Афинский акрополь — величайший архитектурный ансамбль Древней Греции

Парфенон. Парфенон внутри разделен на восточную и западную части. В западной, называемой собственно Парфеноном, находилась казна афинян. В восточном, большем помещении стояла статуя Афины Парфенос. Двухэтажная колоннада придавала этому интерьеру торжественный вид. Парфенон - храм дорического ордера. Он прямоугольный в плане и со всех сторон окружен колоннами - классический образец периптера. Его строили зодчие Иктин и Калликрат. Огромную роль в сооружении храма сыграл также величайший греческий скульптор Фидий, на котором лежала обязанность общего наблюдения за строительством.

    Логически четкие архитектурные формы храма не только противопоставлены диким склонам скалы, но и связаны с ними в художественное единство. Исследователи древнегреческой архитектуры нередко обращали внимание на то, что в произведениях эллинских зодчих часто используется принцип, или правило, "золотого сечения". Отрезок считается разделенным по закону "золотого сечения", если длина его относится к большей его части, как большая часть к меньшей. Отрезок, величина которого равна 1, разделен в "золотом сечении", когда части равны примерно 0,618 и 0,382. Считалось гармоничным и красивым придавать сооружениям пропорции "золотого сечения". Соотношения величин Парфенона и холма Акрополя не случайны. Размеры храма определены размерами скалы. Протяженность холма перед Парфеноном, длина храма Афины и участка Акрополя за Парфеноном соотносятся как отрезки "золотого сечения". При взгляде на Парфенон от Пропилеи отношения массива скалы и храма также соответствуют пропорциям "золотого сечения". Это не случайное совпадение: для того чтобы поставить Парфенон в этом месте, его строителям пришлось соорудить мощную насыпь, увеличившую холм в южной части. Найдя с помощью принципа "золотого сечения" нужные размеры Парфенона, который должен был стоять на холме, зодчий тем самым решил основную для него задачу. Создание творческого гения человека - Парфенон и часть самой природы - скалистый холм обрели глубокую органическую связь. Древнегреческие зодчие умело сочетали свои постройки с пейзажем, гармонично "вписывая" их в окружающую природу.

Особенности архитектуры  Парфенона. Связь Парфенона с природой выражалась не только в пропорциональном соотношении храма и холма. Греческие архитекторы и скульпторы видели, что удаленные предметы или части их кажутся меньше, и умели исправлять оптические искажения. Так, голова Аполлона с западного фронтона храма Зевса в Олимпии, предназначенная для созерцания снизу, кажется некрасивой и деформированной, если ее рассматривать непосредственно в фас. Исправлены оптические искажения и в вертикальной надписи на храме в малоазийском городе Приена. Буквы, расположенные выше, крупнее нижних букв, но при взгляде на надпись снизу кажется, что все они одной величины. Тщательные архитектурные измерения Парфенона показали, что в нем линии не прямые и поверхности не плоские, а слегка изогнутые. Древние зодчие знали, что строго горизонтальная линия и плоская поверхность издали кажутся прогнувшимися в середине. Они стремились, как бы исправить, изменить это впечатление. Поэтому, например, поверхность ступеней Парфенона постепенно, почти незаметно, повышается от краев к центру. Колонны Парфенона также не строго вертикальны, но слегка наклонены внутрь здания. Оси угловых колонн при мысленном их продолжении должны пересечься друг с другом на большой высоте. Этим уничтожался эффект того оптического обмана, при котором ряд вертикальных линий кажется несколько расширяющимся кверху.

    Примечательно также, что колонны Парфенона не все одинаковой толщины. Угловые сделаны более толстыми, чем остальные, так как, вырисовываясь на светлом фоне, они должны казаться несколько тоньше. Позже древне-римский архитектор Витрувий говорил, что угловые колонны "поглощаются окружающим светом". В одном из греческих трактатов отмечается, что "цилиндр кажется сжатым посредине" и нужно слегка утолщить его, чтобы не было этого впечатления. Возможно, что этим объясняется и энтазис - утолщение греческих колонн.

