Передача аллюзивных имен

Передача аллюзивных  имен

 
Одной из характерных особенностей текстов современной художественной и публицистической литературы, языка средств массовой коммуникации и даже обычной повседневной речи является употребление в них аллюзий – стилистического приема настолько интересного и многопланового, что в современном языкознании, литературоведении и переводоведении он изучается в самых разных ракурсах: с точки зрения фразеологии, в русле изучения межкультурных связей, под углом проблемы интертекстуальности, как компонент таких лингвистических дисциплин.  
 
Лингвисты отмечают ее основную роль в создании эффекта объективности и снижения авторской категоричности путем указывания на связь данного текста с другими, прецедентными текстами, а также отсылкой к определенным историческим, культурным или биографическим «фактам». 
 
Одной из основных функций аллюзий является активизация в сознании читателя определенных затекстовых пластов, привлечение внимания к отдельным стилистическим решениям, при этом авторский текст включается в сложную систему культурных ассоциаций и сопоставлений.

Многие ученые-филологи, сходятся в своем мнении о том, что аллюзия – «наличие в тексте элементов, функция которых состоит в указании на связь данного текста с другими текстами или же отсылке к определенным историческим, культурным, и биографическим фактам. Такие элементы назаваются маркерами, или репрезентантами аллюзии, а тексты и факты действительности, к которым осуществляется отсылка, называются денотатами аллюзии. Аллюзию, денотатом которой являются «внетекстовые элементы», т.е. события и факты действительного мира, иногда называют реминисценцией.

 Постараемся выделить  наиболее характерные черты приема  аллюзии

1.     Аллюзивный процесс является направленным. Иными словами, аллюзия является ссылкой на конкретное литературное произведение, исторический факт, миф, библейскую историю. Именно это отличает аллюзию от заимствования, традиционного образа, мотива и т.д.

2.     О наличии аллюзии в литературном произведении сигнализирует аллюзивный текст.

3.     Аллюзивный текст позволяет нам установить связь с определенным литературным источником. Но для понимания аллюзии необходимо уточнение конкретного аллюзивного факта, и в этом случае на помощь приходит контекст, в котором употреблены аллюзивное слово или текст, несущий аллюзивную информацию.

4.     Понимание аллюзии нельзя свести к выявлению аллюзивного факта, это также возникновение между двумя произведениями целого ряда дополнительных связей, параллелей или же, напротив, контрастов, противопоставлений, антитез.

5.     Необходимым условием осуществления аллюзивного процесса является известность аллюзивного факта читателю, так как употребление автором аллюзии может быть «оправдано» лишь в том случае, если он ориентируется на фоновое знание своих читателей.                                      

 Фоновые знания рассматриваются  как любые экстралингвистические сведения, фонд общих знаний, включающий в себя исторические, политические, географические и прочие внеязыковые факты, способствующие декодированию текстовой информации. Фоновое знание читателя должно быть в достаточной степени обширным и включать в себя все необходимое для понимания литературно-художественного произведения Например:

Nothing would suit them but that he should go to St.Midas’ school near Boston (F.Scott,31)

Выделенный элемент представляет собой аллюзию на древнегреческий миф о фригийском царе Мидасе, который превращал все окружающие его элементы в золото, но воспользоваться этим богатством, как известно, не сумел.(Мифы народов мира,1980) Сочетание “St.Midas”, приобретающее, таким образом, саркастическую окраску, указывает на богатство и роскошь как на культовые понятия для героев рассказа, посещающих это учебное заведение. Заложенная в данном текстовом элементе информация выявляется путем соотнесения с древнегреческим мифом и определенное знакомство с его содержанием – необходимое условие для адекватного понимания этой информации.

Или: “The prodigal has returned,” – he said. “We will not fail to kill the fatted calf.” (S.Maughm, “the Making of a Saint”, ch.II)

Выделенный элемент представляет собой аллюзию на библейскую притчу о блудном сыне, по возвращении которого отец заколол тельца. (Holy Bible, Luke XV,30) Данная аллюзия указывает на то, что герой простил своего сына когда-то покинувшего отчий дом и готов принять его снова. Информация заложенная в аллюзивном выражении соотносится с библейской историей, поэтому выявление его значения напрямую зависит от того, знает ли адресат эту притчу.

