Крещение Руси князем Владимиром

Киевляне прощались  со своими божествами, провожая их. Приставленные  Владимиром двенадцать мужей, должны были проследить за тем, чтобы идол не прибился к берегу до тех пор, пока не покинет пределы славянами мира, то жизненное пространство, которое они считали своей землей. Границей между своим миром (Русью) и чужим (Степью) служили днепровские пороги. Так покидал Перун Киев и всю Русскую землю.

Известно, что на месте  языческих капищ, возводились церкви. И не случайно именно на месте «Перунова  холма» выросла деревянная церковь  во имя святого Василия — вероятно, первая, поставленная Владимиром в  Киеве.

За свержением идолов следовало крещение народа. Вероятно, вначале Владимир открыто окрестил своих сыновей и других членов семьи, которые должны были подать пример остальным. Согласно позднему киевскому преданию, крещение двенадцати сыновей Владимира происходило в «единой» «кринице», или источнике, получившем с того времени название Крещатик. Крещатицкий источник (небольшой ручей) протекал в глубоком овраге вблизи впаения реки Почайны в Днепр. Позже это место киевляне стали почитать как святое. В начале XIX века над Крещатицким источником была сооружена часовня с высокой кирпичной колонной, увенчанной золотым крестом на серебряном шаре, — памятник Крещению Руси.

Затем Владимир приступили к обращению киевского народа. Митрополит и священники ходили по городу с проповедью. По некоторым, очень вероятным известиям, и сам князь участвовал в этом деле. Многие с радостью крестились. Но больше оставалось таких, которые не соглашались на это. Одни не хотели креститься не по сильной привязанности к древней религии, но по новости и важности дела, колебались. Другие же не хотели креститься по упорной привязанности к старой вере. Видя это, князь употребил средство посильнее: он послал повестить по всему городу, чтоб на другой день все некрещеные шли к реке, кто же не явится, будет противником князю. Услыхав этот приказ, многие пошли охотою, именно те, которые прежде медлили по нерешительности, колебались, ждали только чего-нибудь решительного, чтобы креститься. Некоторые шли к реке по принуждению, некоторые же ожесточенные приверженцы старой веры, слыша строгий приказ Владимира, бежали в степи и леса. На другой день после объявления княжеского приказа, Владимир вышел со священниками на Днепр, куда сошлось множество народа. Все вошли в воду и стояли одни по шею, другие по грудь; несовершеннолетние стояли у берега, возрастные держали на руках младенцев, а крещеные уже бродили по реке, вероятно, уча некрещеных, как вести себя во время совершения таинства, а также и занимая место их восприемников, священники на берегу читали молитвы.

Как уже отмечалось, потребность  в новой религии первоначально ощущали лишь социальные верхи Киевской Руси. Владимиру и его ближайшему окружению она была нужна для укрепления великокняжеской власти. Формировавшееся сословие феодалов искало в ней оправдание своего привилегированного положения в древнерусском обществе и идеологическую узду для челяди и смердов. Купцам христианизация Руси сулила расширение и укрепление торговых связей с христианскими странами.

В ином положении находились социальные низы древнего Киева. Ни смерды-крестьяне, ни ремесленники, ни бесправные холопы-рабы не получали от вводимого христианства ничего такого, что отвечало бы их социальным потребностям. Не адаптированная к условиям жизни приднепровских славян и потому не находившая отклика в их душах, государственная идеология Византийской империи воспринималась народными массами Киевской Руси как что-то глубоко чуждое им. Поэтому они принимали новую религию неохотно, по принуждению, уступая не столько уговорам, сколько угрозам.

Таким образом состоялось Крещение Киева. Однако, приобщение к новой вере киевлян лишь открыло историю христианизации древнерусского общества, стало исходным моментом длительного и сложного процесса внедрения новой религии во все сферы государственной, общественной и личной жизни Киевской Руси.

Как свидетельствуют  древнерусские источники, во времена  Владимира Святославича (а умер он через двадцать семь лет после  крещения киевлян) была христианизирована  — да и то чисто внешне, в значительной мере формально — лишь малая часть  Древней Руси. Приобщили к новой религии киевлян, принудили принять христианство новгородцев, соорудили христианские храмы в Чернигове, Владимире Волынском, Белгороде, Переяславле, Турове, Полоцке и ряде других древнерусских городов. Остальную территорию Киевской Руси реформаторская деятельность князя Владимира Святославича не затронула даже поверхностно — там по-прежнему оставалось в силе язычество.