    Вводя кривизну в поверхность ступеней, слегка наклоняя колонны, делая их разной толщины, создатели храма исправляли оптические искажения, которые нарушали гармоничность здания и мешали ощутить его пластичность. Именно поэтому строители сдвинули лестницу, ведущую к основным ступеням Парфенона, немного к северу, навстречу человеку, подходившему к храму от Пропилеи. Иначе от ворот она воспринималась бы смещенной к югу и казалась бы плохо связанной со зданием. При взгляде на Парфенон с угла кривизна стилобата, выпуклого в центре, хорошо сочетается с кривизной лестницы. Зная действие оптических искажений, греки пользовались им для достижения нужного эффекта. Так, колонны второго внутреннего ряда портика Парфенона меньше, чем колонны внешнего, и кажется, что они стоят дальше и портик глубже, чем на самом деле. Отклонения от горизонталей и вертикалей почти незаметны. Тем не менее они важны, так как придают храму целостность и собранность. Все видимые глазом линии связаны друг с другом, нет таких, которые не пересекались бы и казались отчужденными друг от друга. Как в пластическом человеческом теле, в Парфеноне, вероятно, невозможно найти прямую линию. Сложнейшее по конструкции сооружение из огромного количества строительных блоков и деталей не воспринимается, поэтому как "построенное", составленное из отдельных элементов здание, но кажется "живым", пластическим организмом, подобно воплощенным в греческой скульптуре прекрасным атлетам. Мрамор - материал, который помогает этому впечатлению.Он хорошо улавливает свет и, впитывая его, светится поверхностью, уподобляясь по нежности человеческому телу.

   До Парфенона храмы воздвигались преимущественно из грубого пористого камня - известняка, который после окончания строительства покрывали слоем мраморной штукатурки. Парфенон весь из мрамора. Естественно, некоторые детали его были деревянными, применялся и металл для скрепления мраморных блоков, но основным материалом был мрамор. Недалеко от Афин, в горах Пентеликона, были найдены залежи хорошего белого мрамора. Мельчайшие железистые частички, находящиеся в нем, оказывались после обработки на поверхности. При соприкосновении с влагой воздуха они постепенно окислялись и образовывали равномерный слой, а иногда пятна красивой, золотистой патины. Белоснежный холодноватый камень становился теплым, насыщенным солнцем, как бы впитавшим в себя влагу воздуха. Эта способность обработанного мрамора реагировать на свет, на окружающий воздух усиливала связь здания с природой.

Окраска Парфенона. Мраморные плиты Парфенона имели не только красивую, покрытую патиной поверхность, но окрашивались в некоторых частях дополнительно яркими, звучными тонами. В эпоху архаики, когда храмы строили из грубого материала, их штукатурили и затем раскрашивали так, что краска закрывала поверхность материала. Краска выполняла, таким образом, двойную роль - маскировала шероховатую поверхность известняка и придавала красочность, яркость храму. Довольно толстым слоем покрывала краска и скульптурные произведения архаики. В классическую эпоху принципы и способы раскраски изменились. На мрамор тонким слоем накладывался раскрашенный воск, который постепенно под влиянием тепла пропитывал камень, окрашивая но, не скрывая, как в архаическую эпоху, его поверхность. Мрамор становился цветным, не теряя своих особенно ценных качеств - светоносности и нежности. Разумеется, не все мраморные плиты Парфенона раскрашивались. Цветом выделялись элементы здания, конструктивную роль которых нужно было подчеркнуть. Затененные карнизом триглифы покрывали синей краской, красной - плоскости метоп. Окрашивали и вертикальные плиты фронтона. Использовалась и позолота.

    Колонна Парфенона, как и в других храмах, разделена вертикальными желобками - каннелюрами. Они делают менее заметными горизонтальные швы между отдельными частями (барабанами) колонны. В их острых ребрах мрамор особенно светоносен и красив. Тени от ребер подчеркивают вертикальность колонн, их стройность. По сравнению с каннелированной колонной гладкий ствол воспринимается безжизненным и отчужденным, замкнутым в своем объеме. Желобки как бы лишают колонну замкнутости, связывают ее с воздухом, оживляют впечатление от нее. Как промежутки между колоннами храма пропускают внешнее пространство к храму, так углубления каннелюр вводят пространство в объем колонны, сливают здание с природой.

