Рембрандт. Картины на библейские темы

 

 

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

На тему: Рембрандт. Картины на библейские темы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ:

1. Введение                                                                                       3стр.
2. Библейские мотивы в творчестве Рембрандта                                4стр.  
3. Список литературы                                                                                                                                                               

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

В 1914 году раввин Авраѓам-Ицхак ѓа-Коѓен Кук, который позднее стал первым Главным ашкеназским раввином государства Израиль, посетил лондонскую Национальную галерею. Творения великих художников, которые он увидел там, произвели на него неизгладимое впечатление, но особенно потрясли его полотна Рембрандта. Впоследствии он писал:

 

 «Живя в Лондоне,  я часто посещал Национальную  галерею, и моими любимыми картинами  были полотна Рембрандта. Я верю, что Рембрандт был праведником.  Когда я впервые увидел его  работы, они напомнили мне предание  о сотворении света. Согласно  ему, когда Всевышний создал  свет, он был таким мощным и  ярким, что можно было отчетливо  увидеть весь мир, во всех  его деталях. Однако Бог боялся, что этим могут воспользоваться  во зло. Что же Он сделал? Он приберег этот свет для  праведников, к приходу Мессии. Но время от времени появляются  великие люди, которые удостаиваются  счастья видеть его. Думаю,  Рембрандт был одним из них,  и свет его картин – это  тот самый изначальный свет, сотворенный  Всевышним» («Еврейские хроники  Лондона», сентябрь, 1935).

 

 Рембрандт ван Рейн, мастер светотени, наполнил портреты, созданные им, трансцендентной энергией жизни. И хотя сказанное верно в отношении всех его полотен, это особенно ярко проявляется в изображенных им библейских сюжетах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Библейские мотивы в творчестве Рембрандта.

Любовь Рембрандта к Библии нашла свое проявление в ряде произведений, созданных им. Если в области портретной живописи Рембрандт оставил наследие из 400 полотен, 75 офортов и всего  нескольких рисунков на темы, не связанные  с Библией, то число дошедших до нас  работ на библейскую тематику таково: 160 картин, 80 офортов и более 600 рисунков.

 

 Плодотворная деятельность  Рембрандта в этой области  отражает не только его любовь  к Библии, но и ее глубокое  понимание. Его библейские сюжеты  – не просто иллюстрации к  повествованию о величайших событиях  в истории человечества, но и  в значительной степени новаторское  толкование Книги книг.

Рембрандт Харменс Ван РейнЕсть один художник, который заставляет глубоко задуматься каждого, художник, чье искусство вызывает радостное волнение, и о величии и значении которого в наши дни не спорят. Его называют самым универсальным и независимым, самым оригинальным гением в искусстве. Это Рембрандт.

 

Где и как рождается  таинственный свет, текущий к нам  с его картин? Прозрачные потоки, столбы, лучи солнечного или лунного  сияния, отблески пламени, волшебная  светоносность его красок, подвижная изменчивость его мазков, вспыхивающих искрами, горящих, тлеющих и вновь разгорающихся огнем?

Свет высокой духовности, просветленное чувство, от которых  такими сияющими изнутри становятся лица и фигуры людей на рембрандтовских картинах?

 

Почему именно он кажется  нам самым выдающимся среди лучших мастеров своего цеха, как Шекспир  среди писателей или Бетховен среди композиторов? На эти вопросы  давали разные ответы.

 

Рембрандт — удивительно  сложный художник и человек. Те, кто  пытаются его истолковать, часто  невольно прибегают к упрощению. Стремясь понять и разъяснить, приближают, что совершенно естественно, к своим  масштабам, которые даже в случае серьезнейшей образованности, тонкости художественной интуиции не могут равняться  масштабам гения. Верное, хотя, конечно, не абсолютное понимание искусства  великого голландца возможно лишь как  результат усилий многих исследователей, которые в большей или меньшей  мере подходят к постижению бездонных  глубин этой художественной личности. Само собою, речь идет не о впечатлениях зрителя, с восторгом глядящего  на картины мастера, а о научном  изучении его наследия. В этом изучении можно выделить несколько важных направлений. Есть группа исследователей, здесь первыми следует назвать  советских, которые стремятся понять идейно-образный мир Рембрандта через  социально-политические особенности  Голландии его времени, рассматривают  в первую очередь проблему «художник  и его общество» или «художник  и его эпоха» со всем, что входит в эти понятия,— экономика, политика, философия, эстетика. Это верный и продуктивный подход к изучению творчества мастера, хотя и со своими сложностями. Иногда прочерчивается слишком прямая линия соотнесенности между социально-политическими явлениями, историческими событиями и картинами великого голландца. Иногда такая соотнесенность выглядит: искусственно и не слишком убедительно.

