Договор возмездного оказания услуг

Договор возмездного оказания услуг

ВВЕДЕНИЕ

Стремительное расширение сферы услуг  в экономике России обусловило необходимость  формирования механизма гражданско-правового  регулирования отношений по оказанию услуг. Отдельные виды услуг традиционно  регулировались в рамках самостоятельных  типов обязательств, закрепленных в  Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ). Однако нарастающая диверсификация услуг  потребовала создания единого правового  режима, который можно было бы распространить на все специально неурегулированные  ГК РФ отношения об оказании услуг. Попытка законодателя урегулировать  данные отношения в гл. 39 ГК РФ «Возмездное  оказание услуг», по мнению подавляющего большинства ученых и практиков, не увенчалась успехом.

Представляется, что это явилось  следствием недостаточной изученности  в цивилистической доктрине категории услуг, хотя ей был посвящен довольно широкий круг исследований, как в советский, так и в постсоветский период. Значительный вклад в разработку проблем правового регулирования отношений по оказанию услуг внесли ученые цивилисты Н. А. Баринов, М.И. Брагинский, А. Ю. Кабалкин, Ю. Х. Калмыков, М. В. Кротов, Е.Д. Шешенин, А. Е. Шерстобитов. Их труды стали основой для формирования учения об услугах в российском гражданском праве, которое успешно развивается в работах Е. Г. Шабловой, М. Н. Малеиной, В. В. Кваниной, Д. И. Степанова, О. М. Щуковской и др.

Однако исследователям не удалось  раскрыть сущность услуг и сформулировать такое определение, которое позволило  бы отграничить услуги от иных правовых явлений. Поэтому первостепенной задачей  является формирование единого понятия  «услуги», охватывающего все или  большинство видов данного явления, так как лишь на его основе может  быть создан общий правовой режим  услуг, а также обязательств по их оказанию.

Указанные обстоятельства обосновывают актуальность работы.

Предметом настоящего исследования являются нормативные правовые акты, монографические  источники, материалы судебной практики и периодических изданий.

Объектом исследования, является правовой институт договора возмездного оказания услуг.

Целью настоящей работы является комплексное  изучение института договора возмездного  оказания услуг, его особенностей, места  и значения в гражданском обороте. Соответственно, к задачам данного  исследования можно отнести:

анализ понятия услуг в гражданском  праве России;

исследование вопросов правового  регулирования возмездного оказания услуг;

изучение содержания договора возмездного  оказания услуг;

изучение особенностей исполнения договора возмездного оказания услуг.

Задачи исследования определяют его  структуру. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные и частнонаучные методы.

К общенаучным методам исследования можно отнести методы анализа, синтеза, индукции, дедукции, аналогии, формально-логический метод.

К частнонаучным методам исследования относится, прежде всего, формально-юридический метод. Он включает в себя: а) описание норм права; б) установление юридических признаков определенных явлений; в) выработку правовых понятий; г) классификацию правовых понятий; д) установление их природы с точки зрения положений юридической науки; е) объяснение правовых понятий под углом зрения юридических теорий; ж) описание, анализ и обобщение юридической практики.

Также были использованы метод историко-правового  анализа, сравнительного правоведения, метод системного анализа и некоторые  другие.

При написании данной работы были использованы учебные и справочные издания, монографии, статьи из периодических  изданий, материалы судебной практики.

Положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в работе, могут быть использованы в практике хозяйствующих  субъектов, в работе государственных  и третейских судов, а также в  учебном процессе.

Глава 1. Правовое регулирование  договоров возмездного оказания услуг

1.1. Услуги как гражданско-правовая  категория

Несмотря на то что дискуссии о сущности услуг, их месте в нормативном регулировании велись в цивилистической доктрине с 70-х годов ХХ века, до сих пор отсутствует как легальное, так и единое доктринальное понятие «услуги». До принятия ГК РФ1 мнения цивилистов по вопросу о гражданскоправовой сущности услуг существенно разнились. Большинство из них (Н. А. Баринов, А. Ю. Кабалкин, В. П. Мозолин, Э. Л. Плоом, А. Е. Шерстобитов)2 преимущественно рассматривали услуги как деятельность по удовлетворению потребностей граждан.