Приведем пример аллюзии, декодирование которой требует у читателя знаниие истории:

“A pause in which  - I began to steady the palsy of my nerves and to feel that the Rubicon was passed; and that the trial, no longer to be shirked, must be firmly sustained.” (Ch. Bronte, “Jane Eyre”, ch.VII)

Выделенный пример аллюзии является ссылкой на исторический факт. Рубикон – река, до 42 года до н.э. служившая границей между Италией и Галлией. В 49 году до н.э. Юлий Цезарь, великий полководец из Галии, перешел со своим войском Рубикон, тем самым нарушив закон, и начал гражданскую войну. (Сов.Энцикл.словарь,1981) Отсюда выражение “перейти Рубикон”, означающее принятие бесповоротного решения, преодоление трудностей. В тексте данную аллюзию следует понимать как то, что Джейн уже справилась с сотрясавшей ее дрожью и сильным страхом и твердо решила преодолеть это испытание, когда мистер Брокльбхерст, начальник пансиона куда она попала, поставив ее на стул перед всем классом, начал выставлять ее как дурную и порочную девочку. Здесь аллюзия соотносится с историческим фактом, поэтому для выявления ее значения требуется наличие у адресата определенных знаний в области истории.              

Адекватное понимание литературной аллюзии находится в прямой зависимости от фонового знания читателя. Это значит, что аллюзия – когнитивно-значимый стилистический прием, в семантике которой заложены структуры знаний, которые активизируются в процессе коммуникации и отсылают сознание адресата к ее источнику, конечно, при наличии у последнего обширного фонда знаний. Глубокое знание содержания источника аллюзии способствует адекватному декодированию ее информации  и, соответственно, лучшему пониманию текста.  

Аллюзию можно классифицировать по тематическим признакам и т.о Новохачёва Н.Ю. выделяет 11 классов: 1) литературно-художественные аллюзии; 2) фольклорные аллюзии; 3) кинематографические аллюзии; 4) песенные аллюзии; 5) газетно-публицистические аллюзии; 6) крылатые аллюзии;7) официально-деловые аллюзии; 8) интермедиальные аллюзии; 9) библеизмы; 10) научные аллюзии; М. А. Соловьёва выделяет следующие разновидности аллюзий:а) маркированные аллюзивные антропонимы (сопровождаемые в тексте маркерами сравнения, такими как like, as if, similar

to, as … as, not as…but as, a sort of, as, a kind of; б) немаркированные аллюзивные антропонимы (аллюзивные единицы, не сопровождаемые марке-рами сравнения). Интересна классификация аллюзивных имен связывающих литературного героя с его прообразом, формирующихся в результате сравнения по: а) внешним данным (волосы, глаза, телосложение, походка, рост, одежда); б) личностным качествам (черты характера, привычки) и в) действиям (поведение,поступки). Рассмотрим специфику этих классификаций аллюзий на нескольких примерах. Известный классик английской литературы Томас Гарди проявлял особый интерес к аллюзиям.

Анализируя его произведения, можно узнать многое о содержании Библии, поскольку у Гарди большинство аллюзий на библейские персонажи и события. Например, одной из таких аллюзий является имя Samson.

She made him sit up, and then Oak began wiping his face and shaking himself like a Samson (Hardy. Far From the Madding Crowd).

В вышеприведенном примере аллюзивное имя Samson является маркированным, так как в отрывке сопровождается маркером like. Согласно библейской Книге Судей (гл. 13–16), Самсон обладал огромной силой, которая заключалась в его волосах. Коварная филистимлянка Далила усыпила его на коленях и велела остричь его волосы. Проснувшись, Самсон понял, что силы покинули его, и не смог противостоять филистимлянам. Он был схвачен, ослеплен, закован в цепи и брошен в тюрьму. У Т. Гарди фермер Оук, придя в себя после потери сознания, обнаружил, что его голова лежит на коленях девушки. Почувствовав неладное, он начинает разминаться как Самсон, пробующий свою силу. Аллюзия Samson возникла на основе сравнения схожих действий, очнувшись, он пробует себя в движениях, как и

Самсон некогда, возможно, делал это, желая удостовериться, что не лишился своих сил.

Аллюзия Samson встречается в паре с другим аллюзивным именем Solomon в романе Э. Гаскел «Крэнфорд».

“Well!” said Miss Pole, “well, Miss Matty! men will be men. Every mother’s son of them wishes to be considered Samson and Solomon rolled into one – too strong ever to be beaten or discomfited – too wise ever to be outwitted (Gaskell. Cranford). В этом примере автор использует сложную комбинированную аллюзию Samson and Solomon, основанную, так же как и в предыдущем примере, на сравнении личностных качеств, в данном случае силы и мудрости. Одна из жительниц Крэнфорда мисс Пул полагала, что любой мужчина желает быть Самсоном и Соломоном в одном лице, сильным, чтобы никто не смог его одолеть, и мудрым, чтобы никто не смог перехитрить его.

