Александрийская библиотека

 

Известно  также, что Птолемей II Филадельф лично писал царям, со многими из которых состоял в родстве, чтобы ему присылали все, что имеется из произведений поэтов, историков, ораторов, врачей. В некоторых случаях хозяева Александрийской Библиотеки жертвовали довольно существенными суммами залога – дабы оставить в Александрии оригиналы особо ценных книг, взятых для копирования. Во всяком случае, именно такая история вышла с трагедиями Эсхила, Софокла и Еврипида, списки которых хранились в архиве театра Диониса в Афинах. Афинам достался залог в пятнадцать талантов серебра и копии древних трагедий, Александрийской Библиотеке – оригиналы бесценных книг.

 

Впрочем, в  некоторых случаях убытки приходилось  нести и Библиотеке – поскольку  со временем участились случаи приобретения достаточно искусных подделок древних  книг, и Библиотека вынуждена была держать дополнительный штат сотрудников, занимавшихся определением подлинности  того или иного свитка.

 

Однако, попытка собрать все книги мира не оказалась абсолютно успешной. Наиболее существенным и досадным пробелом для Александрийской Библиотеки являлось отсутствие в ее хранилищах подлинников книг Аристотеля; Библиотеке не удалось приобрести их у наследников Нелея, которому книги Аристотеля достались по завещанию Феофраста.

 

Отдельной частью фонда Библиотеки, по-видимому, являлся  царский архив, состоявший из записей  ежедневных дворцовых бесед, многочисленных отчетов и докладов царских чиновников, послов и иного служивого люда.

Библиотека  и библиотекари.

 

Ведущая роль ДеметрияФалерского в деле создания Александрийской Библиотеки во многом предопределила и высокое положение всех последующих руководителей Библиотеки в иерархии чиновников птолемеевского двора. Несмотря на то, что библиотека формально являлась частью Музейона, библиотекарь, в отличие от управителя Музейона, который располагал только административными функциями, был гораздо более важной фигурой. Как правило это был известный поэт или ученый, который также возглавлял в качестве жреца высшего ранга александрийский Музейон. Достаточно часто библиотекарь по совместительству являлся и воспитателем наследника престола; традиция такого совместительства также брала свое начало от ДеметрияФалерского.

 

Сведения  относительно первых руководителей  Александрийской Библиотеки, дошедшие до нашего времени, не всегда согласуются  между собой – однако наиболее близким к истине представляется следующий перечень библиотекарей  первых полутора веков после основания  Александрийской Библиотеки[18]:

 

ДеметрийФалерский (годы руководства библиотекой: 295 – 284 г.г. до н.э.) – основатель библиотеки, сформировал основу библиотечного фонда, разработал принципы комплектации и функционирования библиотеки, заложил основы научной критики текста;

 

Зенодот Эфесский (284 – 280 г.г. до н.э.) – грамматик александрийской школы, издал первые критические тексты Гомера;

 

Каллимах Киренский (280 – 240 г.г. до н.э.)  – ученый и поэт, составил первый каталог Библиотеки – «Таблицы» в 120 книгах-свитках;

 

Аполлоний Родосский (240 – 235 г.г. до н.э.) – поэт и ученый, автор «Аргонавтики» и других поэм;

 

Эратосфен Киренский (235 –195 г.г. до н.э.) – математик и  географ, воспитатель наследника престола Птолемея IV;

 

Аристофан Византийский (195 – 180 г.г. до н.э.) – филолог, автор  литературно-критических работ о  Гомере и Гесиоде, других античных авторах;

 

АполлонийЭйдограф (180 – 160).

 

Аристарх  Самофракийский (160 – 145 г.г. до н.э.) – ученый, издатель нового критического текста гомеровских поэм.

 

Начиная с  середины II в. до н.э. роль библиотекаря неуклонно снижается. Александрийскую  библиотеку более не возглавляют  авторитетные ученые своего времени. Обязанности  библиотекаря сводятся к обычному администрированию.

Расцвет и  гибель Александрийской Библиотеки.

 

Благодаря кипучей  и многогранной деятельности первых преемников ДеметрияФалерского, а также наследников Птолемея I Сотера достаточно быстро сбылся прогноз первого библиотекаря относительно количества книг, которые будут собраны в царской библиотеке. Уже к концу правления Птолемея Филадельфа, в хранилищах Библиотеке содержалось от 400 до 500 тысяч книг со всего мира, а к I в. н.э. собрание библиотеки насчитывало около 700 тысяч свитков. Дабы вместить все эти книги помещения Библиотеки постоянно расширялись, а в 235 г. до н.э. при Птолемее III Эвергете в дополнение к основной библиотеке, располагавшейся вместе с Музейоном в царском квартале Брухейон, была создана «дочерняя» библиотека в квартале Ракотис при храме Сераписа – Серапейоне.