Другие (Ю. Х. Калмыков, Е. Н. Романова)3, в целом разделяя эту позицию, указывали на то, что понятием «услуги» охватываются имущественные отношения  не только с участием граждан, но и  с участием социалистических организаций. Принципиально иную позицию заняли О. С. Иоффе4, О. С. Красавчиков5, Е. Д. Шешенин6, которые рассматривали услуги как предмет обязательств об оказании услуг.

В зависимости от понимания сущности услуг предлагались и их дефиниции. Наиболее широко определял услугу Ю. Х. Калмыков: «деятельность, направленная на создание удобств или предоставление льгот контрагенту по обязательственному правоотношению»1. Соответственно, к обязательствам по оказанию услуг он относил любые по своей правовой природе договоры, которые совершаются на льготных условиях, либо с целью создания удобств для управомоченного лица: договоры бытового подряда и проката, розничной купли-продажи в кредит и т. д. Очевидно, что при подобном подходе понятием «обязательства по оказанию услуг» охватывается слишком широкий круг обязательств, что размывает само это понятие.

В целом разделяя данную позицию, Е. Н. Романова разграничивала обязательства  по результатам деятельности, относя к обязательствам по оказанию услуг  только те, которым присущи следующие  признаки: «а) предмет договора составляют полезный эффект в виде удобств для  контрагентов (экономия времени, средств, дополнительные гарантии и т. д.; б) услуга как деятельность потребляется в процессе ее предоставления»2. Один из основных недостатков такого подхода видится в использовании для характеристики полезного эффекта категорий, не имеющих четких формальных признаков: экономия времени, средств и т. д.

Довольно широко распространено мнение об услугах как результате деятельности. Так, С. С. Алексеев отмечал, что услуги – это «не сама по себе деятельность, а определенный результат»3. Н. П. Индюков  также утверждал, что «благом  может быть только результат труда (деятельности)»4. Но при этом специфику  результата он видит в том, что  этот результат существует в форме  положительного эффекта, практически  неотделимого от деятельности. По мнению М. В. Кротова, услуга может быть объектом как гражданского, так и трудового  правоотношения. Объектом трудового  правоотношения является услуга как  процесс обслуживания, а гражданского – услуга как продукт труда. Тем  не менее услугу он определял как «деятельность гражданина или организации, потребляемая в процессе ее осуществления, продукт которой не имеет овеществленного выражения»1. Из приведенных определений видно, что рассмотрение услуг как результата деятельности в отрыве от самой деятельности непродуктивно, так как в конечном итоге все эти авторы определяли услуги через деятельность.

Наибольшую поддержку в литературе получило определение услуги как  деятельности, не имеющей овеществленного  результата. О. С. Иоффе указывал на то, что в договоре услуг идет речь «о деятельности таких видов, которые  не получают или не обязательно должны получить воплощение в материализованном, а тем более в овеществленном результате»2. Е. Д. Шешенин выделял следующие признаки услуги: «а) это деятельность лица (юридического или физического), оказывающего услугу; б) оказание услуги не оставляет вещественного результата; в) полезный эффект услуги (деятельности) потребляется в процессе предоставления услуги, а потребительная стоимость услуги исчезает»3.

Отсутствие овеществленного результата как основной признак услуг использовался  и для их отграничения от работы. В связи с этим проблема соотношения  работ и услуг, а, следовательно, и соотношения договора подряда  и договора по оказанию услуг, приобрела  самостоятельное значение в дискуссии  о понятии услуг.

Отсутствие в действовавшем  в то время гражданском законодательстве дифференциации правового регулирования  отношений по выполнению работ и  оказанию услуг позволяло рассматривать  услуги как разновидность работы. Так, И. Л. Брауде утверждал, что «работа  может состоять в изготовлении какой-либо вещи или в оказании услуг»4.

В цивилистической литературе высказывалось и прямо противоположное мнение о работе как разновидности услуги. Н. А. Баринов объединил в понятии услуги и выполнение работ, и оказание услуг, указав, что «одни услуги воплощаются в потребительных стоимостях вещей. Другие услуги (потребительные стоимости) как результат деятельности услугодателя, не воплощаются в товарах, а выражаются в форме деятельности услугодателя»1. Ю. Х. Калмыков также считал, что подряд является разновидностью услуг2. По мнению А. Ю. Кабалкина, «представляется допустимым рассматривать выполнение работ в качестве разновидности обязательств по оказанию услуг, исходя главным образом из того, что любая услуга невозможна без выполнения определенной работы»3.