2.3. Влияние  христианства на общественно-политическую  жизнь государства

Утверждение христианства на Руси было закономерным актом, подготовленным всем ходом исторического развития и глубоко мотивированным объективными потребностями эпохи. Необходимость замены отжившего многобожия монотеизмом диктовалась в первую очередь социально-экономическими условиями раннеклассового общества. Дело отнюдь не во внешней оболочке, не в том, что именно пришло на место оскудевшего язычества — христианство, ислам, иудаизм, буддизм или что-либо подобное. Суть дела в том, что новая религия представляла собой принципиально новый шаг в общественном прогрессе.

Утверждение новой религии  реально затрагивало любые проявления социальной жизни.  Христианство утверждало феодализм — антагонистическую  систему, базирующуюся на эксплуатации одной части общества другой. Однако феодальный строй для Руси IX—Х вв., по сравнению с первобытнообщинным, был явлением прогрессивным. Укрепляя феодальный строй на Руси, христианство тем самым способствовало и укреплению Древнерусского государства и упрочению его политического могущества. Этот процесс был непосредственным проявлением общей тенденции к историческому прогрессу, поскольку каждое государство, являясь политической надстройкой над экономическим базисом, призвано утверждать его господство. Здесь мы имеем пример сложного взаимодействия, когда одна надстройка (религиозная) действует на базис не прямо, а посредством другой надстройки (политической).

 Суровая система власти и подчинения в небесном царстве, проповедуемая средневековым христианством, стала одним из главных рычагов для утверждения вполне реального господства в царстве земном. Возникнув, как религия угнетенного люда, христианство довольно быстро трансформировалось в свою противоположность. Начав с отрицания и осуждения какой-либо формы государственной жизни, оно завершило свое развитие тезисом о божественной природе любой власти.

Идеологическое содержание единобожия в сфере политических реалий проявляло себя в неукоснительном  утверждении единоличной власти верховного правителя, в данном случае — великого князя киевского. Неограниченный авторитет бога небесного, воплощенный такими атрибутами, как всесильный, вездесущий, всеведущий и т. п., логически переносился на феодального монарха, который в представлении тогдашнего общества трансформировался в бога земного.

С точки зрения абстрактной  идеи социальной справедливости этот тезис может вызвать возражения. Но в конкретных условиях раннего средневековья такая тенденция была позитивной доктриной, утверждающей структурность общественной организации в противовес первобытному хаосу и сложившиеся формы классового господства вместо грубого деспотизма, присущего общинному строю.

Таким образом, утверждая  феодальную государственность, христианство тем самым утверждало полную свободу  и четко обозначенные права для  преобладающего большинства населения, ликвидируя политическую энтропию и обеспечивая более или менее естественный выход для творческих возможностей древнерусского общества. Последствия ярко отразились во всех сферах восточнославянской культуры — как материальной, так и духовной.

Не вызывает сомнений и то, что к числу главных и непосредственных результатов «крещения Руси» следует отнести образование русской православной церкви. Действительно, только с 988 года начинается история русского православия как специфической разновидности византийского христианства и русской православной церкви как конфессиональной единицы, занимающей определенное место в системе аналогичных церковных образований греко-католической вероисповедной ориентации.

Во времена княжения Владимира Святославича русская  церковь еще не получила организационного оформления. Не определилась и структура центральной церковной власти. Русская православная церковь складывалась как митрополия Константинопольского патриархата, от которого она первоначально получала архиереев и священников. Возглавлявший ее митрополит до середины XV века назначался или утверждался (за редким исключением) византийским первоиерархом — константинопольским патриархом и был в полной зависимости от последнего.

Однако, укрепившись в  социальном и политическом отношениях, христианская церковь стала основным просветительским институтом на Руси.

В монастырских стенах концентрировались  основные кадры ученых того времени, писателей, публицистов, художников, архитекторов и т. д. Студийский монастырский статут, введенный на Руси во второй половине XI в., обязывал обители устраивать у себя библиотеки, скриптории, школы, иконописные мастерские, госпитали и другие заведения. Среди монастырских центров на Руси первое место принадлежало Киево-Печерскому монастырю, который стал едва ли не самым выдающимся средоточием древнерусской культуры. С ним связана деятельность ряда выдающихся публицистов (Феодосий Печерский, Иаков Мних), историков (Никон Печерский, игумен Иван, Нестор Летописец), художников (Алимпий, Григорий), врачей (Агапит) и многих других.

