Гражданская война в России

Отношения между белым  движением и интервентами также развивались весьма драматично. Главная причина коренилась в различном видении будущего России. Правящие круги Антанты, весьма неодобрительно относились к идее белых, возродить государство в границах 1917 г. Лидеры белого движения отчетливо понимали, что без поддержки союзников, им не обойтись, и потому они поступились, — как им казалось, временно — стратегическими интересами Российского государства, принимая помощь от интервентов, заключая с ними кабальные военные, политические и финансовые договоры.

Белое и красное движение. Красный и белый террор

В настоящее  время мы пришли к пониманию того, что гражданская война — это  братоубийственная война. Однако вопрос о том, какие силы противостояли  друг другу в этой борьбе, пока вызывает споры.

Вопрос  о классовой структуре и основных классовых силах России в период гражданской войны достаточно сложен и нуждается в серьезном исследовании. Дело в том, что в России классы и социальные слои, их взаимоотношения  сложнейшим образом переплетались. Тем не менее, на наш взгляд, в стране существовали три крупные силы, различавшиеся по отношению к новой власти.

Советскую власть активно поддерживали часть  промышленного пролетариата, городская  и сельская беднота, некоторая часть  офицерства и интеллигенция. В 1917 г. большевистская партия выступила как свободно организованная радикальная революционная партия интеллигентов, ориентированная на рабочих. К середине 1918 г. она превратилась в партию меньшинства, готовую обеспечить свое выживание путем массового террора. К этому времени большевистская партия уже не являлась политической партией в том смысле, в каком она была ею раньше, так как больше не выражала интересов, какой бы то ни было социальной группы, она набирала своих членов из многих социальных групп. Бывшие солдаты, крестьяне или чиновники, став коммунистами, представляли новую социальную группу со своими правами. Коммунистическая партия превратилась в военно-промышленный и административный аппарат.

Влияние гражданской войны на партию большевиков  было двояким. Во-первых, происходила милитаризация большевизма, которая отразилась, прежде всего, на образе мышления. Коммунисты приучились мыслить понятиями военных кампаний. Представление о строительстве социализма обернулось борьбой — на фронте промышленности, фронте коллективизации и т.д. Вторым важным последствием гражданской войны был страх коммунистической партии перед крестьянами. Коммунисты всегда сознавали, что они являются партией меньшинства во враждебном крестьянском окружении.

Интеллектуальный  догматизм, милитаризация в сочетании с враждебностью к крестьянам создали в ленинской партии все необходимые предпосылки сталинского тоталитаризма.

В составе  сил, противостоявших советской  власти, были крупная промышленная и финансовая буржуазия, помещики, значительная часть офицерства, члены бывшей полиции и жандармерии, часть высококвалифицированной интеллигенции. Однако белое движение начиналось только как порыв убежденных и храбрых офицеров, которые сражались против коммунистов зачастую без какой-либо надежды на победу. Белые офицеры именовали себя добровольцами, движимыми идеями патриотизма. Но в разгар гражданской войны белое движение стало гораздо более нетерпимым, шовинистическим, чем вначале.

Основная  слабость белого движения заключалась  в том, что ему не удалось стать объединяющей национальной силой. Оно оставалось почти исключительно движением офицеров. Белое движение не смогло наладить действенное сотрудничество с либеральной и социалистической интеллигенцией. Белые подозрительно относились к рабочим и крестьянам. У них не было государственного аппарата, администрации, полиции, банков. Олицетворяя себя государством, они пытались восполнить свою практическую слабость жестоким насаждением своих порядков.

Если  белое движение не смогло сплотить антибольшевистские силы, то кадетской партии не удалось возглавить белое движение. Кадеты были партией профессоров, адвокатов и предпринимателей. В их рядах имелось достаточно людей, способных учредить работоспособную администрацию на территории, освобожденной от большевиков. И все же роль кадетов в общегосударственной политике во время гражданской войны была незначительной. Между рабочими и крестьянами, с одной стороны, и кадетами, — с другой, был огромный культурный разрыв, а русская революция большинству кадетов представлялась как хаос, бунт. Только белое движение, по мнению кадетов, могло восстановить Россию.

Наконец, самая многочисленная группа населения России — это  колеблющаяся часть, а зачастую и  просто пассивная, наблюдавшая за событиями. Она искала возможностей обойтись без классовой борьбы, но непрерывно вовлекалась в нее активными действиями первых двух сил. Это городская и деревенская мелкая буржуазия, крестьянство, пролетарские слои, желавшие “гражданского мира”, часть офицерства и значительное количество представителей интеллигенции.

.

Сразу же после разгона  Учредительного собрания партия эсеров приступила к подготовке свержения  советской власти. Однако вскоре лидеры эсеров убедились в том, что желающих сражаться с оружием под знаменем Учредительного собрания оказалось очень мало.

