Современные западные геополитические концепции

Современные западные геополитические концепции

Во второй половине XX века неоатлантизм становится ведущим направлением англо-американской геополитики. Д. Мейнинг  выпускает монографию "Хартленд и римленд в евразийской истории" (1956), где он предлагает разделить  евразийское побережье на три  типа по своей геополитической ориентации:

1) пространства, ориентирующиеся  на хартленд - Китай, Монголия, Северный  Вьетнам, Бангладеш, Афганистан, Восточная Европа (включая Пруссию), Прибалтика и Карелия;

2) геополитически нейтральные  территории - Южная Корея, Бирма,  Индия, Ирак, Сирия, Югославия;

3) пространства, ориентирующиеся  на Атлантику - Западная Европа, Греция, Турция, Иран, Пакистан, Таиланд'.

Сегодня, спустя полвека, очевидно, что этот геополитический прогноз  Д. Мейнинга относительно ориентации большинства  стран римленда оказался ошибочным - Восточная Европа, Прибалтика, Ирак, Иран, Югославия, Пакистан не раз меняли свой геополитический вектор. Римленд  оказался весьма проблемной и неустойчивой геополитической зоной. Несмотря на множество попыток неоатлантистов создать геополитическую модель этой территории, ни одна из них пока не была подтверждена в ходе развития геополитической истории.

У. Кирк в своей книге "Географическая ось истории" (1965) выдвинул гипотезу, что главную роль в структуре  римленда будут играть высшие культурные секторы внутреннего полумесяца, которые имеют атлантическую  ориентацию, - Западная Европа, Пакистан и Турция. От них культурные импульсы смогут поступать внутрь континента, создавая мощные геополитические притяжения, с помощью которых можно объяснить  динамику геополитической ситуации в Евразии. Но ни один из перечисленных  выше геополитических факторов во второй половине XIX века не стал генератором  геополитической динамики. США действительно  сделали ставку на Турцию и Пакистан в планах вестернизации Азии, но эти страны так и не смогли стабилизировать  свои политические системы - в них  периодически происходят военные перевороты и без существенной поддержки  Америки они сами не смогли бы удержаться в зоне атлантического влияния.

Современная геополитика  исходит из нескольких моделей постановки проблем и их решения (парадигм). Первая из них обращает внимание на пространственное различие между центром и периферией, причем последняя противопоставляется центру, Юг - Северу, развивающиеся страны - развитым.

Вторая сосредоточивается на различии трех поколений войн. Согласно этой концепции, войны на разрушение уходят в прошлое, а на их место согласно теории войн приходяткоммуникационные, с "нулевым результатом человеческих потерь".

Третья исходит из актуализации проблемы национальной идентичности как основы национальной политики. Согласно этой концепции, этические, классовые, религиозные противоречия подчинены динамизму становления "государства-нации".

Четвертая основывается на различиях между региональными системами, в центре каждой из которых находится государство, оказывающее влияние на развитие событий в регионе: "Великий Иран", "Великий Пакистан" или "Великий Китай" и т.д.

В той или иной степени  эти геополитические парадигмы  нашли свое выражение в теорииатлантизма, утверждавшей западную цивилизацию как доминирующую в мире и являющуюся носителем либерально-демократических ценностей и рыночной экономики. Эта теория приняла наиболее четкие формы в период существования биполярного мира, функционировавшего в атмосфере "холодной войны" между Западом (США) и Востоком (СССР).

Это противостояние выразилось в том, что американские исследователи  во главу поставили поиск стратегических районов, господство над которыми понималось как условие обеспечения национальной безопасности США. При ближайшем  рассмотрении в зоне американских стратегических интересов оказалась вся планета.

Концепция глобального подхода  к проблемам безопасности усиливала  свою значимость по мере создания и  развития ядерного оружия и космических  средств его доставки. В этой связи  один из американских исследователей замечал: "Значение естественных особенностей планеты в борьбе за военное превосходство  и безопасность изменяется с технологическими изменениями в человеческой возможности  разрушать, перевозить и сообщать. Без  сильного чувства технологии геополитика  вырождается в земной мистицизм".

