Варфоломеевская ночь глазами современных историков

Содержание:

1. Введение – стр. 3 – 5

2. История Варфоломеевской ночи – стр. 6 - 9
3. Варфоломеевская ночь глазами зарубежных медиевистов – стр. 10 - 17
4. Варфоломеевская ночь глазами отечественных медиевистов – стр. 18 - 22
5. Заключение – стр. 23 – 25
6. Список используемой литературы – стр. 26

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

- 2 -

Введение.

Тема  курсовой работы - «Варфоломеевская ночь глазами современных историков», актуальность данного вопроса обусловлена, на мой взгляд тем, что проблема Варфоломеевской ночи является одним из спорных вопросов Мировой истории. Эта тема, на мой взгляд нуждается в более глубоком исследовании. Это необходимо для того чтобы расставить все точки над «i» и понять, наконец на ком лежит вина за столь кровавое событие не только истории Франции, но истории Европы.

«Варфоломеевская ночь» – эти слова стали уже нарицательными для обозначения организованных массовых убийств. Это одно из самых известных событий истории Европы. В глазах французов это оно предстает прежде всего как страшное и, на мой взгляд, довольно загадочное событие.

Подобное представление  основано на книге французского историка Филиппа Эрланже «Резня в ночь святого Варфоломея». Для большинства именно эта монография является основным источником сведений о событиях Религиозных войн во Франции XVI в.. Однако и она не дает ответов на все вопросы связанные с причинами этого страшного побоища. Поэтому цель моей работы – изучение истории Варфоломеевской ночи с точки зрения современных исследователей.

В данной работе я выдвигаю три основные задачи:

• Изучение истории Варфоломеевской ночи;
• Изучить мнения зарубежных медиевистов о Варфоломеевской ночи;
• Изучить мнения отечественных исследователей о Варфоломеевской ночи.

Для раскрытия  темы в качестве источников я использовал «Мемуары королевы Марго», «Письма Екатерины Медичи».

Вообще, если говорить об источниковедческой базе, то она крайне мала. Многие сочинения являются больше художественными, чем научными, а статьи имеют недостоверные сведение,

-3-

расходящиеся с мнением официальных источников.

Нет оценки деятельности таких европейских правителей как Филипп II, который на мой взгляд сыграл не последнюю роль в истории Варфоломеевской ночи, ряд историков вообще о нем умалчивают.

В качестве монографий я использовал книги Филиппа Эрланже «Резня в ночь святого Варфоломея», С. Плешковой «Королева Медичи», Д. Крузе «Варфоломеевская ночь».

Авторы выбранных  мной монографий и статей, на мой  взгляд, пытались наиболее объективно подойти к рассмотрению этого  события, обращая внимание на некоторые  довольно мелкие события, предшествующие Варфоломеевской ночи, которые, впоследствии, имели большое значение.

Западные исследователи, в частности Ф. Эрланже, Г. Хеллер, А. Озе углубляются прежде всего в социально – экономический характер событий Варфоломеевской ночи, давая подробный анализ роли различных сословий в данном процессе.

Крупным отечественным  исследователем данного события  является С. Плешкова, которая в своей  работе «Екатерина Медичи, черная королева», делает попытку рассмотреть Варфоломеевскую  ночь сквозь призму  конфессионально – политического конфликта, давая при этом объективную оценку деятельности Екатерине Медичи, которые многие историки  делают организатором Варфоломеевской резни.

В то же время  отечественные исследователи не оставляют попыток рассмотреть  Варфоломеевскую ночь, как социальный конфликт.

Сторонником социальных истоков Религиозных войн во Франции XVI в. был историк С. Д. Сказкин , который  в монографии «История Франции» давал  подробную характеристику целей  различных социальных слоев в  Религиозных войнах.

 

-4-

В целом в  работах отечественных и зарубежных исследователей много общего, и те, и другие во многом отдавали предпочтение социальной стороне конфликта, не затрагивая при этом собственно религиозные  вопросы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

-5-

Глава 1. История Варфоломеевской ночи.   

 Борьба между католиками  и гугенотами началась так  называемыми убийствами в Васси.  Весной 1562 г. Франсуа, герцог де  Гиз, проезжая вместе со своей  свитой через местечко Васси,  напал на гугенотов, собравшихся  на богослужение. Было убито несколько десятков человек и около 200 ранено. Это событие привело к открытой войне между гугенотами и католиками.

«Вплоть до 1572 года мать короля Карла IX Екатерина Медичи искусно маневрировала между католическим и протестантским дворянскими лагерями, которые ослабляли друг друга взаимной борьбой. За это время трижды вспыхивала война между гугенотами и католиками»¹. Католическая знать поспешила сблизиться с недавним открытым врагом Франции – Испанией. За помощь, оказанную партии Гизов, Филипп II Испанский требовал Бургундию, а также Прованс или какую-нибудь другую южную провинцию, например Дофине². 
   Гугенотская аристократия относилась враждебно к Испании, но искала покровительства у английской королевы Елизаветы. Ей обещаны были Кале и суверенитет над Гиенью. Получалось, что важнейшие стратегические и экономические позиции во Франции предоставлялись Англии.

