Иван Грозный и политика опричнины

Он просил прекратить кровопролитие  и упразднить опричнину, «твоя бо есть едина держава». Филипп молил  государя, но также грозил ему Страшным Судом: «Мы приносим жертву Господеви  чисту и безкровну, за тебя, государя, Бога молим, а за олтарем неповинна  кровь лиется християнская и напрасно умирают»; ты, государь, благочестив, но почему «неправедная дела твориши»; «суд сотвори праведен и истин, а оклеветающая сыщи и обличи»; «О царю, свете, сиречь православна вседержавный наш государь, умилися, разори, государь, многолетное свое к миру негодование, призри милостивно, помилуй нас, своих безответных овец»; «Аще, государь, не велиши престати от сея крови и обиды, взыщет сего Господь от руки твоее».¹⁶ 
Протест Филиппа был симптомом окончательного падения престижа царя в земщине. 
Приспешники Грозного настоятельно убеждали его пустить в ход насилие, поскольку в обстановке острого внутреннего кризиса всякое проявление слабости могло иметь катастрофические для властей последствия. 
Филипп нарушил клятву «не вступаться в опричнину» и должен был понести наказание. Опричники схватили митрополичьих бояр и забили их насмерть железными палицами, водя по улицам Москвы.

Кровопролитие, связанное  с раскрытием «заговора» Федорова обострило  конфликт между царем и церковью. Следуя примеру митрополита Афанасия, Филипп в знак протеста против действий царя покинул свою резиденцию в Кремле и демонстративно переселился в  один из столичных монастырей. Однако в отличие от своего безвольного предшественника Колычев отказался сложить сан митрополита. 
Открытый раздор с главой церкви ставил Грозного в исключительно трудное положение. Он вынужден был удалиться в Слободу и заняться там подготовкой суда над Филиппом. Опричные власти поспешили вызвать из Новгорода преданного царю архиепископа Пимена, а затем направили в Соловки особую следственную комиссию, состоявшую из опричников и духовных лиц. Комиссия произвела розыск о жизни Филиппа в Соловецком монастыре и с помощью угроз и подкупа принудила нескольких монахов выступить с показаниями, порочившими их бывшего игумена. Состряпанное комиссией обвинение оказалось все же столь сомнительным, что самый авторитетный член комиссии епископ Пафнутий отказался подписать его. Противодействие епископа грозило сорвать суд над Филиппом. Исход дела должно было определить теперь обсуждение в Боярской думе, многие члены которой сочувствовали Колычеву. 
Конфликт достиг критической фазы. В такой обстановке Грозный решил нанести думе упреждающий удар. 11 сентября 1568 г. Москва стала свидетелем казней, зафиксированных Синодиком: «Отделано: Ивана Петровича Федорова; на Москве отделаны Михаил Колычев да три сына его; по городам — князя Андрея Катырева, князя Федора Троекурова, Михаила Лыкова с племянником». Отмеченные Синодиком репрессии против членов Боярской думы по своему размаху немногим уступали первым опричным казням. На эшафот разом взошли старший боярин думы И.П. Челяднин-Федоров, окольничие М.И. Колычев и М.М. Лыков, боярин князь А.И. Катырев-Ростовский.¹⁷