«Why, were the Greeks great fighters?» said Tom, who saw a vista in this direction. «Is there anything like David and Goliath and Samson in the Greek history? “ “Oh, there are very fine stories of that sort about the Greeks,–about the heroes of early times who killed the wild beasts, as Samson did (Eliot. The Mill on the Floss). В этом примере приводится сложная комбинированная аллюзия like David and Goliath and Samson. Образцами для подражания у Тома были Давид, Голиаф и Самсон, наверное, потому, что этих троих библейских героев объединяет сила, храбрость, отвага.

So far, the only thing he had bought was a Robin Hood hat with a picture of Rumfoord on one side and a picture of a sailboat on the other, and with his own name stitched on the feather (Vonnegut Jr.. The Sirens of Titan).

признак, лежащий в основе сравнения, принадлежит к зоне слабого импликационала аллюзивного имени Robin Hood. «Перо на шляпе» и «зе-

леный камзол» являются атрибутами героя английского фольклора Робина Гуда. Атрибуты- «элементы», тесно связанные с означаемым прецедентным именем, но не необходимыми для его сигнификации, например: кепка Ле-

нина, бакенбарды Пушкина [4, с. 82]. атрибутом может быть названо органическое и неорганическое свойство объекта. Например,меч в аллюзии Дамоклов меч служит неорганическим атрибутом, а волосы и сила в аллюзии Самсон – органическими. В вышеуказанных примерах«шляпа с пером», «зеленый камзол» – неорганические элементы аллюзивного имени Robin Hood.

Аллюзия как стилистический прием часто соотносится с явлением интертекстуальности - свойства текстов многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга. Этому способствовала информационная прозрачность общества – значительно возросшая доступность произведений искусства и массовое образование,

Взрыв интертекстуальности в сфере массовой коммуникации и, прежде всего в текстах СМИ пришелся на 1990-е годы, когда ссылки, стали распространенным приемом построения заголовков газетных и журнальных статей. В изданиях на английском языке мелькали заголовки Winner takes all: Tim Wapshott sees one game show rise, and another fall , где явно просматривается ссылка на песню известной шведской группы ABBA “The winner takes it all”;

Как всякий другой стилистический прием аллюзия обладает лингвистическими характеристиками, учет и распознавание которых позволяет находить адекватные механизмы передачи ее значения с одного языка на другой. С точки зрения лексической стилистики аллюзия понимается как осознанное включение в текст лексических единиц и цитат. Во фразеологической стилистике аллюзия рассматривается как ссылка на известную фразеологическую единицу или упоминание части фразеологизма вместо всей единицы. В синтаксической стилистике аллюзия – это прием текстовой импликации (объединяющий такие лексико-семантические явления, как подтекст, эллипс, семантическое осложнение), способный функционировать в качестве значимого элемента литературного произведении.

Важнейшей характеристикой аллюзий является их культурная обусловленность. Каждая нация имеет свою картину мира, которая не имеет аналога в других языках и поэтому не совместима ни с одной из них. «Аллюзия как единица с национально-культурологическим компонентом значения составляет часть этой картины [4. С.18]. Последнее особенно важно учитывать в процессе перевода, когда создается текст, максимально близкий к оригиналу с эквивалентно подобранными значениями слов на основе умения распознавать различные оттенки лексических единиц и знания обычаев, привычек, тонкостей отношений и психологии народа – носителя языка. Иными словами, аллюзию мало просто перевести на другой язык, необходимо сохранить тот эффект, который достигается посредством ее использования в тексте оригинала.

 
В тексте перевода важную роль играет его прагматика. Поскольку аллюзия всегда культурно обусловлена, перед переводчиком сначала возникает проблема ее распознавания, а затем задача подбора наиболее адекватной формы перевода этого намека. Приемы перевода аллюзии следует выбирать, опираясь на основное требование: аллюзию переводят аллюзией в целях сохранения прагматических компонентов информации. К этому надо стремиться в первую очередь и лишь убедившись в его невозможности и целесообразности при данном контексте, искать другой путь.

Аллюзивный аналог используется тогда, когда аллюзия имеет в языке перевода не зависящее от контекста полноценное соответствие и обладает теми же денотативными и коннотативными значениями в отношении смыслового содержания, стилистической соотнесенности, метафоричности. Чаще всего такой прием используется при переводе библейских, мифологических, литературных аллюзий. Например,заголовок Blessed are the tax-collectors – Блаженны налоговые службы является аллюзией на цитату из Нового Завета Св. Матфея, где в русском переводе дается эквивилент Блаженны нищие духом. В предложении This great and wealthy church constantly formed an apple of discord [washingtonpost.com] и в его русском переводе Эта влиятельная и богатая церковь постоянно была яблоком раздора четко просматривается аллюзия Apple of discord – Яблоко раздора на основе мифа о яблоке, подброшенном Эридой на свадьбе Пелея и Фетиды. На яблоке была надпись «прекраснейшей», что стало причиной ссоры Геры, Афины и Афродиты, которая косвенным образом привела к Троянской войне. В примере Much about not and nothing: a study of the variation between analytic and synthetic negation in contemporary American English, который является заголовком к разделу о синтетических и аналитических формах отрицания в современном Американском английском языке очевидна аллюзия на название известной комедии Шекспира «Много шума из ничего». 
 