 

У нас практически нет  других свидетельств о мировоззрении  Рембрандта кроме его работ, живописных, графических — рисунков и офортов. Это и много и мало. Рембрандт  никогда не был простым иллюстратором  идей. Смысл, который он вкладывал  в свои произведения, нельзя свести к какой-то одной мысли, истолковать, однозначно. Даже сюжеты многочисленных картин мастера, особенно последнего периода  его творчества,, определяют лишь приблизительно.; Есть картины, по поводу названия которых и в наши дни продолжаются' дискуссии. Известную эрмитажную-картину, причисляемую к шедеврам, Рембрандта, одни искусствоведы называют «Примирение Давида с Авессаломом», а другие — «Давид и Ионафан» (а еще раньше ее называли «Примирение Исава и Иакова»). А, ведь это совсем различные библейские-сюжеты, и если первый — это примирение отца с сыном, то второй — исполненное трагизма прощание друзей.. Точно так же по существу неизвестен конкретный литературный аналог картины, которую называют «Падение Амана» (Эрмитаж). Так, в последние годы появилась гипотеза, что изображенный центральный персонаж не библейский Аман, а тоже герой Библии, военачальник Урия. Кто запечатлен на чудесном полотне зрелого Рембрандта, которое условно называют «Обрученные»? Действительно ли это сын художника Титус и его молода» супруга Магдалена ван Лоо, а может быть, поэт Мигель де Барриос и его супруга Абигайль де Пина? Споры продолжаются. Окончательных решений, которые убедили бы всех, нет.

Рембрандт—именно тот  случай, когда художник намного опережает  свою эпоху, и лишь позднее его  достижения и открытия широко входят в творчество последующих поколений. «Рембрандт переходит все границы  дозволенного: он опережает не только свой век, но и следующий. У него нет никакого желания считаться со стилевым кодексом барокко, он отказывается придерживаться какого бы то ни было направления в голландской или европейской живописи того времени. Его нельзя классифицировать и подчинить каким бы то ни было правилам, кроме правил, которые он выработал для себя сам. Он — Рембрандт»

Так что же привлекает зрителя  в картинах Рембрандта?

 

Например, универсальность  в охвате жизни. Все возрасты человека воплощены на его полотнах, в офортах или рисунках: нежная нагота младенцев, пухлые щечки и золотые кудри детей, стройное очарование девушек и юношей, красота материнства и зрелой женственности, мудрость, отвага и властная сила мужей, наконец, погруженная в воспоминания старость, изображенная им столько раз и так многогранно, как никем иным. Рембрандт рисовал стариков с начала творческого пути и до последних дней. Их лица были для него истинной книгой жизни, он пристально всматривался в эту книгу, читал в угасших глазах, морщинах, скорбных устах истории кратких радостей, тяжкого труда, потерь и разочарований,, примирение с миром либо жажду покоя.

 

Все человеческие страсти  и чувства смеются, рыдают, кричат или; чаще молча, но с огромной силой  говорят с нами с его картин. В 30-е годы он любил изображать эмоции персонажей в их крайних проявлениях, как это свойственно живописи барокко. Если радость, то неудержимо громкая, с хохотом и шутками, как на картине-«Автопортрет с Саскией». Если страдания и боль, то ужасные, нечеловеческие, от которых корчатся, как в-страшной сцене «Ослепление Самсона». Чем дальше, тем более сдержанными становятся внешние проявления* чувств, зато в выражении лиц, жестах возрастает внутренняя насыщенность, напряженность. Богатство психологических нюансов, противоречивая сложность характеров делают драматичными не только сюжетные картины, но и портреты. Вспомним персонажей таких полотен, как «Паде-лие Амана» или «Давид и Саул» (1665—1666). Трагическое молчание Амана, узнавшего о смертном приговоре себе, красноречивее любых слов или жестов отчаяния, как и сле-:зы Саула, которые он не может сдержать, внимая игре Давида на арфе. Это не просто отклик чувствительной .души на музыку, а и прозрение трагического будущего своего собственного и своей родины. А как глубоки психологически образы картин «Пилат умывает руки», «Вирсавия».

 

Рембрандт писал и рисовал  людей всех профессий и званий, всех социальных слоев, не только своей  страны и своего времени — крестьян, нищих, ремесленников, бродяг, торговцев, хирургов, менял, крысоловов, ученых, священников, бюргеров, дворян, рыцарей, властителей, полководцев, солдат, королей, палачей, мудрецов, безумцев, праведников и  грешников. А ведь были у него еще герои и героини античных мифов, сцены из жизни Христа и его апостолов. Библейские фарисеи и садуккеи, голландские синдики, члены гильдии стрелков, чернокожие африканцы, которых забросила в Амстердам причудливая судьба, представители разных поколений жителей амстердамского гетто — целый мир человеческих личностей, индивидуальностей, характеров, жизненные истории и страсти возникают перед нами, когда мы вглядываемся в работы мастера.