Этот этап завершился наиболее кровавым эпизодом гражданских  войн, знаменитой Варфоломеевской ночью  – массовой резней гугенотов в  Париже в ночь на 24 августа 1572 года (праздник св. Варфоломея) фанатизированной толпой католиков. Резня была политическим актом, задуманным Екатериной Медичи³. Королева рассчитывала воспользоваться массовым стечением гугенотского дворянства в столицы по случаю свадьбы их главы, Генриха Наваррского, с сестрой короля Маргаритой Валуа, чтобы перебить вождей и наиболее видных представителей партии гугенотов, которая в это время очень усилилась на Юге. «Этот брак изумил всех, а людей, способных видеть глубже, заставил сильно призадуматься; сближение двух таких ненавистных друг другу партий, какими были в это время протестантская и католическая партии, казалось невозможным».⁴ Правой рукой королевы при подготовке Варфоломеевской ночи стал Генрих де Гиз, лично руководивший истреблением своих политических противников. Прево Парижа, заранее предупрежденный Генрихом Гизом, распорядился отметить белыми крестами дома гугенотов. А чтобы во время бойни католики не спутали врагов со своими, прикрепить каждому из сторонников короля белый крест на шляпу. Избиение началось около 2 часов ночи. Адмирал Колиньи был одной из первых жертв. 

«Дом отведенный адмиралу, стоял на улице Бетизи… Когда  три гизовца выбежали на улицу  Бетизи, служившую продолжением улицы, они увидели, что дом адмирала окружен швейцарской стражей, солдатами и вооруженными горожанами. В руках у них мелькали пики, шпаги или аркебузы, а некоторые в свободной руке держали факелы и освещали эту сцену погребальным колеблющимся светом, который, следуя движениям факелоносцев, то падал на мостовую, то полз по стенам вверх, то пробегал по этому живому морю, где каждый предмет вооружения отсвечивал своим особым блеском. Вокруг, на близлежащих улицах – Тришап, Этьен и Бертен-Пуаре, – свершалось страшное дело. Слышались пронзительные крики, громыхали выстрелы, и время от времени какой-нибудь несчастный гугенот, бледный, окровавленный, полуголый, большими прыжками, как преследуемая лань, вбегал в зловещий световой круг, где, точно демоны, метались люди».⁵

К полудню было убито 2 тыс. человек. Только Генрих Наваррский и принц Конде спаслись, перейдя в католичество. Подобные кровавые события разыгрались в других городах – в Орлеане, Труа, Руане, Тулузе, Бордо. 
Резня стала коренным переломом в Религиозных войнах во Франции. Гугенотам был нанесён сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей. Резня была «самой ужасной религиозной резнёй столетия»⁶, во всей Европе она «оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм был кровавой и предательской религией»⁷. 
Во время религиозных войн во Франции, нередки были случаи избиения католиков гугенотами, пример тому — «мишеляды» в Ниме в день святого Михаила 1569 года. Однако именно Варфоломеевская ночь поразила воображение современников и заслонила собой другие события противостояния католиков и гугенотов. После Варфоломеевской ночи около 200 тысяч гугенотов бежали в соседние государства. Англия, Польша и немецкие герцогства выразили свое недовольство такой возмутительной вспышкой насилия. Даже царь Иван Грозный также осудил такое обращение с народом. 
«Когда Рим узнал о происшедшей резне, радость духовенства была беспредельной. Вестнику, прибывшему с этим сообщением, кардинал Лотарингский вручил награду в тысячу крон, пушка города св. Анджело громовыми залпами приветствовала это событие. На каждой колокольне звонили колокола; костры превратили ночь в день; Григорий XIII в сопровождении кардиналов и других духовных сановников посетил собор св. Людовика. Для увековечивания этого побоища отчеканили медаль, и в Ватикане до сих пор ещё хранятся три фрески Вазари, где изображены нападение на адмирала-гугенота, король, обсуждающий со своими советниками предстоящую резню, и сама резня. Григорий послал «Золотую Розу», а спустя четыре месяца после резни… он с удовольствием слушал проповедь французского священника… который говорил о том дне, исполненном счастья и радости, когда святейший отец, получив столь отрадные вести, торжественно направился в собор, чтобы возблагодарить Бога и святого Людовика».⁸

Варфоломеевская ночь не решила проблему, а вызвала продолжение  и ожесточение гугенотских войн во Франции, в ходе которых правительственные  войска неоднократно терпели поражения. Король вынужден был пойти на дальнейшие уступки протестантам. В 1573 году был издан эдикт, подтвердивший право гугенотов на отправление протестантских обрядов в Ла-Рошели, Монтобане и Ниме⁹. А позже, в 1576 году гугенотам даровали право свободы вероисповедания за пределами Парижа.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Варфоломеевская ночь глазами зарубежных исследователей.