Наряду с монашескими организациями функционировали культурные центры при архиерейских кафедрах. Наиболее известным среди них был Софийский кружок книжников, основанный в Киеве Ярославом Мудрым и возглавлявшийся Иларионом. Подобные коллективы существовали и во многих епископских городах (Новгороде, Смоленске, Перемышле и др.).

Важнейшим фактом в истории  культуры ранней Руси было развитие письменности и распространение грамотности. Как известно, восточнославянская письменность сформировалась задолго до официальной  христианизации страны и независимо от нее, однако использовалась преимущественно в чисто практических целях (деловая переписка и документация). Принципиально важным этапом было появление книжности в середине IX в. Именно тогда Русь начинает создавать собственную церковную литературу и кладет начало летописанию. Древнерусская письменная культура, возникшая вне сферы церковной жизни, однако, с определенного момента (вероятно, с 860 г.) попадает в руки церкви. Дальнейшее развитие книжности осуществлялось в рамках христианской идеологии.

Благодаря письменности возникли широкие возможности для  популяризации идей, зарождавшихся  в древнерусском обществе. Благодаря  книгам исчезали временные и пространственные границы; идеи приобретали возможность  далеких странствований; мысль, высказанная когда-то и где-то, будучи записанной, переживала своего автора. Русь широко усваивала наследие античной Эйкумены. Возникновение оригинальной литературы также стало возможно лишь благодаря письменности.

Способы распространения  грамотности и знаний на Руси были различными. Элементарные школы существовали, по-видимому, в большинстве крупных населенных пунктов. В главных городских центрах возникали учебные заведения высшего типа, которые готовили ученых-книжников.

Важным центром просвещения были библиотеки, каких на Руси создавалось немало — как государственных, так и частных. Первую из числа известных основал Ярослав Мудрый в 30-е годы XI в.

Церковь активно способствовала развитию древнерусского зодчества  и изобразительного искусства. Большинство каменных сооружений, возведенных на протяжении Х — XIII вв. на Руси, составляли храмы, щедро украшенные монументальной и станковой живописью.

Таким образом, не подлежит сомнению, что в конкретных условиях эпохи именно христианская церковь  взяла на себя миссию главного стимулятора, организатора и координатора культурного развития. Духовная жизнь страны развивалась под эгидой церкви, которая, естественно, стремилась использовать этот процесс в собственных интересах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, проведённая работа свидетельствует о том, что несмотря на недостаточное количество достоверных свидетельств той эпохи, а так же  множество авторских интерпретаций исторических источников, нам удалось изучить личность князя Владимира Святославовича и процесс христианизации Руси.

В ходе изучения биографии  князя и  освещения его реформаторской деятельности было установлено, что  за четверть века своего правления  Владимир достиг огромных политических успехов, в значительной мере благодаря  удивительной интуиции и гибкости. Он никогда не останавливался перед применением силы, но и не злоупотреблял ею, если видел другие способы достижения цели. Он точно знал, когда проявить жестокость, а когда – уступчивость. Ему удавалось ладить и с соседями, и с собственным народом, не давая при этом повода усомниться в своей силе. Он не пренебрегал советами духовных лиц и бояр, оказывал должное почтение дружине и умел произвести впечатление на подданных щедростью и хлебосольством. Церковь назвала его Святым, а народ – Красным Солнышком. И лишь в своей собственной семье не смог он обрести мира, так как его дети были живой хронологией его побед, сыновьями жен, добытых в качестве военных трофеев. И, быть может, матери передали детям часть тех недобрых чувств, которых не могли не испытывать к своему поработителю.

Изучая реформаторскую деятельность князя, было установлено, что в 980 Владимир предпринял попытку  укрепить  языческую  веру.  Однако религиозная реформа 980–988 гг.  не  оправдала надежд, и ситуация, по сути  дела, зашла  в тупик. Стремление Владимира укрепить государство и его территориальное единство с помощью создания единого пантеона языческих богов во главе с Перуном не привела к преодолению племенного сепаратизма и усилению княжеской власти.