Эту же мысль в середине 80-х гг. развивал один из стратегов  НАТО, утверждавший, что в "геополитике  ядерного сдерживания технология сменила  географию по значению", т.е. "оказалась  настолько революционной в своем  влиянии на географию, что практически  сменила ее в качестве основного  фактора геополитики" /5, c.118/.

Концепция атлантизма в конце 80-х - начале 90-х гг. органично переросла  в теориюмондиализма. Смысл мондиализма сводится к утверждению неизбежности полной планетарной интеграции, перехода от национальных государств и культур к единому "униформному миру". Идеи подобного рода уже давно существуют в виде философских доктрин. О создании неких Соединенных Штатов Мира, которые должны были стать результатом мировой революции, в начале XX в. высказывался В.И. Ленин.

Но американские геополитики  понимают движение к формированию "униформного  мира" весьма своеобразно. Наиболее четко эти идеи были изложены бывшим в свое время госсекретарем США  Г. Киссинджером и помощником президента США по национальной безопасности 3. Бжезинским. В центре их миропонимания стоит идея о том, что движение к единому миро - порядку будет происходить в процессе инплантации западных ценностей в жизнь мирового сообщества под руководством США.

Г. Киссинджер полагает, что  международная система в XXI века будет состоять по крайней мере из шести основных центров силы: США, Европы, Китая, Японии, России и, вероятно, Индии, а также множества средних  и малых государств. "Шесть  основных центров силы" Киссинджера  принадлежат к пяти разным цивилизациям, поэтому он считает, что международная  система в XXI в. будет обусловлена  взаимодействием различных цивилизаций.

З. Бжезинский в прошлом  рассматривал СССР как препятствие  на этом пути и предлагал изменить господствующую в нем идеологию  в социал-демократическом духе и  создать предпосылки для восстановления частной собственности и демократических  свобод. Для Запада он считал необходимым  ввести частичное государственное  регулирование экономики, несколько  ограничить свободу рынка и на этой основе попытаться соединить гуманистические  ценности Запада и социальную этику  коммунизма Востока. В последующем  атлантический мир мог допустить  СССР до управления планетой. Этим самым  был бы обеспечен всеобщий мир  и преодолены последствия холодной войны. Эти взгляды 3. Бжезинского  не носят оригинальный характер, поскольку  в его геополитической риторике выражены очень популярные в 60-х  и первой половине 70-х годов положения "теории конвергенции" Дж. Гэлбрейта.

После распада СССР и образования  целого ряда новых государств на постсоветском  пространстве и в Восточной Европе взгляды 3. Бжезинского несколько  изменились. Сегодня он рассматривает  включение России в трансатлантическое сообщество как составную часть  долгосрочной стратегии США, "нацеленную на укрепление стабильности на гигантском евразийском континенте".

Но из крупных геополитических  единиц на этом континенте, по его мнению, "только ЕС (Европейский Союз) и  Япония. Полностью признают свою глубокую заинтересованность в международной  стабильности". Другое дело Китай  и Россия. Китай склонен к сотрудничеству с Западом в результате своего успешного экономического развития, а Россия, утверждает 3. Бжезинский, "по причине своих экономических  неудач".

Стратегические интересы США, по его мнению, следует ориентировать "на создание и развитие в Евразии  двух все более тесно связанных  друг с другом геостратегических  треугольников: первый включает США, ЕС и Россию, а второй - США, Японию и  Китай. Чтобы связь между ними была прочной и действенной, необходимо конструктивное взаимодействие с Россией". Однако ни Америка, ни Европа "сами не в силах наставить Россию на истинный путь и преобразить ее. Прозрение  России должно произойти изнутри."