 

Дочерняя  библиотека имела собственный фонд из 42800 свитков в основном учебных  книг, в числе которых было огромное количество дублетов сочинений, находившихся в большой библиотеке. Впрочем, главная  библиотека также имела огромное количество копий одних и тех  же произведений, что обуславливалось  несколькими причинами.

 

Во-первых, библиотекой  совершенно сознательно приобреталось  огромное количество рукописных копий  наиболее известных произведений греческой  литературы для выделения наиболее древних и достоверных списков. В наибольшей степени это касалось произведений Гомера, Гесиода, древних  трагических и комических авторов.

 

Во-вторых, сама технология хранения папирусных свитков  предполагала периодическую замену приходивших в негодность книг. В  связи с этим Библиотека, помимо исследователей и хранителей текстов, имела многочисленный штат профессиональных переписчиков текста.

 

В-третьих, значительную часть библиотечных фондов составляли книги сотрудников Музейона, занимавшихся изучением и классификацией древних и современных им текстов. В некоторых случаях работы по комментированию текстов, а затем и комментированию комментариев принимали поистине гипертрофированные формы. Известен, например, случай ДидимаХалкентера, «медноутробного», который составил три тысячи пятьсот томов комментариев.

 

Указанные обстоятельства, а также отсутствие верного понимания  многих античных терминов (например, в  различении «смешанных» и «несмешанных»  свитков) не позволяет хотя бы приблизительно оценить количество оригинальных текстов, хранившихся в фондах Александрийской  Библиотеки. Очевидно лишь то, что до нашего времени дошли только доли процентов тех литературных богатств, которыми располагал древний мир[19].

 

Но если в  некоторых своих проявлениях  желание собрать все книги  мира и могло показаться болезненной  страстью – все же Птолемеи имели  совершенно четкое представление о  том, какие преимущества дает монопольное  владение знанием. Именно создание Библиотеки, которая привлекала в Египет лучшие умы своего времени, превратило Александрию  на несколько веков в центр  эллинистической цивилизации. Именно поэтому Александрийская Библиотека испытывала жесткую конкуренцию  со стороны библиотек Родоса и  Пергама. Дабы не допустить возрастающего  влияния этих новых центров был  даже введен запрет на вывоз из Египта папируса, который долгое время оставался  единственным материалом для производства книг. Даже изобретение нового материала  – пергамента не смогло сколько-нибудь существенно поколебать лидирующих позиций Александрийской Библиотеки.

 

Впрочем, известен как минимум один случай, когда  конкуренция со стороны Пергама  оказалась спасительной для Александрийской  Библиотеки. Под этим событием мы разумеем дар в 200000 томов из собрания Пергамской Библиотеки, преподнесенный Клеопатре Марком Антонием вскоре после пожара 47 г. до н.э., когда Цезарь во время Александрийской войны, дабы не допустить захвата города со стороны моря, приказал поджечь находящийся в гавани флот, и пламя, как утверждают[20], охватило в том числе и прибрежные складские помещения с книгами.

 

Долгое время  считалось, впрочем, что этот пожар  уничтожил все собрание главной  библиотеки. Однако в настоящее время  преобладает иная точка зрения, согласно которой Библиотека сгорела значительно  позднее, а именно в 273 г. н.э. вместе с Музейоном и Брухейоном, в царствование императора Аврелия, который вел войну против царицы Пальмиры Зиновии.

 

Малая «дочерняя» библиотека была уничтожена в 391/392 г. н.э., когда после выхода эдикта императора Феодосия I Великого о запрете языческих  культов христиане под предводительством  патриарха Феофила разгромили Серапейон, в котором продолжались служения Серапису.

 

Вероятно, какие-то части книжного собрания Александрийской  библиотеки сохранялись вплоть до 7 в. н.э. Во всяком случае известно, что после захвата Александрии арабами в 640 г. н.э. в городе развернулась масштабная и бесконтрольная торговля книгами из собрания Музейона, частично восстановленного после пожара 273 г. н.э. Окончательный же приговор Александрийской Библиотеке был вынесен халифом Омаром, который, будучи спрошен, как поступить с книгами, ответил: «Если их содержание согласуется с Кораном, единственной Божественной Книгой, они не нужны; а если не согласуется, они       нежелательны. Стало быть, их следует уничтожить в любом случае»[21