Весьма чувствительный удар по попыткам объединить антибольшевистские силы был нанесен справа, сторонниками военной диктатуры генералов. Главную  роль среди них играли кадеты, которые  решительно выступили против использования  требования созыва Учредительного собрания образца 1917 г. в качестве главного лозунга антибольшевистского движения. Кадеты взяли курс на единоличную военную диктатуру, которую эсеры окрестили правым большевизмом.

Официально суть политики белых  правительств определялась ее творцами одним словом — «непредрешенчество». Вожди белого движения «не предрешали», т.е. не провозглашали заранее свою позицию по ключевым вопросам: о будущей форме государственности России и ее социально-экономическом строе. Окончательное разрешение этих вопросов, по их публичным заверениям, после ликвидации Советской власти оставалось за «соборной волей народа». Однако удержаться в рамках «непредрешенчества» вождям белого движения никак не удавалось, ибо жизнь требовала немедленного разрешения таких коренных государственных вопросов, как национальный, аграрный и другие.

Все белые правительства поспешили  отменить большевистский Декрет о земле. Взамен в апреле 1919 г. правительство  А.В.Колчака издало Декларацию о  земле, где объявлялось о праве крестьян, обрабатывающих чужую землю, снять с нее урожай. Обещая наделить землей безземельных и малоземельных крестьян, правительство выражало готовность вознаградить прежних владельцев и грозно предупреждало: впредь никакие самовольные захваты земель допускаться не будут, и все нарушители чужих земельных орав будут предаваться суду. Венчало Декларацию заявление о том, что «в окончательном виде вековой земельный вопрос будет решен Национальным собранием».

Еще меньше могли удовлетворить крестьянство действия правительства Юга России, возглавляемого А.И.Деникиным, В своем постановлении оно потребовало предоставить владельцам захваченной земли треть всего урожая. Кроме того, в нем признавалась необходимость сохранения за собственниками их прав на землю, допускалась передача крестьянам лишь малой части помещичьей пашни, и обязательно за выкуп.

Генерал П.Н.Врангель стремился учесть печальный  опыт социально-экономической политики А.В. Колчака и А.И. Деникина. Но и  он все же не решился серьезно затронуть  помещичье землевладение. В его «Приказе о земле» (май 1920 г.) за прежними владельцами сохранялась «часть земли», однако ее точный размер не устанавливался, а должен был в каждом отдельном случае определяться местными земельными учреждениями, находившимися под контролем белых властей.

Одновременно  за фасадом «непредрешенчества»  повсеместно восстанавливались  прежние бюрократические структуры, действовавшие на базе царского законодательства. Заводы и фабрики переходили в  руки прежних владельцев. Были запрещены  или строго ограничены в своей работе профсоюзы и социалистические партии. Жестоко пресекались любые выступления рабочих в защиту фабрично-заводского законодательства, и без того сильно урезанного властями.

Не  находили белые правительства взаимопонимания  и с национальными меньшинствами, обитавшими на окраинных территориях России. Там давно вызревало недовольство бюрократическим гнетом центра, что выражалось в стремлении к сепаратизму и автономии. Выдвинутый вождями белого движения лозунг «единой и неделимой России» быстро разочаровал национальную буржуазию и интеллигенцию, не говоря уже о рабочих и крестьянах. Нежелание А.И.Деникина и П.Н.Врангеля удовлетворить требования войсковых кругов Дона, Терека и Кубанской Рады в конечном счете лишили Добровольческую армию доверия ее самого верного союзника — казачества.

Вначале белогвардейцы имели перед Красной  Армией явное преимущество в опытных  военных кадрах. Белые части были хорошо организованы, обучены, дисциплинированны, проявляли большую стойкость  и упорство в боях. Но война затягивалась, и белые генералы были поставлены перед необходимостью формировать массовые армии — главным образом, за счет принудительного призыва крестьян. Это неизбежно вело к потере социальной однородности, к возникновению и обострению антагонизма внутри армии, что резко снижало ее боеспособность. Крестьянство не просто отказывалось от службы у белогвардейцев, дезертировало или сдавалось в плен при каждом удобном случае. Оно охотно бралось за оружие и обращало его против своих недругов.

У генералов, оказавшихся неспособными проводить эффективную социально-экономическую политику, оставался единственный метод «наведения порядка» на подвластных им землях — террор. И источники свидетельствуют, что он энергично проводился в самых разных формах.

Отношения между белым движением и интервентами также развивались весьма драматично. Главная причина коренилась в  различном видении будущего России. Правящие круги Антанты весьма неодобрительно относились к идее белых возродить  государство в границах 1917 г. Лидеры белого движения отчетливо понимали, что без поддержки союзников им не обойтись, и потому они поступились — как им казалось, временно — стратегическими интересами Российского государства, принимая помощь от интервентов, заключая с ними кабальные военные, политические и финансовые договоры.