    Черты ионического ордера в дорическом Парфеноне. Дорический ордер в Парфеноне не так суров, как в храмах архаики Он смягчен введением в архитектуру некоторых элементов изящного ионического ордера. За внешней колоннадой, на верхней части стены храма можно видеть непрерывную рельефную полосу с изображением торжественной процессии афинян. Непрерывный фигурный фриз - зофор - принадлежность ионического ордера, и тем не менее, он введен в архитектуру дорического Парфенона, где должен был бы быть фриз с триглифами и метопами. Примечательно, что под лентой этого рельефа видны небольшие полочки с выступами, какие обычно помещаются под триглифами дорического ордера. Ионической чертой некоторые исследователи считают и восьмиколонные торцовые портики храма, указывая, что для дорических построек чаще применялись шестиколонные. Объясняют введение восьмиколонного портика и желанием добиться большей гармонии храма с огромным пространством, обступающим со всех сторон Парфенон, вознесенный на высоком холме. Шестиколонные портики были бы слишком узкими, и здание могло показаться маленьким, затерянным, сжатым. Восьмиколонные широкие портики лучше и органичнее связывали его с пространством, в котором оно должно было существовать. Введение ионизмов можно объяснить желанием смягчить суровость дорики. Парфенон выражал уже не напряженную собранность сил времени персидских войн, а ликующее чувство победы.

   Пропилеи. После того как был создан Парфенон, афиняне решили украсить Акрополь новыми воротами — Пропилеями. Предполагают, что в первоначальном плане левая и правая стороны Пропилеи должны были быть одинаковыми и вся постройка симметричной. Но около 425 г. до н. э. справа от ворот вырос храм богини победы Ники, и эту часть Пропилеи сделали несколько меньше, чем левую, так как стремились к общему равновесию архитектурных объемов.

   Пропилеи воздвигал архитектор Мнезикл. Они состояли из крытых глубоких ворот, образующих пять разделенных колоннами проходов, картинной галереи слева и небольшого помещения с правой стороны. К Пропилеям снизу вел широкий подъем без ступеней, по которому двигалась торжественная процессия в день праздника Великих Нанафиней. Не имела ступеней и широкая средняя часть ворот, служившая для проезда колесниц и всадников. Лестницы существовали лишь в боковых проходах.

 Мнезикл впервые  смело совместил в своей постройке  дорический и ионический ордера. Торжественность и внушительность внешних дорических колонн открывалась глазам подходящего к Пропилеям человека. Но, войдя под кровлю ворот, он оказывался среди изящных и легких ионических. Чтобы сгладить переход от одного ордера к другому, зодчий в основании дорических колонн сделал квадратные выступы, напоминающие базы. Введением ионического ордера он усложнил и обогатил впечатление от архитектурного образа Пропилеи. Разные размеры колонн дорического ордера — крупных в центре Пропилеи и небольших в боковых частях — также помогают разнообразию.

    Храм Ники Аптерос. Справа от крупных и массивных Пропилеи виден небольшой храм богини победы, изображавшейся обычно в виде женщины с крыльями. Но на этот раз горожане создали храм Ники Бескрылой, желая, чтобы победа никогда не улетала от них и всегда оставалась в Афинах. Возвышаясь над мощной крепостной стеной, храм венчает ее своими легкими пропорциями. Выстроенный в ионическом ордере, он несет по четыре колонны на торцовых сторонах и имеет глухие боковые стены без колоннад. Поставленный под углом к Пропилеям, он будто слегка поворачивается в сторону ворот, как бы направляя к ним человека, подходящего к священному холму. Рядом с дорической колоннадой Пропилеи ионический храм Ники может показаться слишком легким. Поэтому в ордер храма внесены некоторые черты дорики. Внутреннее помещение храма небольшое. Стены внутри, возможно, были покрыты росписями: поверхность мрамора стен не отполирована, шероховата. Храм этот был разрушен во время господства турок в Греции, и лишь позднее его вновь восстановили.