Аллюзии, содержащие имена собственные (топонимы, антропонимы, названия исторических событий и пр.) обычно переводятся по принципу транслитерации. Например, фольклорными, литературными, или именами – компонентами пословиц, поговорок, речений, фразеологизмов». [5. С.236]. В нижеприведенных примерах английская аллюзия не меняет свою форму, она легко узнаваема и связь с источником очевидна: According to Cocker – По Кокеру. Эдвард Кокер был английским математиком, автором учебника арифметики, широко распространенного в 18 в. Aunt Sally – Тетя Салли. Имеется в виду человек, который стал объектом нападок или оскорблений, как «тетя Салли» в народной игре, когда на столб устанавливается голова «тети Салли» и нужно выбить палкой глиняную трубку из ее рта. Предложение She is a real Aunt Sally but I can’t protect her no more [www.nytimes.com] могло бы быть переведено как Она действительно сейчас в положении тети Салли, но я уже не могу больше ее защищать. В Америке распрoстранено выражение the real McCoy. Первоначально, по легенде, McCoy – имя одного благородного ирландца, хорошего парня и надежного друга. В современном языке это Маккой, “классная штука”; что-либо подлинное; мировой парень; что воплощено в переводах следующих предложений: This painting was the only real McCoy и At least her boy-friend is the real McCoy соответственно Эта картина была единственным подлинником и Ее дружок – такой классный Маккой. 
 
Рассмотрим в качестве примера аллюзию на пьесу Шекспира «Антоний и Клеопатра»: My salad days / When I was green in judgement. – Дни юности незрелой / когда мой ум в пеленках или Тогда была девчонкой я неопытной, незрелой – In my salad days I was considered a snappy dresser. В переводе аллюзия передана нейтральными лексическими средствами, что является примером, когда аллюзия не имеет в языке перевода ни эквивалентов, ни аналогов, не переводима в словарном порядке и только наличие фоновых знаний предполагает адекватный перевод: В юности меня считали франтом. Это случай, когда нет возможности прибегнуть к аллюзивному переводу и переводчик обращается к лексическому переводу. Обратимся к примеру They haven’t sacked me yet, but it’s just a matter of time. I can see the writing on the wall, где последняя фраза the writing on the wall -написанные на стене слова - имеет значение предвестника грядущего несчастья, зловещего предзнаменования или чувства обреченности, это ссылка на инцидент, описанный в Библии, когда во время пира при дворе Валтасара, царя Вавилона в 6 в. до н. э. появилась таинственная человеческая рука, которая написала на стене слова, переведенные пророком Даниилом как страшное предупреждение о том, что царь оказался недостойным в глазах Бога. В ту же самую ночь Валтасар был повержен и страна его была захвачена врагами. Отсюда перевод предложения Меня еще не уволили, но это уже вопрос времени. Я чувствую это, но сделать ничего не могу. 
 
Выражение To raise Cain – дословно Воскресить Kаина в переводе будет звучать так: буянить, скандалить, устраивать скандал, поднимать шум, учинять разнос, ругаться. В Библии рассказывается о том, как Каин умышленно убил своего брата Авеля. Человек, который устраивает дебош, “поднимает душу Каина”. Эти фоновые знания подскажут переводчику адекватный перевод предложения Your husband will raise Cain when he finds out you’ve lent your brother $20 000! – Да тебе муж учинит разнос, когда узнает, что ты дала в долг $20 000! Аллюзивная единица представлена в языке перевода эквивалентными лексическими средствами. И хотя при таком переводе могут теряться некоторые прагматические компоненты значения, в первую очередь, коммуникативный эффект и культурологическая значимость, такой перевод представляется единственным средством, позволяющим реализовать значение. 
 
Сейчас трудно представить жизнь без рекламы товарных знаков, запоминаемость которых зависит от их яркости и в какой-то мере необычности. Особенно быстро и прочно запоминаются товарные знаки с аллюзивными именами героев, непременно обладающих какой-либо отличительной чертой, например красотой Венеры и Аполлона, остроумием и находчивостью Гермеса, непобедимостью Наполеона, веселым характером и удачливостью Фигаро и т.д., воплощенных в названиях парфюмерной промышленности Figaro и Secret of Venus , Apollo – для мебели, Napoleon – для алкогольных напитков, Da Vinci – для часов,