Обосновывая необходимость законодательного закрепления нового типа договора –  договора по оказанию услуг, Е. Д. Шешенин настаивал на необходимости разграничения работ и услуг. Признавая единство экономической сущности услуг, он, тем не менее, подчеркивал деление услуг по результату деятельности, которые либо воплощаются в вещах, либо не существуют отдельно от исполнителей. Соответственно, по его мнению, «услуги первого рода являются предметом подрядных обязательств, а услуги второго рода – предметами договоров, порождающих обязательства по оказанию услуг»4.

Традиционно специфическим признаком  подряда считался результат деятельности как таковой, а не только овеществленный. В римском частном праве «выражение «locatio-conductio operis», по словам Лабеона, означает такую работу, которую греки обозначают термином «законченный труд» (результат труда) в противоположность «работе» (как трудовому процессу), то есть некоторый окончательный результат выполненной работы»5. Следовательно, римскими юристами результат труда не сводился только к его овеществленной форме.

В несколько ином аспекте рассматривал результат труда Р. Саватье. Он выделял два вида обязательств: обязательства по предоставлению результата, где обещан (гарантирован) результат, к числу которых и относит договор подряда; и обязательства надлежащим образом совершить действие, где должник (врач, хозяин манежа, лыжный тренер) «...обязан надлежащим образом выполнять свою работу, но он не гарантирует ее результата»1.

В дореволюционном русском гражданском  праве разграничение работ и  услуг практически отсутствовало. Д. И. Мейер давал следующее определение  подряду: «договор, по которому одно лицо обязывается за известное вознаграждение, в течение известного времени, оказать  другому лицу какуюлибо услугу»2. Наличие вещественного результата не рассматривалось русскими цивилистами и в качестве признака, разграничивающего договор личного найма и договор подряда. Так, Л. С. Таль, придававший большое значение разработке критериев разграничения трудового договора и договора подряда, связывал обязанность подрядчика по выполнению работ с «обещанием конкретных результатов»3.

В современном законодательстве материальное выражение результата деятельности положено в основу разграничения  работ и услуг как объектов налогообложения. В ст. 38 Налогового кодекса РФ (далее – НК РФ)4 работы определяются как деятельность, результаты которой имеют материальное выражение  и могут быть реализованы для  удовлетворения потребностей организации  и (или) физических лиц, а услуги –  деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в  процессе осуществления этой деятельности.

В ст. 779 ГК РФ словосочетание «оказание  услуг» раскрывается как совершение определенных действий или осуществление  определенной деятельности. Кроме того, в п. 2 данной статьи содержится открытый перечень услуг, подпадающих под действие гл. 39 ГК РФ: услуги связи, медицинские, ветеринарные, аудиторские, консультационные, информационные услуги, услуги по обучению, туристическому обслуживанию.

В целом можно согласиться с  утверждением М. Ю. Брагинского, что  «после принятия ГК, выделившего договор  возмездного оказания услуг, представление  о его предмете в литературе в  основном сохранилось в прежнем  виде»1. И в учебной литературе, и в комментариях к ГК РФ в основном встречаются традиционные формулировки. М. В. Кротов полагает, что предметом  обязательства по оказанию услуг  являются «действия, результат которых  не имеет овеществленного выражения  и не может быть гарантирован»2. А. Е. Шерстобитов в качестве предмета называет «полученный заказчиком полезный эффект от совершения исполнителем определенных действий либо осуществления им определенной деятельности»3, при этом он особо  подчеркивает нематериальный характер полезного эффекта. В. А. Кабатов как на общий признак, свойственный различного рода услугам, перечисленным в п. 2 ст. 779 ГК РФ, указывает на то, что «их предметом являются, как правило, соответствующие действия, а не их овеществленный результат»4.

В монографической литературе при  формировании понятия «услуги» в  качестве основного признака также  указывается на нематериальность результата деятельности исполнителя при оказании услуг.

В связи с этим интерес представляют попытки Е. Г. Шабловой сформулировать доктринальное определение услуги. Сначала услугу она определяет как «способ удовлетворения индивидуальной потребности лица, который не связан с созданием (улучшением) вещи или объекта интеллектуальной собственности и достигается в результате деятельности, допускаемой действующим правопорядком на возмездных началах»5. Впоследствии это определение уточняется: «Услуга – это способ удовлетворения индивидуальной потребности лица, который связан с нематериальным результатом деятельности исполнителя, допускаемой действующим правопорядком, на возмездных началах»1.