Гибель Челяднина решила судьбу Филиппа. Вернувшаяся с Соловков следственная комиссия представила  боярам материалы о порочной жизни  митрополита. Оппозиция в думе была обезглавлена, и никто не осмелился  высказать вслух своих сомнений. 
Послушная воле царя, земская Боярская дума вынесла решение о суде над главою церкви. Чтобы запугать Филиппа, царь послал ему в монастырь зашитую в кожаный мешок голову окольничего М.И. Колычева, его троюродного брата. ¹⁸Филиппа судили в присутствии Боярской думы и высшего духовенства. На соборном суде главным свидетелем обвинения выступил соловецкий игумен Паисий, бывший ученик Филиппа, которому за предательство обещали епископский сан. Филипп отверг все обвинения и попытался прекратить судебное разбирательство, объявив о том, что слагает с себя сан по своей воле. Но царь отказался признать отречение Колычева. Он не забыл пережитого унижения и желал скомпрометировать опального главу церкви в глазах народа. 
Филипп принужден был служить службу после того, как соборный суд вынес ему приговор. В середине службы в Успенский собор ворвались опричники. При общем замешательстве Басманов огласил соборный приговор, порочивший митрополита. С Колычева содрали клобук, набросили разодранное монашеское одеяние. Святителя изгнали «из церкви яко злодея и посадиша на дровни, везуще вне града (из Кремля) ругающеся… и метлами биюще». ¹⁹ 
Признанный виновным в «скаредных делах», Колычев по церковным законам подлежал сожжению. Но Грозный заменил казнь вечным заточением в монастырской тюрьме.

Разгром Новгорода.

 «В это время какой-то  бродяга, родом волынец, наказанный  за что-то в Новгороде, вздумал  разом и отомстить новгородцам  и угодить Ивану. Он написал  письмо, как будто от архиепископа  Пимена и многих новгородцев  к Сигизмунду Августу, спрятал  это письмо в Софийской церкви  за образ Богородицы, а сам  убежал в Москву и донес  государю, что архиепископ со  множеством духовных и мирских  людей отдается литовскому государю. Царь с жадностью ухватился  за этот донос и тотчас отправил  в Новгород искать указанных  грамот. Грамоты, действительно,  отыскались. Чудовищно развитое  воображение Ивана и любовь  к злу не допустили его до  каких-нибудь сомнений в действительности  этой проделки.»²⁰

Донос, вероятно, исходил  от близкого к старицкому двору новгородского  помещика Петра Ивановича Волынского.

По мнению же Руслана Скрынникова, это был план литовских секретных служб. Литовцы постарались скомпрометировать в глазах опричных руководителей новгородского архиепископа как главу заговора. По мнению Скрынникова, в иных условиях царь не придал бы значения фальшивке, однако навет пал на подготовленную сдачей Изборска почву.  
«Усилия литовской секретной службы увенчались полным успехом, потому что Грозный получил удобный повод для осуществления своих тайных замыслов. Чтобы окончательно развязать себе руки, царь спешно заключил перемирие и через своих послов самонадеянно заявил полякам, что ему сам Бог открыл их сговор с новгородцами», - пишет Скрынников в своей книге «Иван Грозный». То есть, получается, целью литовцев было заключение перемирия с Русью.

Очевидно, что письмо Волынца  было лишь поводом. Однако, что было истинной причиной разгрома Новгорода?

В Новгороде сам воздух был пронизан воспоминаниями о былой независимости. Да и в политической структуре города сохранялись следы его прежнего самостоятельного положения.

Но надо помнить, что после присоединения Новгорода к Москве Иваном III в 1478 г., в 1484 - 1499 гг. земли новгородских бояр были конфискованы, а сами землевладельцы выселены в центральные районы Московского государства, а их владения розданы московским дворянам. Таким образом, основные носители «новгородской вольности» - бояре, были заменены не знавшим республиканских порядков московскими дворянами.

В то же время «массовые выселения конца XV в. не затронули основного посадского населения — «меньших людей», оставшихся живыми носителями демократических традиций новгородской старины. В этой среде сохранился изрядный запас антимосковских настроений, питаемых и поддерживаемых злоупотреблениями власть имущих».²¹

Кроме того,  голод, охвативший Новгород накануне опричного нашествия, усилил повсюду элементы недовольства. Опричные власти сознавали опасность  положения и пытались бороться с  ним, учиняя дикие погромы и усиливая террор против низов.