    Фриз храма Ники. Снаружи храм украшен невысоким фризом из пентеллийского мрамора, на коротких частях которого показаны боги Олимпа, а на длинных — сцены битв с персами. На восточной части фриза изображены торжественные и спокойные боги. Над колоннами помещены преимущественно фигуры стоящие, а между ними боги сидят или слегка склоняются; композиция фриза связана с архитектурой сооружения, как и в других постройках Акрополя. Плиты со сценами битв сохранились плохо. Но в движениях фигур много порывистости, резкости. Особенно выразительны рельефы на северной стороне, показывающие, как на грека нападает конный перс. Убитыми изображены только персы, показанные обычно одетыми в отличие от полуобнаженных или совсем обнаженных воинов-греков. В связи с этим вспоминается рассказ историка Ксенофонта о том, как спартанский царь Агесилай перед битвой с персами приказал раздеть пленных персидских воинов. Греческие гоплиты, увидев белые, незагорелые, как у женщин, тела персов, решили, что противников нечего бояться.

   Рельефы с балюстрады храма Ники. В 1835 г. недалеко от храма нашли несколько плит пентеллийского мрамора с изображениями богини Ники. Плиты эти, возможно, были укреплены в древности на верхней части балюстрады, окружавшей постройку. Колонны храма высились над этими рельефами. На них показана богиня Ника в различные моменты деятельности: закалывающая жертвенного быка, несущая военные трофеи, развязывающая ремни сандалии перед входом в храм. Ника изображена чаще в профиль. Настроение богини победы в этих рельефах не воинственное, движения спокойные. Мастера с большим успехом изображают теперь красиво ниспадающие складки одежд, изысканную грацию богини, изящные позы. Подобная трактовка Ники не случайна. В последней четверти V в. до н. э. от возвышенных, гражданственных чувств искусство начинает все чаще обращаться к красоте личных, индивидуальных переживаний человека. Рельефы балюстрады храма Ники Бескрылой выражают уже не те чувства, что воплощены в скульптурах Парфенона. В образе Ники с трофеем мастер любуется красотой стройной фигурки богини, гибкостью движений ее тела. В изображении Ники, развязывающей сандалию, складки одежд кажутся прозрачными, они подобны легкой ряби на поверхности воды. Раскраска придавала им еще более красивый вид. Чарующие образы богини Ники воспринимаются порой как волшебное видение, порой как образы реальных прекрасных афинянок. В них подчеркнуто изящество, исчезает величавая строгость статуй Парфенона.

    Положение Эрехфейона на Акрополе. За годы, пока строили Эрехфейон, Афины пережили тяжелые события. Шла война со Спартой. В осажденном спартанцами городе вспыхнула чума. Много жителей, в том числе Перикл, погибли во время эпидемии.

Место постройки Эрехфейона выбрано не случайно. Оно было определено заранее. Считалось, что именно здесь Посейдон ударил трезубцем и высек ручей, а Афина посадила оливу. Перед зодчим встала трудная задача построить здание на участке с сильным склоном. Производить большие планировочные работы и выравнивать площадку для Эрехфейона, не было возможности, так как в это время шла обременительная Пелопонесская война. Помещения Эрехфейона поэтому имеют различные уровни.

Расположение Эрехфейона тем не менее удачно в ансамбле Акрополя. Действительно, если в западной части Акрополя более тяжелая  часть Пропилеи располагается слева, а легкий храм Ники — справа, то в восточной части холма тяжесть переносится на правую сторону, выступая в объеме Парфенона, а в левой оказывается изящный и более легкий ионический Эрехфейон. Гармоническое распределение масс, равновесие архитектурных объемов при общей асимметрии воспринимается не сразу, но постепенно, при движении по Акрополю.