У художника были любимые  темы: «Святое семейство», «Воскрешение Лазаря», «Возвращение блудного сына», «Христос и Эммаусе» и другие. Были любимые человеческие типы, повторяющиеся в портретах и на картинах. С особой симпатией он относился к старикам, которых рисовал так трогательно и проникновенно. Наконец, ему были присущи, и это очень важно, откровенное тяготение к людям простым, бедным, угнетенным. Демократизм в выборе персонажей, среды их существования, тем для произведений и их трактовки. Демократизм взглядов художника отмечали почти все современники, писавшие о нем.

Всю свою жизнь Рембрандт  в поисках сюжетов особенно часто  обращался к Библии. Для эпохи  великого мастера, как и для тех, кто жил да него и долгое время  после него, эта книга была не только сводом религиозно-моральных  поучений, а и собранием повествований  о предыстории; человечества, художественным произведением, насыщенным масштабными: конфликтами, захватывающими, хотя: часто  и жестокими, сюжетами. В ней бушевали могучие страсти, шла речь о сильных человеческих характерах и ярких судьбах, описанных лапидарно, с эпической силой и пафосом. Любовное томление «Песни песней», философский пессимизм и трагизм «Экклезиаста», кимвал бряцающий и медные трубы «Апокалипсиса» оказывали на читателей прошлого не только мисти-ко-религиозное, но и эстетическое влияние. А главное, библейские мифы были известны всем: искренне верующим, «впавшим в ересь» и неверующим. Для того чтобы постичь разумом, воспринять чувством сцену, сюжет, позаимствованные из Библии и воплощенные на полотне или в гравюре, людям не были нужны комментарии. Ведь религия на определенных этапах познания мира была общей теорией этого мира, его энциклопедическим компендиумом, его логикой,, его моральной санкцией .

 

Рембрандт обращался к  Библии и потому, что был сыном  своего времени, и потому, что хотел  изображать на своих картинах людей  в драматические минуты их существования, и потому, что хотел быть понятым  своими современниками. Его волновали  идеи философско-этического плана, а  высказать их помогала отшлифованная  веками притча, обобщавшая опыт поколений.

Библия также давала повод  для создания на полотне или в  офорте условного, фантастически роскошного Востока. Одевая своих персонажей в  «восточные» одежды, помещая их в  причудливые, диковинные архитектурные  сооружения и интерьеры, Рембрандт  использовал, как мы теперь сказали  бы, «эффект очуждения», отвлекаясь от будничной конкретики, возносился над повседневным, привычным, в сферу великих обобщений, больших метафор жизни. С сугубо живописной точки зрения архитектура и одежды минувшего времени имеют для людей более поздних эпох странную привлекательность, наделены романтической или элегической красотой. Рембрандт одевал своих героев и в современные ему костюмы, и в чудесные одежды из переливающихся, сверкающих тканей, льющихся, ниспадающих роскошными складками, затканных золотом и украшенных драгоценными каменьями и жемчугом, а также в хламиды, плащи, имитирующие одежду древнего Востока.

Суровый протестантизм господствующей религии Голландской республики не признавал церковную живопись. Храмы Голландии в отличие от соборов католических Нидерландов с их барочной пышностью были такими же подчеркнуто скромными, лишенными украшений и ярких красок, как одежда богатых бюргеров, в которой и в праздничные дни соединялись лишь два цвета — черный и белый (как на портрете синдиков в черных костюмах и ослепительно белых полотняных воротниках). Рембрандт с его увлеченностью редкостными произведениями искусства, драгоценными тканями, фантастическими одеяниями искал живописных эффектов, спасаясь от черно-белого ханжества своих современников в многокрасочной симфонии придуманного им самим Востока.

 

Одновременно с колористически богатым, парадным библейским Востоком есть у мастера картины, в которых сцены из Библии трудно отличать от жанровых, бытовых сцен современной художнику голландской жизни. В таких картинах, как «Святое семейство» (1640), «Анна и Самуил» (1648), «Святое семейство с ангелами» (1645) и даже «Отречение святого Петра» (1660), мы видим человеческие типы, одежду, мебель, утварь земляков Рембрандта. Образ Марии, которая выглядит «как простая голландская крестьянка», органически входит в большую часть творческого наследия художника — картины, на которых изображены матери с детьми.

До последних дней жизни  Рембрандт продолжал трудиться. Полотно «Симеон во храме», работу над