В 2001 г. в издательстве РГГУ вышел сборник статей "Варфоломеевская  ночь: событие и споры". Он объединил  конкретные исследования и историографические размышления тринадцати историков  из России, Франции, США, Великобритании и Израиля, которые в 1997 г. приняли участие в коллоквиуме "Событие, память и история. Споры вокруг Варфоломеевской ночи" в Институте всеобщей истории РАН. Авторы сборника не выдвигают новых неожиданных версий всем хорошо известных событий и в целом согласны друг с другом по большинству спорных вопросов, которые касаются фактических обстоятельств происшедшего. Сегодня мало кто верит в то, что еще удастся обнаружить новые источники, которые заставят нас подвергнуть сомнению и радикально пересмотреть давно устоявшуюся и столь привычную нам картину событий. В результате обещанные в заглавии книги споры касаются прежде всего исторических причин и целей парижского избиения и его провинциальных "откликов".¹⁰ Большое число авторов и разнообразие избранных ими сюжетов не предполагают ни единства метода, ни наличия общего взгляда на изучаемое явление. Коллоквиум о Варфоломеевской ночи был задуман как площадка, на которой историки, придерживающиеся порой разных взглядов, могли бы испытать эффективность своих методик и подходов на ограниченном в пространстве и во времени историческом полигоне одного (пусть и чрезвычайно необычного) события. Этот опыт явно удался.

Исследователи, которые  приняли участие в коллоквиуме, говорят о необходимости изучать  Варфоломеевскую ночь прежде всего, как событие и как миф¹¹. Любое событие не прекращается мгновенно, а медленно затухает в длинной цепочке последствий. Некоторые события, кроме того, порождают особый миф о себе, который продолжает жить, когда вызвавшее их к жизни событие остается уже далеко позади. И этот миф становится самостоятельной исторической силой. Исследователи Варфоломеевской ночи рассматривают события 23 - 24 августа 1572 г. на нескольких уровнях: в контексте французской политической истории 1560 - 1570-х гг. и религиозного конфликта между католической партией и гугенотами, в более широкой перспективе политической, культурной и религиозной истории Франции XVI в. и, наконец, в длительном времени исторической памяти и массового исторического сознания.¹²

Западные историки помимо публикации биографических статей об участниках этих событий, занимаются выяснением  теоретической роли религии в Религиозных войнах XVI в., причин нераспространения резни на другие регионы Франции, где число протестантов было значительно большим, нежели в Париже. Кроме того, они пытаются дать оценку действий представителей различных социальных слоёв в событиях Варфоломеевской ночи. Так, историк Б. Дифендорф пытается оценить ту роль, которая была сыграна в избиении гугенотов парижской буржуазией и городской милицией.¹³

Известный французский  исследователь Ф. Эрланже в своей книге «Резня в ночь Святого Варфоломея  24 августа 1572 г.» оценивает Варфоломеевскую ночь как кульминационное событие в социально – политической жизни Франции XVI в.,¹⁴ рассматривая его с точки зрения противостояния основных сословий страны установившейся абсолютной власти монарха.

Описываемые события  он считает точкой в ходе гражданского противостояния во Франции, целью которого была борьба за власть и собственность, прикрытая религиозными лозунгами. «Резня протестантов, которая произошла в Париже, а затем волнами прокатилась почти по всей Франции, потрясла современников. Авторитет монархии, допустивший подобное злодеяние, пошатнулся. Борьба между протестантами и католиками возобновилась еще с большей силой и продолжалась вплоть до 1598 г. Прекратить ее смог только политик, сумевший максимально удачно воспользоваться междоусобицами, дождавшись гибели основных действующих лиц и благоприятной внешнеполитической ситуации, — Генрих Наваррский. Он и основал новую династию французских королей — династию Бурбонов».¹⁵

Первым из западных исследователей, которые стали рассматривать  события Варфоломеевской ночи не как политические, а экономические  процессы стал французский историк  А. Озе. Он  анализировал последствия инфляционных процессов, приведших к экономическим кризисам, периодически сотрясавшим Францию с 1520-х годов и до начала Религиозных войн и пришёл к выводу, что экономические кризисы задевали прежде всего интересы простого люда -  ремесленников, подмастерьев, наёмных работников, это привело к росту социальной напряженности, бунтам (самым крупным из которых был Большой мятеж в Лионе в 1529 г.), что, в свою очередь, способствовало распространению «демократического протестантизма», призывавшего к восстановлению изначального равенства всех верующих.¹⁶ Таким образом, новизна во взглядах А. Озе заключалась в том, что Реформация виделась ему, как процесс, способствующий появлению пролетариев. Именно поэтому, считал Озе, крестьяне во Франции почти не приняли участия в данных событиях.

Эта точка зрения получила дальнейшее развитие в трудах современного канадского историка  Г. Хеллера.  Недовольство угнетенных, по его мнению, с неизбежностью обретало религиозные  формы, в которых традиционные протесты сопровождались актами иконоборчества с нападками на церковные учреждения.¹⁷ Всего до начала Религиозных войн Г. Хеллер рассматривает 65 различных случаев крупных социальных беспорядков.