Обвинения, выдвинутые против новгородцев, были крайне нелепы, ибо  противоречили друг другу. “Изменники”, оказывается, хотели царя Ивана “злым умышлением извести, а на государство посадити князя Володимера Ондреевича”, Новгород же и Псков “отдати литовскому королю”. Никто не спрашивал, какое дело будет заговорщикам до того, кто сядет на русский престол, если они станут подданными короля, и зачем им переходить под чужеземную власть, если они “изведут” царя Ивана и посадят на престол любезного им князя Владимира? Но отсутствие логики в таких случаях обычно не смущает. ²²

Первой жертвой пал  Владимир Андреевич. В конце сентября 1569 года Грозный вызвал его к себе. Старицкий князь приехал с женой и младшей дочерью. Один из царских поваров дал показания, что Владимир Андреевич подкупал его, чтобы отравить царя. Иван приказал брату, его жене и дочери выпить заранее приготовленную отраву. (Повара-лжесвидетеля, знавшего слишком много, казнили меньше чем через год.) В те же дни в далеком Горицком монастыре были убиты мать удельного князя княгиня Ефросинья с двенадцатью монахинями. По одним сведениям, их утопили в Шексне, по другим - удушили дымом в судной избе.

Через два месяца, в конце  ноября - начале декабря, опричное войско вышло в поход. Целью боевой операции была не защита отечества, не война  против иностранного государства, а  разгром русского города - Новгорода. Впрочем, не только его. ²³

Опричники подошли к Твери, первому крупному городу на пути к Новгороду. Здесь был учинен страшный погром: убили несколько тысяч человек. Царь Иван хотел обеспечить внезапность своего появления в Новгороде, а потому передовому отряду во главе с Василием Григорьевичем Зюзиным было поручено уничтожать все живое на своем пути. Сотни людей погибли в Клину и Вышнем Волочке. В Торжке истребили всех находившихся там пленных немцев, поляков и татар.

Но в Твери была проведена  еще одна акция. Неподалеку от города жил в заточении бывший митрополит Филипп. Вероятно, в голове у царя возник хитрый план. Ведь главным обвинителем  Филиппа был новгородский архиепископ  Пимен, а теперь острие опричного  удара направлено против самого Пимена. Если же поход на Новгород благословит  сам Филипп, пострадавший за то, что  осуждал жестокости опричнины, то общественное мнение, конечно, будет считать справедливой расправу с новгородцами. Поручение договориться с Филиппом царь возложил на Малюту Скуратова.

Именно тогда начинает восходить звезда этого будущего временщика царя Ивана. Пройдет немного  времени, и его будут уже называть думным дворянином Григорием Лукьяновичем Бельским .

До похода на Новгород он был всего лишь одним из второстепенных деятелей опричнины, главным образом - исполнителем приговоров о казнях. Палачество было для него своеобразным призванием. Таким он и вошел в  фольклор, а следовательно, и в  народную память. В “Песне о гневе  Грозного на сына” он фигурирует как “Малая Малюточка Скурлатов сын”. В одном из вариантов, когда он получает приказание казнить царского сына, то как мастеровой, почти бескорыстно любящий свое ремесло, восклицает:  
 

Отправляя Малюту для переговоров  с Филиппом, царь совершил ошибку, обычную  для аморальных людей: мерил нравственность Филиппа по себе. Тот же был совершенно другим человеком и отказался  благословить разбойничью экспедицию опричников. Тогда Малюта, вероятно, по заранее полученной инструкции, задушил Филиппа, а выйдя, сказал, что старец Филипп умер от духоты в  келье.

Наконец, 2 января 1570 года передовой полк опричников подступил к Новгороду. Как было положено, на мосту через Волхов царя встретил архиепископ Пимен с духовенством, в руках у архиерея был “животворящий крест господень”, который царь должен был по обычаю поцеловать. Но “государь ко кресту не пошел” и вместо этого произнес речь.

Он заявил Пимену, что  он - не пастырь и учитель, а “волк и хищник и губитель”, в руках же у него “не крест животворящий, но вместо креста оружие”, которым он, “злочестивый” и его “единомысленники, града сего жители, хощете... Великий Новъград предати иноплеменником, королю полскому Жигимонту Аугусту”. ²⁵