Чтобы ускорить наступление  этого момента, предлагает 3. Бжезинский, "страны трансатлантического сообщества должны терпеливо стремиться к тому, чтобы их расширяющееся и углубляющееся  сотрудничество было открыто для  участия России, и при этом настойчиво создавать условия, которые мешали бы любым усилиям России повернуть  колесо истории вспять". Другими  словами, Россию мондиалисты уже не приглашают к участию в мировом правительстве, а высказывают сомнения не только в сроках ее вхождения в атлантическое сообщество, но и даже в возможности такого вхождения.

3. Бжезинский прямо формулирует  условие освобождения России "от  угрожающих ей геополитических  факторов" - приветствие ею "расширения  ЕС и НАТО" и отсутствие возражений "против вступления в эти  структуры всех желающих". Только  тогда Россия может, по его  мнению, надеяться со временем  присоединиться к этим структурам.

Другой образец мондиализма представлен в книге "Россия и Америка: от соперничества к примирению", вышедшей из-под пера американского профессора Э. Рубинстайна в начале 1990 годов. Как и другие мондиалисты, он считает, что в основу анализа геополитической ситуации на планете следует положить доминирующее положение США. Исходя из этого, он выделяет шесть основных геополитических регионов:

Северная Америка во главе с США. В зоне полной зависимости от нее неизбежно будет находиться все Западное полушарие.

—Европа, политическое единство которой будет значительно отставать от экономической интеграции.

—Восточная Азия, в которой господствующие экономические позиции будет занимать Япония. Зависящей от этого региона зоной будет: российский Дальний Восток, Юго-Восточная Азия, Австралия, Новая Зеландия.

—Южная Азия. В этом регионе будет доминировать Индия, но возможно обострение отношений с окружающими ее исламскими государствами.

—"Мусульманский полумесяц", в который входят страны Северной Африки, Ближнего Востока, возможно, Турция, государства Персидского залива, Ирак, Иран, Афганистан, Пакистан, государства Средней Азии.

—Евразия, где существует возможность, что господствующее положение здесь займет Россия.

Однако в последнем  дестабилизирующим фактором может  выступить Китай, который, скорее всего, как он считает, вступит в коалицию с Россией и Ираном против США, Европы и Японии.

В последние годы мондиалисты  начали признавать, что возрастание  взаимозависимости и снижение роли силового фактора ведет к перераспределению  геополитической мощи в пользу небольших и слабых государств. Это связано с тем, что международная торговля стала первенствовать в структуре мирового хозяйства, что, в свою очередь, сделало взаимозависимость между странами более сложной и интенсивной, усилились процессы модернизации и развития многочисленных информационных систем в развивающихся странах, сократились возможности ведущих государств мира контролировать состояние окружающей среды.

Неспособность даже наиболее крупных и могущественных государств справиться с ними показывает, что  эти проблемы по своей природе  являются транснациональными. Решение  глобальных проблем возможно только в рамках коллективных действий и  сотрудничества всех государств, поэтому  понятно стремление рассматривать  весь мир как глобальное гражданское  общество, которое требует и единого  мирового правительства.

Изменения в мире в последние  десятилетия XX в. привели к появлению  модернизированной мондиалистской концепции - неомондиализма. Ее особенность состоит в том, что представители этого направления подходят по-разному к анализу путей формирования "униформного мира".

Одним из наиболее авторитетных представителей этого направления  является С. Хантингтон, директор Института стратегических исследований имени Дж. Олина (США). Свои взгляды на геополитические проблемы современности он изложил в книге "Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка" (1996).

Его исходная позиция состоит  в том, что "в мире, который сформировался  после окончания "холодной войны", глобальная политика впервые в истории  обрела многополюсный характер и  одновременно стала учитывать взаимодействий многих цивилизаций". Таких цивилизационных  геополитических пространств, по его  суждению, восемь:

—Атлантическая, католическая и протестантская - Западная Европа и Северная Америка,

—Славянско-православная,

—Конфуцианская, китайская,

—Исламская,

—Индуистская,

—Латиноамериканская,

—Японская,

—Африканская.