, ведущих к прогрессу.

Мечников совершенно верно схватил взаимосвязи явлений,  выраженных словами техника, прогресс, время и пространство. Правда,  он не фетишизирует технику,  полагая,  что она всего лишь один из элементов общего прогресса.  У него в запасе более весомый критерий,  и таким критерием для него является  «факт нарастания общечеловеческой солидарности». Прежде чем растолковать, что это такое, Мечников напоминает суждения французского философа Франциска Булье (1813-1899).  Вот некоторые его суждения в изложении Мечникова. Булье утверждает: «Существует только один исторический закон – это закон прогресса…» (цит. по: с.237). И этот закон применим только к разумному существу– к человеку. «Существо,  – полагает Булье,  – не обладающее ни разумом,  ни свободой,  может переходить из одного состояния в другое,  может развиваться, эволюционировать, но ни в коем случае не может прогрессировать».  По мнению Булье,  прогресс – это не просто продвижение вперед,  а разумное, сознательное и свободное движение к «общему благу».  Таким образом,  суть прогресса – общее благо.  Здесь остается только определить,  что такое «благо»  и каким образом оно достигается.

Прежде чем ответить на эти вопросы,  Мечников очень интересно разбирает Дарвина и Спенсера.   Он напоминает,  что еще до Дарвина и Спенсера русский ученый Карл Бэр доказал научным образом,  что в мире органических явлений прогресс определяется морфологическим критерием,  а именно степенью дифференциации.  Это напоминание ему необходимо для того,  чтобы перейти к общим суждениям.  Он пишет: «В области естественных наук под прогрессом понимают ту дифференциацию явлений природы, которая в каждой последующей фазе эволюции проявляется с большей интенсивностью.  Явления считаются прогрессивными,  если каждый из их составных элементов,  воспроизведя отличительные свойства всех предыдущих степеней развития, содержит в себе еще какой-нибудь новый элемент, еще не проявлявшийся в предыдущих фазах, и если при всем том новая стадия в состоянии зародить еще новые способные к эволюции элементы». Здесь самое важное слово – новые.  Если в любом движении природы,  по мнению Мечникова,  появляется нечто новое,  его можно квалифицировать как прогрессивное. В результате мы можем видеть прогресс в растениях относительно минералов,  поскольку у первых появилась способность питаться,  размножаться, расти;  у животных появляются такие «новшества»,  как движение +  ощущения.

Далее идет человек с его «интенсивностью интеллектуальной жизни». Новое – действительно очень важный элемент движения к прогрессу,  но сам прогресс имеет отношение только к человеку.  И в какой-то степени Мечников склоняется именно к этому при разграничении биологии и социологии. Он пишет: «Биология изучает в области растительного и животного мира явления борьбы за существование, социология же интересуется только проявлениями солидарности и объединения сил, т.е. фактами кооперации в природе».

Мечников в угоду своей теории игнорирует тот очевидный факт,  что социология интересуется не только фактами кооперации, но не в меньшей, если не в большей степени фактами борьбы,  вражды и прочими явлениями,  которые раздирают человечество.  Он прав,  конечно,  когда критикует позитивистский постулат: «Общество есть организм» (Конт, Спенсер) с позиции неправомерности перенесения законов биологии на общественные явления.   Тем не менее сам это невольно делает. В связи с темой свободы и прогресса он пишет: «… в природе, т.е. в области биологических явлений,  степень свободы отдельных особей,  объединенных в коллективы,  может служить мерилом прогресса». С этой точки зрения, видимо, самыми прогрессивными можно считать или рой пчел, или муравейник. Что же касается «роя человеческого»,  то здесь Мечников не устоял перед Прудоном и вообще анархизмом.  Вот его идеал: «Таким образом,  социальный прогресс находится в обратном отношении к степени принуждения,  насилия или власти, проявляющихся в общественной жизни, и наоборот, в прямом отношении к степени развития свободы и самосознания,  или безвластия,  анархии».

Почему-то Мечников не понял,  что свобода,  доведенная до анархии,  перестает быть свободой, а превращается в хаос, в котором гибнут радетели анархо-свободы. Но это к нашей теме пока не относится. Мечников,  несмотря на свой анархизм, удачно сформулировал   важную цель общества: «именно сохранение и беспредельное развитие человеческого вида…». Именно в этом, в беспредельном развитии человеческого рода и состоит одна из составляющих сути прогресса.  То есть,  род,  общее,  выше индивидуума, частного, или,  выражаясь терминами биологии, филогенез выше онтогенеза,  хотя они находятся в неразрывной связи. По этому поводу Мечников удачно цитирует китайского философа Мэн-цзы,  который говорил: «Народ выше всего и драгоценнее всего на Земле,  за ним идут земные гении,  и только на последнем месте стоит повелитель» (с. 432).  Мысль,  совершенно противоположная утверждениям идеологов либерализма о превосходстве индивидуальной свободы личности над всеобщим правом народа.

Мечников,  уже как историк и географ,  проанализировав влияние климатических факторов на развитие наций в различных частях земного шара, объясняет причину превосходства европейской цивилизации.  Она в основном развивалась в районах изотермы между +16° и  +4°.  «Изотерма + 10° с достаточной точностью определяет центральную ось этого климатического и культурного пояса».   Он пишет: «Благоприятные условия:  почва,  климат,  форма и положение материка, словом, благоприятная среда – вот что послужило причиной для возвышения европейцев и дало им возможность стать в авангарде человечества…».   Хотя о климатических факторах писали со времен Бодена,  Мечников уже с фактурой на руках подтвердил предположения своих предшественников.  Причем здесь важно иметь в виду,  что температурные крайности (или очень жарко, или очень холодно) не способствуют труду, делают его бессмысленным. А жизнь и прогресс – это «потребность постоянного и более или менее напряженного труда».  И в заключение,  говоря о перспективе американской цивилизации,  Мечников пишет: «…природа Нового Света также ставит перед жителями выбор:  смерть или солидарность,  других путей у человечества нет.  Если оно не хочет погибнуть,  то люди неизбежно должны прибегать к солидарности и к общему коллективному труду для борьбы с окружающими неблагоприятными условиями физико-географической среды. В этом заключается великий закон прогресса и залог успешного развития человеческой цивилизации».